Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

ПУТЬ ИЗ БЕЗД.гал

.doc
Скачиваний:
10
Добавлен:
18.04.2015
Размер:
247.3 Кб
Скачать

33

Владимир ГРИГОРЬЕВ

П У Т Ь И З Б Е З Д Н Ы

К и н о с ц е н а р и й

Спортивная площадка за старой двухэтажной школой погружалась в темноту. Осенний вечер наступил быстро, а тут еще припустил холодный колкий дождь. Посреди площадки лежал почти не различимый во тьме длинный тощий парень, по-видимому, старшеклассник. Левый рукав куртки был завернут, и на сгибе руки чернела присохшей кровью ранка от недавнего укола. Шприц валялся рядом. Одежда парня быстро намокала, и внезапно почувствовав холод, он сжался в комок и, застонал. Попытался открыть глаза, это получилось с трудом, и, увидев нависшие низкие, стремительно падающие на него тучи, он вновь зажмурился. Но тучи продолжали с неумолимой быстротой опускаться, стремясь раздавить его. Из горла его вырвался сдавленный крик, и тут же гигантская молния в долю секунды ударила в его грудь. Куртка, тело, даже внутренности – все это он видел словно бы отдельно и всё это горело, полыхало, вздувалось и со странным звуком лопалось. Огонь все усиливался, боль становилась нестерпимой. Он снова попытался закричать, но понял, что голоса совсем нет, рот искажался в беззвучном пароксизме отчаяния. Чьи-то сильные руки подняли его, ухватив за плечи. Он почувствовал, что двое товарищей волокут его по площадке, по лужам, и тут наступила темнота, сознание окончательно оставило его.

Электричка подошла к перрону небольшого городка. В этот поздний час пассажиров было совсем немного: из вагонов вышло человек семь-восемь. Один из сошедших, мужчина лет сорока в забрызганном грязью плаще и с большим рюкзаком за спиной, явно торопился. Не выбирая дороги, топая по отблескивающим в редких фонарях лужам, он перегонял своих попутчиков и первым выскочил на привокзальную площадь. Увидел готовый отойти автобус и ринулся к нему бегом. Но автобус, попыхивая выхлопными газами, подождал всех остальных и лишь тогда тронулся.

Он сошел у школы, где светились только большие окна спортзала на первом этаже и видны были играющие в баскетбол рослые старшеклассники. Даже сквозь стекла слышны были свистки тренера и удары мяча по паркету. Приостановился у школьного подъезда и, казалось, хотел было зайти внутрь, но вновь заторопился. Свернул у панельной пятиэтажки и пешком – лифт не работал – взбежал на третий этаж.

На звонок открыла закутанная в серый шерстяной платок женщина с воспаленными красными глазами.

- Привет, Вера, - хмуро сказал он.

- Я ждала тебя. Проходи, Сережа.

Она посторонилась, и он с трудом протиснулся со своим рюкзаком в тесную, крошечную прихожую.

- Ботинки снимать не буду. Я ненадолго.

Он скинул рюкзак, плащ и прошел в комнату.

- У тебя грипп? – спросил он.

- Нет. Я не спала уже три ночи. Я не знаю, что делать… - она плотнее закуталась в свой платок. - Ты хочешь забрать его с собой?

- Да, прямо сегодня. Сейчас.

- Не знаю, поможет ли это, - вытирая скомканным платком глаза, проговорила она.

- А ты знаешь другой способ? – с внезапно прозвучавшей, едва заметной агрессией возразил Сергей. - Что он делает сейчас?

- Спит… Врач прописал ему какие-то таблетки.

- Покажи, какие, - попросил он, и Вера, обернувшись к серванту, протянула голубенькую пачку.

- Знаю, - издали поглядев на пачку, сказал Сергей. – Можешь выбросить. Барахло. А скажи… - он замолк на секунду, и Вера буквально почувствовала, как в горле у него возник комок и мешает ему дышать, говорить, жить.- Скажи, кого надо поблагодарить? Что-нибудь удалось выяснить?

- Нет. В милиции говорят: мы ведем следствие, выясняем. А отец Диминого товарища Борьки – они за одной партой сидят - сам что-то у сына выпытал. Говорит, уверен, что это их новый физрук.

