Psychiatry_part 2 / Курс общего учения о душевных болезнях. Осипов В.П / main / 22_Бредовые идеи

XXII.

Бредовые идеи. Свойства бредовых идей: их неисправимость и сравнительное постоянство. Оценка терминов "бредовой" и "нелепой" идеи. Суб'ективная реальность и достоверность бредовых идей. Разновидности бредовых идей по содержанию. Условия возникновения и развития бредовых идей, Источники бредовых идей. Первичные и вторичные бредовые идеи. Их острое и хроническое развитие. Стойкость бредовых идей. Аутохтонные идеи Wernicke. Сверхценные идеи. Бред. Разновидности бреда. Терминологический анахронизм. Происхождение первичного, систематизированного бреда. Влияние аффектов на содержание и характер бреда; связь бреда с болезненным процессом; происхождение содержания бреда. Бредовые неологизмы. Об'ективные признаки бреда. Примеры.

Мышление душевно-здорового человека протекает соответственно определенным законам, установленным на основании изучения психической жизни и выраженным в психологии и логике. Правильное, нормальное мышление находится в соответствии с этими законами, результаты его представляются логичными и понятными. Патологическая душевная жизнь включает целый ряд таких факторов, которые существенным образом влияют на течение ее процессов, вследствие чего страдают как отдельные элементы душевной жизни, так и мышление. В результате у душевно-больных возникают такие восприятия, представления, идеи, суждения и выводы, правильность которых для душевно-здоровых людей представляется сомнительной и даже совершенно неприемлемой. Неправильные и ложные идеи и суждения, обусловленные патологическими причинами, носят название бредовых идей и суждений, а совокупность бредовых идей называется бредом.

По мнению Анфимова ⁴²⁵), слово "бред" происходит от глагола "бреду", который означает "иду неуверенно"; если это мнение правильно, то очевидно, характер неуверенности походки, неясно выраженной цели у бредущего или бродящего человека, нередко блуждающего или даже заблудившегося, направляемого иногда случайными и обманчивыми влияниями, принятием термина "бред" остроумно перенесено на характеристику душевной деятельности в условиях ее болезненного состояния.

Бредовые идеи обозначаются также термином нелепых идей, и это выражение нельзя не признать довольно удачным, однако, следует при пользовании этим обозначением иметь в виду, что болезненные искажения и заблуждения человеческой мысли не всегда бывают нелепыми или, по крайней мере, явно нелепыми, что нелепость их иногда приходится устанавливать и доказывать. Кроме того, и навязчивые идеи, которые следует отличать от бредовых, могут в некоторых случаях носить нелепый характер.

Человек не есть машина, приспособленная к работе в одном определенном направлении; вполне естественно, что его психический аппарат находится под влиянием весьма разнообразных постоянных и случайных условий; поэтому, и в связи с самым качеством этого аппарата и у нормальных людей нередко наблюдаются неправильные и неверные мысли, суждения и выводы; однако, такие неправильные мысли и суждения не могут рассматриваться, как бредовые; они являются лишь ошибками мышления, заблуждениями, и при надлежащем раз'яснении легко исправляются; между тем, бредовые идеи, являясь последствием патологической душевной деятельности, результатом болезненного творчества, а не просто ошибок и заблуждений, не могут быть исправлены и уничтожены посредством раз'яснений и убеждений; такая неисправимость бредовых идей, обусловленная отсутствием и даже невозможностью критического отношения к ним со стороны больного, представляется одним из самых существенных их свойств; отсутствие критического отношения к бредовым идеям отличает их от навязчивых идей и представлений; больные убеждены в правильности своих бредовых идей и в этом отношении исполнены веры в свою непогрешимость. Другое существенное свойство бредовых идей, также отличающее их от навязчивых, заключается в их сравнительном постоянстве; правда, это постоянство лишь относительное, бредовые идеи могут колебаться в своем развитии и течении, как и другие болезненные явления вообще, но могут также отличаться необычайным постоянством, принимая хроническое течение, представляясь как бы зафиксированными; во всяком случае, бредовым идеям не свойственно припадочное, пароксизмальное течение, присущее навязчивым идеям и столь для них характерное.

