История 3 / Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг. 2005

МИСТИЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА И ОРДЕНА

В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

ЭЗОТЕРИЧЕСКОЕ

МАСОНСТВО

В СОВЕТСКОЙ

РОССИИ

Документы 1923—1941 гг.

Публикация, вступительные статьи, комментарии, указатель

А.Л.НИКИТИНА

Москва

МИНУВШЕЕ

2005

МИСТИЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА И ОРДЕНА В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

(Выпуск 3-й)

ББК 86.4 ББК 63.3(2)615-4

М 65 Н 62

Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг. М 65 Публикация, вступительные статьи, комментарии, указатель А.Л.Никитина.

Н62 М., «Минувшее», 2005 г. – 536 стр. с илл. (Мистические общества и ордена в советской России. Вып. 3-й.)

Третий выпуск серии «Мистические общества и ордена в советской России» содержит документы, освещающие деятельность парамасонских организаций Петрограда/Ленинграда и Москвы на протяжении 20-30-х гг. XX века и вместе с тем выявляющие широкий спектр мистических групп и орденов этого времени. Публикацию открывают материалы скандального дела Б.В.Астромова-Кириченко и Г.О.Мебеса 1926 г., продолжением которого являются документы масонской части следственного дела «Русского Национального Союза» 1929-1930 гг., освещающие деятельность московской ложи «Garmonia». Завершают настоящую публикацию материалы агентурного дела «Мракобесы» 1940-1941 гг., подводящие своего рода итог деятельности различных духовных орденов и групп в советской России на протяжении предшествующих лет. Публикацию каждого комплекса документов сопровождают вступительные статьи с необходимым комментарием, биографические справки о подследственных, именной указатель ко всем документам и фотографии. Издание рассчитано на историков, философов, культурологов, политологов и всех тех, кто интересуется тайной историей советской России.

ISBN 5-902073-30-8 ISBN 5-902073-11-1

©Публикация, вступительные статьи, комментарии, указатель – Никитин А.Л., 2005 г.

Предисловие

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вопрос о деятельности и роли масонских организаций в России в преддверии Февральской революции 1917 г., а затем и в советское время, был поднят историками гораздо раньше фактической отмены цензуры. В результате, к настоящему времени мы имеем обширную литературу, посвященную этой теме, авторы которой рассматривают масонство с самых разных и неожиданных точек зрения, связывая его то с антисемитизмом, то с антихристианством, находя в нем происки Запада, сваливая в одну кучу масонство политическое и эзотерическое, рассматривая его одновременно то как безусловные происки зарубежных разведок, то как серьезный стабилизирующий фактор мирового прогресса. Такие попытки разом объять необъятное, а, вернее, совершенно разнородные, и только со стороны представляющиеся сходными явления, приводит не только к совершенной путанице понятий, но, что гораздо хуже, к отсутствию сколько-нибудь достоверного компендиума фактов, позволяющего во всем этом разобраться.

Зачастую речь идет не просто о чудовищной невежественности людей, принимающихся говорить и писать о масонах и масонстве, выдавая собственные представления и оценки за действительность, а о том, что сведения, заимствованные из реальности XVIII века, используются для объяснения сходных, но далеко не тождественных (а иногда ничего общего не имеющих с ними) явлений XX века. Между тем на протяжении всей своей истории масонство, сохраняя термины, символы и отчасти обряды, менялось так же в своей сути, как менялись использующие его общества и народы, как менялись цели и задачи, которые вставали перед членами этих обществ в той или иной стране в зависимости от определенного фазиса ее истории.

Более того, рискну утверждать, что в еще большей степени это зависело от людей, которые объединялись в так называемые «ложи», от их культурного уровня, от их внутренних, душевных и духовных устремлений, которыми они окрашивали свои действия, точно так же, как это происходило со всеми другими мистическими орденами и духовными течениями. Иначе говоря — от личности, бегущей от одиночества, собственного бессилия, пустоты жизни или, наоборот, обуреваемой надеждой найти в том или ином обществе приложение своих сил и получить истинные знания об окружающем ее мире.

