«Репертуар и Пантеон»

 

Не имели большого успеха в 1840-е годы и периодические издания, которые, не задаваясь сколько-либо серьезными целями, стремились доставить публике лишь занимательное чтение. К такому типу изданий относился известный театрально-литературный журнал «Репертуар и Пантеон», возникший в 1842 г. из слияния двух журналов: «Репертуара» и «Пантеона».

«Репертуар русского театра» издавался с 1839 г. Песоцким. Редактором его был В. С. Межевич – тот самый литератор, которому Краевский пытался поручить критический отдел «Отечественных записок» и который с приходом в «Отечественные записки» Белинского ушел из журнала и, по выражению Белинского, «душою и телом предался Полевому, Гречу и Булгарину». Во вкусе своих новых друзей Межевич и руководил «Репертуаром».

«Пантеон русского и всех европейских театров» выпускал с 1840 г. книгопродавец Поляков. Редактором его был театральный критик и водевилист Ф. А. Кони. «Пантеон», не отличаясь глубиной и идейностью, был все же более содержателен, чем его собрат. С «Репертуаром» он повел довольно резкую полемику, в основе которой лежала журнальная конкуренция. Нельзя не отметить, однако, очень смелого и злого нападения редактора «Пантеона» Кони на вдохновителя «Репертуара» Булгарина в водевиле «Петербургские квартиры», где тот изображен под именем продажного журналиста Авдула Авдеевича Задарина («Пантон», 1840, №10). В «Пантеоне» начал свою литературную деятельность Некрасов, печатавший там водевили и театральные рецензии.

Но существование двух литературно-театральных журналов было тогда невозможно по малочисленности их читателей. В 1842 г. журналы соединяются. Издателем «Репертуара русского и Пантеона всех европейских театров» становится Песоцкий, а редактором сначала Булгарин (1842), а затем Межевич (до 1847 г.).

Объединенный журнал ничем существенным не отличался от «Репертуара». Только наряду с пьесами, игранными на русской сцене, «Репертуар и Пантеон» стал печатать и неигранные, да, кроме обозрения русских театров, помещал обозрения театров европейских. Во всем остальном журнал не изменился. Как и прежде, он заполнялся пустенькими комедиями и водевилями и романтическими драмами псевдопатриотического характера (типа драм Полевого). «Обозрения театров в «Репертуаре», – писал Белинский в одной из рецензий, – давно уже знамениты отсутствием всякого мнения, удивлением всему и всем и разве легкими заметками насчет самых плохоньких пьес, которых, по русской пословице, только ленивый не бьет».

Характерно, что отсутствие всякого мнения было возведено редакцией в принцип. Исключение из этого правила делалось только для драматургии Гоголя, которую «Репертуар и Пантеон» вслед за Булгариным не одобрял. Не заботясь о направлении «Репертуара и Пантеона», редакция прилагала усилия к тому, чтобы журнал был занимательным. Для этого, кроме водевилей и комедий, журнал заполнялся биографиями артистов и музыкантов, театральными мемуарами, закулисной хроникой, слухами и анекдотами.

Сравнительно более серьезный облик принял «Репертуар и Пантеон» в 1846 г., когда ближайшим сотрудником Межевича стал А. А. Григорьев, помещавший в журнале стихи и прозу, статьи и рецензии. Но и его участие не могло поддержать падающий «Репертуар и Пантеон», и журнал был передан Ф. А. Кони, который стал его издателем и редактором с 1847 г. При Кони «Репертуар и Пантеон» хотя и сохранил свой коммерчески обывательский характер, но стал более содержателен. Журнал перестал восхищаться плохими изделиями драмоделов, бранить и замалчивать драматургию Гоголя, одобрительно отзывался о произведениях писателей натуральной школы (одно время литературные обозрения у Кони вел M. M. Достоевский) и, наконец, с одобрением встретил первые драматические произведения А. Н. Островского. Под редакцией Кони «Репертуар и Пантеон» выходил вплоть до своего прекращения в 1856 г.

