materialy_2003 / Тексты / Литвак Н. К вопросу о классификации концепций ИО

К ВОПРОСУ О КЛАССИФИКАЦИИ КОНЦЕПЦИЙ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Н. В. ЛИТВАК

В октябре 2010 г. журнал "Социологические исследования "проводит 12-е Харчевские чтения "Понятийный аппарат социологической науки. Состояние, тенденции, проблемы". Публикуемые в рубрике статьи продолжают разговор на эту тему.

ЛИТВАК Николай Витальевич - заместитель Генерального директора ОАО "Издательство "Колос"" (E- mail: [e-mail]).

Аннотация. Предложена классификация концепций информационного общества на основе анализа их сущности, сопоставления их эволюции с политическими и социально-экономическими процессами, которые они отражали. Несмотря на огромный массив работ, посвященных этой проблематике, обществоведы имеют лишь мозаичный набор концепций, отражающих различные подходы, среди которых доминирует технократический.

Ключевые слова: информационное общество, классификация концепций, информационная экономика, аппарат понятийный

Концепции информационного общества насчитывают около полувека. В развитии этих концепций проявляется тенденция: поколение "классиков" (Д. Белл, Э. Тоффлер, Й. Масуда, М. Кастельс) эволюционизирует в сторону пессимизма, молодое поколение, принимая классические работы аксиоматически (часто не работы, а отдельные тексты), пытается совместить их с новыми реалиями, экстраполируя в современность традиционные положения без должного критического анализа. Причина этого в том, что в новых работах недостаточное внимание уделяется конкретно-исторической обстановке, которая вызвала к жизни "классические" концепции. К этому добавляется объективное обстоятельство: за прошедшие десятилетия образовался и продолжает расти массив работ по данной тематике, который всё труднее держать в поле зрения. Как следствие, генезис концепций информационного общества часто предстаёт в виде поступательного развития подобно математике, т.е. достижения все новых теоретических результатов. Поэтому прежде чем перейти к классификации концепций, необходимо остановиться на их терминологических и сущностных предпосылках.

Общепризнанного определения информационного общества пока не существует. Подходы к его определению можно разделить на: 1) основанный на терминологии ("информация" и производные от неё слова); 2) исходящий не столько из терминов,

стр. 3

сколько из существа вопроса - значения и роли информации и знаний (при различных их определениях).

Термин "информационное общество" введён в 1960-х гг. американским экономистом Ф. Махлупом и профессором Токийского технологического института Ю. Хаяши. Идеолог "постиндустриального общества" Д. Белл и Й. Масуда в 1970-е годы пытались связать технологические аспекты с социальными. Последовало большое число работ, использующих "информационную" терминологию и посвященных социально-экономическим, политическим, психологическим, коммуникационным вопросам. Среди отечественных исследователей - И. Ю. Алексеева, Е. Л. Вартанова, Т. П. Воронина, Д. В. Иванов, Н. А. Иванов, В. А. Извозчиков, Л. Г. Ионин, И. А. Лазарев, С. А. Кравченко, С. И. Паринов, Е. А. Роговский, В. П. Терин, А. Д. Урсул, Ю. Ю. Царик, Р. И. Цвылев, Г. С. Хижа, А. В. Шестопал и др. При всём разнообразии подходов, оценок и прогнозов, они выстроены, в основном, по схеме: возрастающее количество информации и знаний, новые средства связи и компьютеры создали ситуацию, в которой, с одной стороны, есть новые возможности для прогресса, в т.ч. решения социальных противоречий, с другой стороны, возникает всё больше обостряющихся проблем, которые авторы относят к помехам на пути к новому обществу, или к его неизбежным чертам.

Несмотря на общую проработку, в новом тысячелетии идея информационного общества выдвигается в качестве универсальной идеологии в условиях глобализации, отражает нарастание проблем, прежде всего, социально-экономических, кризис идеологий (либеральных и коммунистических). Принимаются национальные и международные декларации и программы, проводятся исследования с целью обоснования практических шагов правительств и мирового сообщества по поддержанию стабильности в новых условиях - резкого увеличения количества людей на планете, роста миграций (прежде всего, из бывших колоний в развитые страны), изменения потребностей, которые теперь отстаиваются с позиции прав человека.

