Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Скачиваний:
79
Добавлен:
11.05.2015
Размер:
407.55 Кб
Скачать

Общество вчера, сегодня, завтра

Реквием по Западу

В. Д. ЗОТОВ

доктор философских наук, профессор

В 2002 г. в США вышла книга П. Бьюкенена «Смерть Запада», которую американская пресса сразу же назвала «шокирующим бестселлером». Что это - подражание Осваль­ду Шпенглеру, автору книги «Закат Европы», будоражившей многие умы весь XX век; попытка усилить мрачные прогнозы грядущего: если О. Шпенглер говорил о «закате», то П. Бьюкенен говорит о «смерти», первый - о Европе, второй - о всем западном мире, включая США?

Любой задающий такие вопросы сам же скажет, что кни­га Шпенглера писалась в годы Первой мировой войны и выш­ла в свет в мае 1918г., когда для исторического оптимизма в Европе было немного оснований. Другое дело сейчас, когда Европа предстаёт в новом, объединенном - экономически и политически - качестве. Когда США, возглавляющие Запад, выиграли «холодную войну» с СССР, примирились с новой Россией и представляют единственную сверхдержаву в со­временном мире. Когда американские вооруженные силы способны эффективно действовать на суше, на море, в воз­духе и космосе, причем многократно превосходить коали­цию своих гипотетических противников на каждом из назван­ных направлений.

Что же случилось с Европой и Америкой - богатой, очень заботящейся о себе, о своём здоровье нацией, какой смер­тельный недуг поразил организм Запада? Может быть, все-таки это какое-то иносказание или просто фраза, рассчитан­ная на слабонервных людей? Ни то, ни другое.

Патрик Бьюкенен - известный американский политик и серьезный исследователь. Он был главным советником трех американских президентов от Республиканской партии, дважды - в 1992 и в 1996 г. - его кандидатура была в числе воз­можных претендентов на должность президента от Респуб­ликанской партии, а в 2000 г. он выдвигался на должность президента США от Реформистской партии. П. Бькженен яв­ляется автором многих книг по вопросам внутриполитичес­кой жизни США и роли этой страны в современном мире. Пишет он просто, без особых философских претензий, но весьма доказательно, со ссылками на цифры, факты, источ­ники.

Диагноз Бьюкенена о смерти Запада, в том числе и Аме­рики, основан на следующих констатациях. Западные на­ции, начиная с середины 60-х гг, перестали воспроизводить­ся, их численность неуклонно уменьшается. В то же время в Азии (особенно в исламских странах, а также в Индии, Ки­тае), Латинской Америке и Африке численность населения быстро растет. Это незападное население, испытывающее голод и нищету в своих странах, хлынуло в богатую Европу и в ещё более богатую Америку в поисках лучшей жизни. Не отказываясь от своей культуры, веры, своих ценностей, эти иммигранты - инородцы (foreign born) не просто де­формируют западную цивилизацию, а уничтожают ее.

Все это находит свое отражение в подзаголовке книги «Как вымирающее население и нашествия иммигрантов губят нашу страну и цивилизацию»1.

Мы не ставим своей задачей спорить с Бьюкененом и тем более опровергать его выводы. Может быть, потреб­ность в полемике появится несколько позже. Сейчас же наша задача много проще - дать русскому читателю об­щий обзор этой книги, выделив ее основные сюжеты.

В послесловии к книге П. Бьюкенен сообщает о подписа­нии контрактов на издание его книги «Смерть Запада» на русском, китайском и испанском языках. Нам, к сожалению, не известно, какое именно издательство взяло на себя труд издать эту книгу на русском языке. Но можно с увереннос­тью сказать, что российский читатель с большим интересом встретит ее.

Мы будем прямо цитировать П. Бьюкенена или изла­гать его мысли в соответствии с текстом книги.

1 Patrick J. Buchanan. The Death of the West. How Dying Populations and Immigrant Invasions Imperil Our Country and Civilization. N. Y: St. Martin's Griffin Edition, 2002. - 310 p.

«Культурная революция» и ее идейные провозвестники

Большевистская революция, начавшаяся со штурма Зимнего дворца в Петрограде в 1917 г., хотела создать ново­го социалистического человека и построить коммунизм, от­мечает Бьюкенен, но из этого ничего, кроме установления режима полицейского террора и воспитания детей в духе ненависти к Западу, не получилось. Но вот другая револю­ция (Бьюкенен называет ее «культурной», иногда «культур­ной и социальной»), начавшаяся в 60-х гг. в студенческих городках Запада (кампусах) и нацеленная на разрушение традиционных культурных, моральных и даже религиозных ценностей и жизненных ориентации, быстро набрала силу и в итоге стала доминирующим фактором всей жизни Запада - и частной, на уровне семьи, и общественной, на уровне государства. Бьюкенен так формулирует свою задачу: «В книге «Смерть Запада» я хочу описать эту революцию - за что она выступает, откуда происходит, как захватывает нашу молодежь и что предвещает ее триумф» (р. 8). И в другом месте: «Смерть Запада - это не предсказание или прогноз того, что будет; это описание того, что происходит сейчас. Нации «первого мира» умирают» (р. 23).

Бьюкенен приводит такие данные. В 1960 г. мировое на­родонаселение насчитывало 3 млрд. человек, в том числе народы европейского происхождения, включая американцев, австралийцев, канадцев-750 млн., или 1/4. В 2000 г. чис­ленность мирового народонаселения удвоилась и состави­ла 6 млрд. Этот прирост дали в основном народы Азии, Африки и Латинской Америки. Численность народов евро­пейского происхождения, подвергшихся с середины 60-х гг. «культурной революции», возросла всего на 250 млн. чело­век, составив таким образом 1 млрд человек, или 1/6 миро­вого народонаселения. Согласно расчетам, за период 2000-2050 гг. мировое народонаселение возрастет еще на 3 млрд. и составит 9 млрд.человек. Доля народов европейского про­исхождения снизится до 1/10, т.е. произойдет не только относительное, но и абсолютное уменьшение численности народов «первого мира» (см. с. 11-12). О недалеком буду­щем своей страны Бьюкенен говорит как об «Америке тре­тьего мира», а о будущем Европы - как о «континенте тре­тьего мира».

Итак, те процессы, которые деформируют и ведут к гибе­ли американское и все западное общество, Бьюкенен назы-вает «культурной революцией». Главное проявление этой революции он видит в уменьшении рождаемости в странах Запада и, соответственно, численности их населения. Моло­дые представительницы прекрасного пола не хотят жить так, как жили их матери. Получив образование, они стремятся сами, без мужей и их материальной поддержки, встать на ноги, предпочитают жить без семейных уз и забот.

Идею «не иметь мужей и детей» Бьюкенен связывает с тлетворным влиянием представителей «западного марксиз­ма» -Д. Лукача (1903-1969) и А. Грамши (1891-1937) и Фран­кфуртской школы «неомарксизма» т-Т. Адорно (1903-1969) и Г. Маркузе (1898-1979). Были, конечно, и другие идеологи, как, например, М. Хоркхаймер, М. Хайдеггер, Э. Фромм, но первые четверо - главные виновники «культурной револю­ции», укладывающей Запад на смертное ложе.

Все они европейцы, хотя Адорно и Маркузе, спасаясь от гитлеровского режима, ряд лет жили и работали в США и потому считаются «немецко-американскими» философами. Они отвергли тот марксизм, согласно которому «классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата» (К.Маркс), как и тот, который провозглашает «первенство политики над экономикой» и другими сферами обществен­ной жизни (В.ИЛенин).

У Маркса и предшествовавших социалистов они взяли только одно - критическое отношение к буржуазному обще­ству и, перенеся эту критику на «поздний капитализм», выд­винули два главных положения. Первое. Движущей силой революции является не пролетариат, который обуржуазился и врос в это общество, а «аутсайдеры» -люмпены, безра­ботные, преследуемые национальные и сексуальные мень­шинства, а также радикальные слои студенчества и гума­нитарной интеллигенции, в международном плане-нищие массы «бедных» стран, противостоящие «богатым». Второе. Слабое звено буржуазного общества - не власть, не госу­дарство (это, напротив, самые сильные звенья), а система духовных ценностей-культурных, моральных, религиозных и определяемых ими семейно-брачных отношений. Бьюке­нен приводит слова Лукача о том, что «всемирный перево­рот в ценностях не может произойти иначе, как путем уничто­жения старых ценностей и создания революционерами но­вых ценностей». Бьюкенен пишет, что Лукач в 1919г., буду­чи народным комиссаром культуры Венгерской советской республики, инициировал введение в венгерских школах

6

радикальной программы полового воспитания, в соответствии с которой детям преподносились идеи свободной любви, устарелости моногамной семьи, тех религиозных предрас­судков, которые лишают человека всех удовольствий. Жен­щины призывались к восстанию против существовавших семейно-брачных отношений. Согласно Бьюкенену, эти идеи Лукача получили реализацию через полвека в период «сек­суальной революции» на Западе (см. р. 75).

Грамши, основатель и руководитель Коммунистической партии Италии и деятель Коминтерна, которого фашистский диктатор Муссолини много лет держал в тюрьме, тоже, как выясняется, приложил руку к будущей «культурной револю­ции» в Европе и США. Бьюкенен делает акцент на идее Грам­ши, содержащейся в его «Тюремных тетрадях», о том, что марксистам в союзе с творческой интеллигенцией необходи­мо постепенно - тихо, мирно, без какого-либо насилия - ов­ладеть учреждениями культуры, образования, средствами массовой информации. И когда это будет сделано, сознание людей изменится. Тогда и власть упадет прямо в руки «куль­турным революционерам» как созревший плод.

Процесс перевода марксизма на термины культуры про­должили деятели Франкфуртской школы социальных иссле­дований. Если для старых марксистов врагом номер один был капитализм, то для «неомарксистов» таким врагом ста­ла западная цивилизация, победа над которой предполагала умерщвление христианской веры в душе западного челове­ка. Если Маркс криминализировал класс капиталистов, то теоретики Франкфуртской школы криминализировали «сред­ний класс», видя в нем источник и опору фашизма. Един­ственное, что сближало старых и новых марксистов, это по­нимание морали: все, что способствует революции, - мо­рально, что препятствует ей - аморально.

С началом вакханалии фашизма в Германии главные тео­ретики Франкфуртской школы как евреи и марксисты пред­почли «упаковать свою идеологию» и переехать в Америку. Там, в Нью-Йорке, с помощью Колумбийского университета они основали новую Франкфуртскую школу и, как пишет Бьюкенен, «перенацелили свои таланты и энергию на под­рыв культуры страны, которая предоставила им убежище» (р.80).

В США Адорно и его сотрудники провели социологичес­кое и психоаналитическое исследование разных типов лич­ности с точки зрения предрасположенности к принятию де-мократического или авторитарного руководства. По его ре­зультатам в 1950 г. вышла книга «Авторитарная личность», которую Бьюкенен оценивает как самый популярный труд Франкфуртской школы, ее «запрестольный образ» (altarpiece - р.81), как священный текст.