С таких позиций никаких радикальных перемен за прошедшие три столетия, казалось бы, не произошло, подтверждением могут служить как литература, так и изобразительное искусство, однако в данном случае «зеркало» нас обманывает. При всем кажущемся тождестве человек начала даже XX века отличается по своей психофизической структуре и знаниям от человека XVIII века неизмеримо больше, чем последний отстоит, скажем, от человека XIII века. Речь идет не о физическом облике, не о физиологии, а о том базисном представлении о мире и обществе, о взаимодействии космоса и человека, о месте человека в системе научных знаний о природе и обществе, которые находят точки соприкосновения разве только в терминологии, доставшейся нам в наследство от прошедших столетий и которой мы продолжаем пользоваться не столько из-за адекватности содержащихся в ней понятий, сколько для того, чтобы не обрывать тех связующих, хотя и обветшавших нитей, из которых соткано одеяние культуры, которую мы несем на себе.

Можно смело утверждать, что после трех (по крайней мере) последних веков, на протяжении которых настойчиво проводилась (и доводилась до nec plus ultra) де-

3

Эзотерическое масонство в советской России

персонализация роли человека в истории, экономике, обществе и даже науке, когда личность подменялась «обществом» и приносилась ему в жертву «во имя высшего всеобщего блага», когда «политика больших цифр» оказалась способной только уничтожать естественное плодородие почвы, разрушать биосферу, стирать с лица земли нации и народы, сейчас наступило время снова вернуться к человеку, как личности, — к отдельному, единичному человеку, чтобы через него понять, что происходит с обществом, историей, природой и человечеством в целом.

Во-первых, потому, что Человек за это время разительно изменился, как изменилось его представление о мире.

Во-вторых, потому, что этот Человек стал гораздо менее однороден в своих потенциях и в своих устремлениях, чем его предки три столетия назад.

Можно называть и другие причины и параметры, по которым требуется сравнительный анализ, но достаточно и этих, чтобы понять, почему даже в такой узко специальной области, как история масонства в России в XX веке (впрочем, так ли уж эта область узка и специальна?), каждый ее исследователь говорит как бы на собственном языке, не воспринимаемом другими его коллегами. Причина же, как мне представляется сейчас, заключена в том, что разговор идет о «ложах», «о всемирном еврейском правительстве», о происках «врагов человечества», о «синагогах антихриста», но не о людях, которые остаются для нас неизвестными как своей жизнью, делами, устремлениями, так даже и своими именами. Напомню, что самые серьезные по охваченному материалу работы о русском масонстве А.И. Серкова1, содержащие отсылки на те или иные архивные документы, во многих случаях не раскрывают имен, отчеств и дат жизни называемых им лиц, оказавшихся за пределами и выпущенного им энциклопедического словаря русских масонов2.

Между тем лишь максимально полное раскрытие всех биографических примет человека, включая — по возможности — и его ближайших родственников, его точная «привязка» на тот или иной момент к месту жительства, профессии, службе и т.п., дает возможность исследователю понять причины тех или иных его поступков, увидеть его в среде противников или единомышленников, что в свою очередь позволит сделать уже не умозрительные, а опирающиеся на факты выводы о задачах, которые он решал, и целях, которые преследовал.

И здесь следует напомнить чрезвычайно важный для истории масонства факт, который отметил в одной из своих работ А.И.Серков: о неудаче попыток распространения в России XX века регулярного масонства, каким оно было во второй половине XVIII и в первой четверти XIX века. Новое, возрождающееся масонство оказывалось или чисто политической, надпартийной организацией (так называемое «кадетское масонство»), ничего общего не имеющей с какими-либо духовными устремлениями и постижением «таинства натуры», или же эзотерическим масонством, которое с гораздо большим правом следует именовать «школами тайноведения», открытыми как для мужчин, так и для женщин. Эти самодеятельные школы (группы, кружки, общества, ордена, братства) строились на изучении печатной литературы, широко циркулирующей в обществе, и на циклах лекций, которые читал тот или иной наставник, открывший очередное «общество» или «ложу». Не случайно Г.О.Мебес, крупнейший теоретик-эзотерик, на чьей «Энциклопедии оккультизма» выросло уже не одно поколение любопытствующих приобщиться к «древнему и тайному знанию», получив из рук Ч.И. фон Чинского летом 1910 г. диплом на открытие ложи «Св. Аполлония Тианского» — первой мартинистской ложи в России, вскоре не только заявил о своей автономии от французских мартинистов, но и перешел от собственно масонской деятельности к «просветительской», пользуясь, однако, масонской эмблематикой, терминологией и степенями.3

