Gromova_LP / Громова Л.П. - История русской журналистики XVIII - XIX веков - 2003 / 18 век / 05 Ж-ка посл. четверти 18 в / 10 Беседующ гражд

§ 5. «Беседующий гражданин» — издание Общества друзей словесных наук

Своеобразное место среди изданий конца 1780-х годов занимает как бы замыкающий эту группу журналов «Беседующий гражда­нин», издававшийся в Петербурге в течение 1789 г. Значение этого журнала традиционно связывают с участием в нем А. Н. Радищева. Ему приписывается авторство статьи, помещенной в декабрьском номере журнала под названием «Беседа о том, что есть сын Отече­ства».

Журнал «Беседующий гражданин», выходивший ежемесячно, был печатным органом Общества друзей словесных наук. Его редакто-

ром был М.И.Антонский, до своего переезда в Петербург в 1784 г. стоявший во главе масонского издания «Вечерняя заря», о кото­ром уже шла речь выше. Большинство участников этого издания: С. С. Бобров, М. Доброгорский, К. А. Лубянович, П. П. Икосов, С. С. Пестов, И. П. Степанов — масоны, входившие ранее в Собрание университетских питомцев при Московском университете, влились в число сотрудников «Беседующего гражданина», составив его идей­ное ядро.

Цель издания была фактически определена уже на титульном ли­сте в подзаголовке к названию. Журнал должен был открывать «путь к ясному познанию главнейших обязанностей человека в особенно­сти, а наипаче Гражданина». Для достижения этой цели, как указыва­лось в «Предуведомлении к читателям», в журнале предполагалось на первом месте помещать нравоучительные материалы в форме бесед или переписки, исторических анекдотов, «раскрывающие пра­вила истинного Просвещения и добродетели». На втором месте пред­полагалось давать материалы, «касающиеся до наук и художеств» (исторические и политические землеописания). И заключительную часть каждого номера должны были составлять в основном стихотво­рения— идиллии, эклоги, песни, басни, мадригалы.

Известная непоследовательность в содержательном наполнении номеров журнала все же иногда давала о себе знать. И это не связано с различиями тематического заполнения рубрик и невыдержанно­стью жанровых различий. Издатели порой стараются совместить пря­мо противоположные с точки зрения идеологической направленно­сти материалы, когда в одном мартовском номере публикуются чуть ли не один за другим «Разсуждение о первой и единственной обязан­ности человека к Высочайшему существу», чуть ниже — «Разсужде­ние о том, в чем состоит разум Любомудрия» (приписывавшееся Радищеву) и там же — «Письмо к издателям Беседующего граждани­на от г. Пустобаева», в котором неизвестный корреспондент обруши­вается на нравоучительную философию, защищая развлечения и модные наряды. Философия и сатира, исторические сочинения и идиллические зарисовки (вроде стихотворения П. Икосова «Песнь. Елизин путь, или Мир любви с невинностью»). Такая чересполосица материалов, хотя она и отвечала программе издателей, лишала жур­нал идейного единства и делала его содержание эклектичным. Полу­чилось нечто среднее между морально-философским научно-про­светительным и литературным журналом.

Основная содержательная нагрузка ложилась на нравоучительные, философско-дидактические сочинения (в форме писем, бесед или

«разсуждений»), в большинстве своем переводные, как указывали издатели в подзаголовке. Так, уже в январском номере были опубли­кованы «Почеркнутые правила о монархическом правлении» — пе­реведенные выдержки из одноименного сочинения доктора Броуна, «Придорожная гостиница, или Нечаянная беседа» — своеобразный очерк, содержащий разговоры нравоучительного содержания, «Мас-керад большого света, или Переписка двух молодых друзей...» — сен­тиментальная переписка, не лишенная сатирического подтекста, на­конец, исполненное полемических выпадов против Ж.-Ж. Руссо «Разсуждение о пользе наук и художеств в государстве». В февраль­ском номере помимо продолжения «Маскерада большого света...» мы читаем «Разсуждение о воспитании вообще» и принципиальное «Разсуждение о том, сколько здравое суждение (Критика) споспеше­ствует природным дарованиям и сколько осмеивание (Сатира) вре­дит оным». Пафос статьи — защита писателей от несправедливого поношения, что косвенно представало защитой масонов от нападок и насмешек, которым они подвергались со стороны правительства и самой императрицы.

Обязательной рубрикой журнала было переходившее из номера в номер «Политическое землеописание Европы вообще» — скорее все­го, переводное историческое сочинение, знакомившее читателей с основными событиями, происходившими в разных странах Европы нового времени. Из материалов, связанных с исторической темати­кой, следует отметить также переводной, выдержанный в эпистоляр­ной форме трактат «Переписка г. Болинброка с лордом... О правилах, какие должно наблюдать при изучении Истории...».

Заключительная часть каждого номера была заполнена стихами, как панегирического содержания (например, оды С. Боброва «На взя­тие Очакова», «Память о славном Грейге, российском адмирале»), так и шутливо-развлекательного или пасторального характера, вроде басен С. Тучкова, его же идиллий «Дафнис и Темира» и не лишенных критико-назидательного пафоса стихотворений «Ода Иройству», «Ода спокойству» и особенно «Сонет. Придворная жизнь», сатирическая направленность содержания которого была очевидна. Примечатель­ным фактом стала публикация в октябрьском номере широко извест­ной в Европе элегии Т. Грея «Сельское кладбище», правда, в прозаи­ческом переводе. Подобный материал знакомил читателей с традицией европейского сентиментализма.