Пребывая на американской земле, деятели Франкфуртс­кой школы создали новое оружие- «критическую теорию», которая представляла собой «деструктивный по своему су­ществу критицизм всех главных элементов западной культу­ры, включая христианство, капитализм, власть, семью, пат­риархат, иерархию, мораль, традиции, патриотизм, сексуаль­ные ограничения, лояльность, национализм, наследствен­ность, этноцентризм, обычаи и консерватизм» (р.80).

Самой беспощадной критике подверглась традиционная семья во главе с отцом-мужчиной. В этом усмотрели не про­сто неравенство полов, а политическое неравенство. Такая семья рассматривалась как «авторитарная», представляю­щая собой «авторитарное государство в миниатюре», где «семейный империализм воспроизводит национальный им­периализм». Согласно Э. Фромму, который стал фактичес­ким основателем феминизма в США, «разница между пола­ми является фикцией западной культуры». А Адорно дошел до того, что объявил патриархальную семью «колыбелью фашизма» (р.87). Масло в огонь «сексуальной эмансипации» подлил Маркузе. В своей книге «Эрос и цивилизация» он объявил «принцип получения удовольствия» главным прин­ципом жизни, что было с энтузиазмом встречено в студен­ческих кампусах Европы. Маркузе стал «культовой фигурой», отмечает Бьюкенен. Не случайно во время студенческих выступлений в Париже в 1968 г. развевались знамена с над­писью «Маркс, Мао, Маркузе» (р.86). И хотя позже Маркузе отказался от наиболее нигилистических положений своей концепции, слово было сказано и продолжало находить свои жертвы как в Европе, так и в США. Причем жертвами стали не только люди - молодые поколения, но и сложившиеся системы ценностей и отношений.

Смертоносные проявления «культурной революции» в Америке

Бьюкенен приводит много цифр и фактов, характеризую­щих культурную революцию в Америке. Иногда он повторя­ет некоторые сюжеты и определения, констатируя, что ни одна нация в мире не подвергалась столь масштабным и

кардинальным демографическим, культурным, религиозным и другим изменениям, как США. Да и еще в столь короткий срок. «Всего за полжизни одного поколения, - пишет Бьюке­нен, - многие американцы увидели своего Бога развенчан­ным, своих героев оскверненными, свои ценности и культу­ру развращенными, свою страну захваченной, а самих себя демонизированными экстремистами и слепыми привержен­цами верований, которых придерживались поколения аме­риканцев» (р.5).

В этих категоричных и безжалостных определениях, рас­крывающих содержание культурной революции, явно зву­чит глубокая скорбь Бьюкенена по поводу происходящего и уже происшедшего в его стране. В приводимых им цифрах-тоже.

Все социальные и культурные индикаторы указывают на то, отмечает Бьюкенен, что идея «не иметь мужей и детей» все шире распространяется среди молодого поколения жен­щин Америки: если в 1970 г. только 36% женщин в возрасте от 20 до 24 лет были незамужними, то в 1995 таких стало уже 68%, а процент женщин от 25 до 29 лет, которые «никогда не были замужем», поднялся с 10 до 35 (см. р.37).

Настоящим бедствием американского общества стали аборты. Если до середины 60-х гг. в США ежегодно фиксиро­валось 6 тыс. абортов, то в 1970 г., после подписания губер­натором штата Нью-Йорк Рокфеллером и губернатором Ка­лифорнии Рейганом самых либеральных в Америке законов об абортах, их число увеличилось до 200 тыс. А в 1973 г., когда Верховный суд США объявил о том, что право женщин на аборт защищено Конституцией страны, число абортов достигло 600 тыс.. С тех пор, несмотря на осуждение Папой Иоанном Павлом II всех искусственных средств контроля над рождаемостью как аморальных для католиков, ежегодное число абортов составляет 1,5 млн. (см. р.26,27).

В результате такого понимания гражданских прав женщин рождаемость в США упала до 1,4 ребенка на одну женщину, тогда как для воспроизводства населения требуется 2,1 ре­бенка («коэффициент рождаемости»).

Другой составляющей этой революции является проис­ходящее национально-этническое и расовое преображение американского общества. В1960 г. только 16 млн. американ­цев не имели своих предков в Европе. Сегодня их число составляет 80 млн. (см. р.З). В1960 г. белые составляли 88,6% населения США, в 1990 г. - 75,6%, т.е. за 30 лет численность

белого населения относительно небелого сократилась на 13%. Сегодня в США 31 млн иммигрантов. Половину из них со­ставляют выходцы из Латинской Америки, четвертую часть - из Азии, остальные - из Африки, Среднего Востока и Евро­пы. Бьюкенен предупреждает, что если не будет изменена нынешняя иммиграционная политика, то к 2020 г. процент белого населения в США может упасть до 61, а к 2050 г. евро-американцы как самая большая на сегодняшний день и наиболее лояльная часть электората будут в меньшин­стве (см. р.136,141).

«Америка не обладает иммунитетом от сил сепаратизма, -пишет Бьюкенен.- Все шире распространяется ощущение того, что Америка тоже разрывается по этническим и расо­вым швам... Не только в этническом и расовом, но и в куль­турном и моральном отношениях мы уже не составляем один народ или одну нацию под Богом» (р.5).

Идеологической составляющей процесса смерти Запада является, согласно Бьюкенену, «война против прошлого». «Среди американцев нет больше согласия в вопросах цен­ностей, истории или героев, - пишет он. - То, что одна поло­вина Америки считает славным прошлым, другая половина считает позорным. Колумб, Вашингтон, Джефферсон, Джек­сон, Линкольн и Ли - все эти герои старой Америки ныне подвергаются нападкам. Даже такие наиболее американс­кие слова, как равенство и свобода, понимаются по-разному разными американцами» (р.145). «Новые американцы», ко­торые выросли после 60-х гг., не любят старую Америку, счи­тая ее «фанатичной, реакционной, репрессивной и скучной страной».

В этом же направлении действует процесс «дехристиани-зации» Америки, возвращения к язычеству (dechristianization and paganization - р.180). Небезынтересно отметить, что дех-ристианизацию США Бьюкенен объясняет не столько факто­ром иммиграции, т.е. тем, что приходит в его страну извне, сколько факторами внутренней политики: секуляризацией школ («там, где торжествует секуляризм, население начина­ет сокращаться и вымирает») и особенно деятельностью Верховного суда США, который в последние десятилетия попал под влияние «узаконенных идеологий» (judicial ideologies). Согласно последним, то, что раньше считалось противоправным, осуждалось и осуждается сейчас христи­анской религией, становится вполне правомерным.

Бьюкенен считает, что «устранение Бога из американс-

ю

кой общественной жизни было осуществлено не демократи­ческим, а диктаторским путем». В роли диктаторов выступа­ют малоизвестные и вовсе неизвестные американскому на­роду члены Верховного суда, с которыми Конгресс не хочет конфликтовать. «Если Америка перестает быть христианс­кой страной, то это потому, что она перестает быть и демок­ратической страной. Это настоящий государственный пере­ворот (coup d'etat)»,-nHLueT Бьюкенен (р. 188).

Демографические и этнонациональные процессы, проис­ходящие в Америке, прямо или опосредованно отражаются в сфере политики, подрывают стабильность общества и вла­сти. Показателем может служить тот факт, что былая атмос­фера соперничества двух основных политических партий Америки - Республиканской и Демократической -уступила место атмосфере вражды и ненависти между ними, что на­глядно продемонстрировали президентские выборы 2000г. (на которых, напомним, кандидатом от Республиканской партии был Дж. Буш - младший, от Демократической -А. Гор, а от Реформистской - П. Бьюкенен). Вспоминая эти выборы, Бью­кенен пишет: «Дикость нашей политики отражает глубину морального разделения, которое сортирует нас как амери­канцев. Сотни раз во время кампании 2000 г. избиратели под­ходили ко мне и говорили, что они верят в меня и согласны со мной, но не могут голосовать за меня. Они были вынуж­дены голосовать за Буша, так как только он мог не допус­тить прихода Гора в Белый дом, а « мы должны остановить Гора!» Эти слова не означали, что избиратели просто не со­глашались с Клинтоном и Гором, - подчеркивает Бьюкенен, -«они ненавидели их. Культурная революция отравила аме­риканскую политику и худшее еще впереди»( р. 6-7). Кажет­ся, этого не может быть, чтобы избиратели одной политичес­кой партии ненавидели (!) лидеров другой партии не за ее программу (как подчеркивается в книге, отличия в програм­мах этих двух партий несущественны), а просто за то, что они из другого избирательного лагеря. Но Бьюкенену, конеч­но, виднее.

Политический «раздрай» значительно усиливается иммиг­рантским фактором. Иммигранты, естественно, предпочита­ют голосовать за тех кандидатов (в президенты или губерна­торы), которые способствуют получению ими американского гражданства. В результате возникает не только зависимость высших должностных лиц от иммигрантов. «Выдвигается новая элита, которая захватывает ныне командные высоты.

Овладев институтами, формирующими и передающими идеи) мнения, верования и ценности-телевидением, искусством, увеселительными заведениями, образованием, эта элита создает новый народ... Миллионы людей (американцев) ста­ли чувствовать себя чужаками в своей стране», - пишет Бьюкенен. Он вспоминает слова древнегреческого траге­дийного поэта Еврипида (V в.до н.э.) о том, что «нет боль­шей печали на земле, чем потеря родины».

«Европа-ходячий мертвец»

Катастрофически плохо, по оценке Бьюкенена, обстоят дела и в Европе. Никогда еще со времени жуткой эпидемии чумы в середине XIV в., унесшей жизни трети ее населения, Европа не сталкивалась с такой смертельной опасностью, как сейчас. На этот раз она вымирает, как и США, по причине женской эмансипации. Бьюкенен приводит следующие дан­ные. Из 20 наций с самым низким коэффициентом рождае­мости -18 европейских. Из 47 европейских наций только в мусульманской Албании обеспечивается воспроизводство населения. В Европе коэффициент рождаемости составляет 1,4 ребенка на одну женщину.

Это значит, что если в 2000 г. во всей Европе - от Ислан­дии до России - проживало 728 млн. человек, то к 2050 г. количество европейцев (без учета новой иммиграции) умень­шится по разным подсчетам до 600-556 млн., а к концу 2100 г. до 207 млн. человек (см. р.12). К тому же население Евро­пы сильно постареет. Бьюкенен приводит слова известного французского демографа А. Сови о том, что Европа стано­вится континентом «старых людей в старых домах со стары­ми идеями».

Что будет с европейскими народами, Бьюкенен более конкретно показывает на примере Германии в перспективе к 2050 г.:

• численность населения сократится с 82 млн. до 59 млн. человек;

• количество детей в возрасте до 15 лет уменьшится до 7,3 млн.;

• треть населения составят люди старше 65 лет, количе­ство пожилых людей более чем в два раза превысит количе-ство детей;

• население Германии составит около 0,67% мирового народонаселения, только один из каждых 150 человек на зем-

12

ле будет немцем, и немцы будут среди самых старых наро­дов в мире.