- Школьный физрук? – очень спокойно переспросил Сергей.

- Да. Он полгода назад в школе появился. Такой огромный детина. Совсем молодой. Лет двадцать ему. У него и дома искали, и в школе – ничего не нашли.

- Та-а-ак… - еще спокойнее произнес Сергей и вдруг, сорвавшись с места, заторопился: - Я сейчас ненадолго уйду! Ненадолго. Очень скоро вернусь. Разбуди пока Димку. И сложи его теплые вещи. Когда я вернусь, мы тотчас уедем.

В прихожей он быстро оделся, расстегнул свой рюкзак и, быстро спрятав какой-то длинный предмет под плащ, выскочил на лестницу.

В освещенных окнах школьного спортзала было видно, как последний бросок мяча достиг баскетбольной корзины. Выигравшие кинулись обниматься. Громадный, похожий на тяжеловеса физрук свистнул в свой свисток. Игра окончилась. Взмыленные ребята потянулись в раздевалку. Один из них, тощий, с хилой грудью парень подошел к физруку и о чем-то спросил его. Тот приобнял парня за плечи, и они оба тоже двинулись прочь из зала.

Сергей, наблюдавший все это через окна спортзала, быстро подошел к школьным дверям, резко постучал в стекло. Возникшая из полутьмы бабулька-сторожиха открыла дверь ключом, спросила шамкая:

- За своим сынком, небось?

У нее это прозвучало как: «За швоим шинком, небошь?»

- За своим, за своим… - подтвердил Сергей и прошел внутрь.

- Как раш коншили, - прошамкала сторожиха и скрылась в своей клетушке.

Мимо Сергея с гиканьем, хохотом, подзатыльниками пронеслось несколько групп долговязых, выше его почти на голову, разгоряченных, отдающих юным спортивным потом старшеклассников, и в наступившей тишине он двинулся к раздевалке.

Дверь была чуть-чуть приоткрыта, и через узкую яркую щель Сергей увидел, как физрук встал на табурет и, благодаря своему росту, достал до прикрепленного под самым потолком ящика пожарной сигнализации. Порывшись за ящиком, он извлек полиэтиленовый пакет, а их него – шприц и стеклянную ампулу. Как умелый медбрат, надломил ампулу, набрал в шприц раствор, пустил тонкую струйку вверх.

- Ты когда расплатишься? – глухо спросил физрук и шагнул с наполненным шприцем, исчезнув из поля зрения Сергея. – Последний раз в долг делаю…

Послышалось невнятное бормотание парня, ожидавшего своей дозы.

Сергей с силой толкнул дверь и застиг физрука в момент, когда он уже наклонился над оголенной, перетянутой резиновым жгутом рукой школьника и готов был воткнуть в вену шприц.

- Стоять! Не двигаться! – прогремел Сергей.

Физрук, что называется, и бровью не повел. Молодой детина спокойно выпрямился и пошел на Сергея, держа впереди себя наполненный шприц.

- Ты кто такой?! Тоже вмазку хочешь?

Сергей выдернул из-под своего плаща и мгновенно направил на гиганта короткоствольный охотничий карабин. Передернул затвор.

- Стоять! Двинешься – размажу твои мозги по стене!

Несколько секунд прошло в гнетущей тишине и неподвижности. Тощий паренек с оголенной рукой окаменел с выпученными глазами и не дышал.

- Ты… - сказал Сергей, лишь на миллиметр поведя карабином в сторону школьника. – Сними с руки жгут! Брось на пол! Беги домой к мамке! Вон!!!

Парень, схватив куртку, как сумасшедший, рванулся к двери, и топот его ног затих в длинном школьном коридоре.

- Медленно повернись ко мне спиной! – скомандовал Сергей физруку, и его приказ был, хоть и с крайней неохотой, выполнен.

- Не стреляй, гад… Ты не можешь в меня стрелять! – прошептал взмокший, потный детина.

- Я могу, мразь, сделать с тобой все, что захочу! На колени! Ты слыхал, вонючая тля?! Медленно – на колени!!!

Верзила на сделавшихся вдруг ватными ногах сполз на колени. Шприц с наркотиком он по-прежнему держал в правой руке.