Возможности новых информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) оказались обоюдоострыми для общества и власти. С начала XX века рост производительных сил, развитие транспорта и связи повысили мобильность населения и скорость распространения информации. Для социального прогресса основным событием явилась русская революция 1917 г., предопределившая направление мирового развития. В отличие от французской революции XVIII века, общественные изменения были столь радикальны и масштабны, что вызвали брожение и по всему миру. За следующие полвека правящие круги капиталистических стран были вынуждены пойти на реформы, демократизацию, введение социальных гарантий, деколонизацию. Влияние вклада СССР в победу над фашизмом было столь сильным, что в Италии и Франции прокоммунистические настроения дошли до степени смены политических режимов, раздел был установлен по линии соприкосновения советских и американских войск в Европе. "Холодная война" была использована Западом для определённой "передышки", которая, однако, была недолгой - необходимой для успешного противостояния с Советским Союзом в гонке вооружений, а, значит, и в сферах науки и производства. Подъём образования изменил интеллектуальный уровень широких масс; новое большинство, в которое влились особенно вторые поколения женщин и национальных меньшинств, стало всё активнее пользоваться своими правами1. Несмотря на милитаризм, уровень жизни во всех странах, участвовавших в НТР второй половины XX века, существенно вырос. Тем не менее, ввиду нерешённости многих проблем (в первую очередь, экономический кризис, усиленный гонкой вооружений и нефтяным кризисом, ради спасения от которого в 1970-е гг. США, в том числе, отказались от золотого обеспечения своей валюты - Бреттон-Вудской системы) постепенно на первый план выходили человеческие ценности, общественного устройства. В поисках ответов на новую ситуацию в мае 1975 г. в г. Киото (Япония) был обнародован доклад [22], подготовленный для "Трёхсторонней Комиссии". На обсуждение представителей ведущих стран Запада2 эксперты представили анализ "современного демократического кризи-

стр. 4

1Например, протесты во Франции против войны в Алжире, студенческие волнения 1968 г. в Европе, массовые выступления против навязывания американской демократии во Вьетнаме и против всеобщей воинской обязанности в США и т.д.

2В составе Трёхсторонней комиссии, организованной в июле 1973 г., были политики (в их числе президенты США Картер, Буш старший и Клинтон), банкиры, директора крупнейших предприятий (первоначально 200 человек - по 1/3 японцы, американцы и европейцы, в настоящее время - 376. Организацию возглавили владелец "Чейз Манхэттэн Бэнк" Дэвид Рокфеллер (президент) и профессор Збигнев Бжезинский (исполнительный директор).

са" и варианты выхода из него при помощи "управляемости" демократии. Был сделан вывод, что главным для поддержания её жизнеспособности и эффективности является осознание гражданами связи между свободой и ответственностью. В этой связи, несмотря на большие надежды на информатизацию, и в нынешних международных документах целые разделы посвящены рискам и опасностям современности [8] - от цифрового неравенства до тотальной слежки и полицейского контроля.

Предпосылками "информационистских" работ японцев и американцев (что показательно) послужило осознание важности сбора, упорядочения и представления для практического использования информации (научной, технологической, статистической) в условиях быстро развивающегося научно-технического прогресса, стимулируемого двумя основными факторами: гонкой вооружений "холодной войны" и торговопромышленной конкуренцией в новой послевоенной конфигурации мира. Обескровленная Европа лежала в руинах, теряя ресурсный потенциал колоний, а США стали самой богатой мировой "лабораторией и мастерской", перед ТНК которых теперь были открыты огромные и пустые рынки как "третьего мира", так и Старого света. Поэтому были поставлены и решены задачи запуска процессов по созданию баз данных, компьютеризации труда, автоматизации производства, т.е. стимулированию НТП, роста производительности труда на основе производства, сбора и использования информации. Затем усилиями представителей гуманитарных наук и философов было предпринято большое количество различных попыток дать всеобъемлющее определение информации как явления, объекта и даже субъекта. Ими же с тех пор осуществляется и разработка проблематики информационного общества. Тем не менее, изначально терминология и концепция такого общества были созданы специалистами (Ф. Махлуп, Т. Умесао, Ю. Хаяши, Й. Масуда), занимавшимися исследованием и осмыслением разворачивающегося НТП, развитием наукоёмких производств, капитализацией знаний и образования в конкретной исторической обстановке и с прагматическими целями.

На основе изложенных предпосылок, сопоставления эволюции теоретических построений с военнополитическими и социально-экономическими реалиями, имеются основания предложить классификацию концептуальных направлений3:

1. Документалисты (1910 - 1940-е гг.) - становление в современном виде и с современными функциями госаппаратов, в т.ч. разведсообществ с функциями тотального целенаправленного сбора больших массивов статистической, технологической и другой информации в своей стране и за рубежом, организация её хранения, анализа и распространения, включая секретность и шифрование, концентрация разработок для целей ВПК, запуск военно-технических проектов, прежде всего, атомных (Германия, США, СССР).

