Цыганков - Международные отношения

				Продолжение
	"Функциона-	"Неофункцио-	"Федерализм"	"Плюрализм"
	лизм"	нализм"
	(Д. Митрани)	(Э. Хаас,	(А. Этциони)	(К. Дойч)
		Л. Линдберг)
ПУТИ	— Замена "вер	— Совершен	— Согласо	— Рост об
	тикальной"	ствование меха	ванный отказ	менов (това
	территориаль	низмов ППР;	от централи	рами, идея
	ной замкнутос	возрастание	зации и от	ми, людьми);
	ти "горизон	численности	политической	расширение
	тальными"	функционеров.	обособленнос	сетей комму
	структурами в		ти.	никаций.
	конкретных		Разграничение
	сферах; прямые		полномочий
	контакты с ад		центральных
	министрацией;		и региональ
	"отмирание"		ных органов
	нац.-гос. сувере		власти.
	нитетов.
ТЕМПЫ,	— Постепен	— Постепен	— Институци	— Медлен
ЭТАПЫ	ность: последо	ность: последо	ональная ре	ное соци
	вательная пере	вательное деле	волюция; или	альное обу
	дача технико-	гирование со	переходный	чение отказу
	социоэкономич.	циально-эконо	этап конфеде	от исполь
	компетенции	мического суве	рации.	зования
	международным	ренитета		насилия.
	организациям.	(включенность
	— Делегирова	и наднацио
	ние прагматич	нальность).
	ной лояльности.	— Передача
		утилитарн.
		верноподдан
		ности.
возмож	— Переплетение	— Создание	— Воссозда	— Всеобщее
ный РЕ	МПО огранич.	территориаль	ние террито	распростра
ЗУЛЬТАТ	компетенции.	ного государст	риального	нение отказа
	— Поддержание	ва на высшем	государства.	от примене
	мира путем	уровне.	— Достижение	ния наси
	распростране		мира посред	лия: "сооб
	ния принципа		ством полити	щество плю
	нетерриториаль		ческой власти.	ралистичес
	ности власти			кой безопас
	или "отмира			ности".
	ния" государст			— Мир не
	ва.			смотря на
				"плюрализм
				суверените
				тов".
				265

Завершая рассмотрение проблемы международного сотрудничества, следует подчеркнуть, что здесь так же, как и при анализе конфликтов, было бы ошибкой делать выводы относительно их причин каждый раз, когда обнаруживаются какие-либо корреляции. Так же как и конфликты, интеграционные процессы являются многомерным и сложным явлением, как бы «ускользающим» от анализа и «неподдающимся» единой и окончательной типологизации. Поэтому та или иная региональная (субрегиональная, государственная) модель интеграции не может быть механически «перенесена» — ни в теоретическом, ни (тем более) в практическом плане — на другой, даже очень «похожий» регион, но с иными социокультурными и экономическими особенностями и традициями. Вовторых, стихийно возникнув в какой-либо сфере взаимодействия международных акторов, интеграция может остаться без последствий во всех остальных сферах, более того — может обратиться вспять или даже смениться противоположным процессом, — если она не будет подкреплена соответствующими политическими мероприятиями, закрепляющими благоприятные предпосылки и условия ее реализации и формирующими институциональные основы ее дальнейшего продвижения. Наконец, в- третьих, вряд ли верно рассматривать интеграционные тенденции как процессы, определяющие существо международных отношений, а тем более — пытаться на этой основе судить о будущем этих отношений. Как было показано выше, содержание международных отношений определяется не только сотрудничеством, но и конфликтами, в том числе и такими, которые сопровождаются дезинтеграцией ранее единых политических образований (примеры этого дают судьба СССР, Югославии, Чехословакии). Современная реальность не дает оснований полагать, что на смену им придет гармоничный международный порядок. Рассмотрим эту проблему более подробно.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Hoffmann S. International Systems and International Law. In: The International System. Theoretical Essays. — Princeton, 1961, p. 208.

2.Groom A.J. Paradigms in conflict: The strategist, the conflict researcher and the peace researche. // Conflict: Readings in management and resolution. — London, 1990; Braillard Ph., Djalili M.-R. Les relations internationales. — Paris, 1988, ch. 5.