- Теперь, - непререкаемым тоном приказал Сергей, - вгони свой шприц себе в задницу! Ты слыхал?! Иглу – вгони в свой толстый зад!

- Я не колюсь… - дрожащим голосом промямлил физрук. – Я это… Я никогда ничего… Никогда… Честное слово…

- Вот и отлично! Узнаешь на себе, что ты колешь другим! Ну!!! - и Сергей ткнул дулом карабина в затылок истекающему потом верзиле. – Считаю до трех! Раз! Два!..

Детина каким-то неимоверным, жалким усилием вогнал шприц себе в бедро и медленно надавил на поршень. Несколько секунд он стоял на коленях, низко опустив голову. «Дыра… дыра… лечу…» - пробормотал он едва слышно.

Дыра эта, бесконечная в своей черноте сужалась и сужалась, превратившись наконец в узкую земляную трубу с торчащими из стенок острыми обломками камней, похожих на обработанные первыми гомо сапиенс кремниевые ножи и топоры. Кинжальные зазубрины этих орудий впивались в летящее вниз нелепое толстое тело, сдирая с него и одежду, и кожу и превращая его в кусок кровавого мяса.

Физрук издал дикий вопль и попытался встать с колен.

Потом его гигантское тело в насквозь мокрой от пота майке медленно заколыхалось и вдруг, мотнувшись, он всем корпусом рухнул на пол. Пустой шприц продолжал торчать в его бедре.

Сергей сделал несколько шагов и подобрал ампулу, из которой физрук набирал раствор. Он поднял ее за сломанный кончик, чтобы не стереть отпечатков пальцев физрука на корпусе ампулы.

- У-у, мразь! – пробормотал он. – Так вот что ты колешь детям!

Оглядевшись, он увидел две спортивных сумки: одну, видимо, физрука, другую - убежавшего подростка. Достал из нее тетрадку и прочитал фамилию: Нестеренко Михаил, 10-а класс.

Верзила издал какой-то невнятный звук и попытался пошевелиться.

Сергей отстегнул от обеих сумок ремни и крепко перевязал одним ноги физрука, а другим – заведенные за спину руки. Когда он заканчивал, физрук немного пришел в себя и начал делать попытки подняться, а в коридоре раздались шаги, и в дверях показалась сторожиха. На лице ее возникло выражение ужаса и даже подбородок мелко-мелко затрясся.

- Ой-ой-ой! Это што-шь вы тут уштроили?!

- Не шуми, бабуля, и не пугайся, - как можно спокойней проговорил Сергей. – Сейчас я уйду, а ты позвони в милицию. Ваш физрук детям колол наркотики.

- Ой-ой!.. – опять запричитала старуха. – Разви-шь мошно такое?

- Ничего не трогай тут, бабушка, поняла? Тут всюду – отпечатки его пальцев. И милиционерам скажи: он прячет всё вон там, за пожарной сигнализацией. А фамилия школьника, которому он хотел сделать укол – на тетрадках в этой сумке. Всё поняла?

- Поняла, вшё поняла… Шичяш позвоню… А это-шь как твоя фамилия?

Но Сергей со своим карабином, засунутым под плащ, уже покинул раздевалку и стремительно шел к выходу.

Он вернулся в дом. Позвонил.. Снова ему открыла Вера. В дверях комнаты стоял, держась за косяк, сын Димка. Сергей давно его не видел. Он был так же высок, как те парни, которые только что играли в школе в баскетбол. Но узкогрудый, с тонкой костью, а сейчас очень худой, изможденный, он едва держался на ногах.

- Привет, сынок, - негромко сказал Сергей.

- Здорово, папаша. – постарался придать голосу насмешливую интонацию Дима. – Недавно виделись. Всего полтора года назад. Ты зачем приехал? Куда ты собираешься меня везти? Хочешь упрятать в какую-нибудь идиотскую больницу?

- Нет. Буду лечить тебя сам. Есть только один способ вытащить тебя. И я это сделаю.

- Но ведь ты не нарколог, - вновь с насмешкой заявил сын.

- Точно. Я не нарколог. Я хирург. Но я один в мире хочу – ну, еще, конечно, мама – только мы, как никто, хотим вернуть тебя к жизни.