Таким образом, обращаясь к материалам «масонских» процессов 20-х гг. XX века, следует помнить, что мы имеем дело всего только с «парамасонскими обществами»4, т.е. с кружками и группами эзотерического направления, использующими масонскую символику и терминологию, почерпнутую из соответствующей массовой литературы.

Столь затянувшаяся преамбула поясняет, почему я посчитал необходимым, не

4

Предисловие

занимаясь специально историей масонства в России, опубликовать в этом томе с возможной полнотой материалы следственного дела «ленинградских масонов» 1926 г., более известного как дело «Астромова-Мебеса». Заслуга его обнаружения принадлежит петербургскому историку В.С.Брачеву, который посвятил его материалам несколько статей-публикаций и отдельные главы книг5, однако так и не решился опубликовать его целиком или в его основных документах. Последнее может объясняться двумя причинами: 1) общим негативным отношением Брачева ко всем без исключения не православным (т.е. внецерковным) объединениям, о которых он пишет со сдержанным возмущением и столь явным порицанием, что последнее порою у него распространяется даже на их исследователей, и 2) скандальной направленностью, которое было придано всему этому делу во время следствия, в результате чего «масонство» было представлено как своего рода прикрытие деяний мелкоуголовного характера.

Но нет худа без добра. Пожалуй, именно благодаря подобной скандальной окраске этого дела исследователь имеет перед собой чрезвычайно динамичную картину жизни масонов-эзотериков, не оставляющую никакой возможности ввести в нее ни «мировой сионистский заговор», ни какие-либо претензии петроградских масонов на «мировую власть» или подчинение их хотя бы Grand Orient de France… С другой стороны, последовательность допросов позволила выявить широкую панораму жизни эзотерического Ленинграда/Петрограда первой половины 20-х гг. теперь уже прошлого века, начиная от «регулярных» мартинистских лож Г.О.Мебеса, дипломы на открытие которых были им получены в свое время от Ч.И. фон Чинского и Папюса, «Русского автономного масонства» Б.В.Астромова-Кириченко, и кончая самодеятельными «эзотерическими церквами», мистиками, магнитезерами, гадалками и целителями, без фигур и деятельности которых порою трудно понять события, происходящие в других орденах и на других территориях.

Так, только внимательное изучение дела «Астромова-Мебеса» и последующие поиски его главных фигурантов позволили выйти на материалы агентурного дела «Мракобесы» 1940-1941 гг, в котором единым узлом оказались завязаны судьбы Б.В.Астромова, его представителя в Москве С.В.Полисадова, сгинувшего было в 1926 г. не только «без следа», но, что существеннее, без архивно-следственного дела, так и Е.К.Тегера, уже известного по делу московской организации «Эмеш редививус», и В.В.Белюстина, возглавлявшего московских розенкрейцеров-«орионийцев». В свою очередь, этот огромный следственный процесс, растянувшийся почти на целый год и долженствовавший охватить, как гигантский спрут, не только всех мистиков, живых и уже расстрелянных, но и большую часть востоковедов Советского Союза по обвинению в шпионаже, позволил прояснить судьбу затерявшейся ложи «Garmonia», которую некогда возглавил С.В.Полисадов, поскольку ее документы оказались в материалах следствия по делу «Русского национального Союза» 1930 г.

И последнее, на что я хотел бы обратить особое внимание читателя, который будет пользоваться этими материалами.