Есть и более долгосрочные прогнозы, на 2100 г., исходя­щие от ООН: если рождаемость в Германии сохранится на нынешнем уровне, а иммиграции не будет, то численность ее населения сократится с 82 млн. человек до 38,5 млн., т.е. на53%(см.р.12-15).

Но иммиграция есть и будет. Причем она, легальная и нелегальная, приняла, как и в США, массовый характер. Уже сейчас в Германии миллионы турок, во Франции миллионы алжирцев. В Лондоне этнические меньшинства составляют 40% населения, а к 2010 г. меньшинством будут белые люди. «Дни Европы сочтены, - пишет Бьюкенен. - Массовая им­миграция из исламского мира изменяет этнический состав старого континента ... Население Европы становится все более арабским и исламским ...»(р. 109).

В том, что в этих словах нет преувеличения, убеждает статья в «Известиях» от 1 февраля 2003 г. под названием «Бельгийский халифат». Ее автор, Э. Гусейнов, пишет, что скоро в Европе, на территории Бельгии, может появиться новое государство - арабское. Его официальным языком будет, естественно, арабский, а религией - ислам. Во всяком случае, уже сейчас улицы Антверпена - четвертого по вели­чине порта мира и самого богатого города Бельгии - нарав­не с полицией патрулирует сегодня одетая в черное мусуль­манская милиция, составленная из молодых марокканцев. Здесь действует радикальная организация, называемая Ев­ропейской арабской лигой, которая требует не только квоты для мусульман в государственных учреждениях, но и, глав­ное, официального прекращения политики интеграции иммиг­рантов - мусульман в бельгийскую жизнь. Над молодыми марокканскими милиционерами, следующими в кварталах иммигрантов по пятам за полицией с плакатами «Плохие по­лицейские, Европейская арабская лига следит за вами», можно было бы посмеяться, если бы речь не шла об очень серьезных вещах, а именно о попытке арабских иммигран­тов создать параллельные государственным структуры вла­сти. В статье говорится, что ответственность за создавшее­ся положение несут социалисты, которые правят Антверпе­ном. Именно они в течение десятков лет потворствовали пе­реселению в Антверпен иммигрантов из Марокко и некото­рых других стран Северной Африки.

Россия: «Catastroika»

Делая обстоятельный анализ предсмертной агонии Запа­да, Бьюкенен не обходит стороной и Россию. Не отделяя ее от Запада в цивилизационном отношении, американский по­литик видит в ее организме те же процессы. Положение дел в России он называет точным и горьким для нас словом -«катастройка», составленном из двух слов - «перестройка» и «катастрофа»1. Бьюкенен приводит данные, согласно ко­торым на декабрь 2000г. численность населения России со­ставляла 145 млн. человек, коэффициент смертности на 70% превышал коэффициент рождаемости. Даже массовая им­миграция в Россию русского и русскоязычного населения из бывших советских республик не спасает положения. Уже к 2015 г. численность населения России снизится до 123 млн., к2050 г. до 114млн. человекам, р. 17,102).

Бьюкенен обращает внимание на то, что три четверти ог­ромной российской территории находятся к востоку от Ура­ла, а на Дальнем Востоке проживает всего 8 млн. человек. На Чукотке, территория которой в три раза превышает терри­торию Англии, в 1990 г. проживало 180 тыс. человек, в 2001 г. - 65 тыс., а через 5 лет останется всего 20 тыс. Небольшое число россиян занимает северную половину самого боль­шого континента в мире, территория которой превышает тер­риторию США и представляет собой кладовую самых жиз­ненно важных ресурсов-лесоматериалов, нефти, золота», -констатирует Бьюкенен (р. 102).

Он не говорит о стремлении США превратить Россию в эколого-сырьевой придаток Запада, о том, что значитель­ная часть природных богатств России уже принадлежит транс­национальным корпорациям, замкнута на воспроизводствен­ные процессы, приносящие доходы не россиянам, а наро­дам западных стран.

Зато благодаря Бьюкенену мы узнаем об опасностях, гро­зящих России с Юга, особенно со стороны Китая. Он напо­минает, что численность населения Китая составляет 1250 млн. человек и что Китай рассматривает некоторые части

1 Позволим в этой связи сделать одно небольшое уточнение. Упот­ребляя это новое слово, Бьюкенен ссылается на Российскую Акаде­мию наук (р. 104) . Между тем одна из книг известного российского ученого и политического писателя А.А. Зиновьева, вышедшая на За­паде еще в 1988г., вслед за книгой «Горбачевизм», называлась «Ката­стройка».

Сибири как свои «утерянные территории». Так, порт Влади­восток, нынешняя военно-морская база Тихоокеанского флота России, был основан в 1860 г. на территории, принадлежав­шей до того китайцам. В условиях, когда Россия потеряла территории Средней Азии и Кавказа, Пекин заявит о своих территориальных претензиях к России. Бьюкенен называет даже время, когда это произойдет- ближе к середине этого века (см. р. 103).

Другую опасность, грозящую России с Юга, представля­ют, по мнению автора книги «Смерть Запада», бывшие со­ветские республики Центральной Азии - Казахстан, Узбекис­тан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан. Как и на всем Востоке, численность их населения быстро растет: в 2000г. она составляла 55,9 млн. человек, в 2025 г. составит 72, 4 млн. К этой группе государств Бьюкенен добавляет и Афга­нистан, численность населения которого за тот же срок воз­растет с 22,7 до 44,9 млн. человек (см. р. 105).

Единственное спасение для России как европейской и христианской страны Бьюкенен видит в союзе с Западом. Повторяя эту мысль в нескольких местах своей книги «Смерть Запада», Бьюкенен как бы не замечает возможного вопроса - а какой прок России от союза с мертвецом?

Бьюкенен о внешней политике США

Из 10 глав книги «Смерть Запада» нет ни одной, специ­ально посвященной вопросам внешней политики США. Но эти вопросы волнуют Бьюкенена не меньше, чем внутрен­нее положение, складывающееся в США. Бьюкенен не от­носится к тем политикам, которые, как, например, 36. Бже-зинский, считают мир «великой шахматной доской» и рас­считывают на то, что в течение нескольких ближайших деся­тилетий произойдет «узаконение» роли Америки «как первой. единственной и последней истинно мировой сверхдержавы». (Подчеркнутыми нами словами заканчивается известная кни­га 36. Бжезинского «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы». М., 1999, с.254) Примечательно, что Бьюкенен даже ни разу не упо­минает имени своего «визави» из числа демократов, кото­рый был советником президента Дж. Картера по вопросам национальной безопасности. Не упоминает, но фактически спорит с ним по всем основным вопросам внешней политики США.

Прежде всего, Бьюкенен, ссылаясь на историю, показы-

вает несостоятельность чьих-либо претензий на мировое господство: будь то империя Александра Македонского, Рим­ская империя, Арабская империя, Британская империя или Советская империя. Все они рано или поздно разваливают­ся и гибнут. О мировом «господстве Америки» в настоящем или ближайшем будущем Бьюкенен, естественно, не гово­рит, ибо Америка, как и весь Запад, «умирает». Что касается «геостратегических императивов» Америки, то они тоже выг­лядят у Бьюкенена совершенно в другом свете.

Так, в расширении НАТО на Восток, ближе к границам России, изображаемого официальной американской пропа­гандой и теми, кто делает внешнюю политику США, как есте­ственный и никому не угрожающий процесс, Бьюкенен ви­дит складывание «неоимпериалйстического блока». Действуя якобы от имени демократии и защиты прав человека, этот блок утверждает свое «суверенное право» карать такие не­большие государства, как Сербия. «Отцам-основателям Аме­рики было бы очень стыдно за то, - пишет Бьюкенен, - что сделали Клинтон и Олбрайт с сербами - маленькой нацией, которая не нападала на нас, не угрожала нам, не искала вой­ны с нами. А мы сокрушили Сербию так же жестоко, как Гит­лер» (р.242).

Бьюкенен предлагает вывести все сухопутные войска США из Европы и Азии, пересмотреть обязательства перед другими странами, принятыми в период «холодной войны».

По-новому предстает и проблема отношений США с дву­мя ключевыми странами района Персидского залива - Ира­ком и Ираном, которые, по мнению Вашингтона, представля­ют «средоточие зла» и против которых можно и должно при­менять военную силу. Бьюкенен пишет, что с самого начала он выступал против войны США в Персидском заливе (1991 г.), мотивируя свою позицию следующим образом: победа Аме­рики неизбежно возложит на нее имперские обязанности по поддержанию порядка в Кувейте и всем регионе. Но долго это продолжаться не может. Через какое-то время американ­цам это все надоест и они вернутся домой. Также поступят англичане. И тогда Кувейт будет поглощен Ираком или Ира­ном, демографический потенциал которых быстро возраста­ет. Вот данные Бьюкенена: население Ирака в 2000 г.-23,1 млн. чел., в 2005 г.-41,0 млн. чел.; население Ирана соот­ветственно - 67,7 млн. чел. и 94, 5 млн. чел. (см. р. 107).

Тогда аргументация Бьюкенена не возымела действия. «Мы проиграли дебаты и Америка выиграла войну, но сегод-

16

ня эта аргументация выглядит еще более неотразимой»,-подчеркивает американский политик (р. 107). Он значительно усиливает критику внешней политики США, особенно в отно­шении исламских стран, хорошо понимая, что «буря в пус­тыне» отозвалась трагедией в США. «То, что случилось 11 сентября 2001 г., является прямым следствием интервенци­онистской политики США в исламском мире, где никакие уг­розы нашим жизненным интересам не оправдывают нашего массивного вмешательства», - пишет он. И дальше: «Мы республика, а не империя. И до тех пор, пока мы не будем придерживаться во внешней политике принципа, завещан­ного нам нашими отцами-основателями - быть в стороне от раздоров и войн в других странах, - не будет конца войне, не будет безопасности и мира в нашей собственной стране» (р.242).

У Бьюкенена явно звучит сомнение в том, сможет ли Аме­рика, проводящая в отношении Ирака и Ирана политику «двойного сдерживания», справиться со своей задачей, тем более если у Ирана, уже имеющего баллистические ракеты, будет к 2025 г. и атомная бомба. Он говорит, что северные корейцы демонстрируют всему миру, что даже небольшая страна, обладающая ядерным оружием, заставляет Амери­ку считаться с собой.

Представляют несомненный интерес те страницы книги, на которых говорится об Израиле и Среднем Востоке. Изра­иль - форпост и символ Запада в этом регионе мира. И даже больше-это поле борьбы противоположных идей и психо­логической настроенности народов. Бьюкенен приводит сле­дующее высказывание одного английского историка: «Если десять человек верят во что-то настолько глубоко, что гото­вы умереть за это, а двадцать человек верят во что-то на­столько, что готовы проголосовать за это, то десять человек навязывают свою волю двадцати». Приведя это интересное высказывание, Бьюкенен предлагает читателю посмотреть на Америку, Европу, Азию, Средний Восток и определить, какие народы сегодня более предрасположены к тому, что­бы отдать жизнь за свои мечты (см. р. 120).

