Сознание — интегральный момент психического

Сознание носит системный характер. Оно проходит ступени чувственной достоверности, воспринимающего и представляющего сознания, рассудочного и разумного сознания. Все эти формы и уровни сознания как бы пронизаны пламенем эмоций и энергией воли. Сознание есть процесс, причем, пока человек бодрствует, этот процесс носит непрерывный характер, а вместе с тем и дискретный. Бодрствуя, человек каждое мгновение «находится в сознании», но осознание им действительности осуществляется в виде дискретных актов сознания. Когда человек смотрит интересную, захватывающую кинокартину, то, вдумываясь в ее содержание, он осуществляет, вероятно, сотни или даже тысячи разного рода актов сознания. Это и понятно: объекты сознания дискретны; дискретны и акты их осмысления.

Проблема структуры сознания со всей остротой встала лишь в самое последнее время в связи с интенсивным проникновением системно-структурного метода в различные области знания. Исходным пунктом для анализа сознания как целостной системы является его содержание, уровни и формы, идеального воспроизведения в нем реальной действительности и его конструктивно-творческой деятельности.

В постоянном потоке психических явлений возникают, проносятся и как бы уплывают единичные состояния, образы, мысли, интересы, но общий строй сознания личности остается относительно устойчивым. Аналитический подход к сознанию, мысленное «рассечение» его дает нам знание отдельных его функций. Но сознание нельзя представлять только как простую множественность психических функций. В существе своем сознание представляет собой единое и неделимое, целостное духовное образование. В постоянно меняющемся содержании есть нечто инвариантное.

Многие исследователи, увлекшись какой-либо одной стороной сознания, нередко упускают это из виду. Ассоциативная психология, к примеру, пыталась построить все здание сознания из представлений объединенных лишь ассоциативными связями. Но такие элементы сознания, как ощущения, восприятия, мысли, эмоции,

84

воля и т. п. для него не менее существенны, а вместе они составляют целое 1. Элементы как таковые, взятые в изолированном виде, есть результат научного анализа. В реальном функционировании сознания они существуют лишь в составе целого.

Конечно, если рассматривать сознание как систему, то в ней, как и в любой другой системе, каждый элемент представляет собой нечто относительно самостоятельное, а именно — элемент системы. Но ни один психический процесс «в акте сознания» не может быть значимым «сам по себе», вне отношения с другими психическими образованиями, в состав которых он «вписан» как часть в целое. Ни один феномен сознания не объясняется сам по себе и из самого себя. Например, ощущения и восприятия, взятые в отрыве от последующих, более сложных форм сознания, теряют свой познавательный смысл. Не случайно у Ленина говорится о переходе от живого созерцания к абстрактному мышлению.

Однако при исследовании обычно слишком резко разрывают познавательный процесс и вообще сознание как целостную систему на отдельные элементы, придавая им самодовлеющее значение. Так, в гносеологии и психологии обычно говорится о чувственном созерцании отдельно, без связи с мышлением, чувствами, а об абстрактном мышлении, чувствах, воле — вне их связи с сенсорными процессами. Разумеется, дискретный подход — это единственный путь к анализу природы целого. Он сам по себе ничего не разрушает, но он дает нам всегда «истину в интервале абстракции» наших отождествлений и различений.

Сознание — это вечно текущий поток мыслительных, эмоциональных и волевых актов, в котором ничто не остается устойчивым. Кажется, что каждый акт индивидуален и неповторим. И вместе с тем в этих актах есть и нечто общее — логика связи элементов, а в какой-то степени и сами элементы, находящиеся между собой в закономерных отношениях. Сознание — подлинный центр духовной жизни, регулятивный принцип, управляющий психической деятельностью человека. Как чрезвычайно сложная система, сознание сохраняет

¹ См. С. Асколъдов. Сознание как целое. М., 1918; В. М. Бехтерев. Сознание и его границы. Казань, 1888; Л. С. Выготский. Сознание как проблема психологии поведения. Сб. «Психология и марксизм». М., 1925.

85

свою относительную тождественность с самим собой, несмотря на непрерывный поток как бы сквозь него протекающих различных переживаний, мыслей, идей. И хотя ни один индивидуальный образ не задерживается в составе сознания дольше сравнительно небольшого времени, сознание данного человека остается ныне тем же, чем было вчера, и характер его функционирования сегодня зависит от того, как оно функционировало в прошлом. При всем этом сознание на всех ступенях своего существования непрерывно и определенным образом направленно изменяется. Эта направленность фило- и онтогенетического развития сознания доказывается неоспоримо хотя бы простым сравнением сознания ребенка и взрослого человека или сознания первобытного и современного культурного человека.

Сознание обладает широким смысловым охватом. Круг человеческого бытия все время расширяется, вовлекая все больше и больше объектов, на которые простирается сознание. Сознание наполняется разным содержанием и социально-политической ориентацией в зависимости от конкретно-исторических условий жизни человека.

Диалектико-материалистический метод несовместим с механистическим принципом так называемого функционализма в психологии, заключающимся в дробном рассмотрении отдельных психических процессов — ощущений, восприятий, представлений и пр.— как рядоположных, замкнутых в себе самостоятельных психических функций. Научный метод не допускает дробления психики человека на множество функций, способностей и свойств как абсолютно обособленных форм сознания. В психической деятельности никогда не бывает ни одного акта порознь, но всегда и безусловно всякий психический акт соотнесен и взаимосвязан с другими актами и образованиями, удерживая, однако, свою специфику. При этом усиление одного элемента сказывается на изменении всей структуры целого. Так, обострение наблюдательности усиливает мышление, нарушение мышления при бреде пагубно влияет на всю структуру сознания.

Против изоляции ощущений от мышления, воли от чувств, чувств от мышления выступал уже Гегель, считавший несправедливым утверждение, что ум и воля

86

совершенно независимы друг от друга и что ум может действовать не желая, а воля может обходиться без ума. Конечно, говорил Гегель, рассудок можно развить в ущерб сердцу и, наоборот, сердце в ущерб рассудку, и, может быть, существуют безрассудные, но добрые люди или бессердечные, но рассудительные. Но это только показывает, что в мире есть место и для настоящих людей. Философия же не должна принимать такие искажения человеческой природы за ее сущность. Когда сознание рассматривается со стороны составляющих его элементов, то это необходимый, но недостаточный прием исследования. Следует привести все эти элементы в ту их подлинную единую целостность, которая характеризует сознание как специфическую структуру, представляющую собой внутренне расчлененное единство его элементов.

Единство может быть или механическим, так называемым суммативным, или высокоорганизованным, органическим, где целое дано в части, а части находятся в полной зависимости от целого и понимаются лишь в целом. Именно таким целым является сознание. Следовательно, нет необходимости искать сознание среди отдельных психических процессов. Сознание не входит в это множество в качестве одного из элементов, а является интегральным моментом психических процессов.

Каждый элемент сознания нечто представляет, репрезентирует. В духовном мире человека происходит постоянная перекомбинация элементов психики, возникают все новые и новые психические соединения: одни по логическим законам, другие по доселе мало известным нормам продуктивного воображения, третьи по столь же таинственной «логике чувств» и интуиции и пр.

Итак, сознание есть единое целое, предполагающее известную системность происходящих в нем событий. Но чтобы постигнуть его природу, необходимо расчленить его на составные элементы и проанализировать каждый из них в отдельности.