Арт-М ЗАО 2014 весенний семестр / Уч-к Галерейное дело / с138

138

Галерейное дело: Искусство в пространстве галереи

Складки поля искусства

139

партиец с его справками, собраниями и демонстрациями. Художнику вообще никто не нужен, кроме восхищенного зрителя. И в «совок» он был допущен, как в государство Платона, лишь с условием полного по­слушания. Он должен был восхвалять режим и добродетель, согласную с режимом. Художник должен быть на побегушках у идеологии. Уста­вом художественного творчества был опус «Партийная организация и партийная литература».

Художник, как Гулливер, был опутан веревочками зависимости в лилипутской империи. Природные силы чахли и должны были за­чахнуть. Наше искусство должно было стать таким же, как экономи­ка — слабым и послушным.

Как мы помним, лилипуты, не доверяя Гулливеру, решили его ослепить и уморить голодом, но Гулливер нашел шлюпку и вовремя спасся от неминуемой гибели. Как все похоже!

И вот Гулливер в стране великанов. Когда-то Юлий Цезарь сказал, что лучше быть первым в галльской деревне, чем вторым в Риме. Наш художник, уважаемый отечественными коллекционерами и искусство­ведами, вдруг попал на Запад. Приготовившись к успеху, он слышит со всех сторон: «Кто такой? — Не слышали, не знаем, в каталогах не встречали!» Одним словом — ростом не вышел.

С одной стороны, художник перерос общество, отбросил классо­вые и партийные пеленки, научился создавать, как он думает, всемир­ный эквивалент нормальночеловеческого качества жизни, а потому желает и ждет почета и уважения.

С другой стороны, отечественный художник почти всегда про­винциал, безнадежно отставший и плохо знакомый с современными художественными достижениями, и принимается на мировом рынке искусства как экзотическое явление, порожденное экстремальными условиями социальной жизни. Естественно, есть исключения, но их немного.

Отечественный художник, как Гулливер,— с лилипутами он вели­кан, а с великанами — лилипут. Пожалуй, главная его ценность в том, что он лучше других видит, что у него под ногами и что у него над го­ловой. Лилипутский мир он презирает, а до великанского ему как до Луны. Оба мира фантастически преломляются в сознании, и его вооб­ражение создает невиданных химер и монстров на удивление невзы­скательному зрителю.

Безудержный разгул искусства в нашей стране может создать ил-

люзию, что наступило утопическое будущее, приход которого провиде­ли большевики. Вдруг все предались прекрасному искусству! Но массы ринулись в искусство не для того, чтобы полнее раскрыть в нем свою сущность, а в надежде обрести быстрый и верный заработок. Извечная привычка российского сознания ориентироваться на Запад и искать там объяснение наших проблем и их разрешение тут же представила веские аргументы. В Париже, например, пятьдесят тысяч художников на семьсот галерей, все сыты и счастливы. Нам нужно ориентировать­ся на Париж!

Но если во Франции искусство материально поддерживается го­сударственными субсидиями и взносами богатых фирм, то у нас оно в основном существует благодаря энтузиазму самих художников. Хотя энтузиазм, как мы знаем из истории нашей страны, далеко не всегда обогащал культуру высокими достижениями. В связи с этим хочется отметить два момента. Повышение престижа художника и стоимости его труда вовлекло в творческий процесс множество случайных людей, оторвало их от книг, от метлы, от молотка и топора. Схватив кисть, они уже сочли себя художниками. Многие из них думают, что доста­точно обладать буйной фантазией, чтобы создать достойную картину. Результатом такого подхода явилось богатство и разнообразие идей, высказанных во многих работах. Эти идеи, без сомнения, будут ещё обдумываться и шлифоваться потомками. Но в то же время многие об­наружили полную беспомощность в своих художественных разработ­ках и просто дурной вкус. Доказательством этому являются западные галереи, забитые до отказа продукцией советских художников самого низкого качества. Никто их не берет, и галерейщики просто не знают, как от них избавиться. На Невском и в Екатерининском садике поч­ти сплошь откровенная халтура. Да и в художественных салонах тоже редко встречаются настоящие произведения.

Сегодня мы немного забыли о социальных функциях искусства — всякого рода общественные значимости набили оскомину, но все же стоит вспомнить замечание великого Врубеля о том, что художник с дурным вкусом может испортить целый народ. Поскольку картины ху­дожников попадают в общекультурное обращение благодаря выстав­кам, через репродукции, каталоги, телевизионные передачи, постольку они становятся культурными авторитетами. Этот путь прекрасно рас­считал Илья Глазунов, делая себе и своим произведениям суперрекла­му. И добился того, что его знают все. Зритель, каковым является и ху-