Gromova_LP / Громова Л.П. - История русской журналистики XVIII - XIX веков - 2003 / 19 век / 2 пол 19 в / 1855-1870 / 7 Сатирические журналы Искра, Будильник
.doc§ 7. Сатирические журналы («Искра», «Будильник»)
Общественный подъем конца 1850-х — 1860-х годов дал мощный импульс развитию сатирических и юмористических изданий, равного которому не было в России с XVIII в. Волна обличительной литературы нашла отражение в появлении юмористических и сатирических уличных листков («Ералаш», «Муха», «Не журнал и не газета», «Потеха» и др.) и журналов («Весельчак», «Гудок», «Заноза», «Оса»), ориентированных на невзыскательного городского обывателя, ищущего развлекательного чтения, пикантных новостей, анекдотов, разоблачений. Более определенно черты сатирического издания проявились в сатирическом отделе «Свисток» журнала «Современник» и в журналах «Искра» и «Будильник».
Самым ярким представителем распространившегося в 60-е годы тина еженедельного журнала с карикатурами стала «Искра» (1859-1873), основанная в Петербурге художником-карикатуристом Н. А. Степановым и поэтом В. С. Курочкиным. Журнал сразу обратил на себя внимание остротой, злободневностью и разнообразием содержания, большим количеством иллюстраций, широким кругом авторов. Руководители издания Курочкин и Степанов хорошо дополняли друг друга. Курочкин занимался литературной частью журнала, Степанов —
художественной. Они привлекли к сотрудничеству много талантливых литераторов, художников. Ближайший редакционный круг составили II. II. Вейнберг, Г. 3. Елисеев, Н. С. Курочкин, Д. Д. Минаев, М. М. Стопановский. В течение пятнадцати лет в «Искре» принимало участие огромное число авторов, наиболее постоянные из них: прозаики Л. И. Левитов, Ф. М. Решетников, Г. И. Успенский, И. В. Успенский, Н. Н. Златовратский, Н. А. Лейкин; поэты В. И. Богданов, В. Р. Буренин, Л. II. Пальмин, II. В. Шумахер; публицисты, фельетонисты и критики П. А. Гайдебургов, Н. А. Демерг, И. А. Рождественский, П. Д. Боборыкин, А. М. Скабичевский; художники А. Н. Бордгелли, А. М. Волков, Я. Я. Громов, М. С. Знаменский, В. Р. Щиглев и др. Кроме того, журнал имел обширную сеть корреспондентов, о чем свидетельствовали многочисленные письма, поступавшие и частью печатавшиеся на его страницах. Постоянное общение с читателем легло в основу организации работы редакции. Коллективные методы работы во многом способствовали успеху «Искры». Редакция работала дружно и с увлечением. Душой коллектива был В. С. Курочкин, человек веселый и обаятельный. Современники отмечали его редакторский талант и щедрость, с которой он делился своими замыслами, идеями с другими сотрудниками и особенно с молодежью. Приемные дни в редакции собирали массу посетителей: здесь бывали литераторы и художники, студенты и чиновники, столичные жители и приезжие из провинции.
Как таковых постоянных отделов в «Искре» не было. Заканчивали журнал обычно «Искорки» — отдел смеси, включавший в себя мелкие заметки, стихотворения, «изречения». Ведущим отделом был «Нам пишут», в котором помещался материал из провинциальной жизни преимущественно обличительного характера. Название его часто менялось: «Картины из русского быта», «Между прочим», «Пестрые главы», «Голоса из провинции». Номера журнала с нетерпением ждали — одни ожидая разоблачений, другие боясь их. Страх перед обличениями «Искры» был сравним лишь с эффектом «Колокола» Герцена. С передовыми статьями в журнале выступали Елисеев и Гай-дебуров; в 1859-1865 гг. они объединялись, чтобы вместе публиковать «Хронику прогресса». Статьи этого цикла появлялись не в каждом номере. Елисеев предупреждал: «Когда не появится в „Искре" моей Хроники, значит, прогресс продвигается плохо. Если Хроника моя прекратится вовсе, пусть разумеют они, что друзья человечества восторжествовали вполне. Тогда уж мне нельзя будет и писать». Когда в конце 60-х годов «Искра» стала много внимания уделять иностранной политической жизни, постоянное сатирическое обозрение на эту
тему вел Богданов под названием «Заметки со всех концов света». Для структуры «Искры» вообще были характерны циклы публикаций. С такими циклами выступали Вейнберг («Выдержки из памятной книжки старшего чиновника особых поручений „Искры"»), Минаев («Из записной книжки отставного майора Михаила Бурбонова» и «Рекреационные часы»). Они вели полемику с разными изданиями и журналистами, печатали сатирические заметки со стихами. Написанные в легкой и живой форме, они хорошо воспринимались читателями.
