Gromova_LP / Громова Л.П. - История русской журналистики XVIII - XIX веков - 2003 / 19 век / 2 пол 19 в / 1880-1890 / 20 Русск богатство Короленко

§ 4. «Русское богатство». Публицистика В. Г. Короленко

У журнала «Русское богатство», получившего настоящее призна­ние в обществе в 90-х годах, была предыстория, имевшая определен­ное значение для понимания его характера. В 1872 г. в Москве подпо­ручик Н. Ф. Савич выпустил в свет двухнедельный, «с рисунками в тексте», «Народный листок сельского хозяйства и естествознания», в программе которого значилось: распространение в народе «реаль­ных знаний и преимущественно ремесел и промыслов», приобщение крестьян к грамоте и элементарным знаниям по сельскому хозяй­ству, промышленности, науке. Важно подчеркнуть основного адре­сата этой газеты — крестьянство.

14 августа 1875 г. Главное управление по делам печати разрешило Н. Ф. Савичу вместо газеты с 1876 г. 3 раза в месяц выпускать «жур­нал промышленности, торговли, земледелия и естествознания» «Рус­ское богатство». Уже на следующий год, поступив на государ­ственную службу, Савич передал журнал сестре, затем до 1880 г. он переходил из рук в руки. Наконец, в 1880 г. артель литераторов: С. Н. Кривенко, А. И. Протопопов, А. М. Скабичевский, В. М. Гар-шин, Н. Н. Златовратский, Н. Ф. Бажин, его жена С. Н. Бажина, В. В. Берви-Флеровский, Г. И. Успенский, Г. В. Плеханов и др. — во­зобновила издание «Русского богатства». Каждый артельщик внес пай в размере 100 рублей. 28 мая 1879 г. С. Н. Бажина по поручению арте­ли получила свидетельство и стала издательницей журнала; редакто­ром был Н. Н. Златовратский.

«Русское богатство» имело три отдела: «Беллетристика и статьи по общественным вопросам», «Литературная критика», «Смесь», а с 1882 г. еще и «Хроника внутренней жизни». У журнала было лишь 600 подписчиков. Его редактор Н. Н. Златовратский в начале 1880 г. выступил с программной статьей «Народный вопрос в обществе и литературе», печатавшейся в трех номерах журнала. В ней он сооб­щал о том, что в «Русском богатстве» будет поставлен «во главу угла» «именно этот народный вопрос». Златовратский полемизировал со сторонниками капиталистического пути развития России, противо­поставлял их взглядам народническую точку зрения: «Они отрицают общину в полном объеме, со всеми ее логическими последствиями, и не согласны ни на какие компромиссы; мы признаем общину в ее полном объеме, со всеми логическими последствиями, и исключаем всякие шатания, выверты и компромиссы».

Разные аспекты «народного вопроса» поднимали в своих статьях Кривенко, Протопопов, Русанов, Плеханов, Берви-Флеровский и др. СЫи уверяли читателей, что интеллигенция спасет Россию от бед ка-

питализма и сохранит общину. Однако различия во взглядах на судь­бы русской общины, развитие капитализма в стране привели к разно­гласиям в артели и конфликтам. Г. И. Успенский «быстро охладел к журналу». Если в первых номерах «Русского богатства» появился его большой очерк «С места на место: Записки наемного человека», то затем до 1882 г. Успенский в журнале не выступал. В 1892 г. вышла его статья «Правила самарского земства», в 1893 г. — рассказ «Подки­дыш». В первых номерах «Русского богатства» были опубликованы сказка В. М. Гаршина «Attalea-Princeps», начало цикла его рассказов «Люди и война», но вскоре Гаршин тяжело заболел. Журнал стал ис­пытывать затруднения в талантливых литературных произведениях.

