10-14 семинар социология / Семинар 10 Социальная стратификация / Доклады / Меры социального обеспеченья

Одно возможное оправдание подобного принужде­ния имеет чисто патерналистский характер. Люди могут по собственному желанию и в индивидуальном поряд­ке поступать так, как, в соответствии с законом, они должны поступать групповым порядком. Каждый из них в отдельности недальновиден и не заботится о будущем. «Мы» знаем лучше «них», что им же будет лучше, если они станут откладывать на старость боль­ше, чем они готовы откладывать добровольно; убеж­дать их по отдельности мы не можем; зато мы можем убедить 51% или больше принудить всех делать то, что отвечает их же собственному благу. Такой па­тернализм рассчитан на ответственных людей, так что даже не нужен предлог заботы о детях или умалишен­ных.

Эта позиция является внутренне последовательной и логичной. Стоящего на ней убежденного патерналиста нельзя разубедить, доказав ему, что он совершает логическую ошибку. Он — наш принципиальный про­тивник, а не просто благожелательный друг, введенный в заблуждение. В принципе он верит в диктатуру, снис­ходительную и, возможно, мажоритарную, но все же диктатуру.

Те из нас, кто верит в свободу, должны также верить и в свободу людей совершать ошибки. Если человек сознательно предпочитает жить сегодняшним днем, использовать все свои средства для сегодняшних удо­вольствий и намеренно обрекает себя на безрадостную старость, какое мы имеем право ему мешать? Мы мо­жем спорить с ним, пытаться переубедить его, но разве есть у нас право насильственно удерживать его от следо­вания избранному пути? Разве нет всегда возможности того, что он прав, а мы ошибаемся? Смирение являет­ся отличительной добродетелью людей, верящих в свободу; самомнение — отличительное свойство па­терналиста.

Откровенных патерналистов не так уж много. Их позиция теряет всю свою привлекательность, если подвергнуть ее рассмотрению при хладном свете дня. И тем не менее, патерналистские аргументы сыграли столь значительную роль в принятии мер типа социаль­ного обеспечения, что представляется целесообразным разъяснение их смысла.

Возможным обоснованием принудительной покупки аннуитета с точки зрения принципов либерализма явля­ется то обстоятельство, что люди, не заботящиеся о своем будущем, не пострадают от последствий своих собст­венных действий, но вынудят расплачиваться других. Мы не хотели бы, говорится в оправдание, видеть неиму­щих стариков, страдающих от безысходной нищеты. Мы поможем им за счет частной и общественной бла­готворительности. И, следовательно, человек, не забо­тящийся об обеспечении собственной старости, будет опекаться обществом. Принуждение его к покупке аннуитета оправдывается не его собственным благом, но благом всех нас.

Весомость этого аргумента явно должна подкре­пляться фактами. Если 90% населения станут подопечными общества в возрасте 65 лет при полном отсутствии обязательного приобретения аннуитета, этот аргумент будет звучать более убедительно. А если только 1%, то совсем неубедительно. Какой же смысл ограничивать свободу 99% ограждать себя от расходов, которые могут быть навязаны обще­ству остающимся 1%?

Мнение о том, что значительная часть населения перейдет на иждивение общества, если не принудить ее приобрести аннуитет, обязано своей убедительностью (в момент введения OASI) Великой депрессии. С 1931 по 1940 год безработицей было охвачено более одной седьмой части рабочей силы. И в пропорцио­нальном отношении безработица больнее ударяла по престарелым рабочим. Это было беспрецедентное явле­ние, которое с тех пор ни разу не повторялось. Слу­чилось это не потому, что люди были беспечны и не откладывали денег на старость. Как мы убедились, это положение явилось следствием государственной бесхозяйственности. OASI — это лекарство (если к нему вообще применимо такое определение) от сов­сем другой болезни, с которой мы еще не сталкива­лись.

Безработица 30-х годов, безусловно, создала серь­езную проблему помощи нуждающимся: множество людей оказались иждивенцами общества. Однако про­блема стариков никоим образом не была самой серьез­ной проблемой. Многие люди производительного воз­раста оказались в списках получающих пособие или воспомоществование. А неуклонное распространение программы OASI — пособия по ней получают сейчас 16 миллионов человек — не помешало про­должающемуся увеличению числа лиц, получающих общественную помощь.

С течением времени произошли коренные измене­ния в системе частной помощи престарелым. В опреде­ленный период главную свою опору в старости люди видели в детях. Однако по мере роста благосостояния общества менялись и нравы. Ответственность, возлагавшаяся ранее на детей по уходу за родителями, ослаб­ла, и все большее число людей стали приобретать недви­жимость и индивидуальные пенсионные страховки как средство обеспечения спокойной старости. В послед­нее время ускоренными темпами появляются пенсион­ные страховки, не связанные с OASI. Некоторые исследователи вполне серьезно полагают, что дальней­шее развитие нынешних тенденций приведет к тому, что большая часть общества будет во многом отказы­вать себе в производительные годы ради того, чтобы в преклонном возрасте иметь жизненный уровень, превышающий тот, который у них был в годы расцвета. Кое-кто может счесть это за ненормальность, но коль скоро это есть отражение общественных вкусов, то так тому и быть.

Принудительное приобретение аннуитета, таким об­разом, повлекло за собой большие издержки при малых выгодах. Оно лишило всех нас контроля над значитель­ной частью нашего дохода, заставляя нас выделять ее для определенной цели, приобретения пенсионной страховки, и определенным образом — в государствен­ной фирме. Оно затормозило конкуренцию в торговле аннуитетом и развитие пенсионных программ. Оно породило огромную бюрократию, которая обнаружи­вает тенденцию к еще большему расширению и к вме­шательству все в новые области нашей жизни. И все это ради того, чтобы избежать угрозы превращения немногих людей в иждивенцев общества.

Перевод Владимира Козловского

[1] Свежий пример использования того же аргумента — предложения, касающиеся федеральных дотаций на цели школьного обучения (которым бы­ло дано ошибочное наименование «помощь образова­нию»). Можно еще отстаивать выделение федеральных фондов для дополнительных расходов на школьное обучение в штатах с самым низким доходом, на том основании, что обучаемые дети могут перебраться в другие штаты. Но совершенно неоправданно обла­гать налогом все штаты и выделять субсидии для всех штатов. И тем не менее, любой законопроект, вноси­мый на рассмотрение Конгресса, предусматривает последнее положение. Отдельные сторонники этих законопроектов, понимающие, что оправданными яв­ляются только субсидии для некоторых штатов, ар­гументируют свою позицию тем соображением, что законопроект, предусматривающий только такие суб­сидии, не может быть принят, и что единственный спо­соб провести через Конгресс непропорциональные субсидии для менее богатых штатов заключается в том, чтобы включить их в законопроект о субсидиях для всех штатов.

Милтон Фридман