- •Isbn 5-7743-0152-4
- •Оглавление
- •Предисловие
- •Глава 1. Проблема старости в процессе эволюции личности и общества
- •1.1. Проблема старения в науке и жизни
- •1.2. Старческое неблагополучие
- •1.3. Социальные, психологические и физиологические проблемы старости
- •1.4. Психиатрические проблемы старости
- •1.5. Старый человек в социальном приюте
- •1.6. Личность обитателей социальных приютов
- •Глава 2. Преступления стариков иличность преступника пожилого и старческого возраста
- •2.1. Особенности преступлений, совершаемых лицами позднего возраста
- •2.2. Личность преступника пожилого и старческого возраста
- •2.3. Психолого-психиатртеская характеристика преступников инволюционного возраста
- •2.4. Факторы, детерминирующие преступность людей пожилого и старческого возраста
- •2.5. Старики в местах лишения свободы
- •Глава з. Предупреждение преступности людей пожилого и старческого возраста
1.4. Психиатрические проблемы старости
Современная геронтология во многом развивается благодаря научным психиатрическим изысканиям. Им мы обязаны и имеющимися знаниями о психологических, в том числе патопсихологических, особенностях пожилых и старых людей. Криминологические, криминалистические и правовые исследования, равно как и практическое решение правовых вопросов и вопросов обращения с правонарушителями-стариками, не могут игнорировать результаты, полученные психиатрами.
По мнению В.А. Концевого и Е.К. Молчановой, наиболее обоснованной представляется классификационная схема, в которой выделя
ются две основные группы психозов, фактически встречающихся в позднем возрасте.
Первую группу составляют психические заболевания, исключительно или преимущественно возникающие в поздние возрастные периоды и этиопатогс .етически в той или иной степени связанные с процессами возрастной инволюции. Внутри этой группы целесообразно проводить различия между психическими расстройствами при возрастных органических (атрофических, сосудистых, смешанных и др.) заболеваниях головного мозга и так называемыми функциональными психическими заболеваниями позднего возраста.
Вторая группа включает в себя психические заболевания, которые могут манифестировать в разные возрастные периоды, и практически состоит из двух подгрупп: а) рано начавшиеся и продолжающиеся до старости формы различных психозов (например, шизофрения, эпилепсия и др.); б) начинающиеся лишь в позднем возрасте формы этих же заболеваний (поздняя шизофрения, поздняя эпилепсия и т. д.).
Трудности, возникающие в отношении диагностики наблюдающихся в позднем возрасте психических заболеваний, в значительной степени связаны с тем, что на современном этапе развития геронтологической психиатрии не все выделяемые формы заболеваний являются в одинаковой степени общепризнанными и клинически достоверно очерченными. Поэтому особое значение приобретают повышение уровня диагностического процесса и методики квалификации наблюдающихся психических расстройств25.
Как отмечает Э.Я. Штернберг, среди нивелирующих индивидуальность общевозрастных характерологических особенностей, свойственных стареющей личности, немало таких, которые наблюдаются и в начальных стадиях органических заболеваний позднего возраста. Особое место среди них занимает так называемая психическая ригидность. Многие психологи видят в ней одну из основных возрастных особенностей, проявляющуюся на разных уровнях психической деятельности. Психическая ригидность сказывается на решении моторных тестов, при которых старики, несмотря на соответствующую инструкцию, застревают на одном из возможных решений, обычно на уровне межличностных отношений; при этом характерен консерватизм взглядов и идей, неприятие нового и неприязненное к нему отношение.
Однако и в этом обнаруживается неравномерность тенденций, свойственная, в отличие от патологических характерологических сдвигов, физиологическому психическому старению. Наряду с негативными сдвигами, каковым является ригидность психических процессов, могут наблюдаться другие личностные изменения, свидетельствующие об известном внутреннем развитии стареющей личности. У таких «ригидных» стариков появляется бесстрастное, объективное отношение или возможность более широкого и глубокого понимания взаимосвязанных явлений и т. д.
Не подлежит сомнению, считает Э.Я. Штернберг, что изменения личности, обнаруживающиеся при физиологическом старении и патологических его формах, отличаются своеобразной полярностью. Так, наряду с упрямством, невосприятием доводов и ригидностью суждений наблюдаеются повышенная внушаемость и легковерие, сопровождающиеся сниженной эмоциональной отзывчивостью, слезливым слабодушием и чувствительностью26.
Для криминологической науки и практики борьбы с преступностью эти положения имеют важное значение, особенно при расследовании уголовных дел и исправлении преступников позднего возраста. Психологическая характеристика старения и старости должна учитывать, к чему призывает Э.Я. Штернберг, и некоторые положительные, то есть компенсаторные, защитные и приспособительные, сдвиги, в психике стареющего человека. Одновременно со снижением уровня психической деятельности нужно учитывать качественные изменения, способствующие преодолению и уравновешиванию этого снижения.
В возможности такого более или менее гармоничного сочетания негативных и позитивных изменений, сохранности их структурной целостности, в создавшейся таким образом возможности некоторого психического развития или экономного использования оставшихся возможностей следует, очевидно, усматривать одно из существенных различий между физиологическими процессами старения и развивающимися в этом возрасте патологическими состояниями. При внешнем сходстве негативных признаков постепенного снижения уровня психической деятельности обычное (физиологическое) психическое старение может ими не исчерпываться и характеризуется поэтому возможностью достижения нового структурного единства дефицитар-ных признаков старения с позитивными, компенсаторными и приспо-собительными явлениями27.
Мы не вправе ожидать, что неоднократно судимые лица пожилого и старческого возраста, отягощенные свойственными их возрасту психическими расстройствами, должным образом воспримут в местах лишения свободы то воспитательное воздействие, которое на них там может быть оказано. Психическая ригидность не позволит многим из них отказаться от привычных стереотипов и стандартов, которые они усвоили очень давно и которыми всегда руководствовались. В равной мере такие люди часто оказываются не в состоянии адекватно воспринимать новые условия жизни после освобождения из исправительных учреждений. Однако они не только ри-гидны, у них еще есть опыт, причем значительный, совершения преступлений и общения с преступниками. Свой опыт эти лица способны в полной мере использовать при совершении новых преступлений, в том числе в организации преступных сообществ, если, конечно, им не помешают такие психические болезни, как, например, старческое слабоумие.
Мы не случайно упомянули здесь старческое слабоумие (сениль-ную деменцию). Она, как считает Э.Я. Штернберг, является наиболее характерным для старческого возраста заболеванием, причинная связь которого с биологическими процессами старения считается по праву наиболее достоверной. За исключением сравнительно редких случаев острого начала заболевания развитие сенильной деменции происходит исподволь и постепенно, поэтому трудно бывает определить его начало.
Указанные трудности возникают главным образом в случаях, де-бютирующих личностными изменениями, сначала обычно мало выраженными. Как и при церебральных поражениях сосудистого гене-за или физиологическом старении, прежде всего наблюдается заострение личностных черт, ранее свойственных больному. Нарастает нивелировка его индивидуальных свойств, усиливается сенильная перестройка личностной структуры. Последняя выражается усилением ригидности и огрублением личности, постепенным снижением кругозора и интересов, стереотипизацией и шаблонностью взглядов и высказываний, оскудением эмоциональных контактов и отзывчивости, усилением угрюмости и ворчливости, нарастанием эгоцентризма, склонностью к подозрениям, мелким конфликтам и т. д. Наряду с легковерием, внушаемостью, поддаваемостью чужому влиянию, нередко во вред своим интересам, развиваются подозритель-
ность, упрямство, невосприимчивость к доводам и другие признаки возросшей ригидности.
Психопатоподобные изменения могут сочетаться с утратой более тонких нравственных установок, такта, стьщливости, а иногда и с рас-торможенностью низших влечений. Известно, что, несмотря на наличие полового бессилия, могут отмечаться повышенная половая возбудимость и склонность к некоторым половым извращениям, в связи с чем такие больные нередко попадают в поле зрения судебно-психи-атрической экспертизы. Наблюдаются также случаи бродяжничества;
другим частым проявлением нарушений в среде влечений является собирание всякого хлама.
Характерным проявлением сенильной деменции является, по Э.Я. Штернбергу, старческий делирий. Он представляет собой состояние длительной или постоянной амнестической дезориентировки со сдвигом окружающей обстановки в прошлое и соответствующими ложными узнаваниями. При этом поведение больных определяется, с одной стороны, их повышенной активностью, деловитостью и стремлением к псевдо деятельности, а с другой - отражает их дефектные, ложные, сдвинутые в отдаленное прошлое представления о собственной личности и окружающей ситуации. Онине воспринимают адекватно реальную ситуацию, а живут в далеком прошлом, действуют и разговаривают в соответствии с этой установкой28.
При проведении эмпирических исследований в местах лишения свободы мы встречали многолетных тюремных сидельцев, во многом утративших реальное восприятие действительности и как бы живущих в прошлой жизни. В колониях они иногда становятся любимыми рассказчиками в молодежных группах, обильно смешивая правду с небылицами относительно своей прошлой «воровской» жизни, в которой они, конечно, были весьма уважаемыми людьми, к авторитетному мнению которых все остальные якобы весьма прислушивались. По их словам, раньше было намного больше «справедливости» между преступниками. Между тем на наши вопросы о том, что они будут делать после освобождения и как построят свою жизнь, не могли дать сколько-нибудь вразумительного ответа.
Как отмечает Н.Ф. Шахматов, вымыслы могут наблюдаться в картине благоприятных форм психического старения как отражение собственно возрастных изменений. В этом случае психическое состояние характеризуется наличием стойкого убеждения о якобы имев
шем место в прошлом каком-то конкретном событии. Обычно это четко фиксированное во времени происшествие, знаменательное для пожилого человека той особой ролью, которую он при этом играл. Событие выделяется из обычных за счет участия в нем известных лиц или особо героической обстановки, и само по себе не несет в себе чего-либо фантастического или невозможного. Обычно это избитый сюжет, но ложное воспоминание усложняется за счет мелких, хотя многочисленных деталей, отражающих героическую сторону собственных действий, которые были совершены при этом. Аффективная окраска подобных вымышленных построений всегда с положительным знаком. В целом переживания приближаются к неразвернутым горделивым идеям собственной значимости29.
Как показывают наши наблюдения, рассказы преступников пожилого возраста почти никогда не достигают уровня маниакально-бредовых состояний. Содержание вымыслов всегда небогато, даже примитивно, обычно речь идет о простых событиях, которым, однако, придается особый смысл. Со временем фабула вымысла усложняется достаточно редко. Чаще она тускнеет, особенно если рассказы об одном и том же повторяются.
Психиатрии давно известны пониженное настроение и депрессивные состояния как наиболее частый вид психической патологии позднего возраста. Содержанием депрессии пожилых являются тягостные переживания собственной ненужности, пустоты жизни. Эта симптоматика приобретает характер однообразного и монотонного тревожного беспокойства. Тревожное возбуждение достигает выраженных стадий. Для преступников-стариков, долгие годы проведших в местах лишения свободы или попавших туда в пожилом возрасте, подобные переживания особенно характерны, даже если у них не порваны родственные и иные близкие связи. Депрессии возникают именно в силу старения, но усугубляются, обостряются из-за того, что многие годы проведены в заточении и (не исключено!) впустую. Депрессии подобного рода не относят к невротическим, а тем более к психопатическим нарушениям. Но знанием о них можно воспользоваться для проведения профилактической работы.
В целом старческое слабоумие - довольно распространенное явление среди стареющих людей, причем не такое уж безобидное как для семьи, так и для общества, если учесть к тому же, что сам больной, как правило, не способен констатировать ее начало. На первый взгляд,
первоначальные изменения характера такого пожилого человека напоминают те черты, которые свойственны естественному старению, однако они имеют более выраженную форму и быстро прогрессируют.
Старческое слабоумие развивается по-разному, обычно в возрасте 65-85 лет, хотя его начало может быть и более ранним, и более поздним. Вначале личностные черты заостряются, выступают в утрированном виде. Например, аккуратность и любовь к порядку превращаются в мелочность и излишнюю педантичность, бережливость перерастает в скупость, твердость характера - в упрямство, гордость -в высокомерие. К сожалению, современная медицина фактически бессильна помочь таким людям, поэтому тяготы содержания и общения с ними в основном ложатся на плечи домашних либо работников домов престарелых, где уровень квалифицированного ухода оставляет желать лучшего.
Вместе с тем слабоумие, как отмечает Я. Стюарт-Гамильтон, не является синонимом старости: лишь у небольшого количества пожилых людей развиваются симптомы слабоумия, которое можно приобрести в любом возрасте. С возрастом увеличивается лишь вероятность появления и развития этого заболевания.
Старческие психические аномалии, в том числе слабоумие, чаще фиксируются в развитых странах, но это не значит, что их меньше в развивающихся, просто они там хуже диагностируются.
Психические болезни пожилого возраста характерны и для осужденных в исправительных учреждениях, где они, однако, недостаточно активно выявляются и плохо лечатся. Проведенное нами исследование в местах лишения свободы показало, что чем длительнее сроки пребывания там преступников, тем выше вероятность психических расстройств среди них. Осужденные с аномалиями психики, в том числе старики, обычно начинают обращать на себя внимание лишь тогда, когда странности их поведения просто не могут быть не замечены. Иными словами, медицинская помощь приходит (если она приходит) тогда, когда заболевание достигает поздних стадий.
Отметим, что патологии личности стречаются не только при старческом слабоумии, но и других расстройствах личности в позднем возрасте. Последние также влекут за собой разрушение прежних нравственных установок. Исчезает стыдливость, появляется гиперсексуальность, но обычно она сочетается с половым бессилием, поэтому часто принимает извращенные формы. Такие лица проявляют повы
шенный интерес к молодым людям противоположного пола, заводят с ними разговоры на эротические темы, сопровождая их непристойными комментариями и намеками, что всегда производит отталкивающее впечатление. Известны многие случаи увлечения стариков порнографией, в том числе с участием детей.
Состоятельные старики даже заказывают себе порнографическую продукцию на желаемую тематику. В современных российских условиях богатые развратники могут и «купить» юношу или девушку, даже мальчика или девочку для удовлетворения своих извращенных половых влечений.
Опасны сексуальные домогательства стариков в отношении детей и подростков. Очень сложная ситуация создается в тех случаях, когда такие домогательства в семье исходят от лиц, страдающих старческими психическими патологиями.
Нередко вступая в противоречие и своего рода борьбу с явными признаками физической и умственно-психической деградации, старые люди все же любыми путями оставляли власть за собой, тем самым вызывая агрессию и сопротивление младших поколений. Конфликт между не желающей уходить с арены активной экономической и общественной жизни старостью и наступающей молодостью - это борьба поколений не только в политике, но и в социальной, семейной жизни, экономике, быту, отраженная в многочисленных источниках исторического характера, и в художественных произведениях. При этом вместо искреннего уважения к старости, олицетворяющей мудрость и опыт, нередко в поведении более молодых людей проявляются презрение и цинизм к ее носителям. К сожалению, иногда такое отношение может быть объяснено тем отталкивающим поведением, которое порождает старческая деменция и сопутствующие ей проявления.
Люди в позднем возрасте обычно сохраняют особенности характера, которые были свойственны им раньше, но отдельные его черты могут существенно заостряться, вызывая общественно опасные последствия. Одной из таких особенностей является вязкость (жесткая психологическая зависимость от конкретной жизненной ситуации).
Сальников, 53 лет, работавший сантехником в больнице, во время ссоры со своей сожительницей Светланой и ее матерью, нанес им ножевые ранения, в результате чего мать скончалась. Как следует из материалов дела, Сальников накануне вечером не смог попасть до-
мой, поскольку Светлана не открыла ему дверь: он полагал, что она была пьяна или спала. Когда утром он все-таки вошел в дом, между ними начался скандал, она побежала к своей матери (проживавшей недалеко) за помощью, и та присоединилась к ней. Сальников вышел из дома, желая, как он пояснил, прекратить ссору, но потом вернулся, продолжал выяснение отношений с обеими женщинами, затем нанес им удары кухонным ножом.
Об убийце известно, что он родился и рос в полной семье, но полнота ее была более чем относительной, поскольку отец постоянно пил и избивал жену и сына. Поэтому мальчик часто убегал из дома, иногда летом жил в стогах сена. Когда отец умер, Сальников, по его словам, был очень рад. Он рано стал самостоятельным, был предоставлен сам себе, хотя закончил всего три школьных класса и не имел никакой специальности. Совершал преступления и в 17 лет был осужден к лишению свободы за кражу. Освободившись через год, вновь был привлечен к уголовной ответственности за кражу. После этого еще четыре года осуждался за насильственные преступления, причем в трех случаях из них агрессивные действия были направлены против женщин; так, в 1987 г. нанес удары ножом своей жене.
Как показало психологическое изучение Сальникова, в частности его тестирование, он является ригидной, застревающей, вязкой личностью, попадает в жесткую зависимость от конкретных ситуаций, в которых оказывается. Они его как бы сковывают, и он не способен из них вырваться: так, ему очень трудно самому закончить начатый с кем-либо разговор или прекратить отношения с женщиной, с которой, как он сам уже понимает, у него не может быть ничего общего. Он не смог выйти из конфликта со Светланой и ее матерью, хотя и ушел из дома, пытаясь завершить конфликт, но все-таки вернулся.
Светлана, страдала алкоголизмом, они постоянно ссорились, поэтому никаких планов относительно возможности формально-супружеских отношений с ней он не строил, но в то же время не находил в себе сил порвать с ней. Такие особенности личности Сальникова в немалой степени определяются тем, что он достаточно аутичен и отчужден, у него нет друзей. В силу этого ситуации общения с другими людьми бессознательно ему очень дороги. Видимо, в глубине таких ощущений лежит неясный страх оказаться в одиночестве, а значит, стать жертвой агрессии - неизвестно чьей и неизвестно откуда взявшейся, но предощущаемой в качестве реальности, конечно, виртуаль
ной. Напомним, что жизнь этого человека начиналась в атмосфере побоев и другого насилия со стороны отца. Следовательно, угроза уничтожения была для него тогда реальной.
Первое впечатление, которое производит Сальников, - заторможенная, угрюмая личность с обстоятельным и замедленным мышлением. Но как только он улавливает, что к нему и его делам кто-то проявляет интерес, охотно вступает в контакты, становится разговорчивым. В целом есть основания думать, что по мере старения страх одиночества, изначально ему присущий, только увеличивается. Нанесение ножевых ранений Светлане и ее матери подтверждается его неумением выйти из конкретной жизненной ситуации и в то же время выступает признаком того, что подобная ситуация для него крайне значима и настолько же травматична. Налицо амбивалентное, двойственное отношение к ней тяготения - отрицания. Выход находится прямолинейный, грубый, примитивный, но ведь иного от Сальникова ожидать очень трудно: это агрессивный, вспыльчивый, раздражительный человек. К агрессии он часто прибегал и до этого, ранее четыре раза привлекался к уголовной ответственности за совершение насильственных преступлений.