Говоря о развитии политической ситуации на Ближнем Востоке с момента образования государства Израиль в 1948г., о войнах, вооруженных конфликтах израильтян и ара­бов и их результатах, Бьюкенен приходит к выводу, что во­енное превосходство Израиля над арабами не предотврати­ло его отступления. Сильные духом в конце концов одержи-

вают верх над сильными в военном отношении. К тому же происходящий «демографический взрыв» на Среднем Вос­токе делает совершенно бесперспективными какие-либо военные (со стороны Израиля и Запада в целом) способы решения палестинской проблемы. Весьма показательно, что если в Израиле, в отличие от Запада, население растет, то происходит это в основном за счет палестинцев, проживаю­щих в Израиле: коэффициент рождаемости среди палестин­ских женщин в Израиле составляет 4,5 ребенка, на запад­ном берегу реки Иордан - 5,5, а в секторе Газа - 6,6 на одну женщину- палестинку. Вот прогнозируемые данные о росте народонаселения в 6 государствах Среднего Востока в пер­вую четверть нынешнего века: в Израиле в 2000 г. - 6,2 млн. человек, в 2025 г. - 8,3 млн. человек; соответственно в Иор­дании - 6,7 и 12,1; в Египте - 68,5 и 95,6; в Сирии - 16,1 и 26,3; в Ливии - 3,3 и 4,4; в Саудовской Аравии - 21,6 и 40,0 млн. человек (см. р. 115).

Из этих данных видно, что если в 2000 г. «ближайшее арабское окружение» Израиля насчитывало в общей слож­ности 116,2 млн. человек, то в 2025 г. оно составит 178,4 млн. человек. «Если демография есть судьба, - пишет Бьюкенен, - то Израиль находится в экзистенциальном кризисе, кото­рый может только углубляться продолжающейся военной оккупацией (части арабских территорий - В.З.) и расширени­ем поселений».

Постскриптум

Нельзя сказать, что мнение П. Бьюкенена о начавшейся агонии Запада преобладает в американских научных и поли­тических кругах. В 1998 г. в журнале «Свободная мысль» (№8) под рубрикой «Переосмысливая грядущее» были опуб­ликованы ответы ведущих американских социологов (П. Дра-кера, Л. Туроу, М. Голдмана, Д. Гэлбрейта, Ф. Фукуямы) на вопросы о противоречиях и перспективах мирового разви­тия. Из шести предложенных вопросов четыре относились к положению дел на Западе и были сформулированы весьма конкретно (например, «Какое десятилетие - 60-е гг., 70-е гг., 80-е гг. или 90-е гг. - отмечено наиболее значимыми соци­альными изменениями, происшедшими в западных обще­ствах после Второй мировой войны, и почему?» и «Можно ли определить складывающийся сегодня в западных стра­нах социальный порядок в позитивных терминах или же сле­дует и далее пользоваться определениями, основанными на

18

применении префикса «пост-» ?». Ответы, естественно, были разными, но никто из американских ученых, «переосмысли­вая грядущее», а также вторую половину XX в., не затронул проблемы П. Бьюкенена. Только П. Дракер, автор известной книги «Посткапиталистическое общество» (1995 г.), в самых общих фразах сказал о том, что «основные события ожида­ют нас в демографической сфере».

В 2000 г. в США вышла книга «Власть в глобализирую­щемся мире» (редакторы -Д. Най и Д. Донахью). В главе, посвященной социальной и культурной глобализации и роли Америки в этом процессе (ее автор - Н. Розендорф), тоже нет ни слова о социальной и культурной революции, несу­щей смерть Америке и всему Западу. Напротив, все выдер­жано в бравурных и оптимистических - во всяком случае для Америки - тонах.

Заключая повествование о книге Патрика Бьюкенена «Смерть Запада», очень хотелось бы высказаться в том духе, что ее автор, как исследователь, слишком увлекся негати­вом, «перегнул палку», что он одинок в своем пессимизме. Но это не так. И на Западе, в том числе и в США, есть нема­ло людей, чьи взгляды на будущее близки взглядам Бьюке­нена. Есть они и в России.

В1997 г. в интервью «Независимой газете» выдающийся российский математик, один из главных создателей советс­кой ракетной техники, признанный авторитет в области тео­ретической механики академик Б.В. Раушенбах сказал сле­дующее:

«Я разделяю самые пессимистические представления, хотя по натуре я оптимист, и душой и сердцем хотелось бы верить во все самое лучшее. Мне уже за восемьдесят, я на склоне жизни и говорю прямо - у меня такое предчувствие, что мои внуки вряд ли будут жить так же, как жили мы как представители некой расы великой культуры. Все это уйдет в прошлое, а дело будут делать - и хорошее дело! - желтые, хотя им абсолютно чужда «белая» культура. Вот такой у меня прогноз. Причем я не утверждаю, что это будет нападение, нет, это будет врастание, мы просто вымрем. А на пустые места придут китайцы и другие народы, которые успешно плодятся. Все будет происходить нормально и естествен­но». (НГ- EI, 1997, 03.07.)

Начавшийся XXI век покажет, кто более прав - пессимис­ты или оптимисты. Ждать осталось недолго.

Интеллигенция и будущее России

С.А. МАГАРИЛ кандидат экономических наук

Российская интеллигенция является потенциально одной из наиболее социально значимых и влиятельных групп соци­ума. Ее выделяют среди других социальных групп образо­вание, интеллект и профессиональные занятия умственным трудом. Это позволяет понимать под интеллигенцией обра­зованную, мыслящую часть российского общества.

Острота проблемы интеллигенции обусловлена рядом факторов. Во-первых, еще в 70-80 гг. XX в. стало очевидно, что высокоразвитым странам лидирующие позиции обеспе­чивает "экономика знаний": массовое "производство" новых знаний и эффективное использование научных разработок для изготовления высокотехнологичной продукции. Отсюда -значимость социального самочувствия носителей интел­лекта для благополучия общества.

Во-вторых, отечественные реформы 90-х гг., вопреки тен­денциям, характерным для высокоразвитых стран, превра­тили интеллигенцию России в одну из наиболее экономичес­ки и социально дискриминируемых групп населения. Это вызвало очередную волну иммиграции. Только "с 1990 по 1994 г. ежегодно из России ... выезжало по 70 тыс. ученых и высококлассных специалистов"1. Россия теряет свой интел­лект, так и не научившись ценить его носителей.

В-третьих, Россия стоит перед необходимостью очеред­ной модернизации. Но какая модернизация может быть "вме­нена" сверху и "востребована" снизу? Предшествующие по­пытки, периодически предпринимавшиеся на протяжении трехсот лет, носили, по преимуществу, авторитарно-мобили­зационный характер. Однако история доказывает, что все они имели неустранимо ограниченный характер. Спустя истори­чески непродолжительный период реформы неизбежно вы­дыхались и свертывались. Одну из наиболее значимых при­чин мы видим в том, что достижения реформ присваивали преимущественно правящие элиты России-СССР, перекла­дывая тяготы и издержки на внеэлитные слои населения.

Смена типов развития - переход от мобилизационных методов к инновационным - ключевая проблема современ-

20

ной российской истории. Успех или неудача в ее решении во многом определит будущее страны. "Реформы" 1991 - 2000 гг. отбросили Россию в число стран третьего мира. Сокраще­ние разрыва от ведущих экономически развитых стран тре­бует максимального использования всех интеллектуальных сил нации и ответственной политики с позиций национальных интересов. Суть этой политики - "в самоизменении обще­ства и принятии... иного типа социокультурного развития"2. В действительности же происходит нечто противоположное. "Постсоветский режим быстро выродился в авторитаризм... олигархический, корпоративный, блокировавший в силу при­нятой неэффективной экономической экспортно-сырьевой модели национальное развитие3.

Неизбежно возникают вопросы: кто, какие социальные слои современной России способны реализовать ответственную, долгосрочную политику национального развития вне зави­симости от личных качеств высшего должностного лица; есть ли в России социальный субъект инновационно-демокра­тической модернизации? Вопросы остаются открытыми по су­ществу.

Предельно коррумпированная бюрократия - крайне со­мнительный инструмент проведения демократических ре­форм. Продажность государственного аппарата и нацио­нальные интересы России - несовместны. Российские пред­приниматели (в массе своей номенклатурного происхожде­ния) за немногим исключением зарекомендовали себя люм­пен-буржуазией - социально "безответственными, не обла­дающими стратегическим мышлением, не способными даже осознать свои собственные долгосрочные интересы. Они не в состоянии стать социальным субъектом серьезных преоб­разований"4. Нет оснований надеяться и на внеэлитные слои. "Население, в большинстве затронутое бедностью и бедстви­ями, в социальном отношении слабо стратифицированное... не в состоянии самостоятельно представлять себя, защи­щать свои интересы от собственного имени. Его решающее влияние на политические процессы выражается в поддерж­ке идеи "сильной" власти, которая стояла бы над обществом и играла роль его попечителя"5. Подобные соображения дают основание утверждать, что "в безгражданском обществе нет субъектов перехода к новому состоянию"6. Решающим ус­ловием устойчивого развития, как известно, является целе­направленное формирование массового среднего слоя на ос­нове рассредоточения собственности. Однако это противо-

речит сиюминутным интересам правящих групп и потому жестко блокируется. Если в 1996 г. малый бизнес обеспечи­вал рабочими местами 9 млн. человек, то в 2002г. только 3 млн.7 Отсюда тактический лозунг Владимира Путина о необ­ходимости дебюрократизации экономики. Ельцинский режим, стремясь создать собственную социальную базу, проводил политику форсированного обогащения узких элитных кланов (приятельский капитализм), буквально раздавая им нацио­нальное достояние. Это стало одним из мощнейших препят­ствий на пути формирования массового среднего класса. Вы­шеизложенное свидетельствует, сколь велики трудности и сомнения относительно возможности перехода России на ин­новационный тип развития. Тем более необходимо осознать, что очередная модернизация России в принципе неосуще­ствима без активного участия в общественно-политических и экономических преобразованиях образованного слоя об­щества - носителя национального интеллекта.

Причины, по которым в России в начале XX в. абсолютно доминировал патриархально-патерналистский тип сознания, общеизвестны. Россия не знала национальных аналогов тех важнейших социокультурных феноменов, которые сформи­ровали западноевропейскую цивилизацию в ее современном виде: Возрождение, Реформация, Просвещение. В итоге, ко­лоссальная - на столетия - отсталость в развитии массового образования, в интеллектуализации России. Достаточно со­поставить даты учреждения европейских и российского уни­верситетов. Университет Болоньи основан в XII в.; Оксфор­да-в XII в.; Сорбонны-в XIII в. Магистры Парижского уни­верситета уже в 1255 г. были обязаны в своих лекциях ком­ментировать "Метафизику" Аристотеля. Университету швед­ского г. Упсала - более 500 лет. Первый университет в Рос­сии был учрежден в 1755 г. - XYIII в.

