Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Shnirelman

.pdf
Скачиваний:
86
Добавлен:
09.05.2015
Размер:
6.52 Mб
Скачать

Карта народов, обитающих между морями: Черным и Каспийским (середина XIX в.)

В1862 г. Терская область была разбита на три военных отдела (Западный, Средний и Восточный)

ивосемь округов. В Западный отдел вошли Кабардинский, Военно-Осетинский (Владикавказский) и Во- енно-Ингушский (Назрановский), в Средний Чеченский и Аргунский, а в Восточный Ичкерийский, Кумыкский и Нагорный округа (Мартиросиан 1933. С. 102; Кокорхоева 2002. С. 17; Ибрагимова 2002. С. 47). При этом в 1866 г. бывшие Балкарское, Безенгиевское, Хуламское, Чегемское и Урасбиевское горные общества были выделены в единый Горный административный участок, и между ним (будущей Балка- рией) и Кабардой специальной комиссией была установлена административная граница (Ибрагимова 2002. С. 47). Все это, как считает А. Цуциев, было первой попыткой ввести этноадминистративный принцип на Северном Кавказе (Цуциев 19946. С. 1; 1998. С. 34-35. См. также: Ибрагимова 2002. С. 59; Jersild 2002. Р. 85—86, 153). Тем самым корни этнонационализма приходится искать в политике импера- торской России, с которой связано и этнополитическое оформление ряда местных народов (Цуциев 1998. С. 21-22, 36-37; Бегидов 2003. С. 35). Поэтому кажется упрощенным общепринятое суждение о том, что именно большевики снабдили этничность территориальностью на Северном Кавказе (См., напр.: Tishkov 1997. Р. 167. Ср.: Toltz 2001. Р. 174-177, 181).

Всоответствии с реформой 30 декабря 1869 г. раздельное управление для гражданского, казачье- го и горского населения было отменено. С 1 января 1871 г. в Терской области окончательно установи- лось гражданское управление, и она включила семь округов: Владикавказский (в него также вошли бывший Назрановский округ и казачьи станицы), Георгиевский (Пятигорский), Грозненский (бывший Чеченский), Аргунский, Веденский (он включил Ауховский и Ичкерийский округа), Хасавюртовский и Кизлярский. Иными словами, после инициированного царскими властями массового переселения гор- цев в Османскую империю (Ибрагимова 2002. С. 84-125) названия округов потеряли свою этническую окраску, т. е. были деэтнизированы. С тех пор все население Северной Осетии вплоть до 1917 г. входило в единый Владикавказский округ и управлялось казачьим атаманом (Новосельцев 1987. С. 289-290; Цу- циев 1998. С. 35). А Кабардинский округ в 1871-1876 гг. назывался Георгиевским, в 1876-1888 гг. — Пяти- горским, а в 1888-1917 гг. — Нальчикским (Бекалдиев 2003. С. 143). Центром Терской области с 22 нояб- ря 1863 г. служил Владикавказ, основанный в 1784 г. как русская крепость и получивший в 1860 г. статус города (Бетоева. Бирюкова 1991. С. 59).

По новому административному делению, с 21 марта 1888 г. Терская область состояла из трех от- делов с казачьим населением (Пятигорский, Кизлярский, Сунженский), к которым в 1905 г. прибавился Моздокский, и четырех округов с горским населением (Владикавказский, Нальчикский, Грозненский и Хасавюртовский). К этому времени входившее ранее в состав Терской области особое Ингушское ок-

21 —

ружное управление было ликвидировано; ингуши с 1877 г. были приписаны к Сунженскому отделу Тер- ского казачьего войска и стали подчиняться казачьей администрации (Мартиросиан 1928. С. 16-17; Ко- корхоева 2002. С. 18; Патиев 2002. С. 25). Но взаимная неприязнь и постоянные распри ингушей с мест- ным казачеством заставили правительство осенью 1905 г. образовать для них особый Назрановский ок- руг, сохранявшийся фактически до июля 1924 г. Его администрацию планировалось разместить в На- зрани, но за неимением там подходящих зданий ей временно предоставили помещения во Владикавка- зе. Там она и оставшись вплоть до 1917 г. (Бетоева, Бирюкова 1991. С. 267-269, 273-275, 292-295, 316; Ко- корхоева 2002. С. 18; Патиев 2002. С. 25-26). А после этого вплоть до 1933 г. во Владикавказе размеща- лись административные и партийные структуры Ингушетии.

Витоге указанных выше преобразований в конце XIX в. Северный Кавказ административно де- лился на три области Дагестанскую, Терскую и Кубанскую. Терская область в 1905 г. включала четыре отдела (Пятигорский, Моздокский, Кизлярский, Сунженский), шесть округов (Владикавказский, Назра- новский, Хасавюртовский, Нальчикский, Грозненский, Веденский) и одно приставство. В отделах обита- ли русские (терские казаки и иногородние), в округах горское население, а в приставстве кочевые ногайцы и калмыки (Даудов 1997. С. 6-7).

Таким образом, предпосылки для этнотерриториальных наций начали складываться на Север- ном Кавказе в условиях введенного царской властью административного деления на горские округа, совпадавшие с этническими ареалами. Это способствовало росту сплоченности иронцев и дигорцев, объединенных в одном округе, и в то же время закрепляло разобщенность чеченцев и ингушей, так как последние несколько раз меняли свою административную принадлежность (Цуциев 1998. С. 37-38).