В литературной полемике «Искра» по своим взглядам в основном совпадала с демократическими изданиями. В литературе, как и в журналистике, искровцы видели прежде всего общественное предназначение. Вместе с «Современником» и «Русским словом» редакция выступала с критикой сторонников эстетической критики, отвергая «искусство для искусства», как уводящее от жизненных вопросов и не помогающее разрешать насущные проблемы современности. Журнал следовал художественным принципам, которые были заложены в творчестве Гоголя и писателей «натуральной школы». Литературные взгляды искровцев развивали демократическую традицию критики Белинского, Чернышевского и Добролюбова, еще более усиливая ее социальную направленность. Для них более привлекательными оказывались судьбы «маленьких людей», а не исключительных личностей. Типичным отражением взглядов беллетристов «Искры» является очерк Александрова «На волжской каменоломне». «Я наблюдатель не издалека, — сообщал автор о своей ли гературной позиции, — писатель нравов и обычаев не по слухам, а все, что описываю, вижу собственными глазами, смотрю открыто в глаза труженикам мира сего и зачастую даже вхожу в роль их товарища по работе».
Активную позицию «Искра» занимала в отношении к либерально-монархической прессе в пореформенный период, выступая прошв «Русского вестника» Каткова, сотрудника «Нашего времени» Чичерина, «Дня» Аксакова. Резкой критике на страницах «Искры» подвергалась «Домашняя беседа» Аскоченского. Елисеев писал, что несмотря на то, что это издание называется «Домашняя беседа для народного чтения», на самом деле оно презирает народ, выступает против его просвещения. Особенно популярными у читателей было стихотворение Д. Минаева «Фанты», в котором сатирически представлен целый «букет» журналистов: Аскоченский, Дружинин, Гро-мека, Катков, Краевский, Писемский и др.
Журнал сразу обратил на себя внимание резким обличительным тоном. Попасть на страницы «Искры» было так же болезненно, как в
«Колокол» Герцена. Не зря Курочкина называли «председателем суда общественного мнения». Популярность журнала у читателей росла вместе с тиражом издания: в 1861 г. он достиг 9 тыс. экземпляров. Журнал в своем развитии претерпел определенную эволюцию. Ожидание реформ и надежды, связанные с ними, обличительство дореформенного периода уступили после 1861 г. место резкой социальной сатире, критике реформ и острой полемике с либерально-монархической прессой.
Как и «Современник», «Искра» встретила царский Манифест об отмене крепостного права демонстративным молчанием. Подготовленные впоследствии отклики и карикатуры не 6bujn пропущены в печать, и лишь в материалах 1X62 г. в иносказательной форме редакция высказала свое отношение к обнародованному освобождению крестьян. Автор «Дневника отставного штабс-офицера», намекая на характер реформы, писал: «Пусть и не будет имени рабства, если этого требует приличие, но можно ведь и умненькими мерами свободный народ прикрутить так, что он все-таки будет выполнять свое природное назначение».
«Искра», как и вся демократическая журналистика, широко пользовалась языком иносказаний. Стесненная рамками цензуры, она прибегала к недосказанности, намекам, недомолвкам, умолчаниям. «Иногда, когда мне хочется довести иное соображение до его последних (а по-моему, и логических) результатов, — писал Н.С. Курочкин в одной из статей цикла «Житейские выводы и измышления», — я обмакиваю перо... но останавливаюсь, над ухом моим как будто слышится: э! братец! как ты хватил! А в сущности я очень хорошо знаю, что не только не перехватил, а весьма значительно недохватил, а все-таки остановишься и не напишешь». Самоцензура сковывала свободу выражения авторов даже в безобидных материалах. Редакция приучала читателей видеть больше, чем написано в тексте:
«Читать умейте между строк На самом интересном месте».
В журнале была выработана понятная читателю система условных, зашифрованных географических названий и реальных имен. Так, читая о Приморске, Угрюмске, Грязнославле, Чернилине, Лахани, читатель догадывался, что речь об Одессе, Саратове, Екатеринослав-ле, Чернигове, Астрахани. Под именами Муму, Ферфлюхтер подразумевались псковский губернатор В. Н. Муравьев и минский губернатор Э. Ф. Келлер. Названия и имена нередко угадывались по
созвучию: Кострома — Кутерьма, губернатор Астрахани Дегай — Растегай, губернатор Херсона Клушин — Баклушин. Подобным образом обыгрывались и имена литераторов, названия изданий.