В рамках этого направления развитие получило создание банков данных, документооборота, систем реферирования, анализ потоков информации, их оптимизация, структурирование, принципы хранения и поиска, искусственного интеллекта, моделирование рассуждений, компьютерная лингвистика, машинный перевод, создание экспертных умозаключений, синтез и анализ сообщений на естественных языках, распознавание образов и т.п. Это направление остаётся доминирующим. В 1970-е годы немецкие социологи Г. Беме, П. Вайнгарт, В. ван ден Дэле, В. Крон, входившие в Штарнбергскую группу, высказывались о "финализации науки" [16] - тенденции перехода от исследований, опирающихся на внутринаучные цели, к работе в соответствии с политическими целеполаганиями. Д. Диксон разделил научную политику Соединенных Штатов на: почти исключительно военной направленности в послевоенные годы (в первую очередь, разработка ядерного оружия и средств его доставки), здравоохранение и экологию в 1960 - 1970-е годы, а с 1980-х годов - прежде всего, для "обеспечения американской индустрии конкурентных преимуществ и создания технологий

стр. 5

3 Предложенная классификация носит обобщённый характер: многие исследователи высказывали идеи, которые можно отнести к разным этапам и направлениям, взгляды некоторых из них в разной степени эволюционизировали. Кроме этого, в большинстве случаев эти концепции не создавались как таковые, т.е. описывающие общество во всей его полноте. Их авторы, как правило, действовали в рамках какого-либо узкоспециального подхода, через который пытались определить остальные сферы общественной жизни.

в военной области" [23, с. 17]. Сходные процессы шли в Европе. В СССР доминировал ВПК. И в настоящее время, как отмечает Е. А. Роговский, хотя в условиях конкуренции развитые государства и, прежде всего, США предоставляют бизнесу более широкий доступ к некоторым военным технологиям, в т.ч.

информационным, основные направления НТП развиваются на государственные капиталовложения [14, p. 7].

2. Сигнальщики (1940 - 1950-е гг.) - информация и знания как электрические сигналы и комбинации знаков, технологии чистоты и полноты их передачи и состоящих из них данных, формализация и математизация этих процессов, управление человеком как машиной и обществом как организованной сложностью.

В кибернетике с 1948 г. под информацией понимается любая совокупность сигналов, воздействий или сведений, которые некоторой системой воспринимаются от окружающей среды (входная информация X), выдаются в окружающую среду (выходная информация Y), а также хранятся в себе (внутренняя, внутрисистемная информация Z). На этой основе в информатике развиваются теория алгоритмов и автоматов, теория кодирования, теория формальных языков и грамматик, исследование операций, вычислительная техника, программирование. К. Шеннон (в работе "Математическая теория связи", 1948 г.) дал классическое определение: информация это то, что сокращает степень неопределенности (у Шеннона - энтропии) знаний у её адресата о каком-либо объекте (или явлении, передаваемом сигнале и т.п.) [18]. Т.е. по Шеннону, информация это то, что увеличивает степень знания её адресатом интересующих его объектов и явлений окружающего мира. Правда, Н. Н. Чурсин отмечал, что множество ситуаций не укладывается в эту модель - не всегда представляется возможным заранее установить перечень всех состояний системы и вычислить их вероятности [17]. Поскольку исследования проводились в рамках технических наук, это отразилось и в терминологии, и в подходах. Информация называлась научной, но по существу подразумевалась технической и естественнонаучной. Н. Винер не разрабатывал специально концепцию общественных отношений, но указывал, что "... техника управления и техника связи неотделимы друг от друга, и концентрируются не вокруг понятий электротехники, а вокруг более фундаментального понятия сообщения. При этом не существенно, передается ли сообщение посредством электрических, или механических, или нервных систем. Сообщение представляет собой дискретную или непрерывную последовательность измеримых событий, распределенных во времени, т.е. в точности то, что статистики называют временным рядом" [4]. В этом смысле кибернетика дала импульс очередной волне попыток на новом этапе научно-технических достижений, но так же механически (как Декарт) решать человеческие проблемы без человека и за человека - с помощью техники, экономики и т.п., относиться не только к личности, но и к обществу как к "чёрному ящику". Горячий сторонник Винера Д. Дюбарль через 2 месяца после запуска первого в мире большого компьютера (1948, США) описал его применение в будущем для "рационального управления", что станет возможным в силу способностей новых машин "выполнять мыслительные функции". Аргументом был тезис о неспособности политиков и политического строя в целом управлять обществами, тем более во всемирном масштабе [33, с. 52]. Поскольку такие компьютеры и программное обеспечение оставались в прогнозах и десятилетия спустя, Д. Белл рассчитывал, что прогресс интеллектуальных технологий позволит к концу XX века использовать новые алгоритмы для решения общественных проблем взамен нынешних интуитивных суждений. Он полагал, что компьютерная программа с использованием математической статистики и логики при работе с "организованной сложностью" (в качестве которой могут быть рассмотрены различные, в том числе социальные, организации и системы) урегулирует общественные противоречия. Хотя такой эффект не достигнут до сих пор, со второй половины XX века массовая информация и коммуникация (пресса, радио, телевидение, Интернет) в рамках этого же подхода всё более используются как средство управления обществом4, а Ю. Хабермас предупреждает, что наука и техника в современном мире создают возможность

