Текст к 8.03 по Сибири
.pdfЖданова Г.Д.
Репрессии на Алтае в 1937-1938 гг.
Организационное оформление репрессий
Массовые репрессии, проводившиеся в начале 1930-х гг., хотя и позволили сталинскому руководству начать форсированную индустриализацию и провести насильственную коллективизацию, на самом деле, как отмечает О.В. Хлевнюк, лишь усугубили кризисную ситуацию в странеi. При помощи террора можно было забрать хлеб у крестьян, но нельзя было заставить их сколько-нибудь нормально работать и заботиться о новом урожае. Опираясь на скачкообразное наращивание капитальных вложений, эксплуатацию порывов энтузиазма населения и одновременно проводя политику репрессий и принуждения к труду, невозможно было создать современную промышленность. Как показали итоги первой пятилетки, планы форсированного роста индустрии, на выполнение которых были направлены огромные силы и средства, оказались полностью провалены. Экономический кризис явился для Сталина и его окружения наиболее убедительным аргументом в пользу необходимости корректировки политики «большого скачка» и некоторое смягчение репрессий. К лету 1933 гг. массовые репрессии в стране постепенно сворачиваются. Если в первой половине 1933 г. на Алтае были осуждены 3296 человек, то в период с июля до декабря того же года – 411ii.
Ситуация изменилась 1 декабря 1934 г. в связи с убийством секретаря Ленинградского обкома ВКП(б), члена Политбюро С.М. Кирова. Уже через несколько часов после известия о смерти Кирова было подготовлено постановление ЦИК СССР, получившее название «закона от 1 декабря». Закон устанавливал ускоренное и упрощенное рассмотрение дел по обвинениям в террористической деятельности. Убийство Кирова Сталин использовал, прежде всего, как повод для расправы со своими бывшими политическим противниками, по сфальсифицированным обвинениям несколько групп бывших оппозиционеров были осуждены на закрытых судебных процессах.
В мае 1935 г. началась кампания по проверке, а затем обмену партийных документов, которая, по существу, вылилась в очередную «чистку» правящей партии. Проведением проверки партийных документов занимались партийные органы совместно с НКВД, многие исключенные из партии были арестованы по подозрению в том, что они «пробрались в партию в контрреволюционных целях». В информационной сводке ЗападноСибирского краевого суда от 16 января 1936 г. сообщалось, что за истекший период через народные суды края прошло 138 подобных делiii.
Одновременно высшее советское руководство принимало некоторые меры к восстановлению «социалистической законности»: 26 июля 1935 г.
Политбюро было принято |
решение «О снятии |
судимости с колхозников» |
||||
(которое, |
правда, |
не |
распространялось |
на |
осужденных |
за |
контрреволюционные преступления), а в начале 1936 г. Политбюро согласилось на пересмотр дел некоторых категорий осужденных по закону от
7августа 1932 г.
В1934-1936 гг. на Алтае за совершение контрреволюционных преступлений было привлечено 1337 человек, из них осуждены: к расстрелу
– 87 (6,5 %), к лишению свободы – 803 (60 %). В отношении 447 (33,4 %)
обвиняемых дела были прекращены «за недоказанностью»iv. Подавляющее число осужденных в этот период составили обвиняемые в проведении антисоветской агитации (чаще всего распространении разного рода слухов – о скорой войне, голоде, а также связанные с убийством Кирова). В данный период дела рассматривались преимущественно судебными органами. Например, на Алтае судебными органами – Западно-Сибирским краевым судом, Верховным судом РСФСР, военными трибуналами – были осуждены порядка 79 % обвиняемых и лишь 20,8 % дел рассматривались Особым совещанием при НКВД СССРv.
«Большому» (как его стали называть вслед за Р. Конквестом) террору, 1937-1938 гг. предшествовало несколько событий, которые свидетельствовали об общем ужесточении карательной политики власти. В августе 1936 г. в Москве состоялся открытый судебный процесс по делу так называемого «объединенного троцкистско-зиновьевского центра», на котором были приговорены к расстрелу несколько видных оппозиционеров, в том числе Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев. В конце сентября 1936 г. на пост наркома внутренних дел СССР вместо вскоре расстрелянного Г.Г. Ягоды был назначен Н.И. Ежов. В конце января 1937 г. в Москве прошел второй «большой процесс» по делу так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра». В конце февраля – начале марта 1937 г. состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором были подведены первые итоги «чистки» и даны указания по дальнейшему ее проведениюvi.