В системе выразительных средств «Искрой» использовались внешне нейтральные слова, за которыми скрывались социально-исторические понятия («компромисс» как обозначение либерализма, «недоразумения» — конфликты между крестьянами и помещиками, «скачки» — революционные пути развития и пр.). Большое место в арсенале сатиры «Искры» занимала пародия, причем не только литературная. Предметом пародирования становились взгляды и представления целых социальных групп: чиновничий жаргон, либеральная фразеология, косноязычная речь провинциального помещика. Очень разнообразными были жанровые формы в журнале (стихотворные, прозаические, драматические), они имели специфический характер, хотя и представляли типичные для журналистики того времени жанры. В «Искре» широко использовались рассказ, очерк, фельетон (в стихах и прозе, часто со стихотворными вставками), сатирический портрет, корреспонденция, обозрение, пародия, эпиграммы и множество публикаций малых форм (язвительные заметки, изречения, анекдоты и пр.).
Особую роль в журнале играла карикатура, рисунки. Они касались всех злободневных тем, были направлены против крепостников и полицейских, правительства и прессы. Сильное впечатление на читателей произвел рисунок, изображавший министра внутренних дел Валуева в виде эквилибриста-канатоходца, идущего по канату между светом и тьмой, между «да» и «нет». По словам Елисеева, благодаря таланту Степанова, изображаемые им лица получали «такое сходство с подлинными, что цензура приказывала им сбривать бакенбарды с изображаемого лица, или поставить его не en face, а в профиль, чтобы не так бросалось в глаза сходство». Такие рисунки оказывались порой более действенны, нежели публицистические статьи.
В пореформенный период острота звучания журнала возросла. Однако воинственный тон «Искры» после 1862 г. (в период петербургских пожаров, студенческих волнений, польского восстания) не мог не отразиться на ее судьбе. Цензурные органы характеризуют журнал как «один из деятельнейших органов периодической прессы, которых нигилистические принципы и отуманивающие воскурения молодому поколению наиболее содействовали к развитию в последних духа отрицания и заносчивой самонадеянности». В 1864 г. В. Курочкин был отстранен от редактирования. В это же время из журнала ушел Н. Степанов, который стал издавать сатирический жур-
нал «Будильник». Официальным редактором был утвержден Владимир Курочкин брат Василия Курочкина. хотя фактически он продолжал руководить изданием, соблюдая осторожность (лишь в 1868 г. Василий Курочкин будет восстановлен в качестве редактора). В 1865 г., когда столичные издания были освобождены от предварительной цензуры, это положение не распространялось на сатирические, иллюстрированные журналы. Редакция не раз обращалась в Главное управление но делам печати с просьбой об освобождении от предварительной цензуры при условии, что издание будет выходить без карикатур, которые будут выпускаться на прежних основаниях в виде отдельных ежемесячных альбомов. Такое разрешение было получено после долгих хлопот. С 1870 г. «Искра» начинает выходить без предварительной цензуры и без карикатур. Но и без карикатур журнал продолжает сохранять сатирическую направленность и остроту. На страницах «Искры» появляются публицистические статьи, выходящие за рамки утвержденной программы. Активно выступает в журнале автор знаменитой «Дубинушки» Богданов, публикуя публицистические заметки, сатирические стихи, фельетонные обозрения иностранной жизни.
Злоключения с цензурой продолжались. Курочкина вновь и вновь отстраняли от руководства изданием, менялись официальные редакторы, выход журнала приостанавливался. «Искра» переживала постепенный упадок, что отражалось на тираже: в последние годы он снизился до 2 тыс. экземпляров. В 1873 г. журналу было объявлено третье предостережение с приостановлением на четыре месяца. После этого издание журнала уже не возобновилось. Очевидно, сказались многие причины: усталость Курочкина, финансовые сложности, отсутствие новых ярких сотрудников, изменение общей политической обстановки, сделавшей невозможной выпуск острого сатирическою журнала.
История «Искры» является одной из самых ярких страниц в отечественной прессе. Журнал представлял собой новый тип еженедельного сатирического издания с иллюстрациями, спрос на который оказался огромным как в столицах, так и в провинции. Хорошо налаженные связи с читателем, профессиональный круг сотрудников, разнообразие материала, жанровое богатство, удачное взаимодополняющее сочетание текста и иллюстраций сделали его популярным и привлекательным для читателя. Значение «Искры», ее профессиональная репутация были очень высоки в демократической журналистике XIX в. и оказали влияние на формирование других изданий.