Отдавая предпочтение термину "бредовой" идеи перед термином "нелепой", я отметил, что нелепость бредовых идей является понятием относительным, что бывают бредовые идеи, нелепость которых определяется сразу, при каких бы условиях больной их не высказывал; другие бредовые идеи по своему выражению ничего нелепого в себе не содержат, но будучи продуктом болезненного творчества, ложными и неправильными по существу, признаются бредовыми.

Так, больная заявляет, что у нее в животе, в области левого подреберья, находится женщина, голос которой она слышит; эту женщину поколотили на улице, после чего она превратилась в рябчика, которого больная "грешно" с'ела, т. е., в постный день; проглоченный ею рябчик снова превратился в женщину, которая и сидит в ней, произнося время от временя слово "грешно". Бредовые идеи, высказываемые больной, бесспорно принадлежат к нелепым идеям.

Больной высказывает идею, что у него имеется капитал в сто тысяч рублей, которого у него в действительности нет; или больной заявляет, что один из близких его родственников относится к нему враждебно и устраивает ему разные неприятности, чего на самом деле нет. Ни та, ни другая идея не представляется нелепой по своему содержанию, но обе они ложны, не соответствуют действительности, являются выражением патологической душевной деятельности больных и потому должны рассматриваться, как бредовые идеи.

Содержание бредовых идей, как и всяких других идей, черпается из явлений нашего внутреннего и внешнего мира, т. е., из явлений физической и душевной жизни и из мира окружающей действительности. При нормальной душевной деятельности явления внутреннего и внешнего мира принимаются действительно существующими, реальными; свойство реальности придается нами и процессам психическим, мы оцениваем наши мысли, как действительно существующие. Эта оценка, присущая здоровым людям, сохраняется и при патологических процессах, приводящих к развитию бредовых явлений; больные ассоциативные процессы дают менее благоприятные условия для критики, чем здоровые; отсюда проистекает твердое убеждение больных в правильности их бредового миросозерцания, вера в его несомненность, безусловная уверенность в его соответствии с действительностью, в его реальном характере. Это убеждение в реальности бредовых идей также представляется одним из их существенных признаков; бредовые идеи суб'ективно достоверные идеи¹).

Содержание бредовых идей, имея своим материалом явления внутреннего и внешнего мира, бесконечно разнообразно, и перечислять возможные бредовые идеи было бы крайне неблагодарной задачей. Разновидностей и оттенков бредовых идей также много. Однако, в связи с характером болезненного процесса бредовые идеи по своему общему содержанию и форме повторяются, и так как их характер имеет значение для симптоматики душевных заболеваний, то с их разновидностями необходимо познакомиться.

Различают бредовые идеи собственного могущества и величия: при этом больной высказывает мысли, соответствующие этим понятиям; он - великий человек, выдающийся писатель, талантливый полководец, мировой гений, царь, бог и даже выше бога; он не только миллионер, но даже миллиардер, ему все подвластно, он все может; он беседует с богом, ездит на планеты, облетает на аэроплане земной шар; доходы его неисчислимы, он получает их отовсюду, его физическая сила неизмерима. Один больной крестьянин высказывал идею, что он очень богат, так как рожь на его земле родится этажами.

Бредовые идеи собственного ничтожества, самоунижения, самообвинения, греховности, разорения: больной - ничтожный человек, плохой, отвратительный, великий преступник и грешник, через него гибнут не только его близкие, но и все, приходящие с ним в соприкосновение; он совершенно запутал свои дела, он разорен, он нищий; его должны судить и приговорить к ужасной казни, к четвертованию; все гибнет через него.

Бредовые идеи отрицания или нигилистические: все разрушено, все погибло, ничего не осталось; самого больного не существует, он ходячий труп, людей нет, животных нет, мира нет.

Бредовые идеи, содержание которых составляют различные изменения, происходящие в органах тела, называются ипохондрическими идеями: больные заявляют, что их внутренности портятся, гниют, усыхают; пища вместо желудка просто проваливается в живот, там же накапливается моча и кал, все это гниет и отравляет организм; мозг давно высох и перестал работать, сердце и легкия также; рост уменьшился (микроманичеокие идеи), достиг незначительных размеров; кожа и мышцы высохли; неизлечимая болезнь скоро их погубит окончательно, все их внутренности исчезли, их тело набито тяжелой, как свинец, пищевой массой, которая проходит даже в ноги; их тело наполнено спиральными пружинами, распирающими их во все стороны.