Законодательно-нормативную базу, регулировавшую репрессивную политику государства во второй половине 1930-х гг., составляли постановления ЦИК СССР, ВЦИК РСФСР, ЦК ВКП(б), ведомственные директивы НКВД, Верховного суда СССР и РСФСР, Прокуратуры СССР и наркомюстов. При этом, как отмечает Ж.А. Рожнева, все сколько-нибудь значительные решения относительно репрессивной политики первоначально принимались на уровне Политбюро ЦК партии или лично И.В. Сталиным и лишь затем оформлялись как постановления ЦИК и СНК СССР или совместными постановлениями ЦК ВКП(б) и СНК СССРvii. Ведомственные директивы НКВД также давались в русле установок высших партийных органов.
Завершились массовые карательные операции так же централизовано, как и начались. Сигнал к окончанию «массовых операций по арестам и выселению» был дан постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (утверждено Политбюро 15 ноября). В соответствии с постановлением прекращалась деятельность всех чрезвычайных судебных органов, было
запрещено производство массовых операций, аресты разрешалось производить только с санкции суда или прокурора. Кроме того, был восстановлен ранее существовавший порядок согласования арестов с заинтересованными ведомствами и партийными органами.
Как отмечают Н.Г. Охотин и А.Б. Рогинский, ход репрессий в период «большого террора» не был равномерен и его течение можно разделить (достаточно условно) на четыре периода:
октябрь 1936 – февраль 1937 (перестройка карательных органов, установка на чистку партийной, военной и административной элиты от потенциально оппозиционных элементов в условиях угрозы «империалистической агрессии»);
март 1937 – июнь 1937 (декретирование тотальной борьбы с «двурушниками» и «агентами иностранных разведок», продолжение чистки элиты, планирование и разработка массовых репрессивных операций против «социальной базы» потенциальных агрессоров – кулаков, «бывших людей», представителей национальных диаспор и т.п.);
июль 1937 – октябрь 1938 (декретирование и реализация массовых репрессивных операций – «кулацкой», «национальных», против ЧСИР; интенсификация борьбы с «военно-фашистским заговором» в РККА, с «вредительством» в сельском хозяйстве и др. отраслях);
ноябрь 1938 – 1939 (так называемая «бериевская оттепель»: прекращение массовых операций, упразднение большинства чрезвычайных механизмов внесудебной расправы, частичное освобождение арестованных, ротация и уничтожение «ежовских» кадров в НКВД)viii.
Как отмечают многие современные исследователиix, «большой террор» 1937-1938 гг. преследовал совершенно определенные цели и был четко структурирован. Центральное место, по замыслу Сталина и его ближайшего окружения, должны были занять две массовые репрессивные операции – по «очистке» страны от «бывших людей» («кулаки», бывшие помещики, царские чиновники, белые офицеры, церковники, члены оппозиционных партий, а также уголовники) и ликвидацию в стране «шпионскодиверсионной базы» стран капиталистического окружения. Одновременно была проведена генеральная «чистка» партийно-государственной элиты. Таким образом, каждая из этих основополагающих задач, решить который был призван «большой террор», имела четкие целевые установки. В соответствии с этими установками мы и будем в дальнейшем рассматривать историю «большого террора» 1937-1938 гг. в Алтайском крае.
1.1. «Кулацкая» операция по приказу НКВД СССР №00447 в Алтайском крае
2 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о начале проведения в стране кампании репрессий против бывших кулаков и уголовников, «высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы», затем возвратившихся по месту прежнего проживания и
ставших «зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений»x. На следующий день это решение было доведено до наркома внутренних дел Н.И. Ежова и руководящих региональных органов партии, которым было предписано «взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки»xi.