3.Coser L. The Functions of Social Conflicts. — New York, 1956, p. 8.

4.Boulding К. Conflict and Defence. A General Theory. — New York,

1962.

5.Burton J. Resolution of Conflict. In: International Studies Quaterly, XV, 1, March 1972, p. 9-10.

266

6.Derriennic J.-P. Esquissc de problematique pour une sociologie des relations intemationales. — Paris, 1977, p. 110.

7.См.: Антюхина-Московченко В.И„ Злобин А.А, Хрустале» М.А. Осно-

вы теории международных отношений. — М., 1988, с. 96; Доронина Н.И. Международный конфликт. — М., 1981, с. 31; Международные конфликты

/Под редакцией В.В. Журкина и Е.М. Примакова. — М., 1972, с. 15.

8.См.: Антюхина-Московченко В.И„ Злобин А.А., Хрустале» М.А. Ос-

новы теории международных отношений. — М., 1988, с. 96.

9.См., например: Доронина Н.И. Международный конфликт. — М., 1981, с. 33-34.

10.Legault A. Vingt-cinq ans d'ttudes strategique: Essai critique et survol de la documentation. In: B. Korany et coll. Analyse des relations internationales. — Montreal, 1987, p. 42.

11.BoomfleldL. Controlling Small Wars. - Penguin Press, 1972, p. 26.

12.Гарт Лиддел. Стратегия непрямых действий. — М., 1957, с. 339.

13.Коллинз Джон М. Большая стратегия. Принципы и практика. —

М., 1975, с. 40.

14.См. об этом: Богатуров А.Д., Плешаков К. В. Динамика международной стабильности // Мировая экономика и международные отношения. 1991, № 2.

15.Galtung J. A Structural Theory of Agression. In: Journal of Peace Research. № 2, 1964.

16.См. об этом: Barrea J. Theories des relations internationales. — Paris, 1978, p. 325.

17.Senarclens P. de. La politique internationale. — Paris, 1992, p. 41—49.

18.Wright Q. Escalation of International Conflict // Journal of Conflict Resolution, 1965, № 4.

19.Социальный конфликт: современные исследования. Реферативный сборник. — М., 1991.

20.Senghaas D., ed. Kritische Friedensforschung. — Frankfurt, 1971.

21.Schmid H. Politics and Peace Research. In: Journal of Peace Research. Vol.V, 1968.

22.Лебедева М.М., ХрусталевМ.А. Основные тенденции в зарубежных исследованиях международных переговоров // Мировая экономика и международные отношения. 1989, № 9, с. 107.

23.О процессе международных переговоров (опыт зарубежных исследований) / Отв. редакторы — Р. Г. Богданов, В.А. Кременюк. — М., 1989, с. 7.

24.См. об этом: Международные отношения как объект изучения. —

М., 1993, с. 57.

25.Singer D. Vers une science de la politique internationale: perspectives, promesses et resultats. In: B. Korany et coll. Analyse des relations internationales. Approches, concepts et donnees. — Montreale. 1987, p. 292 .

26.Rosenau J. Turbulence in World Politics. — Princetion. 1990.

27.Badie В., Smouts M.-C. Le retournement du monde. Sociologie de la s?ne internationale. — Paris, 1992.

267

28.Шишков Ю.В. Интеграция и дезинтеграция: корректировка концепции //Мировая экономика и международные отношения. 1993, № 10.

29.Braillard Ph. Theories des relations internationales. — Paris, 1977 p.

135.

30.Gonidec P.-F; Charvin R. Relations internationales. — Paris, 1984, p.

435.

31.Mitl-any D. A Working Peace System. An Argument for the Functional Development of International Organization. — London, 4-th ed., 1946.

32.Zorgbibe Ch. Les relatons internationales. — Paris, 1975, p. 119.

33.Haas E. The Uniting of Europe: Political, Social and Economic Forces, 1950-1957. - London, 1958.

34.Lindberg L. The Political Dynamics of European Economic Integration.

—London, 1963.

35.См.: Натан Р.П., Хоффманн Э.П. Современный федерализм // Международная жизнь. 1991, № 1, с. 42—43.

