1 СЛАЙД
Все морфемы во всех языках строго делятся на группы, так что ни одна из них не оказывается в двух группах одновременно. При этом морфемы — представители одной группы могут только предшествовать корню (префиксы), другой — только следовать за ним (суффиксы); кроме того, морфемы могут обрамлять корень (циркумфиксы), вклиниваться в него (инфиксы), разрывать корень и одновременно разрываться сами (трансфиксы), соединять два разных корня друг с другом (интерфиксы).
Но в языках ставится вопрос об отношении морфем друг к другу, то есть о том, как они соединяются друг с другом внутри одной словоформы. Лингвисты говорят в таких случаях о проблеме "морфемных швов" и тем самым используют в разговорах о морфемах другое сравнение: целое слово как бы сшито из нескольких разных лоскутков-морфем (ведь и корень тоже — морфема). Но языки различаются тем, какие они предпочитают делать швы на стыке лоскутков. В некоторых языках все швы явные; можно было бы сказать, что лоскутки-морфемы не пришиваются, а просто прикладываются друг к другу или гладко приклеиваются: один лоскут кончается, потом начинается другой, они не мешают друг другу, и края их хорошо видны. Так (или почти так) устроены тюркские языки, индонезийский, эскимосский; близки к такому состоянию языки банту, финно-угорские языки, японский и многие другие языки мира.
А другие языки, наоборот, предпочитают скрытые швы, когда граница между морфемами оказывается незаметна. На стыках морфем в таких случаях происходят какие-то изменения, например, одни звуки заменяются на другие (это обычно называется чередованием), и в результате обе морфемы могут сильно изменить свой первоначальный облик, как бы сплавившись воедино — что-то похожее происходит, например, с металлическими деталями при сварке. Кроме того, морфемы в таких языках и более придирчивы по отношению к своим соседям-морфемам: далеко не все из них вообще соглашаются стоять рядом, и приходится искать им замену — другую морфему с тем же значением или менять соседнюю морфему до неузнаваемости.
2 Слайд
Вот, например, есть в русском языке такие связанные друг с другом по смыслу слова, как рука, ручной и руководство. Они имеют одну общую корневую морфему, к которой присоединяются и разные другие — суффиксы и корни. Но посмотрите, что при этом происходит. Мы не можем просто так присоединить суффикс — н- к корню рук-: сло'варукной или рукный в русском языке не существует. И, кстати, вовсе не потому, что мы не можем выговорить сочетание — кн-: есть же в русском языке слова сукно, окно, толокно, стукнуть, крикнуть и многие другие с таким сочетанием звуков! Нет, такова воля именно этого суффикса — н-, образующего прилагательные от существительных: не хочет он стоять после звука — к-, изволь ему во что бы то ни стало поменять — к- на — ч-!.
Всё это в конечном счете есть проявление одного и того же свойства — того, что морфемы в русском языке не могут просто так соседствовать друг с другом. Не все из них соглашаются стоять рядом, и, даже согласившись, они обязательно как-то влияют друг на друга. Зато словоформы, которые образуются из этих морфем, действительно оказываются крепко сбиты — на части не рассыпаются.
А теперь посмотрим, как устроен венгерский язык. Возьмем те же самые слова, что и в самом первом русском примере:
"рука" — kez;
"ручной" — kez-i;
"руководство" — kez-i-konyv.
Суффикс, образующий прилагательные от существительных, в венгерском языке всегда выглядит как — i-, к чему бы он ни присоединялся; и соседняя морфема при этом остается такой же, как была. А слово "руководство" на венгерский буквально переводится как "ручная книга": просто взяли еще слово konyv "книга" и прибавили его к уже имеющейся части. И даже интерфиксов никаких не понадобилось. Потому-то в венгерском языке так много длинных слов: венгерские морфемы, как гладкие кубики, могут свободно соединяться и так же свободно рассыпаться, чтобы образовать новое слово.
3 Слайд
Например:
lehetetlenseg "невозможность", то есть lehet "можно" + etlen "не, без" + seg "-ость, — ство" (образует существительные от прилагательных);
foszerkeszto "главный редактор", то есть fo "голова" + szerkeszt "редактировать" (это слово тоже состоит из двух морфем, szer "средство" и keszt) + o "тот, кто…".
4 Слайд
А вот как склоняются венгерские слова (посмотрим, как выглядят всего несколько форм уже знакомого нам слова konyv "книга"):
|
Ед. ч. |
Мн. ч. |
Им. пад. |
konyv |
konyv-ek |
Вин. пад. |
konyv-et |
konyv-ek-et |
Дат. пад. |
konyv-nek |
konyv-ek-nek |
Да, в таком языке не придется выбирать между тремя совершенно разными окончаниями одного и того же падежа, да еще отдельно запоминать, как обозначаются падежи в
5 Слайд
Это действительно очень важное различие между языками, которое сразу бросается в глаза. Языки с "придирчивыми" морфемами, с негладкими швами, со словами-слитками обычно называются языками с фузией, фузионными, флективными (от латинского слова fusio"слияние, сплавление"); а языки с "покладистыми" морфемами, с прозрачными гладкими швами, со "словами-кубиками" обычно называются языками с агглютинацией, илиагглютинативными (от латинского слова agglutinatio "приклеивание, прилепливание"). Действительно получается, что одни языки работают как бы сварочным аппаратом, а другие — клеем и кисточкой.
В фузионных языках так много приходится работать над скреплением слов, что больше четырех-пяти морфем к корню уж никак присоединять не захочется. Зато в фузионных языках сразу ясно, где кончается одно слово и начинается другое. А в агглютинативных языках сплошь и рядом не разберешь, где предлог, а где приставка, где суффикс, а где просто частица.