16 июля 1937 г. в Москве состоялась конференция НКВД СССР, на которую были вызваны все региональные руководители НКВД РСФСР и Украины. На конференции обсуждались лимиты для республик, краев и областей, были даны инструкции по проведению запланированной операции. Во второй половине июля прошли совещания уже в региональных управлениях НКВД. В Новосибирске начальник УНКВД по ЗападноСибирскому краю С.Н. Миронов на совещании 25 июля в общих чертах описал планируемую массовую операцию и рекомендовал: чтобы не попасть в ситуацию, «что лимит у нас будет использован» и в результате «мы можем оказаться через месяц без лимита», сразу же провести аресты в больших масштабах, чтобы иметь «резерв» при распределении по категориямxii.
31 июля 1937 г. Политбюро был одобрен план операции и руководителям НКВД республик, краев и областей был направлен оперативный приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов»xiii.
До образования в сентябре 1937 г. Алтайского края дела по «кулацкой» операции рассматривались тройкой УНКВД по Западно-Сибирскому краюxiv, которая была создана постановлением Политбюро ЦК партии еще 28 июня 1937 г. для оперативного рассмотрения дела «вскрытого» в крае «эсероровсовского заговора». В состав тройки вошли начальник УНКВД С.Н. Миронов, прокурор края Барков и секретарь Запсибкрайкома партии Р.Э. Эйхе.
В соответствии с приказом № 00447 лимит подлежащих репрессии для Западно-Сибирского края составил 17 тыс. человек, в том числе по первой категории – 5 тыс. и по второй – 12 тыс.xv На долю районов, позднее отошедших к Алтайскому краю (Каменский, Бийский, Барнаульский, Рубцовский и Славгородский оперсектора) пришлось 6431, в том числе по 1-й категории – 1730 (26,9 %), по 2-й – 4701 (73,1 %).
Согласно «Сводке об арестованных и осужденных судебной тройкой при УНКВД по Западно-Сибирскому краю и приведенных в исполнение приговорах», подписанной начальником оперативного секретариата УНКВД Колчиным и датированной 5 октября 1937 г., было осуждено жителей указанных районов:
Таблица . Распределение осужденных тройкой при УНКВД по ЗападноСибирскому краю 03.08.1937-28.10.1937
название |
осуждено |
|
по приказу |
по делу «РОВС» |
||||
оперсектора |
всего |
|
|
№00447 |
|
|
|
|
|
|
всего |
|
1 кат |
2 кат |
всего |
1 кат |
2 кат |
Каменский |
348 |
344 |
|
195 |
149 |
4 |
4 |
- |
Бийский |
1771 |
1148 |
|
662 |
486 |
623 |
492 |
131 |
Барнаульский |
1776 |
1255 |
|
711 |
544xvi |
524 |
389 |
135 |
Рубцовский |
508 |
415 |
|
214 |
201 |
93 |
67 |
26 |
Славгородский |
984 |
822 |
|
464 |
358 |
158 |
115 |
43 |
ИТОГО |
5387 |
3985 |
|
2246 |
1739 |
1405 |
1067 |
338 |
|
|
73,9 % |
56,4 % |
43,6 % |
26,1 % |
75,9 % |
24,1 % |
ГАНО. Ф.П-4. Оп. 34. Д. 26. Л. 10-14. Опубликовано: Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5 тт. / Т. 5. Кн. 1. С. 378-380.
Таким образом, на 5 октября выделенный Москвой лимит на осуждение по приказу №00447 6431 человек был выполнен на 62 %, а с учетом членов «РОВС» - на 83,8 %.
Тройка УНКВД по Запсибкраю рассматривала дела на жителей края еще некоторое время после разделения Западно-Сибирского края и до образования алтайской тройки. Согласно БД ОСД УАДАК в период с 7 по 28 октября 1937 г. были осуждены 295 жителей края, в том числе: по 1-й категории – 72, по 2-й – 223xvii. Эти цифры, основанные на материалах следственных дел, хранящихся в ОСД УАДАК, конечно, не полны и не точны (нам представляется, что в действительности они несколько больше), т.к. какая-то часть осужденных проходила по групповым делам, которые сегодня хранятся в архиве УФСБ по Новосибирской области. Нет в нашем распоряжении и протоколов заседаний тройки УНКВД по ЗападноСибирскому краю за указанный период.