- А я – живу! И мне не нужно другой житухи! Мне такая – абсолютно в кайф! Понял?

- Ты одной ногой в могиле. И вторую уже занёс, чтобы шагнуть туда. Но я не дам тебе это сделать. Одевайся потеплее. Мы едем.

- Куда?

- Скоро узнаешь.

- А не пошел бы ты, приходящий фазер! – вдруг с остервенением выдохнул Дима.

Сергей помолчал, взял себя в руки.

- Если нужно, я свяжу тебя и увезу силой. Так что одевайся.

Вера внезапно тронула Сергея за плечо.

- Сережа, мне тебе нужно пару слов сказать.

Они уединились на кухне, притворили дверь.

- Мне кажется, ты что-то страшное задумал. Боюсь, ужасно боюсь, Дима от твоих экспериментов погибнет. Откажись, давай как-то иначе… Он же состоит на учете. Ведь лечат же молодых ребят, у которых маленький срок зависимости, в каких-то нормальных клиниках…

- И ты видела излеченных там? По-настоящему излеченных? – он приблизил губы к лицу Веры и прошептал: - Погибнуть Димка может только вместе со мной. Я не вернусь живой, если не смогу его вылечить. Либо ты увидишь нас обоих – либо никого.

- Ты говоришь страшные вещи… Я не могу потерять Диму…

- Если он не вылечится – считай, что мы все трое погибли. Никому не будет жизни.

- Сереженька, откажись, умоляю тебя… Не мучай его, пожалей… Я выплакала все глаза, когда в школе была эта диспансеризация и у пятерых нашли следы от уколов. А потом обнаружила его дневник. Он написал там, что не хочет жить… Обвинял тебя, твой уход из семьи… Меня винил, что не удержала тебя…Он ведь необычный, ранимый, особый мальчик…

- Ты, Вера, не знаешь, какую страшную гадость колол Димке и таким ранимым мальчикам этот нелюдь-физрук. Там зависимость наступает сразу, после одного укола… Да, на мне грех – бросил вас, когда ему нужен был отец. Но теперь я обязан спасти его. Я это сделаю.

Из прихожей донесся стук захлопнувшейся двери.

- Димка ушел! – воскликнул Сергей и вихрем понесся в прихожую.

Он распахнул дверь и увидел сына, спускающегося по лестнице. Но сил у парня не было. Он, хватаясь за перила, медленно, как инвалид, переступал со ступеньки на ступеньку.

- Дима, постой! Ты все равно сам никуда не дойдешь! Хочешь сдохнуть на улице? Жди меня! Я сейчас!

Они все втроем: Дима, отец и мать, - вышли из подъезда.

- Сейчас за нами заедет мой друг, - сказал Сергей. – Подождем здесь.

Вера, в пальто нараспашку, не отрываясь смотрела на Димку. Старалась не плакать, сдерживалась изо всех сил.

- Ну, что ты смотришь? Что ты смотришь? – взвился Димка. – Что вы хороните меня? Хотите выглядеть добренькими? Душевными? Поздно! Поздно, милые предки!

- Не паясничай, - тихо и сурово сказал Сергей, а Вера внезапно обняла Димку и с силой повернула к себе его лицо:

- Димуленька… Ты же знаешь, что мы тебя любим. И я, и папа… Слушай его, родненький… Только он может тебя спасти. Я в это верю. Я в это верю.

Из-за угла вывернул «жигуленок». Свет фар мазнул по лицам ожидающих, и через пару секунд машина остановилась у подъезда. Крепко сбитый пожилой мужчина вылез из-за руля и, молча поздоровавшись за руку с Сергеем, подошел к Вере.

- Вера Ивановна, здравствуйте. Я – Павел Иннокентьевич. Вы, конечно, меня не помните, а по молодости мы все вместе несколько раз ездили на рыбалку, на шашлыки. Не припоминаете? Вот и Дима – ему тогда было годика три-четыре…

И тут приехавший вдруг осекся, встретившись глазами с ненавидящим, неукротимым взглядом Димы.

- Я помню, конечно, помню, Павел Иннокентьевич… - постаралась выйти из неловкой ситуации Вера.