Однако политический статус наций местные народы получили лишь после Октябрьской рево- люции 1917 г. Вначале советская власть не ставила своей целью создавать на Северном Кавказе какие- либо автономии по этническому признаку. Напротив, советскому руководству казалось более разумным иметь на Северном Кавказе одну крупную административную единицу, находившуюся под полным контролем центра и способную обеспечивать безопасность южных границ на Кавказском направлении. Однако первая попытка создать единую Терскую советскую республику весной 1918 г. оказалась не- удачной: просуществовав чуть более полугода и будучи при этом весьма эфемерным образованием, республика была распущена в феврале 1919 г. после перехода Северного Кавказа под контроль Добро- вольческой армии (Бугай 1995. С. 44-58).

В1917 г. ситуация на Северном Кавказе складывалась очень непросто. Его население было рас- колото как по классовому, так и по этническому принципу. Друг другу противостояли, с одной стороны, буржуазно-демократические и казачьи правительства, а с другой, социалистический блок, включавший большевиков, меньшевиков, эсеров и небольшую осетинскую революционно-демократическую партию «Кермен» [1]. Казаки в основном оставались приверженцами идеи единой России (хотя допускали воз- можность ее федерального устройства), буржуазно-демократические круги мечтали о создании незави- симой республики на Северном Кавказе, а большевики боролись за установление советской власти. Кроме того, в годы Гражданской войны большую силу приобрело исламское движение и широкую попу- лярность получили идеи политического панисламизма.

6 марта 1917 г. во Владикавказе на собрании горской интеллигенции был учрежден Временный центральный комитет Союза объединенных горцев (ВЦК СОГ) во главе с балкарским адвокатом и обще- ственным деятелем Б. Л. Шахановым (1879-1919). По инициативе ВЦК СОГ 1 мая 1917 г. во Владикавказе собрался I съезд «горских племен Кавказа», куда съехались более 300 представителей от всех местных народов. Съезд, на котором господствовали муллы, образовал Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (СОГ СКД), объявивший себя частью Закавказского мусульманского союза. Там Наджмулдин Гоцинский (1859-1925) был избран имамом Северного Кавказа и Дагестана, а председате- лем ЦК СОГСКД стал чеченский нефтепромышленник Тапа Чермоев [2] (1882-1937) (Бутаев 1922. С. 7;

Такоев 1926. С. 330: Авторханов 1933. С. 53-54: Мартиросиан 1933. С. 185-187; Опрышко 1996. С. 129131). То, что съезд происходил под исламскими лозунгами, не удивительно при том огромном влиянии, которым ислам пользовался на Северном Кавказе. Достаточно отметить, что в 1917 г. в одном лишь Да- гестане имелось не менее 40 тыс. духовных лидеров, т. е. 4 % всего местного населения (Магомедов 1997. С. 82). Вместе с тем весной-летом 1917 г. горские лидеры были еще далеки от сепаратистских на- строений; они мечтали лишь об автономии в составе Российской Федерации (Чхеидзе б. д. С. 166; Байту- ган 2001. С. 18). В частности, выступая на съезде, его председатель Б.А. Шаханов высказывался за обра- зование в России федеративной демократической республики (Опрышко 1996. С. 130).

22 —

В сентябре 1917 г. в Екатеринодаре прошел съезд Юго-восточного Союза Казачьих Войск, Горцев Кавказа и Вольных Народов Степей. 15 октября по инициативе атамана Терского казачьего войска, бывшего члена IV Государственной думы М. А. Караулова (1878-1917), во Владикавказе состоялась кон- ференция казачьих представителей, принявшая решение об организации Юго-Восточной республики. После сложных переговоров 20 октября был подписан договор между СОГ СКД, Юго-восточным союзом казачьих войск и вольных народов степей о едином союзе. Его руководители стояли за учреждение Рос- сийской демократической федеративной республики, которая бы наделяла каждого своего коллектив- ного субъекта правами отдельного штата (Опрышко 1996. С. 138; Кокорхоева 2002. С. 19).

Однако на пути к единству стояли напряженные взаимоотношения между горцами и казаками. Несмотря на неоднократные попытки казачьих и горских политиков установить между ними доверие (идя навстречу горцам, Караулов даже отменил празднование Дня покорения Кавказа), мира достичь так и не удалось: если казачьи верхи нашли общий язык с горской элитой, то иные чувства испытывали низовые казаки. Особенно напряженные отношения сложились между ингушами и терскими казаками, живущими в долине р. Сунжи. Еще в июне 1917 г. во Владикавказе солдаты устроили избиение ингушей. Осенью распространились слухи о том, что фронтовики двинулись на Северный Кавказ, чтобы разгро- мить горцев. Горское правительство призвало последних вооружаться, и кое-где горцы начали разби- рать железнодорожное полотно. Проходивший 17 октября съезд казачьего Сунженского отдела взял курс на борьбу против горцев и выразил недоверие Караулову, якобы заигрывавшему с горцами [3]. Обе стороны начали лихорадочно вооружаться. Во второй половине ноября снова разгорелся конфликт ме- жду казаками и ингушами (Такоев 1926. С. 338-339; Чхеидзе б. д. С. 204; Опрышко 1996. С. 127, 132, 135136, 141).