Общая цифра осужденных в Алтайском крае (согласно сводке и БД) Западно-сибирской тройкой в период с 5 августа до 28 октября составляет 5685 человек, в том числе по 1-й категории – 3385 (59,5 %), по 2-й – 2300 (40,5 %).
Тройка при УНКВД по Алтайскому краю была образована по постановлению Политбюро ВКП(б) от 27 октября 1937 г. в составе: председатель – начальник УНКВД С.П. Поповxviii, члены – прокурор края Н.Я. Поздняковxix и первый секретарь крайкома партии Л.Н. Гусевxx.
Первый протокол заседания алтайской тройки датируется 30 октября 1937 г. Вновь созданная тройка сразу же активно включилась в работу по выполнению приказа №00447.
Согласно всем протоколам заседаний тройки УНКВД по Алтайскому краю (включая протоколы, хранящиеся в ОСД УАДАК, отделе реабилитации и архивной информации ИЦ при ГУВД Алтайского края и архиве УФСБ РФ по Республике Алтайxxi) в период проведения операции по приказу НКВД
СССР № 00477 с 30 октября 1937 г. по 15 марта 1938 г. алтайская тройка работала следующим образом:
Таблица . Распределение осужденных тройкой при УНКВД по Алтайскому краю по приказу №00447 30.10.1937-15.03.1938 по мерам наказания
|
|
|
|
К-во вынесенных приговоров |
|||
|
|
|
К-во |
|
в том числе |
||
Дата заседания |
протоколов |
всего |
|
|
|||
1-я категория |
2-я категория |
||||||
|
|
|
|
|
|||
|
|
|
|
|
|||
Октябрь 1937 г. |
27 |
758 |
540 |
218 |
|||
30 |
октября |
13 |
311 |
250 |
61 |
||
31 |
октября |
14 |
447 |
290 |
157 |
||
Ноябрь 1937 г. |
167 |
5 889 |
2 214 |
3 675 |
|||
1 |
ноября |
8 |
283 |
175 |
108 |
||
3 |
ноября |
10 |
366 |
240 |
126 |
||
5 |
ноября |
15 |
316 |
239 |
77 |
||
6 |
ноября |
8 |
206 |
181 |
25 |
||
11 |
ноября |
15 |
386 |
179 |
207 |
||
23 |
ноября |
5 |
434 |
252 |
182 |
||
24 |
ноября |
20 |
536 |
256 |
280 |
||
26 |
ноября |
42 |
951 |
231 |
720 |
||
27 |
ноября |
16 |
543 |
140 |
403 |
||
28 |
ноября |
12 |
607 |
148 |
459 |
||
29 |
ноября |
16 |
695 |
173 |
522 |
||
Декабрь 1937 г. |
163 |
3 398 |
1 933 |
1 465 |
|||
8 |
декабря |
52 |
1285 |
528 |
757 |
||
9 |
декабря |
49 |
1066 |
338 |
728 |
||
10 |
декабря |
16 |
546 |
73 |
473 |
||
27 |
декабря |
12 |
205 |
172 |
33 |
||
28 |
декабря |
13 |
366 |
335 |
31 |
||
29 |
декабря |
17 |
456 |
448 |
8 |
||
30 |
декабря |
4 |
40 |
39 |
1 |
||
Март 1938 г. |
133 |
4 831 |
2 079 |
2 752 |
|||
4 |
марта |
6 |
312 |
193 |
119 |
||
5 |
марта |
11 |
469 |
233 |
236 |
||
7 |
марта |
5 |
271 |
128 |
143 |
||
8 |
марта |
10 |
346 |
150 |
196 |
||
11 |
марта |
20 |
782 |
366 |
416 |
||
13 |
марта |
9 |
301 |
144 |
157 |
||
14 |
марта |
37 |
1320 |
465 |
855 |
||
15 |
марта |
35 |
1030 |
400 |
630 |
||
Итого: |
490 |
14 876 |
6 766 |
8 110 |
|||
|
|
|
|
|
45,5 % |
54,5 % |
Протоколы заседаний тройки при УНКВД по Алтайскому краю за 30.10.1937-15.03.1938. ОСД УАДАК. Ф.Р-2. Оп. 5. Д. 1-354.
