Dokument_Microsoft_Office_Word_2

Рентоориентированное поведение в экономике, представляет собой деятельность индивидуумов, организаций или фирм, направленную на получение выгод путём манипулирования законодательными или экономическими условиями, а не путём производства и продажи товаров или услуг.

Рентоориентированное поведение считается негативным явлением, влекущим значительные потери общественного благосостояния.

Как явление, рентоориентированное поведение было впервые описано в 1967 году в работе Гордона Таллока^[1] при анализе монопольных рынков

На основе анализа научных источников в диссертации выделены две основные модели рентоориентированного поведения:

1. Модель конкурентного поиска ренты (модель Р. Познера).

2. Модель неконкурентного поиска ренты (модель лотереи), предложенная Г. Таллоком в 1980 г.

По мнению автора, модель лотереи является весьма условной. При ее усложнении необходимо провести анализ растрачивания ренты при различной динамике издержек. Различные кривые издержек отражают разные «технологии» рентоориентированной деятельности. Они иллюстрируют убывающую, возрастающую или постоянную отдачу от масштаба.

Анализ альтернативных моделей рентоориентированного поведения показал, что наиболее адекватной условиям современной российской экономики является теоретическая модель конкурентного рентоискательства, согласно которой монополистическая рента полностью утрачивается для общества.

Примеры рентоориентированного поведения

Часто приводимым примером ренты является институт выдачи лицензий (медальонов) водителям такси. В той степени, в которой данная мера ограничивает общее предложение (не рассматривая вопросы обеспечении компетентности и качества обслуживания), запрет деятельности таксистов, не имеющих медальонов, приводит к получению владельцами медальонов дополнительных доходов от обычных рыночных трансакций.

Рентоориентированное поведение в области экономического регулирования часто возникает в форме лоббирования. Связанной с этим концепцией является захват государства, относящийся к соглашениям между фирмами и правительственными агентствами, призванными регулировать их деятельность, что приводит к расширению возможностей по извлечению ренты, особенно в ситуациях, когда агентство опирается на информацию о рынке, предоставляемую самой фирмой.

Концепция рентоориентированного поведения также применяется к описанию коррупции чиновников, требующих и получающих взятки за применение предоставленных им властных полномочий по собственному усмотрению^[6]. Примером являются чиновники налоговой службы, получающие взятки за снижение налоговой нагрузки на своих клиентов.

Возможные последствия

С теоретической точки зрения, рентоориентированное поведение может приводить к возникновению значительного риска недобросовестного поведения (moral hazard). Если «покупка» благоприятного экономического окружения оказывается дешевле, нежели построение более эффективного производства, агенты будут выбирать первую возможность, получая доходы, не связанные с их вкладом в общественное благосостояние. Это приводит к неоптимальному распределению ресурсов, — затратам средств на лоббирование и контр-лоббирование, вместо вложений в исследования и разработки, улучшение бизнес-процессов, профессиональное развитие или дополнительные капитальные блага, — что, в конечном счете, тормозитэкономический рост.

Рентоориентированное поведение коррумпированных государственных чиновников, предоставляющих индивидуумам или фирмам особые экономические привилегии, может открывать возможность эксплуатации ими других агентов^[7]. В частности, известно, что рентооориентированное поведение государственных чиновников может приводить к подъёму цен наобщественные блага^[8]. Также показано, что рентооориентированное поведение в налоговых органах вызывает снижение бюджетных доходов.

Ряд экономистов считает, что налоговая система государства должна быть реформирована таким образом, чтобы прежде всего возвращать ренты, получаемые частными лицами от других агентов (в частности, связанные с землепользованием и загрязнением), а не облагать нагрузкой агентов, занятых в производительной экономической деятельности.