Тем временем большевистский переворот создал новую политическую ситуацию, заставившую кавказских политиков задуматься об учреждении своих собственных независимых республик. 6 ноября 1917 г. во Владикавказе возникло двоевластие СОГСКД и казачий Войсковой округ образовали два па- раллельных правительства Терской области. При этом СОГСКД провозгласил 15 ноября Горскую респуб- лику, включавшую как все горские народы, так и ногайцев с туркменами. 19 ноября по соглашению ме- жду ее руководителями и лидерами терского казачества земли Терской области были поделены между Горской республикой и Терским казачьим войском. Однако, сознавая свой низкий авторитет в регионе, лидеры Горской республики задумались о более широком объединении, которое включало бы казачьи области и Дагестан. Поэтому после новых переговоров горское и казачье правительства сформировали 1 декабря 1917 г. во Владикавказе Центральный комитет Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана и казачьих войск (Терско-Дагестанское правительство) во главе с М. А. Карауловым. Внача- ле этот орган власти объявил Горскую республику автономным штатом Российской федеративной рес- публики, но 21 декабря провозгласил курс на создание независимой Горской республики (Исхаков 1998.

С. 220: Тебуев, Хатуев 2002. С. 133).

После смерти Караулова, убитого 13 декабря солдатами за то, что тот якобы «продался горцам», терско-дагестанское правительство возглавил кумыкский князь Рашид-хан Капланов (1883-1937), а председателем парламента был избран бывший чиновник российского Министерства земледелия ингуш Вассан-Гирей Джабагиев (1882-1961 )[4]. Среди министров были кабардинский коннозаводчик П. Т. Ко- цев (1890-1968), кумык Г. Бамматов (1890-1965) [5], кабардинец А.-Р. Катханов, осетин А. Цаликов (18821928) и др. Этому правительству формально подчинялись национальные советы, образованные в разных областях еще весной-летом 1917 г. по этническому признаку. Во главе Осетинского национального со- вета стоял бывший городской голова Владикавказа Г. Баев, Ингушский национальный совет возглавлял В.-Г. Джабагиев, Чеченский (Атагинский) в начале 1918 г. — Ахмет-хан Мутушев [6], затем юрист И. Чу- диков (1891-?), Кабардинский вначале М. Абуков, затем Т. К. Шакманов, Балкарский князь И.X. Урусбиев (1874-1928), Карачаевский князь X.М. Урусов. По свидетельству С.А. Такоева, поначалу гор- ское правительство пользовалось большим влиянием в Ингушетии, Чечне и отчасти в Кабарде, а в Се- верной Осетии его поддерживали вернувшиеся с фронта осетинские офицеры (Такоев 1926. С. 339). Вме- сте с тем каждый из советов старался проводить свою линию, мало считаясь с позицией терско- дагестанского правительства (Бутаев 1922. С. 8-10; Авторханов 1933. С. 64, 114; 1991. С. 16: Разгон 1941.

С. 66-69, 129-131; Чхеидзе б. д. С. 216; Байтуган 2001. С. 23-26).

Тем временем недовольство политической неопределенностью нарастало. Поводом для новой открытой конфронтации послужило убийство казаками 26 декабря в Грозном авторитетного у горцев шейха Дени Арсанова, главы Чеченского национального совета, проходившего через город со своими

— 23 —

мюридами. В ночь на 31 декабря осетинские офицеры по приказу терско-дагестанского правительства разгромили во Владикавказе Совет рабочих и крестьянских депутатов. После этого в город вошли объе- диненные силы казаков и осетинских офицеров, намеревавшиеся устроить ингушскую резню, и ингу- шам пришлось срочно покинуть город. В отместку за убийство своего лидера мюриды спалили станицу Кохановскую, на что казаки ответили полным уничтожением трех чеченских сел. В начале января 1918 г. противостояние достигло кульминации, терско-дагестанское правительство переехало из Владикав- каза в ингушское село Базоркино, и в Терской области наступило безвластие (Такоев 1926. С. 342-345:

Авторханов 1930. С. 54-55; 1933. С. 56-58; Мартиросиан 1933. С. 208-209).

Тем не менее в течение 1918 года терско-дагестанское правительство пыталось выступать на мировой арене в качестве носителя единственной полноправной власти на Северном Кавказе. В апреле оно обратилось к европейским государствам с просьбой о признании Горской республики. Затем 11 мая на международной конференции в Батуми оно приняло Декларацию об образовании независимой Рес- публики Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, после чего 13 мая в Москву была отправлена нота об отделении Горской республики от России и о ее признании Турцией (Байтуган 2001. С. 15-17). Впрочем, понимая слабость этого пока еще эфемерного государства, горское руководство пы- талось обрести надежных союзников в лице соседних государств и использовало международные кон- ференции, проходившие в регионе в 1918-1919 гг., для пропаганды идеи Кавказской конфедерации, ко- торая бы включала все четыре молодых кавказских государства. Однако закавказские правительства не проявили ожидаемого от них энтузиазма (Баммат 1934. С. 4).

Между тем реальная политическая ситуация складывалась на Северном Кавказе вовсе не так, как это хотели представить деятели терско-дагестанского правительства. Среди горских масс и особенно в городах, где преобладало русское население, оно авторитетом не пользовалось (Чхеидзе б. д. С. 9-10; Байтуган 2001. С. 25). В марте 1918 г., когда позиции социалистов на Северном Кавказе укрепились и съезд народов Терека переехал во Владикавказ, терско-дагестанское правительство вынуждено было отправиться в Тифлис. Но после того, как осенью 1918 г. турецкая армия заняла Азербайджан и втор- глась в Дагестан, оно перебралось в Темир-Хан-Шуру (ныне Буйнакск) в Северном Дагестане и начало подготовку к созданию Республики Союза горских народов. Однако его реальная власть ограничивалась пределами Темир-Хан-Шуры, а после прихода сюда белых она вообще стала номинальной (Бугаев 1922.