Таким образом, всего в Алтайском крае в ходе проведения «кулацкой» операции тройкой УНКВД в период с 30 октября 1937 г. по 15 марта 1938 г. были осуждены 14876 человека, из которых по 1-й категории – 6766 человек (45,48 %), по 2-й – 8110 (54,52 %).
Приказ НКВД СССР № 00447 делил всех репрессируемых «кулаков, уголовников и др. антисоветский элемент» на две категории и предусматривал две меры наказания – расстрел и лишение свободы на срок от 8 до 10 лет. Вместе с тем тройка при УНКВД по Алтайскому краю приговорила 32 человек (из попавших в выборку) к пяти годам лишения свободы и одного – к заключению в трудколонию без указания срока. Все эти приговоры были вынесены в ноябре (5 человек) и декабре (27 человек) 1937 г.
Особо «снисходительными» члены тройки были на заседаниях 8, 9 и 10 декабря 1937 г., когда приговорили к 5 годам лишения свободы 27 осужденных. 10 декабря 1937 г. вообще не было вынесено ни одного приговора к ВМН, да и рассмотрели в этот день всего 12 дел, из которых по восьми вынесли приговор о лишении свободы на 5 лет.
Сложно сказать, откуда взялась такая мягкость в приговорах. Возможно, к тому времени уже были выполнены все доведенные Москвой лимиты. А возможно, сыграл свою роль тот факт, что большинство из осужденных к 5 годам заключения практически не имели «темного» прошлого и только половина из них происходили «из кулаков». Единственному же осужденному к направлению в трудколонию едва исполнилось 16 лет, он работал трактористом в колхозе, правда, отец его был беглым «кулаком».
Существуют некоторые расхождения в цифрах осужденных в рамках приказа по протоколам заседаний тройки УНКВД по Алтайскому краю и сводным данным НКВД СССР, которые были подведены по отчетам управлений НКВД краев и областей. Речь идет о двух опубликованных центральных сводках НКВД СССР, обобщающих данные с мест о ходе проведения «кулацкой операции».
Согласно первой сводке ГУГБ НКВД СССР № 29, датированной «не ранее 1 января 1938 г.»xxii, лимит осужденных для Алтайского края составлял 5500 по 1-й категории, 5100 – по 2-й, всего – 10600. На момент составления сводки в Москве, по всей видимости, не было полных (точных) цифр с мест, поэтому количество арестованных и осужденных в сводке совпадает и по Алтайскому краю составляет 10897, в том числе по 1-й категории – 5500, по 2-й – 5397. В действительности же согласно протоколам заседаний алтайской тройки в крае на 1 января 1938 г. было осуждено 10 045 человека, в том числе по 1-й категории – 4687, по 2-й – 5358. Нельзя, таким образом, полностью доверять документам центра и следует всегда тщательно перепроверять их по местным документам и источникам.
Следующая сводка ГУГБ НКВД СССР № 33xxiii датируется составителями сборника «не ранее 1 марта 1938 г.». Согласно этой сводке на 1 марта 1938 г. лимит осужденных для Алтайского края составил 13600, цифра же арестованных и осужденных в крае вновь совпадает и составляет теперь уже 12 183. Но алтайская тройка в период с 1 января до 4 марта 1938 г. не заседала, поэтому количество осужденных в крае на 1 марта было все то же – 10045 человека. Разница, таким образом, между данными протоколов
тройки и сводки ГУГБ НКВД составляет 2138 человек. Возможно, дело здесь опять-таки в неточных данных в центре, и в сводке ГУГБ в графе «осуждено» указано количество не осужденных, а арестованных. Или же в сводку ГУГБ НКВД № 33 вошли данные не на 1 марта, а включая несколько первых дней месяца. В период 4–8 марта 1938 г. алтайская тройка осудила 1398 человек, а включая заседания 11 марта – 2170. Исходя из этого, можно предположить, что данная сводка составлялась где-то между 8 и 11 марта 1938 г.