Еще одним журналом с сатирической программой, который во
многих отношениях оказался близким «Искре», был «Будильник» (1865-1871). Он был создан Н. А. Степановым после ухода из «Искры» в результате возникших между ним и В. С. Курочкиным денежных недоразумений. Первые полтора года «Будильник», в отличие от других сатирических еженедельников, выходил два раза в неделю. Однако такая периодичность оказалась неудобной, и журнал переходит на еженедельный выпуск.
Близость позиций журналов обнаруживается в темах и мишенях сатиры, богатый материал для которых представляла жизнь иорефор-хменной России. Статьи и карикатуры «Будильника» также посвящены социальным противоречиям, произволу, насилию, взяточничеству, неправедности судов. Постоянной темой было положение крестьянства после реформы. «Будильник» пишет, что, несмотря на недовольство помещиков «прогрессом», который их якобы разорил, они сумели приспособиться к новым порядкам и ввести «какое-то новое, прогрессивное, дистиллированное крепостное право, которое и не казалось бы на первый взгляд крепостным нравом, но в сущности было этим нравом». Врагами крестьянства «Будильник» называет не только помещиков, но и купцов, и кулаков. Карикатуры журнала изображали мироедов, наживающихся на бедах крестьян. В статьях писалось о жизни крестьян, ушедших на заработки в город, о нечеловеческих условиях труда, об эксплуатации детей.
Как и «Искра», «Будильник» с иронией отзывался о восторгах либералов по поводу итогов реформ. Их «прогресс, — писал он, — развернул свое знамя, на котором было написано: „Все обстоит благополучно". Либералы только и делают, что клянутся в том, что „они радуются дарованной нам свободе"». Журнал вел полемику с изданиями Каткова, Краевского, Аксакова, Корша (особенно последовательно выступал против Каткова), насмешливо отзывался об известной полемике в 1865 г. между «Русским словом» и «Современником». В 1865 г. в журнале был помещен пародийный роман Минаева «Евгений Онегин», обращенный против статьи Писарева «Пушкин и Белинский». В литературной полемике позиции «Будильника» были искровскими — журнал также выступал против сторонников «чистого искусства» и авторов антинигилистических романов, отстаивая общественное предназначение литературы.
С 1867 г. в журнале много места уделялось международным событиям. В отделе «Политические шалости» в форме юмористических заметок, рассказов, очерков, карикатур печатались обозрения «политической жизни иностранных государств».
В «Будильнике» принимали участие многие авторы «Искры». Так,
в литературном отделе сотрудничали II. П. Вейнберг, Д. Д. Минаев, В. П. Буренин,И. И. Дмитриев, Л. П. Пальмин, Г. Н.Жулев, М. М. Стопа-иовский, Н. А. Лейкии и др. Из художников кроме Степанова в журнале участвовали В. И. Никитин, Я. Я. Громов, В. Р. Щиглев, К. И. Юрьев и др. Однако, несмотря на то, что в «Будильнике» и «Искре» было немало общих сотрудников, часто совпадали адресаты их критики и сатиры, обнаруживались общие темы выступлении, «Будильник» все же не сумел подняться на искровский уровень популярности. Он уступал «Искре» в яркости и остроте сатиры, в весомости полемических выступлений. Развлекательный юмористический материал занимал большую часть журнала, оттеснив сатиру на второй план. Первые два года, когда в журнале сотрудничали Дмитриев и Минаев, являлись самыми яркими в его существовании. Затем издание постепенно обесцвечивается как в сатирическом, так и в литературном отношении. Если в 1865 г. тираж «Будильника» достигал 3500-4200 экземпляров, то в 1867-1871 гг. он уже не поднимался выше 2500 экземпляров.
Степанов неоднократно пытался добиться освобождения журнала от предварительной цензуры. Но все ходатайства оказались безрезультатными. Журнал продолжал оставаться под предварительной цензурой. С 1873 г. издание «Будильника» было переведено в Москву. Степанов, номинально оставаясь его редактором до самой своей смерти (1877 г.), фактически уже с 1871 г. не имел к нему никакого отношения. Журнал выходил как типично юмористическое издание, рассчитанное на читателя с непритязательными вкусами. Степанов оказался прав, заявив, покидая журнал: «Я очень рад, что схожу вовремя со сцены измельчавшей и дошедшей до рыночного торгашества журналистики».