стр. 6

4 Изучая СМИ ещё 1950-х годов, М. Маклюэн отмечал, что основной формой подачи информации становится коллаж (мозаика), и этот процесс одновременного аудиовизуального впечатления имеет такую силу, что зритель просто не может рационально мыслить и критически воспринимать информацию. Отсюда вывод: "Сталкиваясь с информационными перегрузками, мы не имеем другой альтернативы кроме восприятия по образцам (стереотипам)" [32].

"сциентифицированной политики", нацеленной на минимизацию конфликтного потенциала общества [26].

3. Экономисты (1950 - 1980-е гг.) - информация и знания как товар и товаропроизводительная сила. А. Смит отмечал, что человек образованный - это дорогая машина [42, p. 88 - 89]. В рамках концепции "постиндустриального - посткапиталистического" общества Дарендорфа (1958) [7] впервые выделяется самостоятельная отрасль - информационная экономика. Вскоре она начинает играть определяющую роль (Махлуп, 1962) [10], Гэлбрейт (1967) [7]), а затем в огромном количестве работ описывается растущее значение информации как базового ресурса и продукта информационного общества. В 1962 г. Ф. Махлуп впервые выделил тридцать отраслей, производящих знания5, в т.ч. науку, образование и СМИ, оценив их стоимостной объём в экономике США в 29% [10]. М. Порэт считал, что эта доля гораздо выше за счёт вторичного информационного сектора [36], - подразделения фирм, производящие информацию для внутрифирменного потребления. Он же в 1960-х годах предложил деление всей информации на: финансовую, бухгалтерскую, инвестиционную; культурную, производимую предприятиями культуры, в т.ч. СМИ; знания, включающие технологии, консалтинг и менеджмент.

Поскольку концентрация информации и знаний для ускорения НТП в военных целях производилась в США6 в государственных лабораториях и по заказу правительства в частных компаниях, постепенная коммерциализация части технологий позволила американскому бизнесу десятилетиями лидировать и в большинстве гражданских отраслей. "Сделано в США" отлично продавалось по всему миру, обеспечивая своим ТНК ресурсы для дальнейшего развития. В разгромленной Японии, которая и сильно отставала от

СССР и США, был сделан вывод о необходимости целенаправленной работы с информацией и знаниями. Поскольку ей, как и Германии, было запрещено почти всё в военных отраслях, основные усилия японского руководства были направлены на поддержку своего бизнеса. Отчёты и предложения Ю. Хаяши, Т. Умесао, Й. Масуды по построению информационного общества [11] содержали выводы и практические рекомендации по информатизации экономики: обеспечению массового доступа к надёжным источникам структурированной информации; созданию электронных баз данных; стимулированию применения гибких систем управления в производственных и научно-технических процессах; повышению специализации подготовки специалистов; автоматизации производства.

Д. Белл в концепции постиндустриального общества отвёл центральную роль возрастанию количества и значения информации и знаний. Информацию он определил как обработку данных в самом широком смысле слова, а знание как "совокупность субординированных фактов или суждений, представляющих собой аргументированное утверждение или экспериментальный результат, способный быть переданным другим людям с использованием средств связи в определённой систематической форме" [2, с. 235]. Он утверждал даже: "Когда знание в своей систематической форме вовлекается в практическую переработку ресурсов (в виде изобретения или организационного усовершенствования), можно сказать, что именно знание, а не труд выступает источником стоимости" [3]. Уже с середины 1970-х годов правительственная политика Великобритании состояла в том, чтобы осуществить "информационную революцию" наиболее эффективным путём, превратив информационное обслуживание в бизнес [27]. С этой целью бюджетное финансирование информационной сферы неуклонно сокращалось в пользу коммерциализации. Аналогичное развитие событий в Соединенных Штатах Г. Шиллер назвал "попыткой распространить коммерческий подход к информации на всю социальную сферу" [39, p. 25], что, по его оценке, в будущем серьёзно скажется на способности общества создавать и потреблять информацию. С точки зрения Шиллера, мы стали свидетелями "молчаливой схватки между теми, кто хотел бы приватизировать информационные ресурсы страны, и сторонниками

стр. 7

5Предложив условиться обозначать термином "знания" "что-то известное кому-то".