Публикуемые здесь документы трех архивно-следственных дел (архивно-следст- венные дела В.В.Белюстина, Е.К.Тегера, Б.В.Астромова-Кириченко и С.В.Полисадова 1940 г., которые вела одна следственная бригада, я считаю за одно дело) представляют собою три весьма отличные эпохи как в истории страны, так и в методах и целях следствия. Так, ленинградское дело 1926 г. представлено показаниями самих подследственных, которым можно в том или в другом случае не доверять, но на которые можно опираться, потому что они легко проверяются. Точно так же собственно «масонские» показания арестованных по делу «РНС» вызывают безусловное доверие, и, наоборот, мы имеем полное право не доверять показанию М.Г.Попова, который (по-видимому, под прямым нажимом следователя) вдруг начинает говорить о своих попытках вовлечения в контрреволюционную организацию А.Е.Снесарева и И.Х.Озерова.

Совершенно иная картина предстает в материалах «Мракобесов». Здесь перед нами тонкая и сложная игра, затеянная исключительно в стенах НКГБ, когда следователи одержимы идеей существования всеохватывающей шпионской организа-

5

Эзотерическое масонство в советской России

ции, а подследственные, подыгрывая им, излагают правдивые факты отношений со своими близкими и далекими знакомыми, которые затем превращаются в «признательные показания шпионов о разведывательной и подрывной деятельности на территории СССР в пользу иностранной державы». По счастью для арестованных примитивное мышление следователей не могло представить себе ни далеко идущие расчеты подследственных, боровшихся за свою жизнь, ни необходимости более тонко обрабатывать полученные тексты показаний. Вот почему хитроумная затея, родившаяся в недрах сыскного ведомства, использовать для создания крупномасштабного шпионского дела собственных секретных сотрудников, какими, за исключением Е.К.Тегера и Б.В.Астромова, оказались остальные подследственные, потерпела фиаско на пороге Военного Трибунала и должна была быть сдана в архив, не получив своего дальнейшего страшного продолжения.

Между тем для исследователя эзотерических движений 20-30-х годов этот материал оказывается крайне ценным и легко «дешифруемым» уже потому, что можно не сомневаться в той фактологической основе (люди, имена, связи, встречи), на которых выстроены подробные показания обвиняемых, не пытавшихся изобретать несуществующих персонажей. Таким образом, достаточно изъять внесенную следователями в этот текст «антисоветскую специфику» — «вербовки», «установление связей с закордоном», «сборища» и тому подобные фантазии, чтобы получить доброкачественный, хорошо поддающейся проверке материал о личных связях советских мистиков, их интересах, циркуляции литературы, попытках установить контакты со специалистами-востоковедами и т.д.

***

Тексты публикуются в соответствии с принципами, изложенными в 1-м выпуске настоящего издания («Орден российских тамплиеров», т. I. М., 2003): сведения формуляра протокола вынесены в биографическую справку; формы старой орфографии, ошибки и описки исправляются без специальных оговорок; в прямых скобках […] внесены в текст пропущенные или необходимые по смыслу слова, так же указаны листы и номер архивно-следственного дела.

В заключение приношу свою искреннюю благодарность Е.С.Лазареву, как и в предыдущих томах любезно взявшего на себя труд проверки латинских и др.-еврей- ских лексем, содержащихся в публикуемых документах.

А.Л.Никитин

ПРИМЕЧАНИЯ

1Серков А.И. История русского масонства. 1845—1945. СПб., 1997; он же. История русского масонства после Второй мировой войны. СПб, 1999.

2Серков А.И. Русское масонство. 1731—2000. Энциклопедический словарь. М., РОССПЭН,

2001.

3«Отсутствие соборной посвятительно-символической работы делало Орден Мартинистов лишь формально масонской организацией.<…> Посвящение сводилось лишь к выдаче диплома, не требовало ни изучения ритуалов, ни наличия специального помещения и реквизита, ни многочисленности собрания; обсуждение организационных принципов построения, идейных принципов совместной работы было совершенно не нужно. <…> Весь смысл совместной работы сводился к передаче знаний, однако черпать их можно было из столь распространенной в начале XX в. литературы по «тайным» наукам и самостоятельно» (Серков А.И. История русского масонства. 1845—1945. СПб., 1997, с. 69-70).

4Там же, с. 82.