Бредовые идеи изменения или метаморфозы собственного тела: лицо больного изменилось, оно никогда не было таким неприятным, безжизненным, лишенным всякого выражения, сильно изменилось, стало другим; в главе XX упоминалось о больной, заявлявшей, что она превратилась в копченого сига, в волка; другая больная высказывала идею, что она беременна жеребенком и в доказательство этого предлагала прощупать у нее в животе голову и копытца этого жеребенка.

Бредовые идеи отношения и преследования: различные явления внешнего мира имеют непосредственное отношение к личности больного; прохожие смотрят на его особенно, при входе его в вагон трамвая переглядываются между собой, подозрительно покашливают, некоторые встают и уходят, влияют на него различными способами непосредственно и на расстоянии, отравлением, внушением, рентгеновскими лучами; птицы летят сзади него, поезда и трамваи, проходящие мимо него, увеличивают свою скорость; образовалась шайка лиц, преследующих больного различными, способами, они следят за ним неусыпно, переезжают за ним из одной местности в другую, действуют на него ядовитыми парами, ядом, добиваются его уничтожения; они всячески преследуют не только его самого, но и его жену, детей и даже всех его родственников.

Бредовые идеи изобретений и открытий, выражающиеся в изобретениях и открытиях, могущих иметь значение лишь в глазах самого больного; обыкновенно дело идет о различных приборах, имеющих крупное универсальное значение, о perpetuum mobile; при этом законы механики, с которыми больные в большинстве случаев совершенно незнакомы, не принимаются ими во внимание; иногда больными предлагаются новые математические и философские теории также болезненного происхождения.

Эротические бредовые идеи, связанные по своему содержанию с половой жизнью и с половым чувством; больными высказываются идеи о влюбленности в них различных лиц, чаще всего высокопоставленных, выдающихся артистов или артисток, художников, писателей; идеи о собственной влюбленности и о знаках внимания и взаимности со стороны об'ектов любви; сюда же относятся бредовые заявления больных о различных манипуляциях в половой области, которым они подвергаются, преимущественно по ночам, о раздражениях половых органов, изнасилованиях. Бредовые идеи супружеской ревности и неверности также принадлежат к числу эротических.

Бредовые идеи религиозного, демономанического, мистического содержания; больные заявляют о своем особом религиозном призвании и предназначении, о пророческом даре, которым они владеют, проповедуют новые вероучения; они подвергаются ряду испытаний и искушений со стороны демонов и других видов нечистой силы; они подвергаются различным сверхчувственным влияниям, телепатическим, внушению на расстоянии; идеи очарования (Бехтерев) ⁴²⁶); сюда же относятся бредовые идеи одержимости гадами - змеями, лягушками; идеи одержимости нечистой силой, бесами, демонами, столь распространенные в прежнее время, идеи порчи.

Какие патологические условия нарушения душевной деятельности необходимы для возникновения и развития бредовых идей? Прежде всего необходимо расстройство способности отдавать себе правильный отчет в окружающем и в процессах душевной жизни; все болезненные факторы, нарушающие эту способность, являются источником бредовых идей; отсюда следует, что для возникновения и развития бредовых идей необходимо расстройство деятельности сознания в виде болезненного извращения или помрачения сознания; при наличности изменения деятельности сознания понижается или даже утрачивается возможность критического отношения к явлениям внешнего и внутреннего мира, вследствие чего возникают неправильные и ложные восприятия, представления и суждения, которые не могут быть оценены надлежащим образом, при чем эта болезненная оценка не может быть исправлена. Другое необходимое условие заключается в наличности определенной болезненной эмоции, аффективного состояния, которое обусловливает в значительной степени направление и даже содержание бредовых идей²). Материал для бредовых идей черпается из впечатлений окружающей среды и из психического запаса, из области несознаваемой душевной жизни, элементы которой вступают в содержание больного сознания; при условиях нормального мышления главные представления, находящиеся в непосредственном отношении к цели мышления, занимают господствующее положение, вытесняя второстепенные, менее существенные представления; при упомянутых патологических условиях второстепенные, побочные, несущественные представления и части ассоциативной цепи приобретают несоответствующее им значение. Некоторые исследователи, напр., Friedmann³), предполагают, что самое существенное условие для возникновения бредовой идеи заключается в болезненном повышении интенсивности представления; однако, само по себе это условие представляется далеко недостаточным для развития бредовой идеи, так как без изменения деятельности сознания и наличности эмоции бредовая идея не возникает; не все бредовые идеи и не всегда отличаются заметной интенсивностью, а в тех случаях, где их яркость повышена, это зависит от эмоциональной окраски, дающей нередко даже направление и содержание бредовым идеям; особая яркость свойственна и навязчивым идеям, она в высокой степени характерна и для представлений и идей, связанных с физиологическими аффектами, тем не менее ни те, ни другие при обычных условиях не приобретают свойств бредовых идей; поэтому, не отрицая значения усиления интенсивности представлений для получения ими бредовых свойств вообще, нельзя не признать, что это условие может иметь лишь второстепенное значение; хотя Friedmann и подкрепляет свое положение утверждением, что нет сильного представления, которое не казалось бы реальным, но ведь и это соображение может признаваться правильным лишь при допущении наличности изменения деятельности сознания, исключающего критическое отношение к данному яркому представлению; в противном же случае яркость представления далеко не гарантирует признания его правильности.

