Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Скачиваний:
32
Добавлен:
25.04.2015
Размер:
828.42 Кб
Скачать

1.4. Психиатрические проблемы старости

Современная геронтология во многом развивается благодаря науч­ным психиатрическим изысканиям. Им мы обязаны и имеющимися знаниями о психологических, в том числе патопсихологических, осо­бенностях пожилых и старых людей. Криминологические, криминали­стические и правовые исследования, равно как и практическое реше­ние правовых вопросов и вопросов обращения с правонарушителями-стариками, не могут игнорировать результаты, полученные психиат­рами.

По мнению В.А. Концевого и Е.К. Молчановой, наиболее обосно­ванной представляется классификационная схема, в которой выделя­

ются две основные группы психозов, фактически встречающихся в позднем возрасте.

Первую группу составляют психические заболевания, исключительно или преимущественно возникающие в поздние возрастные периоды и этиопатогс .етически в той или иной степени связанные с процессами возрастной инволюции. Внутри этой группы целесообразно проводить различия между психическими расстройствами при возрастных орга­нических (атрофических, сосудистых, смешанных и др.) заболевани­ях головного мозга и так называемыми функциональными психичес­кими заболеваниями позднего возраста.

Вторая группа включает в себя психические заболевания, кото­рые могут манифестировать в разные возрастные периоды, и прак­тически состоит из двух подгрупп: а) рано начавшиеся и продолжа­ющиеся до старости формы различных психозов (например, шизоф­рения, эпилепсия и др.); б) начинающиеся лишь в позднем возрасте формы этих же заболеваний (поздняя шизофрения, поздняя эпилеп­сия и т. д.).

Трудности, возникающие в отношении диагностики наблюдающихся в позднем возрасте психических заболеваний, в значительной степени свя­заны с тем, что на современном этапе развития геронтологической пси­хиатрии не все выделяемые формы заболеваний являются в одинаковой степени общепризнанными и клинически достоверно очерченными. По­этому особое значение приобретают повышение уровня диагностическо­го процесса и методики квалификации наблюдающихся психических рас­стройств25.

Как отмечает Э.Я. Штернберг, среди нивелирующих индивиду­альность общевозрастных характерологических особенностей, свой­ственных стареющей личности, немало таких, которые наблюдают­ся и в начальных стадиях органических заболеваний позднего воз­раста. Особое место среди них занимает так называемая психичес­кая ригидность. Многие психологи видят в ней одну из основных возрастных особенностей, проявляющуюся на разных уровнях пси­хической деятельности. Психическая ригидность сказывается на решении моторных тестов, при которых старики, несмотря на соот­ветствующую инструкцию, застревают на одном из возможных ре­шений, обычно на уровне межличностных отношений; при этом ха­рактерен консерватизм взглядов и идей, неприятие нового и непри­язненное к нему отношение.

Однако и в этом обнаруживается неравномерность тенденций, свойственная, в отличие от патологических характерологических сдвигов, физиологическому психическому старению. Наряду с не­гативными сдвигами, каковым является ригидность психических про­цессов, могут наблюдаться другие личностные изменения, свиде­тельствующие об известном внутреннем развитии стареющей лич­ности. У таких «ригидных» стариков появляется бесстрастное, объек­тивное отношение или возможность более широкого и глубокого пони­мания взаимосвязанных явлений и т. д.

Не подлежит сомнению, считает Э.Я. Штернберг, что изменения личности, обнаруживающиеся при физиологическом старении и пато­логических его формах, отличаются своеобразной полярностью. Так, наряду с упрямством, невосприятием доводов и ригидностью сужде­ний наблюдаеются повышенная внушаемость и легковерие, сопровож­дающиеся сниженной эмоциональной отзывчивостью, слезливым сла­бодушием и чувствительностью26.