Опоздание в осознании потребности для страны мас­сового образования в пять веков - целая историческая эпо­ха. Как следствие, Россия "существенно отстала во време­ни от других стран Европы и теперь вступает на путь, кото­рый Англия прошла вXYI-XYII столетиях"8.

К1913 г. общая численность интеллектуального слоя Рос­сии составляла не более 3 млн. человек, а его доля в соста­ве населения - примерно 2,2% населения. Ничтожный уро­вень развития национального образования - следствие как объективных обстоятельств русской истории, так и многове­ковой сознательной политики правящих элит Российской

22

империи, проводимой ими из корыстно- корпоративных инте­ресов. Преднамеренно ограничивая интеллектуальное и нрав­ственное развитие народной массы, "верхи" "сохраняли" на­род в состоянии патриархального невежества ("подморажи­вали Россию"), исходя из удобства управления-манипулиро­вания им. Подобные процессы типичны для взаимоотноше­ний "управляющих" и "управляемых".

При советской власти положение интеллигенции измени­лось коренным образом. "За довоенный период было подго­товлено 1208 тыс. человеке высшим образованием... за вой­ну 302 тыс.... за послевоенный период до 1970 г. -7625 тыс. чел... За 30 лет (1950-1980) численность инженеров выросла более чем в 12 раз, врачей - в 3,7 раза, учителей - в 1,6 раза"9.

Созданные механизмы социальной мобильности обеспе­чили массовый доступ к образованию выходцам из внеэлит-ных слоев населения, которые составили основной контин­гент новой советской интеллигенции. "Для миссионерской деятельности интеллигенции сложились почти идеальные условия. Индустриализация и урбанизация радикально ло­мали традиционный уклад. Быстро повышался образователь­ный уровень населения"10. При всех чудовищных, ничем не оправданных социальных и политических жертвах коммуни­стический режим решал, вынужден был решать две важней­шие модернизационные задачи: индустриализация России и массовое образование населения. Это позволило СССР в короткие исторические сроки преодолеть отставание во мно­гих областях науки и техники и встать в один ряд с наиболее экономически и промышленно развитыми странами.

Отечественная индустрия сумела наладить массовое про­изводство разработанных советскими учеными и конст­рукторами образцов вооружений, что во многом предопре­делило исход Великой Отечественной Войны. В1960-1980 гг. Советскому Союзу принадлежал приоритет в освоении космических технологий, в открытии и использовании лазе­ров. К этому же периоду относится ряд достижений в облас­ти авиации и кораблестроения, оборонного и гражданского атомного машиностроения. Отечественными учеными были открыты несколько новых элементов периодической систе­мы Менделеева. Россия и в ее нынешнем состоянии "впол­не конкурентоспособна в реализации примерно 10-15 макро­технологий - из числа определяющих потенциал развитых стран11.

К сожалению, состояние российского общества в начале XXI в. не позволяет сказать того же о социогуманитарной ин­теллигенции, профессионально это общество изучающей. Общественные науки не смогли взять на себя роль истори­ческого и политического компаса нации.

В современной России примерно 15 млн. человек имеют высшее образование. Однако массовая нищета и нацио­нальная деградация последнего десятилетия объективно свидетельствуют о низком качестве социального (государ­ственного) управления обществом, что совершенно законо­мерно при наличном уровне коррупции государственного аппарата. К настоящему времени стало очевидно: широкое инженерно-техническое и естественнонаучное образование не привели ни к адекватному наращиванию политической культуры и знаний о российском социуме, ни к преодолению социокультурного разрыва между интеллектуальной элитой и основной массой населения. Более того, есть основания полагать, что к концу XX столетия несмотря на масштабную подготовку инженерно-технических и научных кадров ситуа­ция социокультурного раскола вновь была воспроизведена, но по другим основаниям: современные технико-технологи­ческие знания сочетались с архаикой и отсталостью соци­ально-политических представлений.

В результате, мы имеем массовую общественно-полити­ческую малограмотность, что проявляется в неспособности россиян контролировать собственную государственную бю­рократию. Даже образованные люди, как правило, недооце­нивают значимость общественной и политической самоорга­низации, необходимость личного участия в солидарных дей­ствиях для защиты своих интересов. Иначе трудно объяс­нить, почему десять лет спустя после начала демократичес­ких реформ в России нет влиятельных политических партий демократической ориентации. Исследования социологов сви­детельствуют: лишь 1,5 - 2% граждан России принимают личное участие в их работе12. Провал в области массового социогуманитарного знания привел к тому, что между про­стым рабочим и среднероссийским интеллигентом нет осо­бой разницы. Оба сбиты с толку стремительными перемена­ми, оглупляемы телевидением, поражены экономической и психологической "шоковой терапией". Десятилетие 1990 -2000 гг. продемонстрировало, что отечественная высшая школа оказалась не способна сформировать у своих выпус-

24

кников политическую культуру демократии и на этой основе массово воспитать Гражданина.

Не ставится задача воспитания Гражданина и сегодня. Вот мнение генерального директора Российского гуманитар­ного научного фонда Е.В. Семенова: "Наука, в том числе гуманитарная, вытесняется из сферы просвещения... Гада­ние по рукам, по кофейной гуще... становится гораздо более важным, чем достоверное гуманитарное знание. Идет оди­чание нации. Вот в этом действительно кризис гуманитар­ных наук"13. Поэтому вполне закономерно воспроизводится социальность, сформированная предыдущими поколениями, наполняя новые политические формы исторически-традици­онным содержанием. Не приходится удивляться, что взяв­шиеся за демократические реформы вроде бы "люди из впол­не приличных семей... кандидаты, доктора наук, профессо­ра. .. оказались по всем повадкам -те же большевики, толь­ко с другим знаком.. ."14. Если приведенные соображения кор­ректны, то и в 90-х гг., как и в 1917г, состояние общественно­го сознания России не давало больших надежд на успех подлинно демократических, в интересах большинства, пре­образований. "После 1985 г. народ олицетворял в целом мол­чаливую массу"15, неспособную противодействовать проти­воправной, безнравственной и аморальной политике пост­советской номенклатуры; массу, которая не в состоянии при­влечь к реальной политической и уголовной ответственности нуворишей, разоряющих страну. Исторически-традиционно "народ безмолвствовал", что явилось фундаментальной при­чиной его унижения, нищеты и деградации.

Сегодня в среде интеллигенции отчетливо выражено стремление размежеваться с государственной бюрократи­ей как социальной группой, представляющей власть и несу­щей основную ответственность за формирование амораль­ной социальной обыденности. На наш взгляд, сделать это непросто - отсутствуют бесспорные, операциональные кри­терии. Высшее образование и профессиональные занятия умственным трудом характерны для обеих социальных групп. Остается единственный "бесспорный" критерий - факт заня­тости в органах власти. Однако и он далеко не очевиден. Известно немало случаев, когда известные ученые привле­каются на высокие административные должности, а по исте­чении нескольких лет- возвращаются к научно-педагогичес­кой работе. Кроме того, есть предложения в законодатель­ном порядке отнести "учителя школы и преподавателя вуза к

государственным служащим со всеми вытекающими... пра­вовыми и материальными условиями"16.

На наш взгляд, анализируя социокультурный феномен российского образованного сословия, следует учитывать также и характерные для него асоциальные жизненные прак­тики. Речь идет о таких массовых явлениях, как коррупция государственного аппарата, разнообразные и изощренные преступления в финансово-экономической сфере, уклонение от налогов, лжеэкспорт, противозаконный вывоз капитала, принудительное репетиторство при поступлении в вузы, по­боры в системе медицинского обслуживания и т.д. Следует признать: социальной базой указанных правонарушений и крайне сомнительных практик являются люди, в массе сво­ей имеющие высшее образование. К сожалению, российс­кое общество "уже достаточно образовано, чтобы видеть и понимать зло каждодневной лжи", но "предельно деформи­ровано морально, чтобы... избавиться от нее"17. Клиничес­кий диагноз, если это сравнение уместно - паралич совести.

Масштабы потерь, которые несет общество от элитарной преступности, огромны. Согласно докладу фонда ИНДЕМ, ежегодная "цена" российской коррупции составляет не ме­нее 36 млрд. долл, абсолютно большая часть которых осе­дает в карманах чиновников исполнительной ветви власти. (Для сравнения: национальный бюджет России на 2003г. - | порядка 70 мрлд. долл). В докладе Генерального прокурора РФ Владимира Устинова Совету Федерации "О состоянии законности, правопорядка в Российской Федерации и рабо­те органов прокуратуры за 2001 г." отмечено, что более трети всех потерь государства обусловлены противоправными действиями чиновников в кредитно-финансовом блоке. По­добные "операции" под силу только высокообразованным про­фессионалам. На "беловоротничковую преступность" указы­вает и председатель комитета Госдумы по безопасности Алек­сандр Гуров. По его мнению "само государство (государ­ственная бюрократия - СМ.) на протяжении последних лет активно "способствовало" вовлечению в криминальные со­общества доселе законопослушных граждан"18.

Оставляя без обсуждения очевидную нравственную не­приемлемость упомянутых форм "адаптивного поведения", следует различать его мотивы. Для представителей высших групп образованного сословия - правящей бюрократии, соб­ственников, руководителей бизнеса - противоправное пове­дение мотивируется стремлением к обогащению любыми

26

средствами. Для низкодоходных групп интеллигенции - пре­подаватели вузов, врачи, учителя, нижний слой чиновниче­ства - профессиональное поведение за пределами нравствен­ности чаще всего обусловлено ничтожными доходами, стрем­лением поддержать хотя бы элементарно приемлемый уро­вень жизни. Одновременно это свидетельство неспособнос­ти рядовой интеллигенции к солидарным действиям в защи­ту своих интересов. В качестве доминирующей тенденции предпочтение отдается заведомо безнравственным спосо­бам индивидуальной адаптации. Отбрасывая мораль и нрав­ственность, образованные люди предпочитают приспосабли­вать себя к несправедливой и аморальной действительнос­ти, но не пытаются изменить эту действительность. Изворот­ливый ум интеллигента способен предложить десятки оправ­даний собственному соглашательству. Одно из них особен­но комфортно: "Ну что же я один могу сделать?" При этом возможность личного участия в работе политических и об­щественных организаций, в солидарных действиях едино­мышленников, как правило, остается за рамками рефлексии, что связано с низким уровнем межличностного деперсони-фицированного доверия.