6После 2-й мировой войны именно там оказалось большинство учёных мирового уровня, поскольку им пришлось бежать из Европы от фашизма, а в США им предоставили все условия для работы. В СССР частного сектора не было, что, в конечном счёте, при пренебрежении гражданскими отраслями со стороны политиков и ВПК формировало основу широкого народного недовольства, поскольку большинство граждан не имело возможности пользоваться результатами достижений даже советской науки и техники.

максимально широкого доступа к ним", причем "последние постоянно отступают" [40, p. 708]. Как отмечает Д. Диксон, в США принцип производить только то, что приносит прибыль, распространился и на инновационную деятельность. Часто используемое выражение "капитал знаний" недвусмысленно говорит, что учёные рассматриваются теперь как объект инвестиций, от которого ожидают соответствующей отдачи

[23]. В результате научно-технический потенциал отвлекается от решения общественно значимых проблем

-улучшения здравоохранения, коммунального развития, повышения качества труда и охраны окружающей среды. Рынок превращается в единственный критерий оценки технологических инноваций; общественные (бюджетные) вложения в информационную инфраструктуру осуществляются в интересах не всех налогоплательщиков, но, в первую очередь, крупного бизнеса и государственной бюрократии. По сути, происходит модернизация инструментов управления и зарабатывания денег, без обсуждения вопроса, кто ими пользуется и в чьих интересах.

Определение информационной экономики остаётся дискуссионным. Сегодня к ней относят производство информации (всех видов), её распространение (коммуникации) и обработку. Однако, например, производство оборудования и энергии для этой деятельности, даже если продаётся оно дешевле, чем информация или услуги по её передаче, не может существовать без промышленного фундамента. Включение в информационную экономику производства средств связи (от спутников до мобильных телефонов и кабельных сетей), компьютеров, мультимедиа-оборудования, их элементной базы можно принять лишь с оговорками. Хотя согласно принятым методикам подсчёта доля услуг и "информационного" сектора экономики в ВВП развитых стран значительно превысила 50%, как и соответствующая доля работников, университеты не заменили компании в качестве базового института "нового общества" (как предполагал Д. Белл), а наоборот - стали работать на бизнес. М. Кастельс считает, что экономика нового этапа в развитии человечества "является капиталистической, фактически более капиталистической, чем любая другая экономика в истории" [9, с. 497]. Вместе с таким "информациональным капитализмом" [9] описывается также "транснациональный сетевой капитализм" (К. Фукс [25]), "цифровой капитализм" (Д. Шиллер [41]) и др. "В джунглях мирового рынка образовалась новая виртуальная экономика транснациональных денежных потоков, всё менее и менее привязанных к материальному субстрату и растворяющихся в игре информационных данных" [1, с. 38]. К 1999 г. стоимость материальных активов экономики США равнялась третьей части от биржевой котировки акций; для некоторых фирм этот разрыв составлял десятки раз [12, с. 34]. Похожая ситуация сложилась и с процентным соотношением стоимости национальных фондовых рынков к ВВП [24].

После "азиатского" финансового кризиса 1997 - 1998 гг., в 2000 - 2001 гг. обвал индекса Nasadaq мог ввергнуть США и мир в депрессию глубже 1930-х ("коррекция" составила около 3 трлн. долл.). Помешала атака террористов 11 сентября 2001 года. Тем не менее, "...в 2003 г. начал образовываться новый пузырь, который в обозримое время приведёт к новому краху. Капитализм ходит по краю пропасти, катя перед собой доселе невиданную гору долгов, держится на плаву за счёт умножения не имеющих субстанции денег..." [5, с. 35]. С 2008 г. в информационной экономике мира начался продолжающий до сих пор обвал мировых финансовых рынков.

4. Сетевики (1950 - 2000-е гг.) - решающая роль телекоммуникаций (телевидение, Интернет, мобильная связь), уникальность, "самостоятельность" феномена сети, сетевых сообществ.