Для криминологической науки и практики борьбы с преступностью эти положения имеют важное значение, особенно при расследовании уголовных дел и исправлении преступников позднего возраста. Пси­хологическая характеристика старения и старости должна учитывать, к чему призывает Э.Я. Штернберг, и некоторые положительные, то есть компенсаторные, защитные и приспособительные, сдвиги, в пси­хике стареющего человека. Одновременно со снижением уровня пси­хической деятельности нужно учитывать качественные изменения, способствующие преодолению и уравновешиванию этого снижения.

В возможности такого более или менее гармоничного сочетания негативных и позитивных изменений, сохранности их структурной це­лостности, в создавшейся таким образом возможности некоторого пси­хического развития или экономного использования оставшихся воз­можностей следует, очевидно, усматривать одно из существенных различий между физиологическими процессами старения и развива­ющимися в этом возрасте патологическими состояниями. При внеш­нем сходстве негативных признаков постепенного снижения уровня психической деятельности обычное (физиологическое) психическое старение может ими не исчерпываться и характеризуется поэтому возможностью достижения нового структурного единства дефицитар-ных признаков старения с позитивными, компенсаторными и приспо-собительными явлениями27.

Мы не вправе ожидать, что неоднократно судимые лица пожило­го и старческого возраста, отягощенные свойственными их возрас­ту психическими расстройствами, должным образом воспримут в местах лишения свободы то воспитательное воздействие, которое на них там может быть оказано. Психическая ригидность не позво­лит многим из них отказаться от привычных стереотипов и стандар­тов, которые они усвоили очень давно и которыми всегда руковод­ствовались. В равной мере такие люди часто оказываются не в со­стоянии адекватно воспринимать новые условия жизни после осво­бождения из исправительных учреждений. Однако они не только ри-гидны, у них еще есть опыт, причем значительный, совершения пре­ступлений и общения с преступниками. Свой опыт эти лица способ­ны в полной мере использовать при совершении новых преступле­ний, в том числе в организации преступных сообществ, если, конеч­но, им не помешают такие психические болезни, как, например, стар­ческое слабоумие.

Мы не случайно упомянули здесь старческое слабоумие (сениль-ную деменцию). Она, как считает Э.Я. Штернберг, является наибо­лее характерным для старческого возраста заболеванием, причинная связь которого с биологическими процессами старения считается по праву наиболее достоверной. За исключением сравнительно редких случаев острого начала заболевания развитие сенильной деменции происходит исподволь и постепенно, поэтому трудно бывает опреде­лить его начало.

Указанные трудности возникают главным образом в случаях, де-бютирующих личностными изменениями, сначала обычно мало вы­раженными. Как и при церебральных поражениях сосудистого гене-за или физиологическом старении, прежде всего наблюдается заос­трение личностных черт, ранее свойственных больному. Нарастает нивелировка его индивидуальных свойств, усиливается сенильная перестройка личностной структуры. Последняя выражается усиле­нием ригидности и огрублением личности, постепенным снижением кругозора и интересов, стереотипизацией и шаблонностью взглядов и высказываний, оскудением эмоциональных контактов и отзывчи­вости, усилением угрюмости и ворчливости, нарастанием эгоцент­ризма, склонностью к подозрениям, мелким конфликтам и т. д. На­ряду с легковерием, внушаемостью, поддаваемостью чужому вли­янию, нередко во вред своим интересам, развиваются подозритель-

ность, упрямство, невосприимчивость к доводам и другие признаки возросшей ригидности.

Психопатоподобные изменения могут сочетаться с утратой более тонких нравственных установок, такта, стьщливости, а иногда и с рас-торможенностью низших влечений. Известно, что, несмотря на нали­чие полового бессилия, могут отмечаться повышенная половая воз­будимость и склонность к некоторым половым извращениям, в связи с чем такие больные нередко попадают в поле зрения судебно-психи-атрической экспертизы. Наблюдаются также случаи бродяжничества;

другим частым проявлением нарушений в среде влечений является собирание всякого хлама.