В связи со сказанным, источники бредовых идей представляются в следующем виде: изменение деятельности сознания, выражающееся в неправильном, ложном, извращенном истолковании текущих событий; отсюда проистекают бредовые умозаключения и суждения, т. наз. бредовые идеи суждения. В некоторых случаях, проникая в сознание из несознаваемой сферы, они являются неожиданно для больного, как готовые умозаключения, откровения, принимаемые им без критики. Ускорение течения идей, не дающее возможности критического отношения к ним и лишающее больного возможности правильно их оценивать и составлять надлежащие умозаключения. Нарушение течения ассоциативных процессов, обусловленное маниакальным наплывом представлений, схизофренической и астенической бессвязностью. Слабоумие схизофренического и органического происхождения (прогрессивный паралич, артериосклеротическое, старческое слабоумие). Обманы памяти⁴) ложные воспоминания⁵), сонные грезы и сновидения⁶), болезненное фантазирование, патологическая лживость⁴²⁷). Галлюцинации и иллюзии также являются богатым источником для бредовых идей, так как в глазах больного они имеют все свойства реальной действительности; бредовые идеи, проистекающие из галлюцинаций и иллюзий, называются чувственными или сенсорными. Различного рода изменения кожной и мышечной чувствительности, гиперэстезия, анэстезия, парэстезия, боли; различного рода ощущения, связанные с состоянием внутренних органов. В редких случаях источником бредовых идей могут служить навязчивые представления и идеи; чаще всего переход навязчивых идей в бредовые наблюдается в меланхолическом периоде маниакально-депрессивного психоза (Friedmann)⁷). Настроения и аффекты, связанные как с болезненно повышенным, так и с болезненно подавленным самочувствием; в первом случае развиваются бредовые идеи, выражающиеся в болезненной переоценке собственной личности и окружающих событий, во втором - противоположного характера; сюда относятся с одной стороны аффекты веселого, жизнерадостного свойства, с другой - аффекты тоски, печали, страха, неуверенности в своих силах, тревоги и беспокойства, мнительности, подозрительности. В числе источников бредовых идей Корсаков^†) совершенно основательно отмечает еще один, а именно, влияние примера или внушения, подействовавшего на благоприятную почву, что встречается в случаях т. наз. индуцированного или наведенного помешательства, в случаях психической заразы.

Все приведенные источники бредовых идей могут являться таковыми только при непременной наличности двух основных условий - болезненного изменения деятельности сознания и развития аффективного состояния; в большинстве случаев там, где наблюдаются указанные источники бредовых идей, бывают и оба необходимых условия, так как и перечисленные источники, будучи патологическими, развиваются в связи с нарушением деятельности сознания и эмоций; однако, по отношению к таким источникам бредовых идей, как обманы памяти, сновидения, фантазирование, патологическая лживость и расстройства чувствительности, необходимость наличности нарушения деятельности сознания и аффективного состояния должна быть особенно отмечена, так как сами по себе эти явления и патологические расстройства не обусловливают возникновения бредовых идей.