Хотя в 1950 - 60-е годы Интернета не было, М. Маклюэну удалось заложить основы концепции передачи информации через СМИ каждому человеку, в результате он определил становление "глобальной деревни" (1962) [32]. Позднее М. Кастельс сделал вывод, что такое развитие систем связи приводит к эффекту глобализации, основанному на способности информации проникать сквозь любые преграды, уничтожать пространство и время [9]. Он расценил возникновение и развитие сетевых сообществ как не имеющую аналогов социальную трансформацию. По его мнению, информационное общество уже существует - в виде множеств общественных и культурных моделей [9, с. 63]. Сетевым обществом, Интернет-обществом, Интернет-экономикой и культурой занимается огромное число исследователей. Однако новизна общественных отношений всё же ставится под сомнение. В этом смысле показательна практика развития "обычных" сетей: 17 мая 2006 г. Генеральной Ассамблей ООН был объявлен Всемирным днём информационного общества. Раньше этот день отмечался как Все-

стр. 8

мирный день электросвязи, посвященный созданию в 1865 г. Международного телеграфного союза, переименованного в 1934 г. во Всемирный союз электросвязи (ВСЭ). В послании по этому случаю Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун отмечал: "С момента появления телеграфа в середине XIX столетия Всемирный союз электросвязи играет ключевую роль в содействии общению в мире. В настоящее время, переходя от традиционной электросвязи к самым последним достижениям в области киберпространства, ВСЭ по-прежнему обеспечивает правительства, частный сектор и гражданское общество экспертным руководством и оказывает им помощь в решении вопросов, касающихся информационно-коммуникационных технологий" [43]. П. Мюссо считает, что подобно другим сетям: дорожной, телефонной, телевизионной, городской, распространения знаний и т.п., - Интернет постепенно становится обыденным до незаметности, но при этом упускается важное обстоятельство: он существует и развивается силами не пользователей, а инженеров и программистов, идеология которых отлична от философии пользователей [34]. Противоречие глубоко - инженеры и философы не обладают знаниями друг друга и не работают вместе, отдавая приоритет соответственно технике или идеям. Поэтому сеть развивается по своему вектору (по аналогии с русским "лебедь, рак и щука", когда попытки каждой из сил действовать по собственному усмотрению предопределяют непредсказуемый в целом результат). Кроме этого, подчёркивает Б. Бенхаму, "если Интернет представляется пользователям полностью открытым и децентрализованным пространством, то анализ его управляющих структур показывает, что, в действительности, контроль за его критической инфраструктурой остаётся в руках всего одного актёра. По техническим причинам часть важнейшей для функционирования сети инфраструктуры "исторически" остаётся централизованной и иерархической. В частности, это управление доменными именами (Domain Name System, DNS, определяющая каждый компьютер сети - И. Л.)... Первые архитекторы Интернета построили эту структуру из 13 машин, называемых "корневыми серверами"... И их распределение крайне неравномерно10 расположены в Соединённых Штатах и только 2 в Европе" [28]. Управление DNS в настоящее время осуществляется частной американской компанией ICANN, созданной в 1998 г. по указанию американского правительства и контролируемой Департаментом торговли США. Кроме того, огромное значение имеют функции "гейткипера" (gatekeeper) "привратника" - личности или организации, владеющей узлом доступа (физическим и в виде программного обеспечения) к сети или её фрагментам с возможностью регулирования потоков информации (в т.ч. фильтрации вопросов и ответов, подачи по какому-либо алгоритму отфильтрованного и в определённой последовательности представленного содержания и т.п.).

5. Социологи (1960 - 1990-е гг.) - информация как общественный фактор, социальные последствия информатизации, попытки её использования для решения социальных проблем.

В 1972 г. И. Масуда представил японскому правительству "План для информационного общества - национальная цель к 2000 г.", который позже был расширен и вышел в виде книги "Информационное общество как постиндустриальное общество" [30]. Согласно его концепции, новое общество будет бесклассовым и бесконфликтным, обществом согласия, с небольшим правительством и государственным аппаратом. Интеллектуальное творчество превзойдёт стремление к материальному потреблению в условиях изобилия; наиболее ценными станут время и культурный досуг. Д. Белл в 1960 г. также выдвинул концепцию деидеологизации - постепенного исчезновения социальных конфликтов, общества общенационального согласия в силу роста уровня жизни в промышленно-развитых обществах [19]. Однако уже в 1965 г. он был вынужден признать, что его прогноз неверен, а идеология имеет важное социальное значение (в качестве нравственных её основ Белл отметил религию). В следующем, ставшем классическим произведении, он предположил, что "центральная роль теоретического знания определит и положение учёного как центральной фигуры нового общества, а вместо фирмы (предприятия) университет или какаялибо другая форма институционализации знания будет центральным институтом в последующие сотни лет благодаря своей роли источника инноваций и знания" [20, p. 344]. Элиту составят люди с наивысшей квалификацией, получаемой образованием, не благодаря собственности, наследуемой или приобретаемой, или политическому успеху, достигаемому при поддержке партий и групп. Советские и западные марксисты этот подход отвергли как стремление к разрешению противоречий капитализма за счёт

