О единстве человеческого «я»

«Я» раннего детства не то, что в период, когда мальчик превращается в юношу, а девочка — в девушку. «Я» зрелого возраста существенно отличается от «Я» полной надежд мятежной юности, а также от «Я» глубокой старости, обремененной недугами и сознанием неотвратимо приближающейся смерти как своего последнего и неизбежного удела. В здоровом теле «Я» может быть не совсем тем, что в больном. В минуты особого вдохновения и озарения разума «Я» отличается от состояния утомленности и тупости. В трезвом состоянии «Я» может не иметь ничего общего с «Я» «во хмелю».

Человеческое «Я» меняется вместе с изменением условий его жизни. Тем не менее в развивающемся самосознании есть какое-то общее, инвариантное основание, которое подобно нити тянется через всю нашу сознательную жизнь, сохраняя нашу личность, наше «Я» в целом относительно устойчивым. Без этого основания наше «Я» распалось бы на отдельные, разорванные акты сознания.

«Я» невозможно вне конкретных ощущений, мыслей, чувств и побуждений, установок и ценностных ориентации. Но ощущения, мысли и чувства постоянно меняются, переходя из одной качественной определенности в другую. Они могут быть и запрограммированными, например при перевоплощении актера. Если бы «Я» сводилось к этим отдельным актам сознания, то оно менялось бы вместе с ними и не было бы никакого единства во всем многообразии постоянно меняющихся состояний.

В основе того, что «Я» в течение всей жизни человека остается относительно устойчивым и может сопротивляться чуждому влиянию, лежит память — способность мозга запечатлевать, сохранять и воспроизводить информацию. Даже свои детские проделки, которые едва вспоминаются, человек считает своими, хотя это

135

делалось и иным телом и иным (детским) разумам. По словам одного психолога, между нашим «Я» сегодня и нашим «Я» вчера лежит ночь, заполненная сном, торжеством бессознательного, где обрывается обычная связь мыслей и чувств. Между этими «Я» не было бы никакой преемственности, если бы через эти черные провалы не перекидывался мост, который называется памятью.

Пластичность и изменчивость нашего «Я» проявляется прежде всего в его функциональном, ролевом перевоплощении: на работе в качестве руководителя человек иной, чем, например, в роли отца по отношению к своей дочери. Не все, что человек позволяет себе в домашнем кругу за чашкой чая, он может себе позволить в официальной обстановке. Говорят, что каждый человек, переступая «порог» в своем жизненном движении, видоизменяет свое «Я»: порог учреждения, дома, вагона или самолета, порог театра, больницы, санатория и пр. Мы всю свою жизнь движемся от порога к порогу. И каждый из них как бы деформирует наше «Я». Чтобы адекватно вести себя, оно должно считаться с тем, что стоит за каждым порогом бытия. Но несмотря на удивительную Пластичность человеческого «Я», оно, как уже говорилось, обладает внутренней собранностью, цельностью и относительной устойчивостью.

Через всю нашу жизнь, сквозь все перевоплощения и состояния мы проносим устойчивое ядро своего «Я», обусловленное и единством телесной организации, в частности нервной системой, и каким-то прочным каркасом характера, темперамента, манерой чувствовать, мыслить и действовать. Убеждения и принципы — наиболее устойчивый костяк «Я», хотя в этом отношении существуют немалые индивидуальные вариации.

Вспоминая любой отрезок пройденного пути, каждую уступку своим моральным принципам и вкусам, человек в определенной мере отождествляет свое актуальное «Я» с прошлым, свое детство и юность со зрелым возрастом. Не все в нас безвозвратно уплывает в реку забвения.

Таким образом, человеческое «Я», существенно меняясь под влиянием социальных условий, вместе с ростом знаний, культуры чувств и воспитанием воли,яа также с изменением физического состояния, самочувствия и пр., тем не менее сохраняет внутреннюю цель-

136

ность и относительное постоянство. Благодаря наличию некоторых существенных инвариантных характеристик структуры духовного мира человек «остается самим собой». Мы движемся от одного жизненного пункта к другому, неся с собой весь багаж наших духовных приобретений, и меняемся по пути вместе с наращением этого богатства, со сдвигами в нашей природной организации.