Таким образом, высшее образование и профессиональ­ные занятия умственным трудом сами по себе еще не явля­ются гарантией ни рационально-критического осмысления действительности, ни законопослушного поведения. Согласно криминальной статистике, "30% мошенников и 23% вымога­телей являются выпускниками вузов", что "обусловлено бо­лее высокой "сложностью" таких преступлений"19. Предель­ная коррупция государственного аппарата России и масш­табные, изощренные финансово-экономические преступле­ния свидетельствуют о том же. Не случайно директор служ­бы налоговой полиции М. Фрадков сетует, "что над изобрете­нием схем ухода от налогов работают высокооплачиваемые экономисты и юристы"20. Из этого следует: подлинной про­блемой является не столько вопрос, как отделить интелли­генцию от бюрократии, сколько качество самого "интеллекту­ального продукта", производимого системой образования. Это во многом определяется теми мировоззренческими ус­тановками, культурным стереотипом, которые удается сфор­мировать у выпускников высшей школы; их способностью твердо противостоять негативной обыденности, разлагающей атмосфере мздоимства и казнокрадства "верхов" и унылого, безвольного пофигизма "низов".

К сожалению, основная масса выпускников высшей шко­лы, не обладая политической культурой и необходимыми организационными навыками, оказалась беззащитна перед произволом бюрократии, расхищением национального дос­тояния, катастрофическим падением жизненного уровня. На глазах происходит маргинализация интеллигенции; она утра­чивает свои позиции в обществе. Опыт десятилетия реформ неопровержимо свидетельствует: социальные группы, неспо­собные отчетливо сформулировать политику в защиту своих интересов, неспособные сформировать влиятельные поли­тические структуры для реализации этой политики, оттесня­ются на политическую и социальную обочину, подвергаются эксплуатации и неизбежно деградируют. Именно это и про­исходит с основной массой российской интеллигенции. Сле­дует со всей определенностью констатировать: подобное положение является одним из значимых факторов, блоки­рующих национальное развитие.

В России не произошло смены правящих элит. И этот фундаментальный политический факт предопределил многое в дальнейшем развитии событий. Фактически в стране про­изошла номенклатурная революция, в ходе которой старая номенклатура, обменяв партбилеты на собственность, оста­лась у власти. Исследования отечественных и зарубежных социологов фиксируют: правящий слой современной России на 50-70% (в бизнесе - меньше, в административной систе­ме - больше) сформирован из представителей все той же номенклатуры КПСС второго-третьего эшелонов. Политоло­ги Германии убеждены: "В России не состоялась смена элит в масштабе, необходимом для успеха трансформации"21. К сожалению, если номенклатура не была устранена с власт­ных позиций, то, согласно принципу Лейбница, для этого не было достаточных оснований.

По мнению автора, суть в том, что России не удалось вырастить необходимую критическую массу национальной элиты, чьи интеллектуальные и нравственные качества по­зволили бы избежать национальной катастрофы начала века и предложить эффективный ответ на исторический вызов кон­ца XX столетия. К концу XX столетия в России оказалась вос­произведена правящая элита того же интеллектуально-нрав­ственного убожества, но на совершенно иной социальной основе. Если средой, питавшей правящую элиту император­ской России были привилегированные слои общества, то властвующий слой коммунистического режима образовали

28

выходцы из внеэлитных слоев. Подобная воспроизводимость свидетельствует о глубинном, генетическом единстве соци­окультурного базиса различных слоев общества и истори­ческой неэффективности с позиций выживания социума ра­дикальных политических поворотов без изменения социо­культурного фундамента нации. Подобный взгляд на отече­ственные реалии неслучаен.

Фундаментальные качества отечественной культуры та­ковы, что сформированная на ее основе российская госу­дарственность дважды рухнула на протяжении XX столетия. Та же культура не обеспечивает непрерывного, поступатель­ного, восходящего развития социума, сформировав устой­чивый исторический цикл: "модернизационный рывок-зас­той - новый модернизационный рывок". Традиционное опоз­дание реформ на многие десятилетия обусловливает их не­померную социальную цену. Подобный ритм позволял Рос­сии входить в число экономически и промышленно разви­тых стран с XVIII - и до последней трети XX вв. Однако в условиях непрерывно ускоряющегося научно-технического прогресса конца XX- начала XXI в. этого оказалось недоста­точно. По мнению автора, России необходим мощный рывок в области массового социогуманитарного знания, политичес­кой культуры демократии, аналогичный тому, который был осуществлен в технико-технологической области. И решаю­щая роль призвана сыграть гуманитарная интеллигенция.

Разочарование в российских реалиях порождает один из наиболее принципиальных вопросов: способны ли носители интеллекта уберечь общество от роковых ошибок. Поста­новка вопроса отражает глубокие сомнения в способности социогуманитарных наук постичь глубинные закономернос­ти движения российского социума. Тем более, что наши реа­лии свидетельствуют: обществознание оказалось наиболее трудно постигаемым знанием. Отечественное обществове­дение не сумело обеспечить должный, ожидаемый и столь необходимый прогресс общества. Подобное положение по­рождает в среде интеллигенции скепсис и разочарование в отношении общественных наук, а среди населения - недо­верие и неуважение к самой интеллигенции как носителю научного знания. Характерно мнение Даниила Гранина: "В моих нынешних взглядах на науку и людей науки гораздо больше скепсиса, чем во времена написания "Иду на гро­зу"22. Глубоко двойственное отношение массового сознания к ученым фиксируют опросы социологов. С одной стороны,

"наши ученые образованны, интеллигенты, умны, професси­ональны, творческие личности". Но с другой - их "беспомощ­ность, бедность, бесполезность и оторванность от жизни вызывают у опрошенных презрение и жалость... за то, что они продолжают влачить жалкое существование"23. Подтвер­ждением отмеченной тенденции стали участившиеся в пос­леднее время факты нарилия в отношении представителей интеллигенции.

Российская действительность во многом обусловлена тем, что "отступает образованность, в первую очередь гумани­тарная, ориентированная на решение извечных и вновь воз­никающих проблем... Невозможно участвовать в... глобаль­ном процессе... не расставаясь с управленческим невеже­ством в государственных структурах, сметающим остатки образованности и культуры. Остановить эти негативные про­цессы можно лишь путем... избавления от самой страшной болезни - невостребованности интеллекта"24.

Противодействовать указанной разрушительной полити­ке в ходе солидарных политико-правовых действий, прежде всего, должна образованная часть общества - интеллиген­ция. Именно носители национального интеллекта обязаны предвидеть вполне вероятные негативные последствия те­кущего общественно-политического процесса, поскольку массовое сознание россиян осталось, по преимуществу, советским. Однако кто, как не социогуманитарная интелли­генция - носитель подлинной культуры и демократических убеждений обязана формировать новое, демократическое общественное сознание, воспитывать.Граждан, а не поддан­ных? Это важнейшая социальная функция интеллигенции. К сожалению, основная масса российской интеллигенции ока­залась неспособна подать обществу пример сплоченности и политической самоорганизации. Однако при всем несовер­шенстве образованного сословия другой интеллигенции у России нет и в обозримой перспективе не предвидится. Бу­дущее страны во многом будет определяться той обществен­но-политической, гражданской позицией, которую осознанно займет образованная часть общества. И потому российской интеллигенции в процессе общественной и политической самоорганизации еще предстоит самой осваивать политичес­кую культуру демократии с тем, чтобы транслировать ее в менее образованные слои общества. В начале XX в. вождь революции и идеолог диктатуры пролетариата требовал, что­бы интеллигенция России несла в массы революционное

сознание. В начале XXI в. сама история обязывает российс­кую интеллигенцию формировать в обществе сознание де­мократическое. Эту работу помимо социогуманитарной ин­теллигенции в России выполнить некому. Ее работа, на наш взгляд, в решающей степени будет определять траекторию дальнейшего движения общества: в направлении становле­ния демократии, гражданского общества и национального развития либо в очередной застой, нищету и деградацию.

Ссылки

1 Миронов А.В. Образование как сфера государственной политики России// Социально-гуманитарные знания, 2002, №6, с.35.

2 Pro et Contra, 1999,т. 4, №3,с. 123.

3 Pro et Contra, 2002, т.7, №2, c.196.

4 Pro et Contra, 1999, т. 4, №3, с. 102.

5 Pro et Contra, 1999, т. 4, №3, с. 123.

6 Pro et Contra, 1999, т. 4, №3, с. 140,

7 См.: Век, 2002, 11-17.10; '

8 Грушин Б. На пути к самосознанию//Независимая газета, 2000, 28.09.

9 Русский исторический журнал, 1999, т. II, №1, с. 27.

10 Pro et Contra, 1999, т. 4, №3, с. 25

11 Мнеян М.Г. Кто процветает на рынке высоких технологий//Неза-висимая газета, 2002, 25.09.

12 См.: ТощенкоЖ.Т. Парадоксальный человек. Гардарики. М., 2001, с. 166.

13 НГ-наука, 2002, №4, апрель.

14 Шмелев Н.П. Интеллигенция и реформы//3намя, 1998, №2, с. 183.

15 ТощенкоЖ.Т. Парадоксальный человек. Гардарики, с. 166.

16 Миронов А.В. Образование как сфера государственной политики России//Социально-гуманитарные знания, 2002, №6, с. 42.

17 Романовский СИ. Нетерпение мысли или исторический портрет радикальной русской интеллигенции. СПб., 2000, с. 339.

18 См.: Век, 2002, 25-31.10.

19 Тайбаков А.А. Лицо корыстного престулника//Социс, 1999, №5, с. 80.

20 Независимая газета, 2003, 23.01.

21 Pro et Contra, 1999, т.4, №3, с.181.

22 Новая газета, 2001, 2-22.08.

23 Резник Н. Образ российского ученого//Независимая газета, 2002, 13.11.

24 Баринов Л. Незаметная революция во всемирном масштабе// Независимая газета, 2002, 24.09.

30

31

Проблемы современной цивилизации

Ю.Г. СУМБАТЯН доктор философских наук, профессор

Проблемы современной цивилизации занимают важное место в политическом процессе современного мира. В свя­зи с новым видением мира в конце XX — начале XXI в. поня­тие «цивилизация» стали трактовать многозначно. И для это­го имеются достаточно серьезные основания. Сегодня циви­лизацию необходимо рассматривать не только с точки зре­ния развития культуры, но и в соотношении с общественно-экономической формацией, социальной революцией, соци­альным прогрессом общества, в центре которого находится человек как «мера всех вещей», как самоцель историческо­го развития.

Таким образом, подлинная человеческая цивилизация представляет собой не только ступень развития культуры, но и включена в определенную систему общественных отно­шений, имеет формационную специфику и вместе с тем пос­ледовательно накапливает общечеловеческие ценности, от­ражая движение современных обществ в направлении фор­мирования подлинно демократического и гуманистического строя.

Проблемы цивилизации начали рассматриваться еще два столетия назад представителями французского Просвеще­ния — Вольтером, Монтескье, Руссо, Дидро, Гельвецием, Гольбахом, Тюрго и др. Они ставили своей целью свести воедино огромный умственный опыт человечества, осмыс­лив и обосновав с позиций материализма шаткость феодаль­но-монархического абсолютизма и необходимость замены его гражданским обществом, под которым они понимали цивилизацию. Все они были убеждены в том, что цивилизо­ванное общество представляет собой социальный строй, базирующийся на началах разума и справедливости. Циви­лизация, по их мнению, противостоит средневековому вар­варству, по отношению к которому она является несомнен­ным прогрессом.