Таблица. Распределение арестованных и осужденных в Алтайском крае по приказу № 00447 согласно центральным и местным документам
Источник |
|
Утверждено |
|
Аресто- |
|
Осуждено |
|
|||
данных |
|
по 1-й кат |
по 2-й кат |
всего |
вано |
по 1-й |
|
по 2-й |
|
всего |
|
|
|
|
|
|
кат. |
|
кат. |
|
|
Сводка |
ГУГБ |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
НКВД № 29 на |
5 500 |
5 100 |
10600 |
10897 |
5 500 |
|
5 397 |
|
10897 |
|
1.01.1938 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Протоколы |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
заседаний |
|
|
|
|
|
4 687 |
|
5 358 |
|
10045 |
тройки УНКВД |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
АК на 1.01.1938 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сводка |
ГУГБ |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
НКВД № 33 на |
7 500 |
6 100 |
13600 |
12183 |
5 638 |
|
6 545 |
|
12183 |
|
1.03.1938 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Протоколы |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
заседаний |
|
|
|
|
|
4 687 |
|
5 358 |
|
10045 |
тройки УНКВД |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
АК на 1.03.1938 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Всего в период |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
30.10.1937 |
— |
|
|
|
|
6 766 |
|
8 110 |
|
14876 |
15.03.1938 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Первоначально в соответствии с приказом № 00447 операцию предполагалось провести в течение четырех месяцев – с августа по декабрь 1937 г., полное ее завершение планировалось к 10 декабря 1937 г. Алтайская тройка с момента ее создания в конце октября 1937 г. самым активнейшим образом включилась в проведение операции и в период с 30 октября по 10 декабря 1937 г. было проведено 16 заседаний, оформлено 311 протоколов, осуждено 9544 человека, из которых по 1-й категории – 3693 (38,69 %). В соответствии с приказом в первую очередь тройка рассматривала дела на арестованных по первой категории: в период 30 октября – 6 ноября 1937 г. приговоры к ВМН составили в среднем более 71 %, в период 1 ноября – 10 декабря 1937 – 33 %.
Затем выходит директива НКВД СССР № 50194 о продлении работы троек, действующих в соответствии с приказом № 00447, до января 1938 г. В период с 11 по 26 декабря 1937 г. алтайская тройка не заседала, но краевое управление НКВД вело напряженную «работу» по выявлению и арестам
«контрреволюционных элементов». Согласно базе данных ОСД УАДАК в этот период в крае было арестовано более тысячи человекxxiv.
Следующие заседания алтайской тройки датируются 27, 28, 29 и 30 декабря 1937 г.; они стали, пожалуй, самыми «кровожадными»: в ходе этих четырех заседаний были осуждены 1067 человек, из которых 994 – расстреляны, это составило 93,2 %.
В январе–феврале 1938 г. заседаний тройки не проводилось. Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 января 1938 г. вносит новые коррективы в вопрос о продолжении операции и устанавливает новые лимиты репрессированных для Алтайского края: 2000 человек – по 1-й категории и
1000 – по 2-йxxv.
Алтайской тройкой доведенный план был выполнен и перевыполнен: в январе–марте 1938 г. по всему краю шли массовые аресты, всего было арестовано более 4700 человекxxvi. В период с 4 по 15 марта 1938 г. тройка заседала восемь раз, было оформлено 133 протокола и осужден 4831 человек, из которых 2079 (43 %) – к ВМН.
Общим итогом операции в крае стало перевыполнение спущенных сверху лимитов на 1276 человек (13600/14876) и перераспределение алтайскими чекистами выделенных центром лимитов: по 1-й категории –
7500/6766 и по 2-й – 6100/8110 соответственно.
Статистика «кулацкой операции» по приказу НКВД №00447
В рамках настоящего исследования были использованы только протоколы заседаний тройки УНКВД по Алтайскому краю, находящиеся на хранении в ОСД УАДАК (354 протокола). Всего по настоящим протоколам заседаний тройки за 30 октября 1937 – 15 марта 1938 г. проходят 12195 человек. Выборка из этой совокупности производилась механическим способом – каждый двадцатый осужденный, всего были отобраны и обобщены сведения на 612 человек, что составляет 5 % от общего количества осужденных, выявленных по данным протоколам заседаний тройки.