36.Gerbet P. Penser 1'Union europeenne. In: Penser Ie XX-e si,cle. Sous la direction de Andre Versaille. — Bruxelles, 1990, p. 198.

37.Deutsch К. Political community and North Atlantic area. — Princeton. 1957, p. 6.

38.Braillard Ph., DjalW M.-R. Les relations internationales. Paris, 1988.

Глава XII

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОРЯДОК

Проблеме международного порядка принадлежит одно из центральных мест поскольку в ней концентрируется представление о взаимодействующих на мировой арене социальных общнос-тях как о составных частях, элементах единого социума — «международного общества», — характер отношений между которыми все больше напоминает характер отношений, существующих в рамках тех или иных внутригосударственных границ. При сохранении своих отличительных особенностей (отсутствие центральной власти, плюрализм суверенитетов, территориальная разде-ленность и т.п.), рудиментов «права сильного», конфликтов и войн международные отношения наших дней уже никак не могут быть представлены в виде «естественного состояния», когда сильный делает все то, что он хочет, а слабый — лишь то, что может. Конечно, как единой социально-политической организации, управляемой единым правительством на основе общих законов, международного общества не существует. Трудно предполагать, что оно вообще возможно в сколь-либо обозримом будущем. Однако столь же трудно и отрицать, что государства и народы, населяющие планету, связаны сегодня нитями единой мировой экономики, в большинстве своем разделяют сопоставимые идеалы и ценности, представлены в совместных политических и иных структурах, наконец, сталкиваются с общими вызовами и проблемами. Иначе говоря, существует тот минимум единства и организации, который вполне позволяет говорить о том, что существование международного общества — вполне очевидная реальность. А это означает, что такой же реальностью является и международный порядок.

Анализ проблемы международного порядка требует уяснения ряда вопросов. Во-первых, это вопрос о том, что такое «международный порядок», что вкладывается в содержание этого понятия. Во-вторых, это вопрос о типах международного порядка в исто-

269

рии человеческого общества. В-третьих, — вопрос о характерных чертах послевоенного международного порядка. И, наконец, в-четвертых, это вопрос об особенностях современного международного порядка и о возможности и путях построения качественно нового мирового порядка. Рассмотрим эти вопросы более подробно.

1.Понятие международного порядка

Вопределении международного порядка следует исходить из характеристики социального, или общественного (социетально-го) порядка. Общественный порядок — это такая организация социальной жизни, которая противоположна анархии, отрицающей всякую власть одних социальных общностей над другими, проповедующей неподчинение любому руководству и ничем неограниченную свободу личности. Иначе говоря, общественный порядок — это определенная организация в жизни социума, ее регулирование на основе определенных (например, государственно-правовых) норм и общих (например, национальных, культурных, морально-этических и т.п.) ценностей.

Понятие «международный порядок» относится к глобальной социальной общности, образованной совокупностью различных общественных субъектов (акторов), действующих на мировой арене. Возникает вопрос, возможен ли общественный порядок в сфере международных отношений, которая характеризуется отсутствием единой центральной власти, многообразием несовпадающих между собой ценностей, а также отсутствием высшего органа, который определял бы правомерность или неправомерность действий участников международных отношений? Ведь общие ценности здесь играют весьма слабую роль, а нормы международного права, в сущности, носят необязательный характер.

Пытаясь ответить на поставленный вопрос, следует иметь в виду то, что с самого начала истории международных отношений человечеству было свойственно стремление к их сознательному регулированию, в основе которого лежала всеобщая потребность их участников в безопасности и выживании. По мере возрастания степени зрелости международных отношений, это стремление находило свое выражение во все более интенсивном развитии международного права, создании и укреплении международных организаций и институтов, в усилении их роли в стабилизации международной жизни и, наконец, в постепенном формировании на этом пути целостной глобальной международной системы (1).

Таким образом, международный порядок — это такое устройство международных (прежде всего межгосударственных) отношений, которое призвано обеспечить основные потребности госу-

270

дарств и других институтов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития. В данном случае речь вдет об институциональном понимании, которое, конечно, не исчерпывает всего содержания понятия «международный порядок».