5[Брачев В.С.] Ленинградские масоны и ОГПУ (протоколы допросов, вещественные доказательства). // Русское прошлое. Историко-документальный альманах, кн. 1., Л., 1991,

с.252-279; он же. Религиозно-мистические кружки и ордена в России. Первая четверть XX века. СПб., 1997; он же. Красное масонство. // Оккультные силы СССР. СПб., 1998, с. 239-364; он же. Масоны в России. За кулисами видимой власти. 1731—2001. СПб., «Стомма», 2002.

6

Дело ленинградских масонов 1926 г.

ДЕЛО ЛЕНИНГРАДСКИХ МАСОНОВ 1926 г.

Первым и, пожалуй, одним из самых серьезных прорывов «масонской» (на самом деле — парамасонской) темы в советской России стала публикация В.С.Брачевым документов, почерпнутых из архивно-следственного дела № 12517 в 2-х тт. по обвинению Г.О.Мебес и др. 1926 г., хранящегося в АУФСБ РФ по ЛО (первоначально — дело № 188/296 по обвинению гр. Астромова-Кириченко Б.В., начато 31.01.26 г.)1. Последующие публикации автора, расширявшего и углублявшего свои исследования2, не только ввели в научный оборот большое количество неизвестных или малоизвестных имен петербургских эзотериков, но и позволили поставить ряд весьма важных вопросов, в том числе об эзотерическом масонстве как таковом, до тех пор почти целиком заслоненным «кадетским» или политическим масонством, которое традиционно разрабатывалось историками3.

Особое значение при обращении к делу Астромова-Мебеса имело открытие Брачевым для исследователей двух «знаковых» фигур российской эзотерики первой четверти XX века — Григория Оттоновича Мебеса (ГОМа), который был не только автором «Энциклопедии оккультизма», вышедшей в 1912 г. и служившей настольной книгой для каждого сколько-нибудь серьезного тайноведа в России, но и родоначальником Автономного разряда мартинизма русского послушания, окончательно разорвавшего связь этого направления с масонством4, и Бориса Викторовича Аст- ромова-Кириченко, обладавшего скандальной репутацией, однако именно по этой причине оказавшегося гораздо более важным «проводником» по современному ему миру оккультистов для позднейших исследователей.

Собственно говоря, тот налет скандальности, с которого начинается следственное дело Астромова, содержащийся в показаниях его тещи, О.Е.Ивановой-Нагорно- вой, бывшей подруги Г.О.Мебеса, составляет особую ценность для исследователя, поскольку с первого шага вводит в частную жизнь ленинградских оккультистов, предстающих перед читателем без какого-либо мистического или героического ореола. Перед следователем СОЧ ПП ГПУ по ЛО, а, стало быть, и перед нами, раскрывается повседневная жизнь этих, по большей части «бывших людей», как тогда выражались, наполовину или целиком безработных, вынужденных ютиться в «уплотненных» квартирах, жить случайными заработками, постоянной продажей вещей и т.д. Отсюда и разыгрывающиеся драмы из-за «серебряных ложечек», романы одиноких мужчин и женщин, наркомания и поиски выхода из этой жизни, над которой царит постоянный досмотр органов ОГПУ… Эзотерика, оккультизм, занятия магией, посвящение в очередную степень, открытие новых лож, игра в символы, чтобы через это все вырваться из обыденной жизни и (а вдруг?) прорваться в какие-то иные измерения за ее видимую оболочку, — вот чем пытаются занять себя люди, ощутившие себя узниками судьбы.

Безусловно, на этом фоне Астромов-Кириченко, действительно глубоко преданный романтизму масонства, его знаниям и символам с особой страстностью и фанатизмом (не стоит забывать его контузии во время русско-японской войны!), оказывается весьма примечательной фигурой. В отличие от окружающих его людей, он не играет в масонство, а действительно живет его идеями, его ритуалами, и каждый предмет, находящий свое место в этом ритуале, будь то древний подлинный масонский меч, предметы меблировки, участвующие в обстановке ложи, рукописи, значки, калетки (ритуальные черные шапочки мастера) и другие такие же предметы ока-