События 1 марта 1881 г. сказались на характере журнала. Златов-ратский отказался от редакторства, его место занял поэт и библио­граф П. В. Быков, часть писателей-народников ушла из «Русского богатства». Для артельщиков-издателей журнал стал слишком обре­менительным. В октябре 1882 г. они передали его Л. Е. Оболенскому, литератору, критику и философу, превратившему «Русское богат­ство» в литературный и научный ежемесячник с 6 отделами и преоб­ладающим влиянием науки и философии, что предопределило уча­стие в журнале Л. Н. Толстого. На его страницах были помещены статьи и очерки писателя «Жизнь в городе», «Деревня и город», «Вос­поминания о переписи», «Труд мужчин и женщин», «В чем сча­стье?». В публицистике Л. Н. Толстой показывал несправедливость общественных отношений, при которых народ обречен на безысход­ную нужду, бедствия и болезни. В своих раздумьях писатель делал вывод и о своей причастности к такому положению народа: «Я вино­ват в этом, и что так жить, как я живу, нельзя и нельзя, — это одно было правда». Нравственно-религиозные искания Л. Н. Толстого по­лучили поддержку издателя Л. Е. Оболенского, отстаивавшего в своих статьях убеждения писателя от критики народников (Н. К. Михайлов­ского и др.), осуждавших Толстого за религиозные увлечения.

Народники и в этот период продолжали сотрудничать в «Русском богатстве», но не их участие в нем определяло характер издания, что сразу же было отмечено цензурным ведомством. Если в начале 80-х годов цензоры считали, что «Русское богатство» «проводит в общество крайние социалистические и радикальные идеи», то о жур­нале Оболенского цензор С. И. Коссович писал: «При новом издателе направление журнала резко изменилось».

Успех «Русского богатства» в 90-е годы, рост его влияния в обще­стве связан с возвратом к народническому направлению и популяр­ностью его нового редактора Николая Константиновича Михайлов-

с ко го, друзьям которого в 1892 г. к 50-летию Михайловского удалось прибрести на паях этот журнал и предложить ему пост его редактора.

В апреле 1893 г. был восстановлен артельный принцип издания «Русского богатства», в число его пайщиков вошли Н. К. Михайлов­ский, С. Н. Кривенко, К. М. Станюкович, Г. И. Успенский, А. И. Иван-чпн-Писарев, позднее В. Г. Короленко, С. Н. Южаков, Н. Ф. Аннен-ский и др. Денежные паи приобрели и «близкие журналу лица, принявшие на себя издательский риск».

Наряду с Михайловским некоторое время в редакции важное ме­сто занимал С. Н. Кривенко, давно работавший в журнале, но они были представителями разных направлений народничества, что до­вольно скоро сказалось на журналистской практике и привело к кон­фликтам. По воспоминаниям С. Н. Южакова, у Кривенко была «узень­кая и тесненькая программа», а для успеха журнала нужен был авторитетный лидер, который бы создал в нем такую атмосферу, при которой возможно было бы опираться на симпатии широких кругов читающей публики. В 1894 г. С. Н. Кривенко был выведен из состава редакции, и роль Михайловского в «Русском богатстве» была опре­деляющей до самой его смерти в 1904 г.

В молодости он сотрудничал вместе с Н. А. Некрасовым и М. Е. Салтыковым-Щедриным в «Отечественных записках», и обще­ство 90-х годов воспринимало его как продолжателя их дела. Сам Ми­хайловский считал левую часть народников хранителями революци­онного наследства. В полемике с правыми народниками он отмежевывался от многих их взглядов, их восторгов по поводу состо­яния общины тех лет, их националистической мистики и др. К этому времени Михайловский был опытным, получившим обществен­ное признание публицистом, начинавшим творческий путь в нача­ле 60-х годов: сотрудничал в газетах «Русь», «Якорь», журналах «Книжный вестник» и с 1868 г. 15 лет в «Отечественных записках», где после смерти Н. А. Некрасова стал соредактором М. Е. Салтыкова-Щедрина и Г. 3. Елисеева.

1869 г. статья «Что такое прогресс?», опубликованная в трех но­мерах «Отечественных записок», принесла Михайловскому извест­ность в обществе. На нее откликнулись А. И. Герцен, Н. И. Огарев, П. А. Лавров и др. Теорию прогресса Михайловский разрабатывал в целом ряде статей этого журнала: «Теория Дарвина и общественная наука», «Что такое счастье?», «Идеализм, идолопоклонство и реа­лизм» и др. С его взглядами полемизировали П. Б. Струве, Н. А. Бер­дяев и др. Михайловский стал основателем этико-социологической школы, критического направления народничества.