В литературе, посвященной анализу международных отношений не существует однозначного, общепризнанного определения международного порядка. Некоторые исследователи склонны сводить его к совокупности юридических норм, сводя тем самым к международному праву, другие делают упор на международную стабильность, третьи связывают с сохранением на международной арене определенного статус-кво в отношениях между государствами. Например, с точки зрения американского автора Т. Франка, основу международного порядка составляет законность — совокупность правил, созданных в ходе общепринятых юридических процедур, характеризующихся ясностью, взаимосвязанностью и вписывающихся в существующую систему международного права (2). Однако с позиций, основанных на существовании международного общества, такая точка зрения представляется слишком узкой, поскольку она не только сводит проблему международного порядка к межгосударственным отношениям, но и эти последние рассматривает лишь в одном измерении.

Поскольку содержание термина «международный порядок» традиционно связано с межгосударственными отношениями, С. Хоффманн предложил отличать его от термина «мировой порядок». С этой точки зрения, международный (а вернее сказать, межгосударственный) порядок вполне может существовать без наличия мирового порядка. В качестве примера можно привести государства, между которыми существуют отношения взаимного уважения и в то же время полного безразличия к внутренним делам друг друга, что делает возможным в том или ином из них геноцид или экономическую эксплуатацию основной массы населения. Напротив, мировой порядок немыслим без создания эффективных процедур межгосударственного сотрудничества, предполагающих особый международный порядок, отвечающий общим основным целям и ценностям их граждан. В юридических терминах речь идет о различии между правами государств (взаимном уважении суверенитета) и правами человека.

Разница между рассматриваемыми понятиями заключается и в том, что если международный порядок как более или менее оптимальное устройство международных отношений, отражающее возможности общественных условий, существовал практически на всех этапах истории межгосударственных отношений, то этого нельзя сказать о мировом порядке.

Один из крупнейших немецких философов XX в. К. Ясперс понимал мировой порядок как «принятое всеми устройство, воз-

271

никшее вследствие отказа каждого от абсолютного суверенитета», как общечеловеческие ценности ~и юридические нормы, как «правовое устройство мира посредством политической формы и связывающего всех этоса» (3). Мировая история до сих пор не знала подобного устройства. Это не означает, однако, что мировой порядок невозможен в принципе. Напротив, с расширением круга участников международных отношений, а также усилением взаимозависимости мира, стимулируемым и научно-техническим прогрессом, и обострением глобальных проблем, тенденция к общемировому устройству человеческой жизни становится все более отчетливой, приобретая особо зримые черты в наше время. В самой этой тенденции отражаются общесоциологичсские процессы

изакономерности, обусловленные деятельностью социальных общностей на мировой арене.

Таким образом, международный порядок — важная составная часть мирового порядка, его ядро, но к нему не сводится все содержание мирового порядка. Поэтому с точки зрения строгого, академического подхода их не следует отождествлять. В то же время было бы неверно и абсолютизировать их различие. Они имеют общие корни, общие основы, которые цементируют единство человеческого общества, обеспечивают его целостность. К числу таких основ относятся международные экономические обмены, возрастающее значение которых резюмируется в формировании единого мирового рынка; научно-технические достижения (особенно в области коммуникационных систем, средств связи и информации); политические структуры и интересы; социокультуриые ценности. Они играют неодинаковую роль в формировании

иподдержании международного порядка: на различных этапах исторического развития одни из них выступают на передний план, тогда как значение других снижается; точно так же изменения, происходящие в структуре, например, политических основ того или иного типа международного порядка, не ведут автоматически к изменениям в мировой экономике или в ценностных ориентациях международных акторов, хотя и влияют на них. В то же время, правильное понимание сущности и значения проблемы международного порядка возможно только при комплексном рассмотрении основ его формирования и функционирования.

Исходя из этого методологического требования, С. Хоффманн принимает за отправной пункт своего анализа проблемы международного порядка его основные измерения — характеристики, отражающие эмпирические данные, в которых резюмируются исследования методов создания и поддержания международного порядка (4).

Наиболее изученным из них является горизонтальное измерение, т.е. отношения между главными акторами международных

272

отношений. При этом, если международная система носит в структурном отношении многополюсный характер, то механизмом поддержания в ней порядка является механизм политического равновесия. Что же касается биполярных систем, то и здесь баланс сил выступает главным средством от сползания к беспорядку.