Из 612 осужденных:
–мужчин – 596 (97,4 %), из них расстреляны – 261 (43,8 %);
–женщин – 16 (2,6 %), из них расстреляны – 4 (25 %).
Возраст осужденных мужчин составил от 16 до 77 лет, женщин – от 21 до 66 лет.
Из 16 осужденных женщин восемь по социальному происхождению значатся как «кулачки», шесть – монашки или родственницы священнослужителей (жена, дочь).
Согласно имеющимся исследованиям незначительное количество осужденных по приказу женщин характерно для всех регионов бывшего
СССР. Например, авторы «Ленинградского мартиролога» приводят статистические данные о гражданах, расстрелянных в Ленинграде в 1937– 1938 гг.: мужчины составляют в среднем 94,9 %, женщины – 5,1 %xxvii.
Подобные статистические данные по г. Москве выглядят следующим образом: мужчин – 19903 (95,9 %), женщин – 858 (4,1 %)xxviii.
Причины этого были, вероятно, прежде всего социального характера (из-за низкого социального статуса женщин в России они не принимались в политическом смысле всерьез), затем чисто прагматические (на предприятия ГУЛАГа требовалась в основном мужская сила, а в стране разворачивалась борьба с беспризорностью). Что касается исследуемого периода, то небольшое число осужденных женщин весьма закономерно еще и потому, что согласно приказу № 00447 «семьи приговоренных по первой и второй категории, как правило не репрессируются»xxix.
Приказ №004477 четко обозначал категории граждан, подлежащих репрессированию: бывшие «кулаки», церковники и сектанты, бывшие участники антисоветских вооруженных выступлений, члены бывших оппозиционных партий, бывшие активные участники бандитских восстаний, бывшие участники белого движения, каратели, репатрианты, а также уголовные преступники. Определяющими факторами, таким образом, становились социальное происхождение и политическое прошлое подлежащих изъятию категорий граждан.
Несомненно, что социальное происхождение при вынесении приговора тройкой имело очень важное, а возможно, и определяющее значение. Имеющие «темное» социальное прошлое сразу попадали в категорию неблагонадежных и были виновны, что называется, «по определению».
Таблица. Распределение осужденных по приказу №00447 по социальному происхождению и мерам наказания
Социальное |
всего осуждено |
по 1-й категории |
по 2-й категории |
|||
происхождение |
чел |
% |
чел |
% |
чел |
% |
из крестьян |
553 |
90,4 |
235 |
42,5 |
318 |
57,5 |
в т.ч. |
|
|
|
|
|
|
-«кулаки» |
496 |
89,7 |
201 |
40,5 |
295 |
59,5 |
-бедняки, середняки |
57 |
10,3 |
34 |
59,6 |
23 |
40,4 |
из священников |
16 |
2,6 |
15 |
93,75 |
1 |
6,25 |
из городских сословий |
8 |
1,3 |
6 |
75 |
2 |
25 |
из мещан |
23 |
3,8 |
11 |
47,8 |
12 |
52,2 |
из помещиков и дворян |
2 |
0,3 |
2 |
100 |
- |
- |
из рабочих |
3 |
0,5 |
2 |
66,7 |
1 |
33,3 |
нет сведений |
7 |
1,1 |
7 |
100 |
- |
- |
ИТОГО |
612 |
100 |
278 |
|
334 |
|
Жданова Г.Д. АБД «Жители Алтая, осужденные в 1919-1938 гг. по ст. 58 УК»
Таким образом, «кулацкая» направленность террора в Алтайском крае не вызывает сомнений и подтверждается большим процентом (более 89 %) осужденных «кулаков», причем как «кулаков» настоящих, так и придуманных. Осужденные и расстрелянные бедняки и середняки в ряде случаев (в 23 из 57, т. е. более чем в 40 %) имели «темное» прошлое, например, имели судимость за совершение тяжких преступлений (убийство,