в начало

 

«Маяк»

 

Подъем освободительного движения в России сороковых годов вызвал энергичное противодействие правящих кругов. Наряду с полицейскими мерами правительство стало думать о создании органов прессы, которые могли бы поколебать авторитет передовой журналистики во главе с Белинским. Верноподданнические издания Булгарина, Греча, Н. Полевого, сильно скомпрометированные в глазах русского общества, потеряли свое былое значение и уже никого не удовлетворяли. Поэтому правительство Николая I отступило от своего правила, запрещавшего выход новых журналов, и поощрило возникновение «Маяка» и «Москвитянина».

Журнал «Маяк современного просвещения и образованности» начал выходить в 1840 г. Редакторами и издателями его были в 1840–1841 гг. П. А. Корсаков и С. А. Бурачек, а затем один Бура-чек. «Маяк» был органом воинствующего мракобесия. «Православие, самодержавие и народность» он славил на каждой своей странице, во всех отделах, разговаривая с читателем в псевдонародном стиле.

Постоянным стихотворцем «Маяка» был Борис Федоров, известный своими доносами на прогрессивные журналы. Достаточно указать на опубликованную им в «Маяке» басню-донос «Крысы», которая была направлена против Белинского и «Отечественных записок», чтобы понять, какого рода произведениями (их называли «юридическими») не пренебрегал этот охранительный журнал в борьбе со своими врагами.

Философией ведал в «Маяке» Бурачек. Он беспощадно расправлялся с ней и призывал за разрешением всех важнейших задач человеческого ума обращаться к религии. «Если философию ограничить наукою об уме, так о боге и помина не будет!..» – писал Бурачек. И для истинного христианина философия – «одно пустословие, потому что важнейшие ее вопросы давно уже решены» (1840, №9; 1842, №6).

Русской литературе, утверждал «Маяк», явно недостает религиозности, «патриотизма», «народности». В статьях Мартынова о Пушкине говорилось: «Не ищите у Пушкина религиозности: его умели отвратить от нее». Поэтому «тот, кто призван был воссоздать русскую поэзию (Пушкин), именно тот уронил ее по крайней мере десятилетия на четыре» (1845, № 7, 12). В творчестве Лермонтова «Маяк» увидел лишь «клевету на целое поколение людей» и «проповедь отвратительного эгоизма и пессимизма». Гоголь и современная русская литература получают еще более отрицательную оценку: «Литература дошла до разжиженного состояния», «все пороки, все мерзости человечества поступили в число материалов для изящных произведений».

Необходимо отметить, что в «Маяке» принимала участие группа украинских писателей: Квитка-Основьяненко, Гулак-Артемовский, Тихорский и др. Т. Г. Шевченко опубликовал в «Маяке» отрывок из драмы «Никита Гайдай» и поэму «Бесталанный» (1842, №5 и 1844, №14). Сотрудничество в «Маяке» писателей-украинцев объясняется стремлением редакции журнала объединить на основе «официальной народности» культурные силы славянских народов России. Участие Шевченко носило случайный характер и связано, видимо, с тем, что П. Корсаков был цензором «Кобзаря». К творчеству Шевченко журнал относился очень осторожно. В развернутой рецензии на «Гайдамаков» Н. Тихорский разъяснял, что Шевченко смотрит на историю глазами язычника, а не христианина, что в его поэме представлена «картина», может быть, и близкая к природе, но не очень поэтическая, и призывал «певца «Гайдамаков» обратиться к миру духовному» (1842, № 4).

Откровенное мракобесие, проповедуемое «Маяком», заставляло отгораживаться от него даже издателей реакционных журналов. А передовые журналы, не имея острой необходимости, да и возможности полемизировать с «Маяком», ограничивались обычно короткими насмешливыми замечаниями по поводу фантастического издания, обретающегося на «заднем дворе литературы». Популярностью пользовалась эпиграмма на «Маяк», сочиненная Соболевским:

 

«Просвещения Маяк»

Издает большой дурак,

По прозванию Корсак,

Помогает дурачок,

По прозванью Бурачок.

 

В 1840 г. «Маяк» имел 800 подписчиков. С каждым годом число их уменьшалось, и в 1845 г. журнал вынужден был прекратить существование.

в начало