Характерным проявлением сенильной деменции является, по Э.Я. Штернбергу, старческий делирий. Он представляет собой со­стояние длительной или постоянной амнестической дезориентировки со сдвигом окружающей обстановки в прошлое и соответствующими ложными узнаваниями. При этом поведение больных определяется, с одной стороны, их повышенной активностью, деловитостью и стрем­лением к псевдо деятельности, а с другой - отражает их дефектные, ложные, сдвинутые в отдаленное прошлое представления о собствен­ной личности и окружающей ситуации. Онине воспринимают адек­ватно реальную ситуацию, а живут в далеком прошлом, действуют и разговаривают в соответствии с этой установкой28.

При проведении эмпирических исследований в местах лишения свободы мы встречали многолетных тюремных сидельцев, во мно­гом утративших реальное восприятие действительности и как бы жи­вущих в прошлой жизни. В колониях они иногда становятся любимы­ми рассказчиками в молодежных группах, обильно смешивая правду с небылицами относительно своей прошлой «воровской» жизни, в ко­торой они, конечно, были весьма уважаемыми людьми, к авторитет­ному мнению которых все остальные якобы весьма прислушивались. По их словам, раньше было намного больше «справедливости» меж­ду преступниками. Между тем на наши вопросы о том, что они будут делать после освобождения и как построят свою жизнь, не могли дать сколько-нибудь вразумительного ответа.

Как отмечает Н.Ф. Шахматов, вымыслы могут наблюдаться в картине благоприятных форм психического старения как отражение собственно возрастных изменений. В этом случае психическое со­стояние характеризуется наличием стойкого убеждения о якобы имев­

шем место в прошлом каком-то конкретном событии. Обычно это четко фиксированное во времени происшествие, знаменательное для пожилого человека той особой ролью, которую он при этом играл. Событие выделяется из обычных за счет участия в нем известных лиц или особо героической обстановки, и само по себе не несет в себе чего-либо фантастического или невозможного. Обычно это избитый сюжет, но ложное воспоминание усложняется за счет мелких, хотя многочисленных деталей, отражающих героическую сторону собствен­ных действий, которые были совершены при этом. Аффективная ок­раска подобных вымышленных построений всегда с положительным знаком. В целом переживания приближаются к неразвернутым гор­деливым идеям собственной значимости29.

Как показывают наши наблюдения, рассказы преступников пожи­лого возраста почти никогда не достигают уровня маниакально-бредовых состояний. Содержание вымыслов всегда небогато, даже примитивно, обычно речь идет о простых событиях, которым, однако, придается особый смысл. Со временем фабула вымысла усложняет­ся достаточно редко. Чаще она тускнеет, особенно если рассказы об одном и том же повторяются.

Психиатрии давно известны пониженное настроение и депрессив­ные состояния как наиболее частый вид психической патологии позд­него возраста. Содержанием депрессии пожилых являются тягост­ные переживания собственной ненужности, пустоты жизни. Эта сим­птоматика приобретает характер однообразного и монотонного тре­вожного беспокойства. Тревожное возбуждение достигает выражен­ных стадий. Для преступников-стариков, долгие годы проведших в местах лишения свободы или попавших туда в пожилом возрасте, подобные переживания особенно характерны, даже если у них не по­рваны родственные и иные близкие связи. Депрессии возникают имен­но в силу старения, но усугубляются, обостряются из-за того, что многие годы проведены в заточении и (не исключено!) впустую. Деп­рессии подобного рода не относят к невротическим, а тем более к психопатическим нарушениям. Но знанием о них можно воспользо­ваться для проведения профилактической работы.

В целом старческое слабоумие - довольно распространенное явле­ние среди стареющих людей, причем не такое уж безобидное как для семьи, так и для общества, если учесть к тому же, что сам больной, как правило, не способен констатировать ее начало. На первый взгляд,

первоначальные изменения характера такого пожилого человека напо­минают те черты, которые свойственны естественному старению, од­нако они имеют более выраженную форму и быстро прогрессируют.