Сергей уже загрузил в багажник свой огромный рюкзак. Усадил на заднее сиденье Диму, сел рядом, и «жигуленок» тронулся.

Вера перекрестила отъезжающую машину и смотрела вслед, пока она не скрылась за поворотом.

Когда проезжали мимо школы, у подъезда стояли, сверкая мигалками, две милицейские машины, и в одну из них как раз «упаковывали» верзилу-физрука.

- Это ты его выдал ментам? – внезапно обернулся к отцу Димка, и злая усмешка тронула его губы. – Напрасно, папухен. Абсолютно зря. Он хороший мужик. Между прочим, тоже рос без отца. Понимал меня и других понимал. Шпрехал с нами на одном языке. Всегда готов был сделать вмазку в долг.

- Эту мразь ты называешь хорошим мужиком? Когда ты будешь одного за другим хоронить своих товарищей, вот там – на кладбище – ты поймешь ему цену.

- Мы с тобой говорим на разных языках. Жизнь – это безнадёга, глюк. Она ничего, ровно ничего не стоит! - мрачно заявил Димка и резко отвернулся в знак того, что разговор окончен.

Сергей искоса, незаметно стал наблюдать за сыном и вдруг понял, что тот мгновенно уснул, словно силы разом покинули его.

Павел, сидевший за рулем, тоже услышал сквозь гул мотора посапывание Димки и обернулся к Сергею.

- Он уснул?

- Кажется, да.

- Как же все-таки вразумить мальчишку?

- Он уже не мальчишка – мужчина. И вразумить его не удастся, - резко, определенно высказался Сергей. – Он сам должен дойти до всего. Сам.

- Ты выбрал, Сережа, уж очень суровый путь, - покачал головой Павел. – Ты хоть понимаешь это?

Аспидно-черная волна с белыми гребешками пены мощно накатила на каменистый берег.

Сергей и Павел стояли у самой границы подступающей волны и смотрели в безбрежную темень. Резкими порывами дул сильный холодный ветер.

Метрах в двадцати позади них замер с горящими фарами «жигуленок». Димка медленно, неуверенно открыл дверь и, ошарашенный, вылез, или скорее выполз, из машины. Сопротивляясь напору ветра, качаясь на тонких ногах, пошел к отцу.

- Куда ты меня привез, папахен?

- Ты в детстве знал эти места, - неожиданно улыбнувшись, ответил Сергей. - Мы почти каждое лето сюда наезжали. Ты жутко любил тут купаться. Тебя было не вытащить из озера. Вспомнил?

- Нафиг мне это вспоминать? То было в прошлой жизни. Вернее, этого не было вовсе. Был глюк, лажа, сплошная херня. Зачем мы сюда приехали?

- Мы будем жить на этом озере, пока не победим твою болезнь. Может, месяц, а если надо – и дольше.

- Здесь?! – возмущенно воскликнул Димка. – На этом гребаном берегу? Среди этих камней? – он в злости даже пнул крупный осколок древних ледниковых катаклизмов.

- Ты не понял, сын, - спокойно возразил Сергей. – Мы будем жить там, - и он указал рукой во тьму, откуда накатывались черные с белой пеной валы.

- Ты совсем крэзанулся… - невесело захохотал Димка и, уверенный, что отец действительно сошел с ума и говорить с ним бесполезно, махнул рукой и слабой, болезненной походкой поплелся вдоль кромки воды.

- Ну что, ты не передумал, Сережа? – с надеждой спросил Павел.

- Нет. Остаюсь.

- Тогда прими во внимание. Октябрь – дурной месяц для здешних вод. Дует в основном зюйд-вест, а течение будет меняться дважды в день. Утром – оттуда, вечером и ночью – туда. Ну, в общем, вас будет все время относить на северо-запад, на скалы. Через неделю могут начаться затяжные шторма – по два-три дня без перерыва. Парус не ставь, старайся на веслах…А дальше все вообще непредсказуемо Шуга, может, даже лед. Тебя устраивает такой расклад?

- Абсолютно, – не задумываясь, бросил Сергей.