С. 28-30; Авторханов 1933. С. 91).

Большую роль в антибольшевистском движении на Северном Кавказе играла осетинская вер- хушка, состоявшая в основном из бывших офицеров царской армии. Как мы видели, в союзе с казачест- вом они вступили в затяжную войну против чеченцев и ингушей, испытывавших земельный голод и поддержавших советскую власть в надежде на то, что она разрешит их земельные проблемы (Бугаев 1922. С. 10-12: Цуциев 1998. С. 49-50). Впрочем, не дожидаясь помощи со стороны властей, чеченцы и ингуши под угрозой голода начали нападать на казачьи станицы и города Сунженского отдела. В свою очередь, казаки, отчаявшись положить конец этим набегам, требовали кардинально решить вопрос, по- кончив полностью с «чеченскими и ингушскими племенами».

В начале 1918 г. в условиях равновесия противоборствующих сил социалистический блок созвал 1 съезд народов Терека (25-31 января), положивший начало целой серии таких съездов, проходивших в течение всего года и пользовавшихся определенным авторитетом у народов Северного Кавказа. На I съезде, проходившем в Моздоке, присутствовали делегаты от всех народов Терской области, кроме че- ченцев и ингушей, не приглашенных по настоянию казачьих офицеров. Проходившие на нем дискуссии показали, что большинство его участников стояли за установление демократической власти и мирные переговоры с чеченцами и ингушами с целью положить конец «национально-племенной войне», как это сформулировал один из делегатов. Поэтому представители чеченцев и ингушей были приглашены на II съезд (16 февраля — 15 марта), избравший Совнарком Терской республики и признавший ее частью РСФСР. Центром Терской республики стал Владикавказ, куда съезд перебрался 5 марта из Пятигорска. Там был создан Терский областной народный совет, включавший несколько национальных фракций: кабардинскую, балкарскую, осетинскую, чеченскую, ингушскую, казачью и иногороднюю [7]. Админи- стративное деление Терской республики напоминало бывшую Терскую область: в нее входили как каза- чьи отделы (Пятигорский, Моздокский, Сунженский, Кизлярский), так и горские округа (Нальчикский, Назрановский, Грозненский, Хасавюртовский, Веденский и Владикавказский) (Бугаев 1922. С. 15-18; Та- коев 1926. С. 347-355; Разгон 1941. С. 126; Кокорхоева 2002. С. 22-23). Декларация моздокского съезда включала идею национально-культурной автономии: «Каждый народ должен иметь право свободно

— 24 —

устраивать школы с преподаванием на своем родном языке. Должны быть устранены всякие препятст- вия на пути полнейшего выявления всех сил, таящихся в той или другой народности, проживающей в пределах Терской области» (Бербеков 1957. С. 13).

На съезде звучала мысль о том, что истинными врагами горских народов являлись «казачьи и осетинские верхи» [8]. Однако съезду все же удалось склонить обе враждующие стороны к компромиссу, и на совещании 16-17 марта были выработаны условия мира между осетинами и казаками, с одной сто- роны, и ингушами, с другой (Пригородный район 1997. С. 3.).

5-7 июля 1918 г. на I съезде советов Северного Кавказа, состоявшемся в Екатеринбурге, была провозглашена Северо-Кавказская советская республика. В нее вошли образованные ранее Терская, Ку- бано-Черноморская и Ставропольская советские республики. Ее главным городом был вначале избран Екатеринбург, а с августа им стал Пятигорск. Она просуществовала до декабря 1918 г. и пала под удара- ми Добровольческой армии (Тебуев, Хатуев 2002. С. 136).

Однако эфемерность этого образования дала о себе знать еще летом 1918 г. Ее пестрый полити- ческий состав не способствовал прочному единству, и вскоре на Тереке началась Гражданская война. Казачьи верхи вместе с осетинским офицерством, возглавляемые меньшевиком Г. Бичераховым, взяли Моздок, создали там Терский казачье-крестьянский совет и декларировали справедливое решение зе- мельного вопроса, право наций на самоопределение и освобождение Терской области от большевиков. Поэтому они объявили войну Терской республике. При их непосредственном участии летом во Влади- кавказе неоднократно вспыхивали мятежи, поддержанные казаками и частью осетинского крестьянст- ва. В августе 1918 г. войска Бичерахова вступили во Владикавказ, и лишь к концу ноября Терской рес- публике удалось справиться с этим движением (Бутаев 1922. С. 20-22; Такоев 1926. С. 357-365; Чхеидзе б. д. С. 248-249). Тем временем 25 сентября большевики произвели вооруженный переворот в Нальчике. Они объявили Нальчикский народный совет, Кабардинский национальный совет и Кабардинский ду- ховный совет «антинародными» и создали вместо них Военно-шариатский революционный совет (Те- буев, Хатуев 2002. С. 137). Последний V съезд народов Терека проходил 28 ноября — 9 декабря в крайне нервозной обстановке, и единство горских народов там снова оказалось расколотым между Бюро гор- ских фракций, созданным меньшевиком Л.Т. Цаликовым, и фракцией горцев-коммунистов (Джанаев

1977).