стр. 9

развития науки и техники. Французские специалисты С. Нора и А. Минк в докладе Президенту критиковали такой подход, как "рассматривающий конфликты только в терминах рынка и стремящийся возвратить их в эту область, когда они выходят за её пределы" [35, p. 119]. Критиковали они и марксистов за неспособность учитывать возрастающую сложность современного общества и сведение конфликтов к противоречию между классами. В их трактовке информационного общества "организация должна совпадать с добровольностью". Это "совершенное рыночное общество, в котором образование и информация сделают каждого человека "осознающим коллективные ограничения, и общество совершенного планирования, где центр получает от каждой единицы базиса верные сообщения о её целях и предпочтениях и в соответствии с этим формирует собственную структуру и позицию", поэтому "только власть, обладающая надлежащей информацией, сможет способствовать развитию страны и гарантировать её независимость" [35, p. 122]. Примерно такие же подходы демонстрируют сторонники сетевой экономики. В частности, Т. Петцингер считает, что сетевые сообщества в развитых странах показывают пример успеха, создавая основанное на сотрудничестве и взаимодействии людей рабочее пространство, а также рынок, в параметрах которого учитываются и ценностные позиции [38]. По его мнению, бизнес и общественное производство постепенно становятся творческим и подлинно человеческим занятием. Возникает парадигма бизнеса, которая обращена не к средствам, а к основаниям общественного производства, к глубинным процессам коэволюции различных социальных сред, общества и природы. В целом, отмечал А. А. Зиновьев, в концепциях информационного общества технократической направленности (их подавляющее большинство) "человечество рассматривается как нечто социально однородное. Полностью игнорируется его социальная структура" [6, с. 553]. Поэтому и прогнозы развиваются в сторону футуризма и утопий7, а характеристики нового информационного общества по своей фантазии превосходят описания "полного коммунизма" [6, с. 554]. Утопическими предстают не только черты нового общества и его членов (альтруистические качества существуют у отдельных людей при разных социальных отношениях), но и положения о переходе к такому обществу путём развития ИКТ, НТП, не затрагивая вопросы власти и собственности.

6. Виртуалисты (1970 - 2000-е гг.) - самостоятельное существование произвольно создаваемых виртуальных реальностей и киберпространств, тенденция замены ими "обычной" реальности. Это направление представлено постмодернистами, в построениях которых, как правило, игнорируется социальная структура общества и тот факт, что личность является его продуктом. В качестве теоретических оснований используется "антропологический поворот" в социологии, который, ввиду неспособности общества справиться с социокультурной нестабильностью, предложил переход от социоцентризма к антропоцентризму, т.е. построению социальных концепций, исходящих от личности самого человека. Это "атомизация" социального Ж. Ф. Лиотара, "конец социального" в эпоху "инертности" и "меланхоличности" Ж. Бодрийяра, "исчезновение" социального общества, как "институционально регулируемого целого" А. Турена [29]. В Интернете - виртуальные личности, их сети и целые миры, которые могут объединять миллионы людей. Однако, чем больше отрыв от реального общества, тем меньше возможен перенос в него таких виртуальных сущностей (за исключением разрушительных действий в реальном мире). В отличие от реального мира, который вполне существует без киберпространства, обратное для виртуальных сущностей невозможно.

На наш взгляд, пока стоит согласиться с Ф. Уэбстером: "Хотя в качестве эвристического термин "информационное общество" обладает некоторой ценностью для исследования основных характеристик современного мира, всё же он слишком не точен, чтобы принять его как научную дефиницию" [15, с. 30]. Изложенное позволяет говорить о том, что современные концепции информационного общества отражают не наступление качественно новых общественных отношений, а деградацию существующих социальных достижений второй половины XX века. Действующие социальные институты, их лидеры не могут справиться с кризисами, вызванными ростом производительности труда на новом этапе НТР, включающем качественное развитие и

стр. 10

7 В отличие от плана информатизации японской науки и экономики Й. Масуда свой социальный план так и назвал - "Компьютопия".

информационно-коммуникационные технологии, социально освоить технологические достижения (хотя бы с позиций международно-признанных прав и ценностей), которые вызвали стремительный рост населения и уровня потребления, но никак не способствовали положительному решению вопросов о смыслах деятельности личностей, обществ, государств и мирового сообщества в целом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма - ответы на глобализацию. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 303 с.