7

Эзотерическое масонство в советской России

зываются для него подлинно священными. И в этом плане нет ничего более ошибочного, чем низведение попыток легализации масонства Астромовым через ОГПУ до его готовности стать заурядным осведомителем органов в целях укрепления личного благополучия, как то было понято вслед за Брачевым после его публикации письма Астромова И.Сталину из ЛДПЗ, по существу, вырванного из контекста событий и лишенного какого-либо комментария. Астромов был авантюристом, готов был играть ва-банк, однако плохо представлял, что имеет дело не с людьми, и не с «организацией», а с некими инфернальными силами, с которыми невозможны никакие соглашения, тем более попытка спасения от репрессий своих «братьев»… Прозрение пришло к Астромову слишком поздно, но именно благодаря этому прозрению, собственному достоинству, отказу идти на компромиссы, навязываемые следствием, Астромов выгодно отличается пятнадцать лет спустя от своих «подельников» по агентурному делу «Мракобесы», материалы которого завершают публикации этого тома.

По своей структуре дело Астромова — Мебеса удивительно литературно, напоминая сагу или бесхитростный роман, в которых каждый новый персонаж, появляющийся перед следователем, вносит свой поворот в течение дела, свое видение событий, свою оценку происходившего. И подчиняясь этим поворотам, следователь вызывает все новых и новых свидетелей, за каждым из которых открываются неожиданные пространства и группы людей, судьбы которых то выходят за рамки повествования, то завязываются в новый сюжетный узел. Именно поэтому, готовя документы к публикации, было принято решение отказаться от обычной группировки показаний по персонажам, выстраиваемым по алфавиту или по хронологии действия, сохранив имеющуюся в деле последовательность документов по мере их появления. Соответственно, и биографическая справка о свидетеле или обвиняемом приурочена к его первому появлению в данном деле, чтобы потом его показания шли в череде таких же других.

Показания самого Б.В.Астромова, свидетелей и обвиняемых, проходящих по его делу, впервые вводят в круг внимания исследователей такие оккультные группы, как «Внутреннюю эзотерическую церковь» А.Н.Семигановского-Диальти и С.Д.Ларионова, «Орден рыцарей Грааля» Гошерона де ла Фосс, позднее выделенный в отдельное следственное производство5, наконец, «доктора Барченко», игравшего потом загадочную и немаловажную роль в организации секретных лабораторий ОГПУ6, чьи материалы оказываются до сих пор засекречены наследниками этого ведомства.

Публикуемый в настоящем томе основной корпус документов следственного дела Астромова-Мебеса не требуют специального комментария: они достаточно прозрачны и поясняют друг друга, хотя порою оказываются пристрастны в человеческих оценках. Собственно говоря, перед читателем разворачивается в вариациях одна и та же драма людей, обреченных жить в условиях духовной несвободы, безработицы и нищеты без какой-либо надежды на возможность изменения своего положения. Как можно видеть на ряде примеров, эти люди оказываются судимы по «двойному стандарту», т.е. им на следствии обещано одно, а на самом деле они получают совсем другое, при этом, как показывает пример С.В.Слободовой, даже ее вынужденное сотрудничество с органами ОГПУ, на которое она идет ради спасения своих детей, оказывается в конечном счете наглым обманом (см. Приложение 6).

И все же в этом деле есть несколько специфических документов, на которые будущим исследователям стоит обратить внимание.

В первую очередь, это касается автобиографии Б.В.Астромова-Кириченко, написанной им самим в ЛДПЗ. Собственно говоря, на этой стадии у нас нет никаких оснований сомневаться в правдивости отраженных в ней фактов: ни по поводу его участия в русско-японской войне, ни его пребывания в Италии, ни в последующих его приключениях с доставкой денег из Народного Банка в Тифлис и в Туркестан. Однако наряду с этой версией автобиографии в архивно-следственном деле 1940-1941 гг. (дело «Мракобесы» в этом же томе) представлена и несколько иная версия, созданная человеком, откровенно признающим себя уже не в полном уме. Следует отме-

8

Дело ленинградских масонов 1926 г.