Ситуация в самой Северной Осетии отличалась нестабильностью. В апреле 1918 г. VI съезд осе- тинского народа признал Терскую республику и избрал Осетинский народный совет. Но уже в июне на следующем VII съезде, состоявшемся в Алагире, победили правые, и съезд, заново сформировав Осе- тинский народный совет, отказался признавать власть Терской республики (Такоев 1926. С. 358-359). Участие осетин в антисоветской борьбе создавало Северной Осетии имидж, который мог весьма повре- дить ей в будущем (Цуциев 1998. С. 51). Однако нестабильной была ситуация и в соседних регионах. На- пример, созданный в январе 1918 г. в Чечне в селе Старые Атаги Атагинский национальный совет, вы- ступавший против большевиков и вынашивавший идею Демократической федеративной республики Чечни и Дагестана, позднее раскололся, и из него выделился Гойтинский совет во главе с Т. Эльдархано- вым и А. Шериповым, поддерживавшими советскую власть. Если Атагинский совет одобрил выступле- ние Бичерахова, то Гойтинский организовал сопротивление белоказакам (Абазатов 1964. С. 61). Правда, в последние годы снова появилось мнение о том, что противостояние этих двух советов вызывалось не их отношением к советской власти, а борьбой тейпов (Исхаков 1998. С. 220).

Терская народная республика просуществовала до февраля 1919 г. и пала под ударом Добро- вольческой армии А.И. Деникина. Ингушский национальный совет выразил свою покорность 27 января 1919 г., а два месяца спустя его примеру последовал и собравшийся в Грозном съезд чеченского народа (Цветков 1998. С. 25). Новая власть ликвидировала автономию терско-дагестанского правительства, со- хранив его лишь как совещательный орган. Впрочем, и тот был окончательно распущен в мае 1919 г. [9] Вместо этого был создан Терско-Дагестанский край, главой которого был назначен генерал-лейтенант В.П. Ляхов. Однако теперь уже нельзя было не считаться с введенной революцией практикой горского национального представительства, и горцам было обещано национальное самоуправление. Отдельные области (Кабарда, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан) были сформированы с учетом экстер- риториального принципа во главе каждой из них был поставлен высокий армейский чин (Авторханов

1933. С. 72, 116-119; Разгон 1941. С. 277-278; Цветков 1998. С. 25; Кокорхоева 2002. С. 27). В 1919 г. мест-

ные общества вновь оказались расколотыми. П. Коцев, не смирившийся с роспуском Горской республи- ки, стал одним из организаторов горских восстаний февраля-марта 1919 г., но в целом терско-

— 25 —

дагестанское правительство мало влияло на развитие событий (Опрышко 1996. С. 152-153; Цветков 1998.

С. 25).

Летом 1919 г. в Дагестане деятелями бывшего горского правительства был создан Совет обороны во главе с А. Кантемиром, выступивший против Добровольческой армии. Одновременно в горах дейст- вовали чеченские красные партизаны под руководством Н.Ф. Гикало (1897-1939) и А. Шерипова (18971919) (к концу 1919 г. их численность достигала 400 человек). Осенью 1919 г. пламя сопротивления охва- тило значительную часть Чечни и Дагестана, где возник эмират шейха Узун-Хаджи и имама Наджмуд- дина Гоцинского, собравших под свои знамена до 70 тыс. мюридов. Их поддержали члены горского пра- вительства, а также красные партизаны, объединившиеся с ними против Добровольческой армии (Ав-

торханов 1930. С. 56-58, 73-74; 1933. С. 105-113: 1991. С. 17: Мартиросиан 1933. С. 264-269; Гакаев 1997.

С. 69-75). Тогда И. Чуликов организовал в Чечне Комитет по очищению Чечни от большевиков и Узун- Хаджи (Авторханов 1930. С. 67-68; Абазатов 1964. С. 67). Имея в виду эту необычайно сложную обста- новку, говорить о единстве горских народов в годы Гражданской войны не приходится.

Советская власть была восстановлена в Терской области весной 1920 г. Однако введение методов военного коммунизма, откровенная враждебность новой власти к исламу и грубое нарушение горских обычаев быстро охладили энтузиазм горцев, сперва восторженно принявших приход Красной армии. С августа 1920 г. по май 1921-го многие горные районы Юго-Восточной Чечни и Центрального Дагестана были охвачены восстанием под лозунгом национального освобождения и создания своего исламского государства. Формально во главе него стоял Саид-бек. правнук легендарного Шамиля, но фактически его идейным вождем был уже известный нам Наджмуддин Гоцинский. М. Беннигсен Броксуп называет это движение «последним газаватом», полагая, что его важнейшим побудительным мотивом была «борьба с неверными» (Bennigsen Broxup 1992 a. P. 121-143). Но, по мнению дагестанского историка М.А. Магомедова, речь шла прежде всего о национально-освободительной борьбе, для которой религиозный компонент был далеко не главным (Магомедов 1997. С. 88). Ситуация в Баталпашинском отделе тоже была в 1920 г. достаточно нестабильной. В горах действовали антисоветски настроенные отряды. В сен- тябре силы контрреволюции во главе с генералом Хвостиковым заняли станицу Баталпашинскую и ус- тановили свою власть на значительной территории Баталпашинского отдела. Советская власть была там восстановлена только к ноябрю 1920 г. (Тебуев. Хатуев 2002. С. 141-142).