Вертикальное измерение международного порядка представлено отношениями между сильными и слабыми акторами. Именно триумф силы выступает гарантом иерархической и жесткой организации международных отношений и регулирования взаимодействий в рамках империй, являющихся типичным примером доминирования в международной системе вертикального измерения международного порядка. При этом насилие — главное, но не единственное средство сохранения империи: история показывает, что она подвергается угрозе развала именно тогда, когда сила превращается в ее единственную опору, а остальные средства — такие, как «вертикальная дипломатия», специальные органы имперской бюрократии и правовые системы, а также экономические компенсации для лояльных вассалов, — по тем или иным причинам дают сбои и перестают действовать (см.: там же, р. 679).

Основу функционального измерения международного порядка составляет та роль, которую играют в стабилизации международной жизни различные области международных отношений — дипломатия и стратегия поведения акторов, экономические обмены между ними, моральные ценности и политические амбиции лидеров, а также деполитизированная сфера деятельности частных субъектов международных отношений (например, транснациональных обществ деловых людей, ассоциаций ученых, специалистов и т.п.). При этом любой из указанных аспектов функционального измерения может служить как стабилизирующим фактором, т.е. фактором поддержания международного порядка, так и источником его дестабилизации и беспорядка (см.: там же, р. 681).

Главное же заключается в том, что во всех измерениях международного порядка основным средством его поддержания на разных этапах исторического развития международных отношений оставалась сила — и прежде всего военная сила. Положение начинает отчасти меняться лишь в последние десятилетия нашего века. Выяснение деталей этих изменений требует более подробного рассмотрения вопроса об исторических типах международного порядка.

2.Исторические типы международного порядка

Внауке о международных отношениях существует согласие относительно того, что современный международный порядок и современная система межгосударственных отношений ведут свое

273

начало с 1648 года, когда Вестфальский мирный договор положил конец Тридцатилетней войне в Западной Европе и санкционировал распад Священной Римской империи на 355 самостоятельных государств. Именно с этого времени в качестве главной формы политической организации общества повсеместно утверждается национальное государство (в западной терминологии — «государство-нация»), а доминирующим принципом международных отношений становится принцип национального (т.е. государственного) суверенитета. До этого времени, как подчеркивал известный юрист-международник прошлого века Ф. Мартене, международные отношения характеризовались разобщенностью их участников, бессистемностью международных взаимодействий, главным проявлением которых выступали кратковременные вооруженные конфликты или длительные войны (5).

Вестфальский договор имел целью закрепить сложившееся в результате войны соотношение сил и, закрепив границы национальных государств, создать противодействие их стремлению установить свое господство над территориями друг друга (см.: 1, с. 52). Таким образом, вместе с государством-нацией и правовым закреплением национальногосударственного суверенитета в международных отношениях закрепляется система политического равновесия. Основной ее смысл — компромисс между принципом суверенитета и принципом общего интереса. В процессе своего функционирования данная система вынуждает каждого из акторов ограничивать свои экспансионистские устремления, чтобы не оказаться в ситуации, когда подобное ограничение будет навязано ему другими. Одним из главных средств поддержания равновесия является тот или иной вид коалиции: либо объединение «всех против одного», либо — когда этот «один» предусмотрительно окружил себя союзниками, — коалиция блокады, в которую вступают те, кто хочет сохранить сложившееся соотношение сил. Коалиция направлена на устрашение государства, которое потенциально в той или иной форме нарушает политическое равновесие. В случае неудачи устрашения, средством обуздания такого государства, используемым коалицией, становится локальная война за ограниченные цели. Таким образом, в этой системе одностороннее использование силы является фактором создания беспорядка, тогда как ее коллективное использование рассматривается как инструмент поддержания порядка (см.: 4, р. 676—677).

В дальнейшем понятие политического равновесия приобрело более широкий смысл и стало означать: а) любое распределение силы; б) политику какого-либо государства или группы государств, направленную на то, чтобы чрезмерные амбиции другого государства были обузданы с помощью согласованной оппозиции тех, кто рискует стать жертвами этих амбиций; в) многополярную со-

274