2.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999. 788 с.

3.Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

4.Винер И. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М.: Советское радио, 1968. 328 с.

5.Горц А. Знание, стоимость и капитал. К критике экономики знаний // Логос. М., 2007. N 4 (61).

6.Зиновьев А. А. На пути к сверхобществу. М.: Центрполиграф, 2000. 638 с.

7.См.: Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: учеб. пособие для студентов вузов. М.: Логос, 2000. 304 с.

8.См. например: К обществам знания. Всемирный доклад ЮНЕСКО. Париж: ЮНЕСКО, 2005.

9.Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура / Пер. с англ. М.: ГУ ВШЭ, 2000.

608с.

10.Махлуп Ф. Производство и распространение знаний в США. М.: Прогресс, 1966. 462 с.

11.Отчеты японскому правительству: ЕРА (Economic Planning Agency): "Japan's Information Society: Themes and Visions", 1969; JACUDI (Japan Computer Usage Development Institute): "The Plan for an Information Society", 1971; ISC (Industrial Structure Council): "Policy Outlines for Promoting the Informatisation of Japanese Society", 1969.

12.Польре Б. Когнитивный капитализм на марше // Политический журнал. 2008. N 2 (179). 13 Ракитов А. И. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991. 286 с.

14.Роговский Е. А. США: информационное общество (экономика и политика). М.: Междунар. отношения, 2008. 408 с.

15.Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект-Пресс, 2004. 400 с.

16.См.: Федотова В. Г. Штарнбергская группа (ФРГ) о закономерностях развития науки // Вопр. философии. 1984. N 3.

17.Чурсин Н. Н. Популярная информатика. К.: "Техника", 1982. 158 с.

18.Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М.: Изд. иностр. лит., 1963. 830 с.

19.Bell D. The End of Ideology. Glencoe, IL: Free Press. 1964.

20.Bell D. The Coming of Post-industrial Society. A Venture in Social Forecasting. N.Y.: Basic Books, Inc., 1973.

507p.

21.Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture: The Rise of the Network Society. Maiden (Ma.) - Oxford: Blackwell Publ., 1996. 598 p.

22.Crazier M., Huntington S., Watanuki J. The Crisis of Democracy. N.Y., 1975.

23.Dickson D. The new politics of science. N.Y., 1984. 404 p.

24.The Economist. 1996. September, 14 - 20; 2000. May 27 - June 2.

25.Fuchs C. Internet and Society: Social Theory in the Information Age. New York: Routledge, 2008. 408 p.

26.Habermas J. Technik und Wissenschaft als "Ideologie". Fr.-a.-M.: Suhrkamp, 1969.

27.Information Technology Advisory Panel (ITAP), 1983.

28.См.: Internet et Souverainete: La gouvernance de la Societe de I'lnformation, Revue Politique Etrangere, IFRI, Septembre 2006.

29.См.: Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. Manchester, 1984; Baudrillard J. In the shadow of the silent majorities or The end of the social and other essays. N.Y.: Seabury, 1983. Touraine A. The waning sociological image of social life // International j. of comparative sociology. 1984. N 1.

30.Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981.

31.См.: McLuhan M. The Mechanical Bride: Folklore of Industrial Man. N.Y.: The Vanguard Press, 1951.

32.McLuhan M. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. Toronto: Univ. of Toronto Press, 1962.

33.Le Monde. 28.12.1948.

34.Musso P. Telecommunications et philosophic des reseaux, la posterite paradoxale de Saint-Simon, PUF, 1997.

стр. 11

35.Nora S., Mine A. L'informatisation de la societe. Rapport'a M. le President de la Republique. Janvier 1978. 164

p.

36.Porat M. Global implications of an information society // J. of Communication, 1978, 28(1). P. 70 - 80.

37.Porat M. The Information Economy. Washington, DC: US Department of Commerce. 1977. 490 p.

38.Petzinger T. The New Pioneers: The Men and Women Who Are Transforming the Workplace and Marketplace. N.Y.: Simon & Schuster, 1999. 302 p.

39.Schiller H. Old Foundations for a New (Information) Age. Norwood, N.J.: Ablex Publishing Corporation. 1987.

40.Schiller H.. Information: A Shrinking Resource // The Nation, 28 December 1985/4 January 1986: 708 - 10.

41.Schiller D. Digital Capitalism. Cambridge, MA: MIT Press. 2000.

42.Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. Everyman's Library, 1910. Vol. I.