Упорство горцев и популярность у них идеи своей государственности заставили советских руко- водителей предоставить им политико-административную автономию, тем более что «право народов России на свободу самоопределения вплоть до отделения и образования самостоятельных государств» было декларировано одним из первых декретов советской власти 2 ноября 1917 г. (Декреты 1957. С. 3941). Этот вопрос находился в центре внимания властей во второй половине 1920 г. 1 съезд Советов Тер- ской области, проходивший 4-7 августа 1920 г., дал области новую жизнь, но ее государственное устрой- ство оставалось неопределенным. Осенью в центре задумались об образовании единой Горской респуб- лики, однако этот проект встретил сильную оппозицию в лице руководителей Терской области (Кокор- хоева 2002. С. 31). Поэтому 29 октября 1920 г. Сталину пришлось вести консультации с Терской област- ной парторганизацией. В результате ему удалось переломить ситуацию, и на Чрезвычайном съезде на- родов Терека, состоявшемся во Владикавказе 17 ноября, Сталин говорил о проекте Горской советской автономной республики как политической автономии на основе «союза самоуправляющихся горских народов с народами России». Смысл этого проекта состоял, по его словам, в том, чтобы, во-первых, втя- нуть самих горцев в управление своими делами вместо русских чиновников, которые все еще всем там заправляли, а во-вторых, навсегда отделить их от казаков, чтобы избежать бесконечных столкновений между ними (Бетоева, Бирюкова 1991. С. 433-436). Кроме того, под влиянием горского восстания мос- ковским руководителям пришлось пойти на сохранение в республике законодательства, основанного на шариате и адатах, а также обещать горцам возвращение земель, отобранных у них в годы царизма (Ав- торханов 1991. С. 18). Это тоже соответствовало одной из первых деклараций советской власти «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», где говорилось: «Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно» (Декреты 1957. С. 113-115).

Горская автономная ССР была создана 20 января 1921 г. на Горском учредительном съезде, и ее тут же признал ВЦИК. В нее входили такие округа, как Чеченский, Назрановский, Владикавказский (Се- верная Осетия и западная часть бывшего Сунженского отдела), Кабардинский (северная часть бывшего Нальчикского округа), Балкарский (южная часть бывшего Нальчикского округа), Карачаевский (западная

— 26 —

часть бывшего Нальчикского округа, а также южная часть Пятигорского отдела и южная часть Бататпа- шинского отдела бывшей Кубанской области). Население этого региона составляли чеченцы, ингуши, осетины, кабардинцы, карачаевцы, балкарцы, казаки и иногородние (Бетоева, Бирюкова 1991. С. 443:

Бугай 1995. С. 63-64; Даудов 1997. С. 44-49).

Так как во Владикавказе находился центр управления Горской АССР, имевший общереспубли- канское значение, то 24 марта 1921 г. этот город был выделен в самостоятельную административную единицу (Бетоева, Бирюкова 1991. С. 449). В 1921-1924 гг. Северная Осетия входила в Горскую АССР в виде Владикавказского округа (Сланов 1995), центром которого с января 1923 г. было почитаемое всеми осетинами село Ардон (Бугай, Мекулов 1994. С. 132).

Однако единство Горской республики не было прочным, и в руководстве отдельных округов зре- ли планы отделения от нее. Одной из причин было то, что в ее аппарате преобладали русские чиновни- ки (57-64 % в 1922-1923 гг.), не знавшие и не желавшие понимать горцев (Бугай, Мекулов 1994. С. 86; Бу-

гай 1995. С. 73-74: Даудов 1997. С. 29-31, 64-65; Гонов 1997. С. 30, 56: Яндиев 1999. С. 11; Кокорхоева

2002. С. 47-48). По данным А. Л. Летифова, в 1923 г. в центральном аппарате Горской АССР осетины и ингуши составляли менее 2 % (Летифов 1972. С. 72). Основные решения в конечном счете принимались руководством местной парторганизации, в которой из 1200 чел. 50 % были русскими, 32 % — осетинами, 7 % — ингушами, 1,5 % — грузинами (Кокорхоева 2002. С. 40). Однако чиновники центрального аппарата Горской республики не пользовались авторитетом на местах, где вся полнота власти фактически нахо- дилась в руках местных национальных лидеров (Бугай, Мекулов 1994. С. 41-45). Вместе с тем в крупных городах, где всем заправляли русские чиновники, отмечались факты великодержавного шовинизма и дискриминации горцев (об этом см., напр., Юсупов 1964. С. 56-59).

Другой причиной быстрого распада Горской республики были непрекращающиеся земельные споры, особенно острые в условиях эндемичного земельного голода (Tishkov 1997. Р. 74, 81. Table 4.1), усугублявшегося процессами массового оседания бывших скотоводов (Трайнин 1923. С. 23). Ведь, отме- нив частную собственность на землю и национализировав ее, советская власть признавала лишь право пользования, что создавало перспективы бесконечного передела земель с соизволения чиновников, по- лучавших тем самым доступ к мощному источнику коррупции. Как тогда писал А. Скачко, «с точки зре- ния земельного советского права автономная область или даже республика является только земельным обществом, права которого на землю определяются ее использованием. Никаких других исторических или национальных прав на землю советское законодательство не знает» (Скачко 1923. С. 14. См. также Бабич 1998. С. 147-148). В итоге членство в Горской республике приносило выгоду прежде всего тем эт- ническим группам, в пользу которых отрезались дополнительные территории; те же, кто владел этими землями ранее, чувствовали себя обиженными. В этой связи достаточно показательны следующие ус- редненные цифры земельных наделов на душу населения в 1921 г.: у осетин и ингушей на одного чело- века приходилось 0,2 десятины земли, у балкарцев — 0,1, у чеченцев — 0,4, а у кабардинцев — 4,0 (Дау-

дов 1997. С. 22-23, 173) [10].