Как яркий полемист, Михайловский всегда был в центре идейных споров, выступая по самым злободневным, острым общественным, социальным и литературным проблемам. Неоднократно он подвер­гался репрессиям со стороны властей и цензуры, но Михайловский был против насилия в разных формах вплоть до самой революции. «Откровенно говоря, — признавался он в письме 1873 г. к П. А. Лав­рову, — я не так боюсь реакции, как революции».

11 при нем «Русское богатство» пропагандировало главные доктри­ны народничества. Его публицисты видели основой будущего соци­ального устройства России общинное землевладение. П. А. Голубев, Н. Ф. Даниельсон, Н. А. Карышев, С. Д. Протопопов и др. выступали против отчуждения крестьянских наделов, доказывали необходимость раздела помещичьих земель, уравнительного землепользования, счи­тали, что страну .можно снасти от «горестных путей» капитализма с помощью развития «народной промышленности», под чем подразу­мевались кустарные промыслы, и т.н. Естественно, что публицисты-народники вступили в горячий спор с марксистами, смотревшими на многие проблемы иначе.

Открыл полемику с марксистами сам редактор журнала, несоглас­ный с формулой К. Маркса об «идиотизме деревенской жизни», трак­товкой его последователей роли крестьянства в России. Михайлов­ский выступил против идеи о гегемонии одного класса над другим, призывая «не сшибать лбами» различные трудовые слои общества, видеть в интеллигенции самостоятельную общественную силу, слу­жащую идеалам социальной справедливости и человечности, а не классовым идолам, и т. д. Помимо редактора с критикой начинаю­щего русского марксизма в «Русском богатстве» выступили Южаков, Н. Ф. Даниельсон, Л. Г. Зак и др. В ходе полемики заслу­ги К. Маркса перед общественной наукой не ставились под сомне­ние, о чем свидетельствует, например, статья Даниельсона, перевод­чика на русский язык 1-го тома «Капитала», «Несколько слов об основных положениях теории К. Маркса», где о «Капитале» говори­лось: «Этот великий труд представляется основанием, на котором должно быть построено здание социологии как науки, а последний раздел этого труда — переходом от экономической науки к полити­ческой и юридической, а также к науке о нравственности». Само вни­мание популярного в среде интеллигенции журнала к марксизму в целом сыграло для этого политического течения положительную роль, способствовало его популяризации в обществе.

В ответ на критику марксизма со стороны «Русского богатства» мо­лодой марксист В. И. Ульянов (будущий Ленин) написал работу «Что

такое „Друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?» (1894), где резко обрушился на взгляды Н. К. Михайловского и его сорат­ников. Необходимо учитывать, что народничество в 1880-1890-е годы еще было вполне авторитетным политическим направлением, а русский марксизм только начинал путь и не был достаточно понятным для обще­ства явлением. В. И. Ленин писал, что тогда «марксистами становились повально все, марксистам льстили, за марксистами ухаживали».

Журнал был надежным источником, который давал возможность прогрессивной интеллигенции знакомиться с событиями в России, жизнью других стран. В каждом номере публиковалась «Хроника внутренней жизни». В обозрениях комментировались действия вла­стей, их распоряжения, рассказывалось о холерном бунте на Юге Рос­сии, переселении крестьян на Восток страны, о стачках рабочих, вол­нениях учащейся молодежи и т. д. При этом нередко эти факты преподносились в сравнении с тем, как это происходит в других госу­дарствах. Кроме того, регулярно в журнале печатались «Письма» кор­респондентов из-за рубежа — Австрии, Англии, Германии, Франции. В июле — сентябре 1893 г. В. Г. Короленко предпринял путешествие через Швецию, Данию и Англию в Чикаго (США) на Всемирную вы­ставку. Свои впечатления и наблюдения он выразил в ряде очерков «Драка в Доме» (об английском парламенте), «В борьбе с дьяволом» (о деятельности Армии Спасения), «Фабрика смерти» (о чикагских бойнях), рассказе «Без языка», помещенном в «Русском богатстве» в 1895 г. И в других странах Короленко увидел бесправие трудового на­рода, нищету, безработицу. Несмотря на это, он, как публицист, вер­ный принципу объективности, замечает и многие преимущества бур­жуазной демократии перед российским самодержавием.