По мнению представителей неоинституционального направления, важнейшим средством, ограничивающим недобросовестность государства, является развитие конкуренции. Это связано с тем, что в условиях конкуренции стимулы экономических агентов к рентоориентированному поведению размываются, и величина платежа от каждого субъекта за «разумное» решение спора также снижается. Для них центральный вопрос состоит не в том, какого размера должно быть государство, а в том, какие виды деятельности и как будут осуществляться, каким образом будут стимулироваться государственные чиновники. Было о разработано такое направление теории общественного выбора, как теория поиска ренты или рентоориентированного поведения. Объект его изучения – непроизводительная деятельность индивидов, направленная на извлечение прибыли путем создания и захвата привилегированных позиций. При этом последние трактуются как искатели ренты, т.е. лица, стремящиеся к получению личных выгод за счет политического или общественного процесса. Как известно, в экономической теории под рентой понимается доход, являющийся следствием превышения цены услуг фактора производства над его конкурентным уровнем, т.е. тем уровнем оплаты, который бы складывался в условиях совершенной конкуренции. Иначе говоря, рента определяется как часть платы владельцу ресурсов сверх той части, которую эти ресурсы могли бы принести при их альтернативном использовании. Теория поиска ренты утверждает, что издержки государственного вмешательства связаны с отвлечением ресурсов на непроизводительную деятельность частных агентов, направленную на то, чтобы получить ренту, этим вмешательством порожденную. Таким образом, существование ренты связывается с искусственным вмешательством в действие механизмов конкуренции. Причем в данном случае конкуренция не исчезает, а лишь переносится из рыночной сферы в сферу воздействия на государство. Соответственно затраты на совершенствование продукта и иные инновации частично замещаются затратами на финансирование политических партий, лоббирование, взятки и т.д. Как следствие, конкуренция в сфере поиска ренты представляет собой расточительство с точки зрения общественного благосостояния. В рамках исследуемых процессов выделяется бюрократическая и политическая ренты. ^ Бюрократическая рента определяется как доход, незаконно полученный государственным чиновником, который использует в корыстных целях свое должностное положение (взятки, подарки и т.д.). Используя данные ему государством привилегии решении тех или иных вопросов, бюрократ получает доход, который можно трактовать как захват искусственно созданного трансферта, что в значительной степени является следствием существования так называемых административных барьеров, сопровождающих государственное регулирование экономики. Что касается политической ренты, то она также представляет собой доход. Однако ее источником являются особые правительственные льготы, субсидии и иные привилегии, полученные относительно немногочисленными группами в результате лоббизма. Подчеркнем, что и политическая, и бюрократическая ренты существуют как следствие ряда условий. Во-первых, должна существовать возможность влияния на государство со стороны частных агентов. Поиск ренты невозможен, если государство неуязвимо для внешнего влияния. Во-вторых, нужны эти самые агенты, которые включаются в деятельность по поиску ренты. В-третьих, в процессе, поиска ренты должна существовать конкуренция, так как в случае ее отсутствия нет нужды тратить ресурсы на получение рентных доходов. На самом деле и бюрократическая, и политическая ренты являются разными сторонами одной медали, И именно теория общественного выбора, используя инструменты микроэкономического анализа и методологические предпосылки неоклассической теории, впервые дала объяснение ее поиску. Само же появление и существование института бюрократии (как и любого другого) в рамках неоинституционального анализа объясняется его более низкими издержками по обслуживанию процесса разработки и осуществления отдельных мероприятий экономической политики, а также их контролю по сравнению с конкурирующими структурами. Возможность же использования бюрократом своего положения в личных интересах вытекает из существования явления асимметрии информации. Имеет место уже упоминавшаяся проблема «принципала  агента», когда агент (в данном случае государственный чиновник), пользуясь асимметрией информации, проявляет оппортунистическое поведение и, пренебрегая интересами принципала, максимизирует свою выгоду. Тем более что пределы безопасности такой деятельности достаточно велики. Вопрос эффективного контроля над государством со стороны принципала (общества) по выполнению социального контракта болезненный и практически не решаемый. Итак, в соответствии с неоинституциональным подходом государство можно рассматривать не только как институт, но и как организацию. Как институт государство представляет собой механизм формирования и соблюдения системы формальных правил на базе социального контракта. Являясь системой институтов власти и управления, государство поддерживает стабильность общества и в таком качестве осуществляет функции, характерные для институтов. В то же время государство можно рассматривать и как организацию, имея в виду структуру государственного аппарата управления. Можно спорить о том, является ли государство в большей степени институтом или организацией, но в любом случае мы должны признать, что оно оказывает совершенно неоспоримое влияние на экономические процессы, являясь важнейшим субъектом институциональных изменений.

Коррупция как форма рентоориентированного поведения и проблема ее измерения в экономике России