Старческое слабоумие развивается по-разному, обычно в возрас­те 65-85 лет, хотя его начало может быть и более ранним, и более поздним. Вначале личностные черты заостряются, выступают в ут­рированном виде. Например, аккуратность и любовь к порядку превра­щаются в мелочность и излишнюю педантичность, бережливость пе­рерастает в скупость, твердость характера - в упрямство, гордость -в высокомерие. К сожалению, современная медицина фактически бес­сильна помочь таким людям, поэтому тяготы содержания и общения с ними в основном ложатся на плечи домашних либо работников до­мов престарелых, где уровень квалифицированного ухода оставляет желать лучшего.

Вместе с тем слабоумие, как отмечает Я. Стюарт-Гамильтон, не является синонимом старости: лишь у небольшого количества пожи­лых людей развиваются симптомы слабоумия, которое можно приоб­рести в любом возрасте. С возрастом увеличивается лишь вероятность появления и развития этого заболевания.

Старческие психические аномалии, в том числе слабоумие, чаще фиксируются в развитых странах, но это не значит, что их мень­ше в развивающихся, просто они там хуже диагностируются.

Психические болезни пожилого возраста характерны и для осуж­денных в исправительных учреждениях, где они, однако, недостаточ­но активно выявляются и плохо лечатся. Проведенное нами исследо­вание в местах лишения свободы показало, что чем длительнее сро­ки пребывания там преступников, тем выше вероятность психичес­ких расстройств среди них. Осужденные с аномалиями психики, в том числе старики, обычно начинают обращать на себя внимание лишь тогда, когда странности их поведения просто не могут быть не заме­чены. Иными словами, медицинская помощь приходит (если она при­ходит) тогда, когда заболевание достигает поздних стадий.

Отметим, что патологии личности стречаются не только при стар­ческом слабоумии, но и других расстройствах личности в позднем возрасте. Последние также влекут за собой разрушение прежних нрав­ственных установок. Исчезает стыдливость, появляется гиперсексу­альность, но обычно она сочетается с половым бессилием, поэтому часто принимает извращенные формы. Такие лица проявляют повы­

шенный интерес к молодым людям противоположного пола, заводят с ними разговоры на эротические темы, сопровождая их непристой­ными комментариями и намеками, что всегда производит отталкива­ющее впечатление. Известны многие случаи увлечения стариков пор­нографией, в том числе с участием детей.

Состоятельные старики даже заказывают себе порнографическую продукцию на желаемую тематику. В современных российских усло­виях богатые развратники могут и «купить» юношу или девушку, даже мальчика или девочку для удовлетворения своих извращенных поло­вых влечений.

Опасны сексуальные домогательства стариков в отношении детей и подростков. Очень сложная ситуация создается в тех случаях, когда такие домогательства в семье исходят от лиц, страдающих старчес­кими психическими патологиями.

Нередко вступая в противоречие и своего рода борьбу с явными признаками физической и умственно-психической деградации, ста­рые люди все же любыми путями оставляли власть за собой, тем самым вызывая агрессию и сопротивление младших поколений. Конфликт между не желающей уходить с арены активной экономи­ческой и общественной жизни старостью и наступающей молодос­тью - это борьба поколений не только в политике, но и в социальной, семейной жизни, экономике, быту, отраженная в многочисленных ис­точниках исторического характера, и в художественных произведе­ниях. При этом вместо искреннего уважения к старости, олицетво­ряющей мудрость и опыт, нередко в поведении более молодых лю­дей проявляются презрение и цинизм к ее носителям. К сожалению, иногда такое отношение может быть объяснено тем отталкиваю­щим поведением, которое порождает старческая деменция и сопут­ствующие ей проявления.

Люди в позднем возрасте обычно сохраняют особенности харак­тера, которые были свойственны им раньше, но отдельные его черты могут существенно заостряться, вызывая общественно опасные по­следствия. Одной из таких особенностей является вязкость (жесткая психологическая зависимость от конкретной жизненной ситуации).