— 27 —

В западной историографии принято связывать распад Горской республики со стремлением со- ветского руководства подорвать горское единство и противостоять панисламистским и пантюркист- ским тенденциям путем дробления крупных народов или объединения неродственных этнических групп в рамках единой автономии (см., напр.: Bennigsen, Broxup 1983. P. 40-41; Blank 1993. P. 27-28: Goldenberg 1994. P. 180; Ormrod 1997. P. 97; Sahni 1997. P. 118: Cornell 1998. P. 420: 2001. P. 40, 42-43, 263; Fowkes 1998. P. 9; Smith 1998. P. 57; Данлоп 2001. С. 51) [11]. Это представление опирается на мнение се-

верокавказских эмигрантов (Джаван 1936; Огуз 1937; Авторханов 1991. С. 18; 2003. С. 14; Байтуган 2001. С. 15), заинтересованных в единстве северокавказских народов перед лицом тоталитарной власти, оли- цетворением которой они видели Россию. Действительно, во времена терско-дагестанского правитель- ства местное население было принято называть обобщающим термином «горские народы» (см., напр.: Авторханов 1933. С. 117). В межвоенный период некоторые из кавказских эмигрантов даже призывали к строительству единой северокавказской нации, и многоязычие местного населения, на их взгляд, не должно было служить этому помехой (см., напр.: Билатти 1937) [12]. Эту линию продолжал и А. Автор- ханов, который, будучи в эмиграции, представлял горцев Северного Кавказа «единым народом», «одной ссверокавказской нацией» (Авторханов 1991. С. 7; 2003. С. 14-15). В силу политизированности этого про- екта, не считавшегося с живой реальностью, и по перечисленным выше причинам встречающееся в за- падной историографии мнение представляется не имеющим под собой серьезных оснований. В частно- сти, следует учесть, что немало советских руководителей выступали против дезинтеграции Горской республики (см., напр., Кокорхоева 2002. С. 46). В последние годы некоторые северокавказские исследо- ватели предупреждают против ошибочного преувеличения социально-политической целостности Се- верного Кавказа за счет преуменьшения его внутренней социокультурной неоднородности. Они отме- чают, что в конце XX в. идея этнонациональной консолидации оказалась гораздо более притягательной, чем проект кавказской общности. Нет сомнений, что эти настроения являются плодом многолетнего опыта существования советских автономий, препятствующего реализации идеи «кавказского суперэт-

носа» (см., напр.: Битова и др. 1996. С. 7-9, 25).

Не более доказательным является восходящее к советским временам объяснение, делающее ак- цент на этническом разнообразии, которое якобы само по себе требовало разбегания по «этническим квартирам» во имя «приобщения горцев к социалистическому строительству» (Гарданов 1968. С. 20; Ле-

тифов 1972. С. 56; Sabol 1995. Р. 228; Tishkov 1997. Р. 35, 167) [13]. На поверку главной причиной созда-

ния отдельных горских автономий оказывается все же земельный вопрос (Цуциев 1998. С. 55), а также

— 28 —

недовольство горцев самоуправством властей Горской АССР, где доминировали русские чиновники, не желавшие делиться властью с представителями горских народов (Бугай, Мекулов 1994. С. 41-45, 86: Бу- гай 1995. С. 73-74; Даудов 1997. С. 29-31, 64-65; Кокорхоева 2002. С. 47-48). Кстати, факт засилья старых русских чиновников, не знавших местных особенностей, был в 1924 г. признан А. И. Микояном (18951978) (Нечипурнова 1971. С. 168). После образования горских автономных областей ситуация резко из- менилась, и управление в них перешло к самим горцам, чему в особенности способствовала корениза-

ция 1928-1929 гг. (Гонов 1997. С. 30-36).

Как и следовало ожидать, наиболее решительно были настроены лидеры Кабарды во главе с Б.Э. Калмыковым (1893-1938), недовольные осуществлявшимся в Горской республике переделом земли, ли- шавшим кабардинцев значительной доли принадлежавших им ранее территорий (Боров, Думанов, Ка-

жаров 1999. С. 50-51. См. также: Берозов 1980. С. 212; Хмара, Голотвин 1995. С. 103; Даудов 1997. С. 65:

Бабич 1998. С. 148). Поэтому уже 21 мая 1921 г. они объявили о своем желании выделиться из Горской АССР. Несмотря на протесты ее руководства, справедливо ожидавшего цепной реакции вплоть до пол- ного распада, Кабарду поддержал Сталин, полагавший, что после советизации Закавказья надобность в Горской республике отпала. Поддержка Наркомнаца сделала свое дело, и 1 сентября 1921 г. Постановле- нием ВЦИК была образована Кабардинская автономная область. После этого вхождение в Горскую рес- публику Балкарии, экономически тесно связанной с Кабардой, теряло всякий смысл. В Кабарде это по- нимали и с самого начала вели переговоры с председателем Балкарского окрисполкома М. А. Энеевым (1897-1928) об объединении, чтобы избежать ненужных земельных тяжб. Правда, поначалу балкарцы мечтали о своей собственной автономии в составе РСФСР, и в этом их поддерживала Коллегия Нарком- наца. Однако такой план был признан нежизненным. Формально Кабардино-Балкарская автономная область была образована 16 января 1922 г., но фактически процесс затянулся, и единый Кабардино- Балкарский облисполком был избран только в конце 1922 г. (Сохов 1991. С. 2; Бугай, Мекулов 1994. С. 95102; Бугай 1995. С. 66-70, 80-81, 101-106: Даудов 1997. С. 164-173, 177-182).