- Напрасно, - покачал головой Павел. – Я бы не рисковал. Да – и еще одно. Конечно, ты можешь посмеяться и плюнуть. Но тебе лучше знать. Говорят, именно в октябре появляется это гигантское существо, вроде белухи, только в три раза больше. Ее еще зовут Сила. Топит лодки, как спичечные коробки…

- Да слыхал я, слыхал о ней. Глупости. Сказки бабушки Параски.

- Ну, смотри, я предупредил, - огорчился Павел. – Пойдем вытаскивать карбас?

- Пошли, - шагнул Сергей. – Тулупы и сапоги дашь?

- Еще бы! Не в плащиках же и курточках вас отправлять!

Павел включил мощный фонарь и в луче дальнего света обнаружился большой старый сарай, к которому они и направлялись. Загремел ключ в ржавом навесном замке. Из сарая Павел и Сергей выволокли видавший виды карбас и по проложенным деревянным мосткам дотащили его до воды.

Потом по очереди они таскали и складывали на корме весла, мачту, обернутую парусом, два огромных тулупа, две пары рыбачьих сапог, удочки и багор, сергеев рюкзак, какую-то мелочевку. К концу работы Сергей заметил, что вернулся из своей прогулки по берегу и с изумлением воззрился на карбас Димка.

- И ты думаешь - я поплыву с тобой на этой посудине? – повернулся к Сергею сын. – Да еще вот так – в непогоду? В ночь?

- Конечно, поплывешь, если ты умница.

Димка помолчал, внимательно поглядел на Павла, потом снова на отца и спокойным тихим голосом сказал:

- Не бывать этому.

- Ну что ж, - так же спокойно проговорил Сергей, - твое право. Ты уже почти взрослый, можешь решать сам. Я сейчас провожу Павла до машины, погляжу, как он уедет, а потом – помашу тебе ручкой и поплыву. Ты оставайся. Оставайся, сынок.

У Димки на глазах выступили слезы. Губы его дрожали, он явно хотел сказать что-то дерзкое и, может быть, даже страшное, убийственное для отца, и наконец произнес вибрирующим голосом:

- Ты чудовище. Ты хуже Великого Инквизитора!

- Что?! – то ли не расслышав, то ли не поняв, воскликнул Сергей.

- Ты слышал! Слышал, что я сказал!.. Мы в школе проходили… Ты убиваешь все лучшее… Ты хуже этого изверга, которого Достоевский назвал Великим Инквизитором!

Он отвернулся и больше не смотрел на отца, а Сергей. проглотив комок, стоявший в горле, поманил к себе Павла.

- Паша, - негромко сказал он, - ты, пожалуйста, отвези Диму назад. Домой. Извини, что я тебя все время напрягаю. Сможешь?

- Какой вопрос… - закивал головой деликатный Павел Иннокентьевич. – А ты? Я вас обоих и отвезу…

- Нет-нет, - поспешно сказал Сергей. – Меня не надо. Я уже собрался, ничего отменять не буду. Я поплыву.

- Но какой смысл? – перешел на шепот Павел. – Смысл какой, я говорю? Ведь нет никакого смысла!

- Ты, пожалуйста, не спорь со мной, - мягким, проникновенным тоном произнес Сергей. – Если берешься отвезти Диму, садитесь, поезжайте. Дима, лезь быстрее в машину! Только задерживаете меня!

Он достал из карбаса большие рыбачьи сапоги и стал их натягивать, сняв свои ботинки.

Димка внезапно, собрав свои последние силенки, резко развернулся и стремглав побежал к «жигуленку». Буквально упал от изнеможения на переднее сиденье и оттуда стал жестами звать Павла.

Тот все еще стоял, не шевелясь.

- Павел Иннокентьевич! Да поехали же! – заорал Димка. – Отец ни за что не поедет! Для него это дело принципа! Ну, поехали! Пожалуйста!

Павел постоял еще несколько секунд и медленно двинулся к машине. Завел мотор. Снова поглядел на Сергея. Тот возился с сапогами, и в сторону «жигуленка» не смотрел.

Машина неспешно, словно нехотя развернулась, проехала в двух метрах от Сергея и осветив фарами карбас, покосившийся сарай, рубленый старый домик и лес за ним, стала удаляться, погрузив прибрежное пространство в кромешную тьму.