Большой интерес представляют взгляды просветителей на государственное устройство. В основном сочинении «Одухе законов» Монтескье дает классификацию трех типов буржуазных государств: монархического, деспотического и республиканского. Пригодность и жизненность каждого типа государства, по мнению Монтескье, обусловлены прочнос­тью принципов: в монархии — чувства чести; в деспотии — чувства страха; в республике — чувства любви к отечеству. Если «старшее поколение французских просветителей» — Монтескье, Вольтер и другие стояли на конституционно-мо­нархических позициях, то «младшее поколение» — идеоло­ги мелкой и средней буржуазии — Руссо, Дидро и другие — на республиканско-демократических. И не удивительно, что их общественные идеалы оказали огромное влияние на ход французской буржуазно-демократической революции. Во Франции в свое время не без основания говорили, что если бы не было Руссо, не было бы и Великой французской рево­люции 178&—1794 гг.

Большой вклад в концепцию «цивилизации» в последую­щем внесли представители критического утопического соци­ализма Ш. Фурье, К.А. Сен-Симон, Р. Оуэн. Они считали, что подобно человеческому организму, капиталистическая цивилизация проходит четыре фазы: детство, юношество, воз­мужание и старость. Причем, строй буржуазной цивилиза­ции становится тем отвратительнее, чем ближе его круше­ние. По мнению Фурье, без уничтожения варварства и ста­рой цивилизации не создать новой, действительно отвечаю­щей природным основам человека. Но разрушить старую и создать новую цивилизацию могла только социальная рево­люция, которую Фурье называл «вулканом», уничтожающим устоявшийся порядок.

Обстоятельно и разносторонне рассматривали проблемы цивилизации и русские революционные демократы (Белинс­кий, Герцен, Чернышевский, Добролюбов и др.). Они были последовательными борцами против самодержавия и крепо­стничества в России, отстававшей от возникающей европей­ской цивилизации, и ждали гибели царского режима, кото­рый, как отмечал А. И. Герцен, не дал русскому народу ниче­го, «кроме слез, нужды, невежества и унижения». В письме Н.В. Гоголю В.Г Белинский 12 июля 1847 г. писал: «Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гу­манности».

Не только представители русской революционной демок­ратии, но и критически мыслящие ученые России, служив-

112

оме капиталистическому строю, признавали ограниченность буржуазной цивилизации. Известный русский историк и фи­лософ, исповедовавший теологический идеализм, предста­витель либерально-оппозиционного движения B.C. Соловь­ев констатировал, что эта цивилизация породила и питает индивидуализм, способствующий господству эгоизма во всех сферах жизни общества. В этом обществе «каждый для себя все и ничто для других». По мнению Соловьева, индивидуа­лизм и эгоизм приводят общество в патологическое состоя­ние. Этот ученый не принимал социализм, несовместимый с его нравственными позициями, но и капитализм, превратив­ший человека в раба вещей, не вселял в него оптимизма1.

К. Маркс и Ф. Энгельс исследовали проблему цивилиза­ции, опираясь на диалектический и исторический материа­лизм. Характеризуя сущность цивилизации, они связывали ее с общественным разделением труда, классовой диффе­ренциацией общества, возникновением государства. А все эти социальные феномены, по их мнению, были сопряжены с социальной революцией. Они трактовали цивилизацию как историческую ступень социального развития, пришедшую на смену варварству. «Переход к цивилизации, — писал Эн­гельс, - означает несомненный прогресс человеческого об­щества, восхождение его на качественно новую, более вы­сокую ступень»2.

Цивилизация — это, по словам Маркса и Энгельса, исто­рический продукт «длительного процесса развития, ряда переворотов в способах производства и обмена»3.

Цивилизованный мир, на наш взгляд, это мир, достигший больших высот в уровне и качестве жизни, экономическом, политическом, социальном и духовном, культурном разви­тии. В этом плане значительных успехов сегодня добились США, развитые страны Западной Европы, а также Канада и Япония. Ряд государств современного мира, в том числе и Россию, можно было бы охарактеризовать как страны, име­ющие намерение пополнить цивилизованный мир.

Такова реальность сегодняшнего мира, стремящегося к новой цивилизации, созданию гражданского общества, пра­вового государства, общества с высоким уровнем экономи­ческой, социальной, политической и духовной жизни.

1 См.: ОлехЛ.Г. Цивилизация и революция. Новосибирск, 1989, с. 19.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 173.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 426.

113

Для формирования новой цивилизации необходима капи­тальная реконструкция всего мирового сообщества в направ­лении демократизации и гуманизации общественных струк­тур, где бы в центре был человек, его экономические, соци­альные, политические и духовные потребности.

Во-первых, при рассмотрении данной проблемы мы дол­жны анализировать реальные процессы, происходящие в мире в начале XXI в. Суть их в том, что мир переживает кри­зис, который охватил все страны мирового сообщества вне зависимости от их социально-политического строя. Этот кри­зис еще более углубился в результате возникновения миро­вых глобальных проблем.

Во-вторых, при анализе формирования новой цивилизации мы должны исходить из приоритетов общечеловеческих подходов, интересов и ценностей над классовыми, т.е. рас­сматривать человека как «меру всех вещей», как важней­ший критерий социального прогресса, как самоцель обще­ственного развития.

В-третьих, необходимо рассмотрение цивилизации как социокультурной организации, которая включает в себя не только общественный, но и личностный аспект, а также пред­полагает развитие культуры и как исторического наследия, и как человекотворческого элемента в ее материальном и ду­ховном бытии.

Если основываться на этих трех методологических «ки­тах» при анализе формирования новой цивилизации, то мы будем вынуждены пересмотреть существующие взгляды на общественно-политическое развитие мирового сообщества. Необходимо учитывать, что государства мирового сооб­щества имеют различную социальную направленность раз­вития, многовариантность политического строя. При этом, несмотря на специфику различных экономических, соци­альных, политических структур, культурных традиций, рели­гиозных верований, всему мировому сообществу присущи новые интеграционные тенденции.

На пороге третьего тысячелетия одной из важнейших про­блем современного мира выступает проблема диалога меж­ду цивилизациями. В связи с этим возникает прежде всего вопрос: в чем его суть?

Диалог цивилизаций—это взаимопонимание и партнер­ство между различными государствами современного мира, главное средство предотвращения конфликтов и столкнове-

114

ний между ними для успешного решения глобальных про­блем, стоящих перед человечеством в XXI в.

Мир многообразен. Можно условно разделить его на две цивилизации: одна воспринимает многообразие как угрозу, другая видит в нем перспективу мирового развития, рассмат­ривая взаимодействие цивилизаций вне складывающейся на сегодняшний день политической ситуации в мире.

По мнению многих современных как отечественных, так и зарубежных ученых, межкультурные и межрелигиозные вза­имодействия (и противодействия) ряда крупнейших цивилиза­ций будут в дальнейшем во многом определять параллели развития всего мира. Нет оснований считать, что западная, китайская, индийская, мусульманская и другие цивилизации идут к некоему объединению, интеграции. Их традиции, об­раз жизни, менталитет, восприятие действительности настоль­ко различны, что в обозримом будущем ни о каком слиянии народов в единую цивилизацию не может быть и речи. Пред­ставление об истории как о многовариантном процессе при­обретает большое значение для формирования историчес­кого миропонимания.

Большинство западных, прежде всего американских, гео­политиков чаще всего придерживается двух концепций бу­дущего мира. Одна из них — концепция американского уче­ного С. П. Хантингтона, так называемая неоатлантическая мо­дель, которая фиксирует восемь макроцивилизаций. Это:

атлантическая (Северная Америка и Западная Евро­па);

латиноамериканская (Центральная и Южная Америка);

славяно-православная (Россия и ряд стран Восточной Европы);

исламская (государства Магриба, Ближний и Средний Восток);

индуистская (Индия и ее окрестности);

конфуцианская (Китай);

японская (Япония);

африканская (Африка южнее Сахары).

Межцивилизационные различия, по его мнению, фунда­ментальны по своей природе. Народы разных цивилизаций имеют различные представления о взаимоотношениях меж­ду Богом и человеком, группой и индивидом, гражданином и государством, о соотношении прав и обязанностей, свобо­ды и власти, равенства и иерархии. Эти различия порожде-

115ны многовековой историей. Они более глубоки, чем разли­чия политических идеологий и режимов1.

Хантингтон предполагает усиление в будущем цивилиза-ционных, прежде всего культурных, идеологических, рели­гиозных, противоречий между выделенными им макроциви­лизациями. По его мнению, это может привести к столкнове­нию цивилизаций, кувеличению числа «горячихточек» и даже появлению очагов возможных глобальных конфликтов.

Вторая модель была предложена Ф. Фукуямой, извест­ным американским геополитиком. Его концепция будущего мира была основана исключительно на западных, атланти­ческих ценностях, с единым «мировым правительством». Она получила название «мондиализм» (от франц. monde—мир) и предрекает скорую абсолютную интеграцию всех стран мира и переход к единому планетарному государству.

Глобальная интеграция—это единственно возможный для человечества путь дальнейшего развития. Однако возник­новение единого государства, возглавляемого мировым пра­вительством, задача далекого будущего. Слишком сильны межцивилизационные и межрелигиозные противоречия, слиш­ком различны пути развития современных государств и ин­теграционных центров для решения этой проблемы в ближай­шие несколько столетий.

Признавая правомерность неоатлантической модели мира Хантингтона, хотелось бы отметить высокие темпы развития постиндустриальных стран, и прежде всего США. Новая док­трина США («доктрина Буша») предусматривает сохранение и закрепление их положения в системе международных от­ношений в XXI в. в качестве единственной сверхдержавы, не имеющей равного по мощи соперника. В течение последних лет темпы роста американского ВВП составляли 3,6% в год, что в 1,5 раза выше темпов роста мировой экономики. США являются единственной страной в мире, способной осуще­ствлять глобальное военное вмешательство. Военные рас­ходы США в 2003 финансовом году должны достигнуть 400 млрд. долл.2 Вся эта экономическая и военная мощь долж­на быть направлена против международного терроризма и «оси зла» (Ирак, Иран, Северная Корея). Этому приоритету должна быть подчинена как внутренняя, так и внешняя поли-

1 См.: Хантингтон СП. Демократия и авторитаризм в третьем мире в конце XX века (концепция СП. Хантингтона и отклики на нее). М., 1995, с. 12.

2 См.: Независимая газета, 03.04.2002.

116

тика США. Помимо США к постиндустриальным государ­ствам, где наиболее высока степень цивилизации, необхо­димо отнести Канаду и государства — члены Европейского Союза.

Чем быстрее развивалась западная цивилизация, тем очевиднее становился разрыв в уровне развития между За­падом и Востоком. Запад, набрав колоссальный темп в из­менении собственной жизни в значительной степени за счет внешних ресурсов, далеко вырвался вперед. Восток, и преж­де всего «третий мир», фактически раскололся на весьма различающиеся части. С одной стороны, группа успешно раз­вивающихся стран, в том числе «азиатских тигров» (Япония, Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии). С другой—стра­ны, застывшие в своем политическом, а главное, социаль­но-экономическом развитии (государства Африки, Южной Азии (за исключением Индии) и ряда стран Ближнего и Сред­него Востока), которые находятся на грани нищеты, голода, в условиях конфликтов, политической нестабильности и со­циальных кризисов.