Карачаевское руководство во главе с У. Дж. Алиевым заговорило об отделении от ГАССР, также начиная с мая 1921 г. Осенью 1921 г. к этим требованиям присоединилась и Черкесия, входившая тогда

— 29 —

в Кубано-Черноморскую область. В октябре-ноябре проходили съезды карачаевцев, черкесов, абазин и ногайцев, где звучали призывы к объединению Карачая и Черкесии в рамках отдельной администра- тивной единицы. 9 января 1922 г. вопрос был рассмотрен на Коллегии Наркомнаца, где было предложе- но наряду с Кабардино-Балкарской АО, создать Карачаево-Черкесскую АО с центром в г. Баталпашин- ске. Последняя была организована Постановлением ВЦИК от 12 января 1922 г. В 1925 г. КЧАО была включена в Северокавказский край, и ее автономия была ограничена. Между тем внутри такого рода «двухсоставных» республик происходила отчаянная борьба за власть между элитами титульных народов (Хмара, Голотвин 1995. С. 103). В апреле 1926 г. из-за неуступчивости и взаимных претензий своих ли- деров КЧАО была расформирована, и на ее основе возникли Карачаевская автономная область, Черкес- ский национальный округ (в апреле 1928 г. преобразован в Черкесскую автономную область), Баталпа- шинский и Зеленчукский округа (Бугай 1995. С. 82-83, 177-181; Тебуев, Хатуев 2002. С. 147-149). В даль- нейшем в ходе укрупнения автономий уже в 1930-х гг. Карачаевская автономная область постепенно вернула себе земли прежнего Баталпашинского отдела.

Большая устойчивость Кабардино-Балкарской АО по сравнению с Карачаево-Черкесской АО час- тично объяснялась экономическими, а частично этнодемографическими факторами. Балкарцы, зажа- тые в высокогорных ущельях, не могли нормально вести свое традиционное яйлажное скотоводческое хозяйство, не имея доступа к пастбищам, принадлежавшим кабардинцам и ногайцам. Карачаевцы тоже арендовали пастбища у кабардинцев, но не испытывали зависимости от черкесов. Кроме того, в КБАО решительно преобладали кабардинцы в начале 1920-х гг. из населения в 170 тыс. человек кабардин- цев было 116 098 чел., балкарцев — 27 535 чел., русских — 24 942 чел. Зато в КЧАО из 133-тысячного на- селения в 1925 г. русские насчитывали 71 930 чел., карачаевцы — 50 740 чел., черкесы — 13 965 чел., аба- зины — 14 290 чел., ногайцы — 6229 чел. (Бугай 1995. С. 64; Тебуев, Хатуев 2002. С. 148). Иными словами, во втором случае демографический разрыв между крупнейшими этническими группами был не столь уж велик, и их лидеры вели борьбу за политическое главенство. В частности, среди черкесов, недоволь- ных своим незначительным представительством в органах власти, еще в 1922 г. был популярен лозунг «Долой засилье Карачая», и они мечтали о своей автономии (Бугай, Мекулов 1994. С. 47-48).

Вопрос о выделении Чечни в отдельную автономную область встал в ноябре 1922 г. и был поло- жительно решен декретом Президиума ВЦИК от 30 ноября. При этом все представительные чеченские учреждения оставались в г. Грозном, но он сам вместе с нефтепромыслами образовал отдельную адми- нистративную единицу. В Чеченскую АО включались прежний Чеченский округ Горской АССР, а также ряд казачьих станиц (Ерещенко 1995. С. 116).

К декабрю 1922 г. в Горской АССР фактически оставались только Владикавказский и Назранов- ский округа, Сунженский (казачий) отдел и город Владикавказ. А весной 1924 г. из горских народов в нее входили теперь лишь осетины и ингуши, отношения между которыми были отягощены нерешен- ным земельным вопросом (Бугай, Мекулов 1994. С. 107-108, 134, 137). Поэтому в течение некоторого времени власти стремились всеми силами сохранить их единство, понимая, что окончательный распад Горской республики может повлечь оживление прежних распрей (Кокорхоева 2002. С. 47-48).

20 апреля 1922 г. в центре Северной Грузии была создана Юго-Осетинская автономная область (ЮО АО), в начале мая 1924 г. Владикавказский округ был переименован в Осетинский автономный ок- руг, а затем 7 июля 1924 г. после упразднения Горской АССР на его основе возникла Северо-Осетинская автономная область (СОАО) в составе РСФСР. Ее возглавлял бывший руководитель ГАССР С.Г. Мамсуров (1882-1837). Начиная с 1925 г. осетины неоднократно обращались к центральным властям с просьбой об объединении Южной и Северной Осетии. В мае 1925 г. они как будто бы склонялись к вхождению в За- кавказскую Федерацию через Грузинскую ССР на правах автономии. Затем 12 июля вопрос об объеди- нении рассматривался на заседании Большого президиума Северокавказского крайисполкома. А в сен- тябре того же года под давлением Северокавказского крайкома РКП(б) осетины выразили желание о включении всей Осетии в РСФСР (Шенгелая 1991. С. 73-78; Бугай, Мекулов 1994. С. 111: Константинов 2001). Однако из-за энергичного вмешательства Сталина (Martin 2001. Р. 397-398) этим планам не суж- дено было сбыться, и политическое развитие северных и южных осетин пошло разными путями. Тем не менее осетины смогли преодолеть свой негативный имидж «Белой Осетии» и стали самой советизиро- ванной из всех северокавказских областей, надежной опорой советской власти в регионе (Цуциев 1998.

С. 57-58, 61-62).

Другой автономией, образовавшейся после распада Горской АССР, стала Ингушская автономная область, включившая бывший Назрановский округ. В нее вошел и Пригородный район, где до револю-

— 30 —

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]