По традиции русского толстого журнала в «Русском богатстве» был хороший литературный отдел, возглавлявшийся В. Г. Короленко. Одной из заслуг Михайловского как редактора было привлечение к сотрудни­честву набиравшего тогда известность Владимира Галактоновича Короленко, который с 1892 г. сначала печатался в «Русском богатстве», затем, в 1894 г., стал его пайщиком и вошел в состав редакции, а с 1895 г. был утвержден и в качестве издателя журнала. Важно подчеркнуть, что Михайловский оценил литературный и публицистический талант Ко­роленко, оставил за ним право на самостоятельность позиции в жур­нале, оригинальную трактовку общественно-политических проблем и явлений литературного процесса. По многим вопросам их точки зре­ния и мнения о творчестве тех или иных литераторов не совпадали, что не помешало Короленко активно работать в журнале и стать фактиче­ским преемником Михайловского в начале XX в.

Важной для журнала особенностью творчества Короленко была его постоянная приверженность к публицистике. «Вообще же с рассказа­ми мне везло, — замечал он. — Но все же я постоянно пытался писать корреспонденции и публицистические заметки... У меня всегда было стремление вмешаться прямо, с практическими последствиями в те области жизни, которые стояли ко мне близко и на виду.» И этот твор­ческий выбор Короленко был тесно связан с его идейными убеждени­ями. Как он замечал, «моральная правда» народничества определит его судьбу, что не мешало, однако, ему иметь свою позицию и взгляд на те или другие вопросы и явления жизни и литературы. Его «стремле­ние вмешаться» и приверженность народничеству поставили Коро­ленко в ряды политически неблагонадежных. 6 лет (1879-1884) провел он в тюрьмах, на этапах, в ссылке. Ссылка не изменила его подхода к творчеству. «Но страстное желание вмешаться в жизнь, открыть фор­точку в затхлых помещениях, громко крикнуть, чтобы рассеять кош­марное молчание общества, — держалось во мне и даже еще выросло после ссылки, — вспоминал Короленко. — Я сказал себе: ни партий, ни классов, которые бы вели сплоченную борьбу за права общества и народа, нет. Создавать их — не мое призвание. Мне остается выступить партизаном, защищая право и достоинство человека всюду, где это можно сделать пером. И с первых же дней я опять стал одновременно писать рассказы, публицистические заметки и корреспонденции».

Действительно, трудно разграничить публицистическую и писа­тельскую деятельность В. Г. Короленко и оценить, какая из них более плодотворна, — так органично они слились в его творчестве воедино.

После ссылки Короленко выбрал своим местожительством Ниж­ний Новгород и стал сотрудничать в местной печати. С 1885 но 1892 г. он был корреспондентом казанской газеты «Волжский вестник». Его острые публицистические выступления привлекали внимание мест­ной общественности. Особенно нашумела серия его статей об Алек­сандровском дворянском банке (1891), вскрывшая миллионные хи­щения. Но провинциальная пресса находилась в самом бесправном положении, что сказывалось на творчестве любого литератора. Ко­роленко замечал: «Нужно так отточить перо, чтобы оно писало тон­ко, отчетливо, чтобы был заметен и значителен каждый оттенок, и вместе с тем не было бы наивной, при тогдашних условиях, подчерк­нутое™, которую в провинциальной печати так бесцеремонно ис­требляла цензура. Я чувствовал, что мне нужна школа. И я стал сту­чаться в „Русские ведомости"». В этой газете Короленко и прошел, но его словам, «строгую публицистическую школу».