тить, что все основные параметры второй автобиографии совпадают с первой, и все же сам Астромов предупреждает следователей, что ни за одну из этих версий он полностью не отвечает как из-за травмы головы, так и по той причине, что в каждой автобиографии после 1917 года он дополнял и переиначивал факты настолько, что теперь сам не может отличить истину от лжи.

Другим столь же важным комплексом документов являются: 1) письма Рудольфа Кюна Астромову (см. Приложение 1), которые следователи 1940 г. пытались представить в качестве свидетельства шпионских действий масонов и самого Астромова, и, для нас более интересная, 2) переписка Астромова с С.В.Полисадовым, некогда исключенным Мебесом за «развратную жизнь» и возведенным Астромовым в «мастера стула» московской ложи «Garmonia». Эта переписка (Приложение 2 и 3) и связанные с нею документы, представленные для утверждения в ОГПУ (Приложение 5), которые воспроизводятся по оригиналам в более исправном виде, чем у В.С.Брачева7, чрезвычайно важны как для характеристики Астромова и Полисадова, так и для правильного понимания последующих событий, поскольку именно Полисадов первым в мае 1925 г. принял предложение органов ОГПУ стать «секретным осведомителем по масонству».

Справедливости ради следует заметить, что это согласие мало чем облегчило участь Полисадова, который, судя по имеющимся документам его последующих дел, был арестован вскоре после Астромова в феврале 1926 г., точно так же провел на Соловках два года, но в отличие от ленинградских масонов был выслан после окончания срока не в Сибирь, а в Тулу. При этом следует подчеркнуть, что — по-видимому — аресту подверглись не все члены ложи «Garmonia», о которых упоминается в переписке Астромова и Полисадова, а только один Полисадов, точно так же как и в последующем «масонском секторе» «Русского Национального Союза» фигурируют опять-таки не все из перечисленных ранее членов ложи.

Последний факт можно расценить по-разному — как выборочную «посадку» людей, представляющих определенный интерес для следствия, и как результат нашего незнания о судьбе ранее поименованных, проходивших через кабинеты Лубянки по другим делам и в другом окружении…

Вместе с тем было решено отказаться от публикации как находящихся в деле документов деятельности лож, частично уже опубликованных В.С.Брачевым и не представляющих ничего принципиально нового по своему содержанию, так и нескольких документов, связанных с «мистическим браком» Гредингера, поскольку обстоятельства дела достаточно подробно освещены в показаниях подследственных.

И, наконец, последнее.

При всей своей кажущейся простоте архивно-следственное дело Астромо- ва—Мебеса удивительно ёмко и многогранно по заключенному в нем материалу. Его публикация в том виде, в котором оно сейчас предстает перед читателем и исследователем, должна сыграть роль проводника в изучении судеб упоминаемых в нем людей, среди которых уже сейчас можно отметить некоторые имена ленинградской научной интеллигенции. Так, например, весьма примечательно здесь упоминание братьев В.А. и Б.А. Латыниных, из которых последний был известным специалис- том-археологом по эпохе бронзы и работал после лагерей и ссылки в Гос. Эрмитаже в 50-60-х гг. С другой стороны, наличие печатного пасквиля на того же Б.В.Астромова, использованного В.С.Брачевым практически без какого-либо комментария в одной из своих книг, притом, что его содержанием от начала до конца оказывается беспардонная ложь, требует от исследователя особенного такта при использовании подобного материала и, во всяком случае, никак не «фигуры умолчания», ограничивающейся констатацией, что «характеристика Астромова, данная ему «братьями Тур» <…> все же (!) пристрастна»8. В данном случае «четвертьправды» оказывается хуже наличествующей лжи. Более того, подобные пасквили историк имеет право приводит только в одном случае: если он публикует полный текст показаний человека, ошельмованного продажным фельетонистом, чтобы каждый имел возможность сравнить и сделать свой вывод, не полагаясь на подборку цитат.

9

Эзотерическое масонство в советской России

Именно поэтому, чтобы не оставлять недоговоренности, после всех показаний по делу Астромова-Мебеса в Приложении 7 публикуется пасквиль Л.Д.Тубельского и П.Л.Рыжея, писавших под псевдонимом «Тур», предназначенный для формирования «общественного мнения». Что общего он имел с действительностью, читатель может судить сам, сравнивая факты и их интерпретацию.