Сальников, 53 лет, работавший сантехником в больнице, во время ссоры со своей сожительницей Светланой и ее матерью, нанес им ножевые ранения, в результате чего мать скончалась. Как следует из материалов дела, Сальников накануне вечером не смог попасть до-

мой, поскольку Светлана не открыла ему дверь: он полагал, что она была пьяна или спала. Когда утром он все-таки вошел в дом, между ними начался скандал, она побежала к своей матери (проживавшей недалеко) за помощью, и та присоединилась к ней. Сальников вышел из дома, желая, как он пояснил, прекратить ссору, но потом вернулся, продолжал выяснение отношений с обеими женщинами, затем нанес им удары кухонным ножом.

Об убийце известно, что он родился и рос в полной семье, но пол­нота ее была более чем относительной, поскольку отец постоянно пил и избивал жену и сына. Поэтому мальчик часто убегал из дома, иног­да летом жил в стогах сена. Когда отец умер, Сальников, по его сло­вам, был очень рад. Он рано стал самостоятельным, был предостав­лен сам себе, хотя закончил всего три школьных класса и не имел никакой специальности. Совершал преступления и в 17 лет был осуж­ден к лишению свободы за кражу. Освободившись через год, вновь был привлечен к уголовной ответственности за кражу. После этого еще четыре года осуждался за насильственные преступления, при­чем в трех случаях из них агрессивные действия были направлены против женщин; так, в 1987 г. нанес удары ножом своей жене.

Как показало психологическое изучение Сальникова, в частности его тестирование, он является ригидной, застревающей, вязкой лич­ностью, попадает в жесткую зависимость от конкретных ситуаций, в которых оказывается. Они его как бы сковывают, и он не способен из них вырваться: так, ему очень трудно самому закончить начатый с кем-либо разговор или прекратить отношения с женщиной, с которой, как он сам уже понимает, у него не может быть ничего общего. Он не смог выйти из конфликта со Светланой и ее матерью, хотя и ушел из дома, пытаясь завершить конфликт, но все-таки вернулся.

Светлана, страдала алкоголизмом, они постоянно ссорились, по­этому никаких планов относительно возможности формально-супру­жеских отношений с ней он не строил, но в то же время не находил в себе сил порвать с ней. Такие особенности личности Сальникова в немалой степени определяются тем, что он достаточно аутичен и от­чужден, у него нет друзей. В силу этого ситуации общения с другими людьми бессознательно ему очень дороги. Видимо, в глубине таких ощущений лежит неясный страх оказаться в одиночестве, а значит, стать жертвой агрессии - неизвестно чьей и неизвестно откуда взяв­шейся, но предощущаемой в качестве реальности, конечно, виртуаль­

ной. Напомним, что жизнь этого человека начиналась в атмосфере побоев и другого насилия со стороны отца. Следовательно, угроза уничтожения была для него тогда реальной.

Первое впечатление, которое производит Сальников, - затормо­женная, угрюмая личность с обстоятельным и замедленным мышле­нием. Но как только он улавливает, что к нему и его делам кто-то проявляет интерес, охотно вступает в контакты, становится разговор­чивым. В целом есть основания думать, что по мере старения страх одиночества, изначально ему присущий, только увеличивается. Нане­сение ножевых ранений Светлане и ее матери подтверждается его неумением выйти из конкретной жизненной ситуации и в то же время выступает признаком того, что подобная ситуация для него крайне значима и настолько же травматична. Налицо амбивалентное, двой­ственное отношение к ней тяготения - отрицания. Выход находится прямолинейный, грубый, примитивный, но ведь иного от Сальникова ожидать очень трудно: это агрессивный, вспыльчивый, раздражитель­ный человек. К агрессии он часто прибегал и до этого, ранее четыре раза привлекался к уголовной ответственности за совершение насиль­ственных преступлений.

Соседние файлы в папке Юридическая психология