Масштабы коррупции в различных отраслях экономики России сегодня стали одним из серьезнейших факторов, препятствующих дальнейшему успешному развитию нашей страны В условиях разросшейся бюрократии, когда цена доступа к закону превышает издержки нелегального функционирования неудивительно, что экономический субъект, стремясь минимизировать свои трансакционные издержки, выбирает неформальные, в том числе нелегальные институты. Дело в том, что коррупционная составляющая экономической деятельности в России стала критически опасной проблемой. Проблем также добавляет сложность точной оценки и учета коррупционной нагрузки на экономику, поскольку она носит неформальный и ненаблюдаемый, а потому и нерегистрируемый характер. Пытаясь восполнить данный пробел, многие крупные международные организации рассчитывают целый ряд оценочных показателей, позволяющих хотя бы ориентировочно судить о масштабах коррупции в той или иной стране. Так, пожалуй, одним из самых известных сегодня является ежегодный Индекс восприятия коррупции, публикуемый международной неправительственной организацией «Transparency International». CPI позволяет измерить степень распространения коррупции среди государственных служащих и политиков на основе независимых оценок — внешних и внутренних. Понимается же под коррупцией «злоупотребление публичной властью в личных целях» в самых разных ипостасях: стандартное взяточничество, откаты, растраты и прочее. Индекс составляется на основе целой серии отдельных исследований — экспертных оценок — в форме опросов экспертов и бизнесменов по таким направлениям, как частота дачи взяток, их объем и т.д. Дело в том, что строить коррупционный ранжир на фактической информации невозможно — коррупция — феномен теневой или, по меньшей мере «серый». Отсюда любая конкретная цифра предполагает очень серьезные погрешности. В результате в 2008 г. Россия получила 2,1 (147–я позиция из 180 — вместе с Сирией и Кенией. Россия занимает уже 154 . Интересным показателем, характеризующим коррупцию в экономиках государств мира, на наш взгляд можно считать, показатель степени экономической свободы. в России— 143–е место из 179 возможных (прим. — по четырем странам включенным в индекс, нет данных). Аналитики The Heritage Foundation считают, что одной из существенных причин низкого рейтинга России выступают институциональные проблемы, такие как чрезмерно высокий уровень бюрократии и коррупции, а также трудности при ведении бизнеса. В свою очередь, принимаемые для борьбы с этими проблемами меры явно недостаточны и неэффективны. Очевидно, что существенным фактором возникновения и существования коррупции в обществе следует считать монополизацию власти, которая приводит к формированию государственного бюрократического аппарата, извлекающего выгоды из своего положения посредством рентоориентированного поведения. Система государственной власти в России в 1990–х годах, пожалуй, наиболее точно соответствует утверждению К. Маркса о государстве как частной собственности бюрократии: «Бюрократия: государственный формализм гражданского общества; замкнутое общество в государстве; мнимое государство; спиритуализм государства»⁵. Примером могут служить слова Леонида Радзиховского: «В настоящее время «бюрократическая система «заточена» под извлечение ренты. Если нет ренты (или она качественно уменьшилась), исчезает один из главных стимулов для всей бюрократической машины». Этому соответствует появление в современном русском языке своеобразных терминов, подчеркивающих обыденность, «нормальность» и укорененность этого явления — «административная рента», «статусная рента», «государственная рента». В этой формулировке и содержится ключевой для понимания нынешней ситуации момент: именно к извлечению административной ренты и сводится, во многом, сегодня деятельность управленческого аппарата в РФ. Коррупция является не побочным продуктом функционирования того или иного государственного органа, а едва ли не движущим мотивом его деятельности. Рентоориентированная экономика самовоспроизводится как предельно монополизированная, а значит и неэффективная. В ней нет стимулов к снижению издержек, к внедрению высоких технологий. Инвестиции в такой экономике распределяются не столько по критериям эффективности капиталовложений, сколько исходя из необходимости поддержать финансами пусть убыточные, но «свои» фирмы. Список причин распространения коррупции в современной России выходит довольно обстоятельным. Иначе и быть не может — ни одна причина по отдельности не могла бы привести к такому катастрофическому положению, когда из-за разгула коррупции под вопросом оказалось будущее страны. Для ознакомления с практикой реализации коррупционных схем стоит обратиться к результатам одного из исследований уже упоминавшегося Всемирного банка о коррупции в России «Administrative and Regulatory Reform in Russia Addressing Potential Sources of Corruption»¹⁰. В итоге выяснилось следующее: почти 40% коммерческих организаций по России заявили, что им приходится часто сталкиваться с «неофициальными платежами». А сам хит–парад случаев коррупционных нарушений выглядел так — с большим отрывом (на это указало от 20 до 30% фирм) лидировало четыре сферы: получение лицензий и разрешений, взаимодействие с пожарной и строительной инспекциями, получение государственных заказов и уплата налогов. В числе других зон риска (от 5% до 20% компаний) были указаны вопросы защиты окружающей среды, подключение к электрическим сетям, а также решение проблем охраны труда и здравоохранения. Понятно, даже нет необходимости даже приводить конкретные данные, чтобы понять, какие средства и схемы могут скрываться за этими цифрами, достаточно привести по одному примеру в каждой из наиболее уязвимых сфер. Из приведенных статистических данных отчетливо видно, что коррупционные схемы в массовом порядке реализуются государственными служащими на самых разных уровнях. При прогнозируемом сокращении нефтяных доходов шансы на то, что реальная и системная борьба с коррупцией в России начнется, вырастут. При высоких ценах на нефть лозунги борьбы с коррупцией будут и дальше выглядеть как очередная предвыборная риторика. Сегодня в условиях глубокого спада промышленного производства и стагнации многих отраслей экономики противодействие коррупции становится в буквальном смысле вопросом национального самосохранения. Добиться реальных успехов в борьбе с коррупцией, воспринимаемой обществом как норму социальных отношений, нельзя принятием тех или иных поправок к законодательству и даже специальных законов по борьбе с коррупцией. Опыт развитых стран показывает, что необходимым условием успеха является политическая конкуренция, независимость суда, свободные СМИ, правильная мотивация чиновников, активная антикоррупционная политика центра. Чрезвычайно полезными могут стать заимствование отработанных за рубежом правовых механизмов и институтов, делающих работу государственных органов открытой и подконтрольной обществу, препятствующих чиновному произволу, нарушению гражданских прав и свобод.