Лицо журнала все же составляли материалы религиозно-философ­ского содержания, связанные с вопросами нравственного воспита­ния. На страницах «Беседующего гражданина» печатаются статьи, в

которых богословская догматика странным образом совмещается с просветительской концепцией естественного права, вроде «Разсуж-дения о союзе естественного права с естественным богословием». Полемический, можно сказать антиматериалистический, пафос это­го сочинения очевиден: «...не будет ни благопристойности, ни зако­на, ни справедливости, ежели единожды удалить Бога от естественно­го права, как пытались Гроций, Гоббс и Вольф», — заявляет автор статьи. Не менее показательна статья «Разсуждение о предрассудках противу правоверия», содержащая эмоциональную защиту истин­ной веры («правоверия») и опровержение атеизма. «Правоверие управляет Народом законами Евангелия, — пишет автор статьи, — Неверие изменяет добродетель, пробуждая необузданные страсти». «Разве вы, ученые Любомудры, — продолжает он, — не знаете, что язвою в народе есть все то, что старается отнять от него узду спаси­тельную и дать ему чувствовать правду губительной вольности. Раз­ве вы позабыли, что могут сделать стремительные страсти в народе, когда они не боятся уже ни Бога-мстителя, ни будущности вечной? Дееописание (история. — Авт.) научает нас о том довольно. Падение Правоверия почти всегда за собою влечет падение Государства». Эта тирада, направленная против атеистически настроенных философов-просветителей, прямо указывает на неверие как на источник вольно­сти, приводящей народы к пагубным потрясениям, а государства — к гибели. Вряд ли Радищев, воспевший вольность в своей знаменитой оде и скептически, если не отрицательно, относившийся к церкви как опоре политического деспотизма, мог бы одобрить подобные мате­риалы, будь он участником и идейным лидером данного издания. Не отвечали бы убеждениям Радищева и такие, например, материалы, опубликованные в журнале, как статьи «Разсуждение о вечности души человеческой» К. Лубяновича, развивавшие сугубо масонские идеи, или «Разсуждения на слова: несть мира нечестивым».

Таким образом, никаких прямых свидетельств участия Радищева в «Беседующем гражданине», не говоря уже о фактах в пользу призна­ния его «вдохновителем журнала», мы не располагаем.

Если же ставить вопрос о вкладе Радищева в развитие русской журналистики, то его надо рассматривать не в контексте масонских исканий русского дворянства, одним из феноменов которых был жур­нал «Беседующий гражданин», а в тех фактах формирования просве­тительской идеологии, ранним проявлением которого были его отно­шения с Новиковым, издателем «Живописца», а высшим — публикация знаменитой книги «Путешествие из Петербурга в Моск­ву», явившейся причиной ссылки писателя в Сибирь. И здесь следует

отметить примечательный эпизод из биографии Радищева, имеющий прямое отношение к становлению журнального дела в Сибири. В де­кабре 1790 г. по пути в Илимский острог Радищев прибывает в То­больск. Сибирский наместник А. В. Алябьев, человек прогрессивно мысливший и либерально настроенный, под предлогом сильных хо­лодов задерживает Радищева в городе на семь месяцев.

Как раз почти за год до этого события в Тобольске начал издавать­ся первый в Сибири журнал «Иртыш, превращающийся в Ииокре-ну». Журнал издавался при Народном училище силами его препода­вателей и учеников. Но примечательно, что редактором и основными вкладчиками журнала были ссыльные в Сибирь интеллигенты и неза­урядные но своим духовным качествам люди: сосланный в Сибирь поэт П. П. Сумароков, ссыльный солдат, бывший крепостной графов Шереметевых Н. Смирнов, человек образованный и прогрессивно мысливший, переводчик Г. Фризе и местный прокурор И. Бахтин.

В издании журнала в последние месяцы 1790 г. возник перерыв. И любопытно, что в январе 1791 г. журнал ожил и просуществовал еще несколько месяцев. Есть серьезные основания полагать, что общение Радищева с представителями интеллигенции Тобольска, и в частно­сти с участниками журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», было тому причиной. Об этом свидетельствует и идейная направлен­ность отдельных материалов, опубликованных на страницах журнала, правда, переводных, но содержащих идеи, соответствовавшие взгля­дам Радищева. Вот один убедительный пример такого рода. В июнь­ском номере сибирского журнала появляется материал «Краткие исторические известия о влиянии климатов, правления, нравов и обы­чаев на национальные характеры человеческие». По мнению его ав­тора, только республиканская форма правления может обеспечить благополучие и процветание народа, так как в республике граждане «более предприимчивые, нежели в монархическом правлении, пото­му что вольностью духа к тому поощряемы». И ниже, как бы под­крепляя высказанные мысли, автор замечает: «Если где обретается злато, цари везде оспаривать тщатся друг у друга право на оное для обогащения себя; напоследок возникают курения через собратий своих, кои дерзают утверждать перед нами, что они на земле суть подобие живого бога».

Данный материал журнала был вольным переводом фрагментов книги шотландского философа-просветителя Г. Гоума лорда Кеймса «Очерк истории человека», правда, источником его для сибирского переводчика послужил не оригинал, а немецкий перевод книги, опуб­ликованный в Лейпциге в 1767 г. Радищев хорошо знал это сочинение, ибо отголоски идей Г. Гоума окрашивают некоторые узловые поло­жения его взглядов на ту же монархию, что видно из приведенных отрывков. Вполне вероятно, что в ходе контактов с участниками си­бирского журнала Радищев показал идею использования книги шот­ландского просветителя в качестве материала для перевода. Этот ре­альный пример вклада писателя в развитие провинциальной журналистики гораздо важнее многих домыслов, имеющих целью приписать писателю сочинения, вероятность авторства которых весь­ма сомнительна, при всей привлекательности попыток расширить значение Радищева в истории отечественной культуры.