Бредовые идеи, развивающиеся в непосредственной зависимости от болезненно измененной деятельности сознания, обусловленные, напр., неправильным истолкованием окружающих явлений жизни и событий и отношения их к личности больного, бредовые идеи, являющиеся следствием болезненного фантазирования, называются первичными бредовыми идеями; бредовые идеи, проистекающие из расстройства памяти, из галлюцинаций, сновидений, расстройств чувствительности, аффектов и вообще не зависящие непосредственно от изменения деятельности сознания, как такового, называются вторичными бредовыми идеями. Некоторые авторы относят только первичные бредовые идеи к истинным, рассматривая вторичные бредовые идеи лишь как идеи, содержащие бредовые элементы, не отличающиеся, впрочем, строго от бредовых, бредоподобные, бредового характера, wahnhafte, по терминологии Jaspersa⁸), особенно при происхождении их из аффектов. Вместе с понижением и исчезновением аффективного состояния, лежащего в основе развития бредовых идей, и с восстановлением деятельности сознания бредовые идеи тускнеют и также исчезают.

Возникновение бредовых идей, подобно развитию душевных заболеваний, являющихся их основой, бывает острым, подострым, сравнительно медленно развивающимся, и хроническим, т. е., наступающим чрезвычайно медленно, постепенно, незаметно. Острое развитие бредовых идей наблюдается, напр., при маниакально-депрессивном психозе, подострое при dementia praecox, хроническое при парафрении и параное. В общем бредовые идеи представляются признаком более постоянным, чем навязчивые идеи, но это постоянство относительно; стойкость бредовых идей различна, различно и их постоянство; стойкие и постоянные бредовые идеи, отличающиеся хроническим течением, характеризуются старинным термином⁹) фиксированных идей (fixae ideae); к таким идеям принадлежат, напр., бредовые идеи параноиков (идеи отношения, преследования и др.). Однако, и эти фиксированные идеи нельзя рассматривать, как постоянные и неизменяемые во всех случаях; они также, как показали соответствующие наблюдения ^428-429); с течением времени, развитием и колебанием болезненного процесса тускнеют, меняются, особенно в деталях, вытесняются новыми, а менее существенные даже и просто забываются. К фиксированным идеям нередко относят идеи, владеющие мышлением фанатиков.

Фиксированные идеи - бредовые идеи, и если они выделяются из ряда других бредовых идей, то лишь по признаку особого постоянства, их отличающего; в остальном, им присущи основные свойства бредовых идей, а именно, признание больными их реального значения и отнесения их к содержанию и результату собственной душевной жизни, в противоположность навязчивым идеям, рассматриваемым, как нечто чуждое и постороннее, не имеющее основания в реальной жизни. Прежде фиксированные идеи рассматривались, как изолированное, обособленное явление, как моносимптом, имеющий место при частичном помешательстве; со времени падения учения о мономаниях этот взгляд должен быть оставлен.

Из разновидностей бредовых идей по их психопатологическим особенностям выделяются описанные Wernicke аутохтонные или самовозникающие идеи и чрезмерно ценные, переоцениваемые больными несоответственно их значению или сверхценные идеи (uberwertige Ideen); о тех и других уже упоминалось в предшествующей главе с целью показать разницу между ними и навязчивыми идеями.

Аутохтонные идеи возникают в содержании сознания больного вдруг, неожиданно, без обычного участия ассоциативного процесса, как бы выплывая из несознаваемой сферы душевной жизни; они мощно привлекают и удерживают внимание больного, который смотрит на них, как на элемент чуждый его сознанию; сказанным аутохтонные идеи чрезвычайно сближаются с навязчивыми, отличаясь от них, по мнению Wernicke, тем, что навязчивые идеи признаются больными за принадлежащие им самим; нередко аутохтонные идеи, раздражающим образом действуя на больного, расстраивают ход его мышления и переносятся вследствие этого крайне мучительно, даже более мучительно, чем физические ощущения и боли; почти всегда больные заявляют, что эти мысли им "внушены, сфабрикованы"? кем и как - об'ясняется различно, нередко в связи с содержанием идей, то они внушаются богом, то дьяволом, то преследующими больного лицами, для чего иногда изобретаются особые способы¹⁰). Аутохтонные идеи по своему характеру родственны, по мнению Wernicke, слуховым галлюцинациям (слуховые галлюциноиды Кандинского, беззвучные голоса, звучание мыслей); эта общность видима также из отношения больных к аутохтонным идеям, которые влияют на поведение их подобно галлюцинациям¹¹). Нельзя не видеть также значительного сходства аутохтонных идей с навязчивыми, развивающимися в измененном состоянии сознания, вследствие чего их критическая оценка страдает, ограничиваясь только признанием чуждости их содержания; сходство тех и других идей увеличивается еще тем, что, подобно навязчивым идеям, аутохтонные идеи не владеют больным все время ровно, а то усиливаются, то ослабевают, то затихают на время, т. е., протекают припадочно, что для навязчивых идей считается особенно характерным.