Разрыв в уровнях доходов богатых и нищих, «золотого» и нищего миллиардов планеты стремительно увеличивается

— с 13:1 в 1960 г. до 60:1 в конце XX в. По сравнению с серединой прошлого столетия совокупный объем потребле­ния, по оценке ООН, вырос приблизительно в 6 раз. Вместе с тем 86% его приходится на 1/5 часть населения, на осталь­ные же 4/5 — оставшиеся 14%. Но эти показатели не отра­жают весь драматизм ситуации. Доля мирового дохода, ос­тающаяся в распоряжении беднейшей части человечества

— а в настоящее время примерно 1,3 млрд. людей живут в условиях абсолютной нищеты — еще на порядок ниже и со­ставляет менее 1,5%. Около миллиарда людей в мире ото­рваны от производительного труда, миллиард—неграмот­ны. Почти каждый третий житель Земли все еще не пользу­ется электричеством. Примерно 1,5 млрд. человек не имеют доступа к безопасным источникам питьевой воды, 2 млрд.

— прозябают в антисанитарных условиях, 840 млн. человек, в том числе 200 млн. детей, голодают или страдают от недо­едания. В бедных странах ежегодно умирают 14 млн. детей от неизлечимых болезней и 500 тыс. женщин при родах1.

Нищета, голод, политическая нестабильность и соци-альные кризисы, наряду с этнополитическими и этнорели-

1 См.: Постиндустриальный мир: Центр, периферия, Россия, Сб. 1. Общие проблемы постиндустриальной эпохи. М., 1999, с. 40—41.

117

гиозными противоречиями, ведут к вооруженным конфлик­там. Поданным Международного института исследования! проблем мира, в последнее десятилетие XX в. произошло почти 120 вооруженных конфликтов. Они затронули 50 стран, унесли жизни почти 6 млн. человек, спровоцировали огром­ные миграционные процессы. Примерно 300 млн. мирных жи­телей превратились в беженцев. Больше всего горячих то­чек в АТР — 20, в Африке —16, Европе — 5, Ближнем Вос­токе — 3 и Южной Америке — 31,

На территории бывшего СССР с конца 1980 г., по данным российских исследователей, зафиксированы пять региональ­ных войн—длительных вооруженных столкновений с учас-1 тием регулярных войск и использованием тяжелого оружия. Имеются в виду карабахский, таджикский, юго-осетинский, приднестровский и чеченский конфликты, а также 20 крат-ковременных вооруженных столкновений, которые сопровож­дались жертвами среди мирного населения. Прямой мате­риальный ущерб в горячих точках бывшего СССР в общей сложности оценивается в 15 млрд. долл.2

Таким образом, в новое тысячелетие мировая цивилиза­ция вступила с тяжелым грузом старых проблем и «новых вызовов и угроз». Одним из них, наряду с нищетой, голо­дом, конфликтами, необходимо назвать международный тер­роризм — «чуму XX века», как окрестили это явление многие политические деятели и исследователи.

Международный терроризм использует любое слабое зве­но в цепи борющихся с ним государств. Его расширяющие­ся связи с транснациональной организованной преступнос­тью, наркобизнесом, отмыванием денег, закупкой большого количества современного оружия и боеприпасов, а также ядерных, химических, биологических и других опасных ма­териалов вызывают большую тревогу мирового сообщества. После взрывов и гибели нескольких тысяч граждан в США 11 сентября 2001 г. стало очевидно, что международный тер­роризм стал глобальной проблемой.

В мире, согласно ежегодному докладу государственного департамента США о международном терроризме, в конце XX в. действовало более 500 формирований, использующих террористические методы борьбы.

Россия уже давно столкнулась не только с угрозой, но и с активными действиями международного терроризма, в час-тности в Чечне и ряде республик Северного Кавказа. Мы нео-

1 См.: Независимое военное обозрение, № 49, 11.01.2001.

2 См.: Независимая газета, 26.06.2001.

118

днократно призывали мировое сообщество выступить еди­ным фронтом в борьбе с терроризмом. Президент РФ В. Пу­тин назвал беспрецедентным акт агрессии со стороны меж­дународного терроризма против мирового сообщества в сен­тябре 2001 г. «Наш общий враг, — заявил он, — вне нацио­нальности, вне религии, вне цивилизации... Терроризм—это наша общая проблема, которую необходимо решать ответ­ственно. Без суеты, истерики, торга и спекуляции»1.

Каковы же перспективы развития цивилизации в XXI веке? Ускорение развития обществ восточного типа возможно пу­тем модернизации. Наиболее масштабная модернизация развернулась после Второй мировой войны, причем разны­ми путями. Один из вариантов — это внедрение и приспо­собление элементов прогрессивного развития к собственным условиям в полном объеме: рынок и все, что ему сопутству­ет, т. е. демократия и правовое государство. Реализация это­го варианта позволила странам кардинально измениться, но сохранить при этом свои цивилизационные особенности (Япо­ния и ряд стран Юго-Восточной Азии). Другой вариант — внедрение рыночных отношений при сохранении обществен­ной системы восточного типа стран, имеющих богатые при­родные ресурсы, например нефть (Саудовская Аравия, ОАЭ). Существует также вариант использования организацион­но-технической структуры индустриального общества при отрицании политической демократии (Китай, Северная Корея), здесь главную роль играет не индивидуализм, а традицион­ный для Востока коллективизм.

Модернизация обществ восточного типа способствует их развитию по пути социального прогресса, укреплению госу­дарства и сохранению духовных ценностей, в том числе менталитета, в сфере традиционных и религиозных приори­тетов (особенно в мусульманских странах), ограничению за­падного влияния.

Признавая, что мир многообразен, не будем забывать, что он и взаимозависим. В резолюции 56/6 Генеральной Ас­самблеи ООН подчеркивается: «Единая человеческая семья объединяет все цивилизации и дает возможность прослав­лять великолепную гамму наивысших достижений этого мно­гообразия цивилизаций, и вновь подтверждает, что достиже­ния цивилизаций являются коллективным наследием чело­вечества»^______

1 Цит. по: Независимая газета, 15.01.2002.

2 См.: 2001 — год диалога между цивилизациями под эгидой ООН. Изд. ООН, 200, с. 13.

119

Ирина василенко,

доктор политических наук, профессор

Человек в информационном обществе

 

Вы — продукт нашей эпохи. Или нет. Это слишком легко — всё валить на эпоху. Вы — просто продукт. По­скольку глобализация больше не учитывает от­дельных людей, вам пришлось стать продуктом, чтобы общество интересо­валось вами. Реклама превращает людей в йогурты — скоро­портящиеся (то есть смерт­ные), зомбированные Зрелищем, — иными словами, нацеленные на уничтожение себе подобных.

Фридерик Бегбедер

 

Добро пожаловать в прекрасный новый мир!

 

Писатели и художники во все времена первыми ощущали наступление кризиса на новом витке цивилизации. Оноре де Бальзак и Виктор Гюго увидели судороги феодальной эпохи и наступление рыночного общества, Олдос Хаксли и Роберт Оруэлл предвосхитили закат буржуазной демократии и торжество тоталитаризма. В самом начале информационной эры появился роман Фридерика Бегбедера “99 франков” о кризисе виртуального общества, стре­ми­тельно деградирующего под воздействием рекламы. Роман, выполненный в жанре острой сатиры на рекламный бизнес, разоблачает безумный и полный превратностей мир, в котором все продается и покупается, — мир, где правит Его Величество Реклама, а человек — такой же товар, как и все остальное.

Бегбедер нарисовал яркий художественный портрет виртуального об­щества, в котором любую критику глотают не поперхнувшись, наглость вся­чески приветствуется, донос оплачивается, поношения заказываются теми, кого поносят. В этом мире собираются учредить Нобелевскую премию за Лучшую в мире провокацию: бунт входит в правила игры. Прежние диктатуры боялись свободы слова, искореняли инакомыслие, сажали писателей, сжигали вольнолюбивые книги. Достославные времена мерзких аутодафе позволяли отделить агнцев от козлищ; но рекламный тоталитаризм — вещь куда более тонкая.

Чтобы обратить человечество в рабство, реклама избрала путь въедливого, умелого внушения: “Это первая в истории система господства человека над человеком, против которой бессильна даже свобода. Более того, она — эта система — сделала из свободы свое оружие, и это самая гениальная ее находка. Любая критика только льстит ей, любой памфлет только усиливает иллюзию ее слащавой терпимости. Она подчиняет вас в высшей степени элегантно. Все дозволено, никто тебя не тронет, пока ты миришься с этим бардаком”*.

Главная тайна информационного общества проста и уродлива — произво­дители рекламы стали тайными Повелителями Виртуального Мира: реклама везде, от нее невозможно укрыться, она запрещает скучать, она мешает думать. Она заставляет каждого мечтать о вещах, которых у него никогда не будет: о вечно лазурных небесах, о неизменно соблазнительных красотках, об идеальном счастье, подкрашенном с помощью яркой компьютерной графики. Терроризм, именуемый “новинкой”, помогает продавать пустоту. Для того чтобы зародить в душе человека жажду приобретательства, надо возбудить в его душе зависть, горечь, алчность — это оружие рекламы.

Сегодня производители рекламы определяют, что есть Истина, что есть Красота и что есть Добро. И чем смелее они играют с человеческим подсо­знанием, тем безропотнее им покоряется послушный потребитель: “М-м-м, до чего ж это приятно — влезать к вам в мозги! До чего сладко владеть вашим правым полушарием! Ваши желания больше вам не принадлежат — я навязываю вам свои собственные. Я запрещаю вам желать, как Бог на душу положит. Ваши желания должны быть результатом многомиллиардных инвестиций в евровалюте. Это я решаю, чего вы захотите завтра”*.

С этим почти невозможно бороться. Нельзя одолеть противника, который вездесущ, виртуален и нечувствителен к ударам. Но на дне этого мира зреет протест: главное — НЕ участвовать! Молодежь сжигает чужие автомобили, и это происходит не потому, что она не может купить себе такие же — она их сжигает именно для того, чтобы не хотеть покупать автомобили.

Когда-то на заре мануфактурной эпохи рабочие разбивали первые машины, которые лишали их работы, — это было движение луддитов. Однако это движение так ничем и не завершилось, этот наивный протест лопнул в новом индустриальном обществе под грудой других проблем, как воздушный шарик. “Новые луддиты”, протестующие против виртуального общества, в котором “всем внушают желания, которые нас удручают”, также обречены на провал.

Решение проблемы не может состоять в разрушении или в бегстве от виртуального мира. Прежде всего надо понять: что в действительности произошло с человеком под воздействием виртуальной реальности.

 

Соседние файлы в папке Тема 7 Социальная философия