Желание оказалось обоюдным. Редакция «Русских ведомостей» при-

гласила Короленко сотрудничать в газете. «И здесь я попытался, — рас­сказывает Владимир Галактонович, —дебютировать с беллетристи­кой и публицистикой почти одновременно», т.е. следуя своему пра­вилу. Беллетристику сразу же встретил успех, как признается автор, «несколько даже его смутивший». Он послал в редакцию главу еще незавершенной повести «Слепой музыкант». А вот публицистика пошла не сразу. Но Короленко без «такого раздвоения» «никогда не представлял себе иначе свою литературную работу». «Это была у меня вторая натура, — считает он, — и иначе я не мог». Он продол­жал упорно писать статьи, очерки, корреспонденции; «вырабатывал стиль» и стал, по его собственному определению, «провинциальным журналистом в лучшей столичной газете», который сначала в мест­ной периодике проводил газетные кампании, а общие их итоги давал в «Русских ведомостях», и «дело приобретало при помощи автори­тетного органа общее значение».

Тонкое понимание особенностей журналистской работы, типов изданий, необходимость, несмотря на цензуру, донести до читателя по возможности более полное и точное отображение жизненного факта привели Короленко к новой практике: он одновременно для публикации своих произведений использует уже не две газеты — про­винциальную и столичную, а газету («Русские ведомости») и журнал («Русское богатство», «Русская мысль»). После газетной цензуры он помещал те же очерки в журнале, что помогало внести в них некото­рые коррективы, а главное: собранные иод одну обложку журнала или книги очерки, корреспонденции и статьи создают обобщающую картину, панораму описываемого явления.

Таким примером может служить серия очерков Короленко о голо­де, поразившем Поволжье в 1892 г. В конце февраля, имея с собой «око­ло тысячи рублей, отданных добрыми людьми» в его распоряжение для непосредственной помощи голодающим, и «открытый лист от гу­бернского благотворительного комитета», Короленко поехал в Лукоя-новский уезд, пообещав редакции «Русских ведомостей» посылать кор­респонденции. Но этого обещания он не смог сдержать. Публицист занимался организацией в деревнях столовых, оказывал носильную помощь пострадавшим и, наблюдая трагедию, вел дневник. «Писать в „Русские ведомости" пока некогда, — сообщал он жене 20 марта, — но дневник веду чрезвычайно аккуратно, и есть уже много прямо готово­го». Первые его очерки об увиденном в уезде появились в апреля 1892 г. в «Русских ведомостях» под нейтральным заголовком «По Нижегород­скому краю». Создавая их, Короленко, по его словам, ставил задачу «не только привлекать пожертвования в пользу голодающих, но еще поста-

вить перед обществом, а может быть, и перед правительством потряса­ющую картину земельной неурядицы и нищеты земледельческого на­селения на лучших землях».

Вероятно, именно нейтральное название очерков и авторитет «Рус­ских ведомостей» дали возможность провести их через цензуру. Но уже в 1893 г. они выходят в «Русском богатстве» под новым заголов­ком «В голодный год», что более соответствует замыслу автора. Очер­ки имели успех. В качестве книги они переиздавались до революции 1917 г. 7 раз. Конечно, Короленко не мог в них сказать все, что хотел. Вот что записал он в дневнике 7 ноября 1893 г.: «Я едва провел указа­ние на то, что тогда слышал на сходах „глухой ропот", тогда как в действительности в народе киши уже пламенная ненависть против этих „господ"...» Однако надо учитывать, что читатель тех лет, воспи­танный цензурой, умел читать между строк и понимал умолчания, о чем однажды писал и Короленко: «Читатель отлично слышал то, что она (газета «Русские ведомости». —Авт.) говорила, и не менее ясно слышал он также то, о чем она молчала. Это был комплекс взглядов, выраженных ясно и полно, без вызывающих подчеркиваний, но яс­ных даже тогда, когда какая-нибудь деталь оставалась без освещения. Целое освещало частное и умолчания».