ПРИМЕЧАНИЯ

1[Брачев В.С.] Ленинградские масоны и ОГПУ (протоколы допросов, вещественные доказательства). // Русское прошлое. Историко-документальный альманах, кн. 1, 1991, с. 252-279; [он же.] Петербургские мартинисты 1910-1925 годов. // Отечественная история. 1993, № 3,

с.177-192.

2Брачев В.С. Религиозно-мистические кружки и ордена в России. Первая треть XX века. СПб., 1997; он же. Красное масонство. // Оккультные силы СССР. СПб., 1998, с. 239-364; он же. Масоны в России. За кулисами видимой власти. 1731—2001. СПб., «Стомма», 2002 и др.

3См. работы Н.Н.Берберовой, Л.Хасса, В.И.Старцева, О.Ф.Соловьева и др. авторов.

4Серков А.И. История русского масонства. 1845—1945. СПб., 1997, с. 82.

5АУФСБ РФ по ЛО, Д-14368. См.: Брачев В.С. Религиозно-мистические кружки…, с. 77-82. Следует с сожалением отметить, что, как и в случае с делом Астромова — Мебеса, суть дела Гошерона де ла Фосс в своей работе Брачев дает не столько по личным впечатлениям от документов, с которыми он хорошо знаком, сколько по непотребно-издевательской интерпретации ленинградских фельетонистов «братьев Тур» (Л.Д.Тубельского и П.Л.Рыжея), т.е. продолжая тиражировать коммунистическую ложь.

6Наиболее значительные публикации о А.В.Барченко за последние годы: Демин В. Космист, чекист, хранитель тайны…// НиР, 1997, № 4, с. 38-39; Барченко А.А. Кем же он был? Судьба Александра Барченко. // НиР, 1997, № 7, с. 14-16.

7[Брачев В.С.] Ленинградские масоны и ОГПУ… // Русское прошлое, кн. 1, 1991, с. 265-272 и 274-276.

8Брачев В.С. Религиозно-мистические кружки…, с. 57.

ИВАНОВА-НАГОРНОВА Ольга Евграфовна

(1866 — после 1926)

Иванова-Нагорнова Ольга Евграфовна, род. в 1866 г. в Петербурге; пенсионерка 2-го разряда, вдова, детей не имеет; окончила 8 классов гимназии Оболенской и 3 курса у проф. Лесгафта; занималась дошкольным образованием с 1892 г. в детском саду, в деревне и в Швейцарии; с 1914 по 1916 г. жила в Петрограде со старухой-ма- терью; с 1916 г. по Февральскую революцию была на фронте сестрой милосердия; с 1919 по 1921 г. служила в Ораниенбауме в детском саду заведующей, а с 1921 г. по весну 1924 г. — научной сотрудницей и библиотекарем в Институте дошкольного образования. Адрес — Ленинград, пл. Лассаля д. 4/6, кв. 4.

Показания ИВАНОВОЙ-НАГОРНОВОЙ О.Е. 28.01.26 г.

ВОПРОС: Знаете ли Вы гражданина КИРИЧЕНКО Бориса Викторовича и как? ОТВЕТ: Да, знаю. Он является мне зятем, так как женат в настоящее время на мо-

ей племяннице-сироте Юлии Николаевне ГОЛОВИНОЙ.

ВОПРОС: Расскажите подробно все, что вы знаете об АСТРОМОВЕ-КИРИЧЕН- КО.

ОТВЕТ: Знаю КИРИЧЕНКО под тремя фамилиями: именно КИРИЧЕНКО-АСТ- РОМОВ-ВАТСОН. Какая из этих фамилий действительная, я не знаю. Он прописан на двух квартирах: первая — на пл. Лассаля д. 4/6, кв. 4 как АСТРОМОВ-ВАТСОН, вторая — на Большой Московской улице д. 8 кв. 9 как АСТРОМОВ-КИРИЧЕНКО.

10