Чрезмерно оцениваемые или сверхценные идеи достаточно близки навязчивым и аутохтонным идеям, так что не всегда удается резко разграничить одни от других; от аутохтонных они отличаются тем, что им совершенно неприсущ элемент чуждости, больные смотрят на них, как на выражение их собственного мышления и личности; тем не менее они переживаются мучительно, и больные жалуются, что не могут думать ни о чем другом. От навязчивых представлений сверхценные идеи отличаются отсутствием элемента навязчивости и своим содержанием, которое не признается бессмысленным, как это нередко бывает при навязчивых идеях. По всей вероятности, происхождение сверхценных идей находится в связи с воспоминаниями о каких-либо переживаниях, соединенных с сильно выраженными аффективными состояниями; впрочем, патологические условия могут сами приводить к аффективному переживанию и чрезмерной оценке событий, которые в действительности переживались с гораздо меньшим напряжением эмоции¹²). Сверхценные идеи находятся в тесной зависимости от аффективного состояния, исчезая вместе с его падением и, как бредовые идеи, сопровождаются уверенностью больного в их реальном Характере; ассоциативная задержка способствует их возникновению, вследствие чего они легко развиваются в депрессивных состояниях.

Для примера привожу следующий отрывок из истории болезни, основанный отчасти на записи самой больной: М., 25 лет, девица; отец алкоголик, женился 35 лет, умер от чахотки 62 лет; мать страдала бессонницей; имела 7 человек детей, больная - пятая. Сама больная в период развития организма страдала тоской, бессонницей, ее мучили навязчивые идеи религиозного характера; в 16 лет перенесла дифтерит и скарлатину, 22-х лет суставной ревматизм. Анемичная и недостаточно упитанная особа. В течение нескольких недель ухаживала за умиравшей теткой, проводила ночи без сна, сильно утомилась; после смерти тетки, последовавшей 23 июля, она отдохнула и чувствовала себя удовлетворительно; в конце сентября почувствовала себя плохо, появилась тоска, бессонница, слезы, тяжелые мысли, пришлось обратиться к врачебной помощи; в октябре должна была прекратить свою службу. Обратилась за врачебной помощью 18 ноября и была помещена в лечебное заведение, откуда в начале февраля выписалась, еще будучи больной. Во время болезни высказывала следующие идеи, к которым относилась без критики, придавая им качество реальной действительности: 1) она жестоко обидела тетку перед смертью, высказав, что ей очень тяжело и надоело за ней ухаживать, что она запуталась в денежном отношении; она довела тетку до слез, пожелав ей смерти; 2) она причинила тетке мучительную болезнь (воспаление кишек), накормив ее различным сырьем и испорченной простоквашей в то время, когда у нее был запор; 3) от страха она потеряла голову и не исполнила всех предписаний врача, не пригласила вовремя врача вторично, почти не питала больную, бегала по больницам, напугала тетю, слушалась глупых советов старух; когда пригласила второго врача, было уже поздно, - только мучила человека, когда он умирал; на целый день продлила мучения больной, позволив врачу впрыснуть ей камфору; вообще, замучила больную; 4) была жестокой и преступно медлительной в действиях. Своими бредовыми идеями больная индуцировала свою сестру. Через некоторое время мучившие больную идеи вместе с уменьшением аффективного состояния начали затихать, она была помещена в одну из санаторий, где скоро поправилась. Из разговора с выздоровевшей М. выяснилось, что ее болезненные идеи имели фактическое основание, но ее поведение около умирающей тетки не соответствовало той оценке, которая ему давалась в паталогическом состоянии.