Димка сидел в машине нахохлившись, всем своим видом выказывая решимость поступать по-своему. В его позе было что-то от обиженного на весь свет воробушка, и он мог показаться постороннему человеку даже комичным, смешным, если не знать трагической подоплёки происходящего.

Павел Иннокентьевич, напротив, выглядел гроза грозой. Его злило и поведение Димки, и нелепое решение Сергея, и собственное бессилие как-то повлиять на ситуацию. «Жигуль» подпрыгивал на ухабах лесной дороги, то и дело застревал в глубоких колдобинах. Что-то в машине все время погромыхивало и отваливалось.

Внезапно Димка резко обернулся к Павлу и тонким пронзительным голосом спросил:

- С какого бодуна папаша решил притащить меня на это озеро?

- Говори об отце уважительно! – взорвался Павел Иннокентьевич. – А если хочешь знать про озеро – оно вылечило сотни людей! Что-то есть в его воде! В воздухе над ним! Даже в рыбе, которую в нем ловят! Оно восстанавливает иммунитет! Буквально возвращает к жизни! У него уникальный солевой состав! Нигде в мире больше такого нет! Я в молодости, если хочешь знать, болел туберкулезом. Одно лето провел здесь – и навсегда забыл о чахотке! Своими руками срубил домик, и каждый год с тех пор летом – сюда! Отец кладет за тебя жизнь, а ты ведешь себя как маленький трус и слабак!

- Я не слабак! – завопил в ответ Димка. - И причем здесь чахотка?

- Тут спасались многие – с разными болезнями! Эта вода промыла бы не только твои кишки, но и твои мозги!

Он внезапно ткнул пальцем в лоб Димки. Тот шарахнулся. Ударился затылком в боковое стекло. Лицо его исказилось от боли. Хотел взвыть, но вместо этого выкрикнул:

- Мои мозги не нужно промывать! Я в полном порядке!.. Слабак и подлец – это мой папаша, который бросил нас с мамой, когда мне было семь лет!

- А ты не подлец?! – с яростью повернулся к Димке Павел. – Что ты сделал с матерью? Я знал ее молодой женщиной – теперь это старуха, которая стоит на краю могилы!.. Ты!.. Ты будешь ее убийцей!

- Поворачивайте! - вдруг взвыл Димка. - Поворачивайте, говорю! Едем назад! – лицо его было искажено гримасой отчаяния, голос срывался.

- Ну вот, прочухался наконец!

- Просто не хочу, чтобы меня считали подлецом!

Они вернулись на берег, на то же место, откуда минут пятнадцать назад уезжали. Но здесь было пусто. Карбас вместе с Сергеем исчез. Только борозда на мокрых камнях, заливаемая то и дело набегающей волной, говорила, что именно здесь Сергей спустил лодку на воду.

- Уплыл, - сказал словно самому себе Павел. – Ну, упрямый мужик!

Димка выглядел не просто растерянным: казалось, из него ушел последний заряд энергии, шарик сдулся и уже ни на что не годился.

- Погоди! Он же не мог уплыть далеко. Сейчас попробуем… - Павел шагнул к машине и, включив дальний свет, стал «мигать» фарами.

Прошло время, прежде чем в луче фар показался возвращающийся карбас. Он приближался. Видна была уже спина Сергея, мощные размеренные движения рук, сжимавших весла. Последним энергичным гребком Сергей достиг берега, и носовая часть карбаса прошуршала по мелким камешкам у линии прибоя. Опершись рукой о планшир, Сергей спрыгнул на землю, подошел к Димке.

- Ну что? Пойдешь со мной? – спокойным, будничным тоном спросил он, словно ничего до этого не произошло.

Димка молчал, опустив глаза, и лишь каким-то невнятным кивком головы подтвердил согласие.

- Молодчага, - сказал Сергей. – Я не сомневался в тебе, - он хотел похлопать Димку по плечу, но тот, мгновенно увернувшись, скользнул мимо отца и попытался сам перелезть через борт в лодку. Но сил не хватало, это простое движение никак не удавалось осуществить. Сергей двинулся помочь сыну, но Димка зло зашипел: