Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

731 / эстетизм / Yakovlev-priloj-2

.doc
Скачиваний:
14
Добавлен:
25.04.2015
Размер:
35.33 Кб
Скачать

МОЯ РАБОТА - ВОПЛОЩЕНИЕ СНОВ...*

Идеей фикс Морриса было соединение искусства с жизнью, эстетизация бытия. И что поражает больше всего – ему это удалось. Весь жизненный путь Уильяма Морриса оказался значимым для европейской художественной культуры. Если он женился, то его супруга становилась воплощением нового образа женской красоты fin de siecle; с Джейн Берден (она же миссис Уильям Моррис) писали картины и рисовали карикатуры. Если он строил себе дом, то он становился образцом архитектуры будущего. Если Моррис организовывал мастерские или типографию, то это тоже превращалось в весьма значительные события становления стиля модерн.

Исследователи викторианской эпохи дружно считают Морриса родоначальником дизайна. Примечательно, что, вступая в 1885 году в социал-демократическую федерацию Англии, в членской карточке в графе «профессия» Моррис написал: дизайнер. Скорее всего, это первое подобное самоопределение.

Своими учителями Моррис считал историка Томаса Карлейля и художественного критика Джона Рескина. Они были властителями дум романтически настроенной интеллигенции. Последний был ближе Моррису, так как вплотную занимался проблемами искусства и архитектуры. Карлейль и Рескин нещадно критиковали современную цивилизацию за бездуховность, прагматизм и безвкусие, предлагая в качестве идеального образца для подражания культуру средневековья. «Эта система, - развивал Моррис идеи своих наставников,– не знала доктрины, которая утверждает, что человек создан для торговли, но полагала еще в своей наивности, что торговля создана для человека, и именно эта система произвела на свет средневековое искусство, в котором гармоническое сотрудничество свободных умов достигло высшей точки, так что из всех искусств только оно одно вправе называться свободным». Наиболее полно дух средневековья воплотился в готической архитектуре, полагал Уильям Моррис. Вообще, к архитектуре он относился по-особому, трактуя ее достаточно своеобразно. Все народные искусства Моррис обозначает термином архитектура. Он считает архитектуру основой всех искусств, связанных узами взаимного сотрудничества и гармоничного соподчинения; это нечто универсальное, стремящееся к всеохватывающему синтезу.

Архитектура всепроникающа. Она постоянно воздействует на нас. Мы ею дышим, хотя часто и не замечаем этого. И если архитектурная среда, как того страстно желает Моррис, будет проникнута искусством, в своей органичности, подобной природе, то она, безусловно, облагородит и возвысит жизнь людей. Викторианская же архитектура отличалась подражательностью и эклектизмом, что не могло не раздражать Морриса и его единомышленников прерафаэлитов. Гармоничная личность может быть сформирована только полноценной архитектурно-природной средой и творческим трудом. Вслед за Рескиным Моррис и прерафаэлиты повторяли: «Жизнь без труда есть воровство, а труд без искусства – скотство!».

Безусловно, Моррис в большей степени был практиком, нежели теоретиком искусства, хотя он и написал множество статей и прочел немало лекций, больше похожих на проповеди. Он обожал строить, ткать, вырезать, осваивать новые ремесла. В итоге, Уильям Моррис значительно повысил статус декоративно-прикладных искусств, которые в те времена воспринимались как второстепенные, а то и хуже.

Женившись в 25 лет, Моррис решил начать новую жизнь в новом доме. Жилище для новобрачных строили друзья из прерафаэлитского аббатства.

Архитектором был Филип Уэбб, которого дом Морриса сделал знаменитым; художники Здуард Верн-Джонс, Данте Габриэль Россетти, Форд Мэдокс Браун и другие помогли оформить интерьеры.

Глубокий красный цвет кирпичной кладки стен, не замаскированной штукатуркой, определил название дома - RED HOUSE. Это было ново, правдиво и дерзко; материал не прикидывался чем-то другим, а открыто проявлял собственную природу. Непривычные викторианцам простота и целесообразность, сочетающиеся с умеренной живописностью, были положены в основу проекта. Здание органично вошло в окружающий пейзаж, удачно дополнив его. Здесь смогли соединиться воедино поэтическая греза и конструктивный, трезвый подход. Моррис показал себя романтиком, вооруженным практической программой и хваткой. Он не раз говорил: «Моя работа – воплощение снов». Интерьеры RED HOUSE отличались от типично викторианских интерьеров простотой, отсутствием роскоши и всяческих излишеств; в них преобладали ясность и естественность. Это не значит, что в доме Морриса не было декора или иных украшений, просто они не были чем-то отдельным, дополнительным... В RED HOUSE чета Моррисов прожила недолго, да и брак вскоре распался. Но дело было сделано.

Создав мир гармоничной красоты в пределах собственного жилища, неугомонный Уильям Моррис в 1861 году берется за новое, более масштабное дело, которое получило замысловатое название «Фирма Моррис, Маршалл и Фолкнер. Художественные работы по живописи, резьбе, мебели и металлу». В действительности сотрудники фирмы брались за исполнение любых оформительских работ: ковров, обоев витражей, вышивки, полиграфии и т. п. Причем, выполнялось все это вручную с невероятным тщанием и любовью, как в средневековых гильдиях ремесленников. Успех пришел далеко не сразу, но у Морриса были средства, оставленные ему отцом, удачливым биржевым спекулянтом, так что дело какое-то время могло продержаться. Здесь Моррис проявил себя как художник-дизайнер в полной мере. Создавая мебель, обои, витражи, он сам выдвигал идею, формировал образ, выбирал материал, определял технику исполнения и нередко сам все это воплощал в жизнь или делал задуманные вещи вместе с коллегами собственными руками. Через пять-шесть лет упорного труда продукция фирмы Морриса стала приносить доход и пользоваться некоторой популярностью.

Сегодня ткани, обои или мебель, сделанные Моррисом, могут показаться перенасыщенными декором, тяжеловесными и даже агрессивными (еще Оскар Уайльд говорил, что на обои Морриса невозможно повесить картину); однако, надо понять, что в данном случае важен сам принцип органичности, естественного роста и развития, заимствованный из готики, чуждый классицизму во всех его проявлениях, принцип, который тогда казался весьма продуктивным и во многом определил становление стиля модерн.

Уильям Моррис был личностью многогранной, современники воспринимали его не только как художника, но, возможно, даже больше: как прославленного поэта, писателя и переводчика. Именно эта грань его таланта подтолкнула Морриса на создание «Кельмскотт-пресс»; он мечтал надлежащим образом издать собственные сочинения и труды любимых авторов. Первая книга вышла в свет в 1891 году, а последняя – через семь лет; всего было выпущено 53 наименования в 66 томах общим тиражом 18234 экземпляра. Наиболее известными стали издания «Золотой легенды» У. Морриса, скандинавского эпоса «Сказания о Вольсунгах и Нибелунгах» и произведения Джеффри Чосера.

Все делалось неспешно и тщательно; долго вырабатывалась специальная мягкая ворсистая бумага, создавались новые шрифты (на старой основе), отбиралась высококачественная белая свиная кожа для переплетов, иллюстрации заказывались старым добрым знакомым Уолтеру Крейну и Берн-Джонсу. Книга выстраивалась как художественное целое во всех своих мельчайших деталях, однако главенствующим элементом признавался шрифт. В апогее своей издательской деятельности Моррис говорил: «Я почувствовал, что должен сделать шрифт на готической основе, точно так же, как ранее – на романской, и поэтому поставил перед собой задачу: избавить готический по характеру текст от некоторой неудобочитаемости, что всегда восстанавливало против него».

Понятно, что за образец были взяты средневековые иллюминированные рукописи и первые европейские печатные книги. На общем фоне поднимающейся массовой культуры, газетного бума и коммерческого книгоиздания Моррис выглядел эстетом-консерватором с анархо-социалистическими фантазиями в области политики. Томас Карлейль утверждал, что история человечества есть не что иное, как совокупность деяний великих людей, героев; Уильям Моррис своей деятельной жизнью вполне подтверждает эту теорию. Его дом, его мастерские и типография стали зернами, из которых проросло новое искусство синтеза.

* Статья опубликована в журнале «Дизайн», № 1, 1998 г., с. 62-67.

Соседние файлы в папке эстетизм