«Голодный год» раскрыл такую картину народного бедствия, что многое читателю становилось понятным: «осиным гнездом крепост­нических последышей» был не только Лукояновский уезд. В отклике на это произведение журнал «Русская мысль» в 1894 г. подчеркивал, что оно служит поучением для тех, кто «умеет понимать уроки исто­рии». Очерки заканчивались тревожной нотой: надвигалось новое бедствие — на юге страны свирепствовала холера. Корреспондент Короленко летом 1892 г. едет в Саратов и по свежим впечатлениям создает очерк «В холерный год», но на этот раз его произведение не будет пропущено цензурой, настолько критичным оно было но отно­шению российской бюрократии, неспособной организовать и борь­бу с эпидемией.

Позиция народного защитника была присуща Короленко-публи­цисту уже в его ранних статьях и корреспонденциях, но особенно полно она проявилась в цикле его произведений, посвященных Мул-танскому делу, которое было организовано фактически местной по­лицией с целью разжечь национальную вражду. Обезглавленный труп нищего Матюнина был найден на пешеходной троне через тонкое болото в трех верстах от Старого Мултана. Жители села Старый Мул­тан — крестьяне-удмурты (вотяки) были обвинены в принесении че­ловеческой жертвы языческим богам. Процесс слушался судом триж-

ды, два раза заканчивался приговором невинных людей к пожизнен­ной каторге.

Короленко в качестве корреспондента осенью 1895 г. присутство­вал на втором процессе в Елабуге. Трагедия удмуртов его потрясла. Публицист проводит тщательное расследование Мултанского дела. Сначала добивается с помощью прессы и через личные связи его пересмотря, затем едет в Старый Мултан, изучая все обстоятельства дела на месте, стремится привлечь к нему внимание общественно­сти. 11 февраля он выступает в Петербургском антропологическом обществе с докладом о нем. Ведет по этому делу интенсивную пере­писку. Наконец, выступает в качестве общественного защитника на третьем судебном разбирательстве, доказывая ложность обвинений, предъявленных удмуртам. Как он показал, труп Матюнина был обез­главлен полицейскими для фабрикации судебного процесса.

Итог деятельности Короленко впечатляет. Он добился не только оправдания безвинно пострадавших людей, но и опроверг клевету на всю удмуртскую народность. Им были написаны 12 фельетонов, пе­чатавшихся в «Русских ведомостях» с 18 октября 1895 г., большая ста­тья «К отчету о мултанском жертвоприношении (письмо в редак­цию)», серия статей «Мултанское жертвоприношение» для «Русского богатства». Наконец, после нового редактирования автором своего отчета он был выпущен отдельной брошюрой с предисловием и при­мечаниями Короленко.

Как корреспондент-расследователь, тонкий наблюдатель жизни и аналитик Короленко прекрасно видел бедственное положение народа, ту социальную несправедливость, которая царила вокруг. Он умел со­страдать обиженному и угнетенному человеку, стремился практиче­ски помочь ему. Недаром Короленко называли совестью своей эпохи.

Михайловский и Короленко сумели привлечь к сотрудничеству в «Русском богатстве» многих известных литераторов, но в то же вре­мя всегда оказывали помощь и поддержку начинающим авторам. Существенным представляется то обстоятельство, что в редакции тер­мин «писатель-народник» трактовался в широком смысле: имелись в виду литераторы, писавшие о народе, болевшие душой о нем, что позволяло объединить в журнале представителей разных школ и на­правлений. В «Русском богатстве» были помещены произведения Н. Г. Гарина-Михайловского (повести «Гимназисты», «Студенты», цикл очерков «Деревенские панорамы»), В. В. Вересаева (повесть «Без дороги», получившая в обществе большой резонанс), П. В. За-СОДИМСКОГО (роман «Грех» и др.), А. И. Куприна (повести «Впоть­мах», «Молох», рассказы), ярких представителей сибирской литера-

гурной школы, с которыми В. Г. Короленко имел связи: Д. Ы. Ма­мина-Сибиряка (роман «Падающие звезды», повесть «Любовь кук­лы», очерки и др.), П. Ф. Якубовича (записки бывшего каторжника «В мире отверженных», повести «Юность. Из воспоминаний неудач­ницы» и др.), С. Я. Елиатьевского, В. Г. Богораз-Тана. В 90-х годах в «Русском богатстве» вышли произведения И. А. Бунина, Е. Н. Чири-кова, И. Н. Потапенко и др. Короленко поддержал «писателя из наро­да» С. П. Подъячева, редактируя его рукописи и публикуя их в журна­ле («Мытарства», «По этану», «У староверов» и др.).

Широко в «Русском богатстве» было представлено творчество сла­вянских писателей: М. М. Коцюбинского, Ив. Вазова, Б. Пруса, Э. Ожеш-ко и др. Из иностранной литературы наибольшее внимание уделялось английской (Д. Дэфо, Э. Л. Войнич, Д. Голсуорси, Р. Киплинг и др.).

Характер литературной критики в журнале в 90-е годы определяли статьи Михайловского, Короленко и Горнфельда. Михайловский вел ежемесячный раздел «Литература и жизнь». Он не считал себя лите­ратурным критиком, называясь критиком-публицистом, но многие его литературно-критические произведения вызывали большой от­клик в обществе: «Жестокий талант» о Ф. М. Достоевском, «Десни­ца и шуйца Льва Толстого», «Обращение г. Розанова к Л. Толсто­му», «О Максиме Горьком и его героях» и др. Как ведущий литературный критик журнала Михайловский активно участвовал в полемике вокруг творчества Г. И. Успенского, Л. Н. Толстого, начина­ющих А. П. Чехова и М. Горького, новаторство которых многие, в том числе и критики «Русского богатства», не восприняли. Михайлов­ский считал главной задачей литературы утверждение гражданского и человеческого достоинства личности, защиту личности от стихий­ных сил, способных сокрушить и изломать ее. В анализе литератур­ного творчества он нередко опирался на субъективно-этическую точ­ку зрения.

«Русское богатство» выступило с более непримиримых позиций в борьбе с представителями декадентства и чистого искусства. Его пуб­лицисты во главе с Михайловским подвергли жесткой критике произ­ведения Д. Мережковского, Н. Минского, К. Бальмонта, альманах это­го направления «Денница», роман П. Д. Боборыкина «Перевал» и др. В конце 90-х годов в журнале появляются глубокие интерес­ные литературно-критические статьи теоретического характера А. Г. Горнфельда, оценивавшего произведения литературы с по­зиций психологического анализа: «Муки слова», «Заметки о реа­лизме», «О толковании художественных произведений», очерки о Н. В. Гоголе, Н. А. Некрасове, Л. Н. Андрееве.

Другое особое литературно-критическое направление в журнале было представлено В. Г. Короленко — мастером литературного пись­ма, утверждавшим, что при оценке литературного произведения «нужно искать красоты и жизненной правды вместе». По его реко­мендации в журнале вышли такие значительные произведения рус­ской классической литературы, как «Молох» А. Куприна, «Без доро­ги» В. Вересаева, «Челкаш» Максима Горького. Короленко написал для журнала в жанре блестящих литературных портретов очерки о русских писателях-классиках — Л. Н. Толстом, Н. В. Гоголе, Н. Г. Чер­нышевском, В. М. Гаршине, Г. И. Успенском и др. Постоянно публи­ковались его рецензии о выходивших новых произведениях, полеми­ческие статьи против модернизма как явления космополитического, оторванного от родных корней.

Таким образом, литературная критика журнала «Русское богат­ство» рассматривала литературный процесс с разных сторон и раз­ных точек фения, объединенных борьбой за высокий гуманизм рус­ской литературы и ее общественную значимость. Без сомнения, она занимала в те годы одно из первых мест в русской печати. К ее голосу прислушивались. Идейная позиция, острая полемическая публици­стика, богатые литературный и литературно-критический отделы обеспечили «Русскому богатству» успех в обществе: тираж его в луч­шие годы доходил до 14 тыс. экземпляров. Он стал одним из самых популярных и распространенных толстых общественно-литературных журналов страны.