§ 9. Специальные отрасли социологии

Рука об руку с развитием общей социологии шло прогрессивное развитие ее специальных отраслей. В настоящее время появилось боль­шое число направлений, наиболее важными из которых являются: социо­логия населения, семьи, территориальных общностей, государства, рели­гии, права, социальных классов, каст, расовых и этнических групп, занятий и профессий, искусств, знания; криминология; аграрная и горо­дская социологии; социология войны и революции; социология социаль­ной мобильности; экспериментальная социология, социология бедствий и катастроф и некоторые другие. Во всех этих областях собран обшир­ный фактический материал, который качественно и количественно про­анализирован, найдены корреляции с другими социокультурными пере­менными, и они прослежены до уровня валидных закономерностей.

Подведем итог: последний период в развитии социологии был отмечен количественным и качественным ростом. Логическая структура социологии как науки все больше проясняется; было строго проверено большое число обобщений, сделанных предшествующими социальными мыслителями и в результате некоторые из них были отвергнуты как недейственные, другие были исправлены, были выявлены новые валидные закономерности. Сама социология проявила тенденцию к большей фактичности и индуктивности, ее методы становились более научными, техника лучше адаптирована к природе изучаемых явлений. Хотя в последние два десятилетия простые фактографические изучения за счет концептуальной систематизации зашли слишком далеко, что привело к сбору многих иррелевантных фактов, хотя в погоне за точными методами и техникой использовались многие неправильные и квазиточные процедуры, практиковались бесплодные имитации естественных наук, тем не менее эти ошибки все больше исправлялись, неправильные пути оказались недолговечными, какими бы модными ранее они ни были. В настоящее время, когда социология имеет в своем распоряжении обширное пространство фактического материала, она входит в стадии нового синтеза и дальнейшего про­яснения своей логической структуры. Вряд ли могут быть какие-то сомнения в том, что она в конце концов успешно решит поставленные перед ней задачи.

Родовая структура социокультурных явлений § 1. Значимое человеческое взаимодействие как родовое социальное явление

Изучение структурного аспекта социокультурных явлений начинает­ся с анализа родовых свойств, общих для всех социокультурных явлений — прошлых, настоящих и будущих.

Под родовым социокультурным явлением не имеется в виду "про­стейшее образование". Имитируя плохо понимаемые естественные на­уки, социологи все еще ищут "простейшее образование" в социальных явлениях, аналогичное атому в физике или клетке в биологии. Некото­рые ученые, такие, как сторонники органической, механистической и пси­хологической школ в социологии, находят это "образование" в ин­дивиде. Другие, такие, как Ф. Гиддингс, определяют его как "соций" или "дружбу". Третьи, как Ф. Морено и Ф. Знанецкий, трактуют как его "роль", которую принимает на себя индивид. Многие идентифицируют его с "социальным отношением". Большая группа социологов, понимая, что изолированный индивид не может представлять собой социальное явление, ищет "простейшее образование" в "наиболее элементарном обществе", имея в виду семью, как в случае Ф. Ле-Плея и его школы, или в "самом примитивном обществе", недифференцированном и плохо интегрированном, как в случае Г. Спенсера и Э. Дюркгейма¹.

¹ О "простейшем образовании" в органической, механистической, психологи­ческой школах и в концепции Ле-Плея, а также о других простейших образовани­ях см.: Sorokin P. A. Contemporary Sociological Theories. N. Y., 1928. Ch. 1—2, 4; Gidding* F. Inductive Sociology. N. Y., 1901; Moreno L. J. Sociometry and Cultural Order // Sociometry. 1943. V. 6. P. 304 ff; Znaniecki F. The Social Role of the Man of Knowledge. N. Y., 1940. С 13 ff; Spencer H. Principles of Sociology. V. 1. Ch. 10; Durkheim E. The Rules of Sociological Method. Chicago, 1938. Ch. 4; Malinowski B. A Scientific Theory of Culture. Chapel Hill, 1944. P. 39 ff.

Когнитивная потребность в поиске простейших социальных образо­ваний основывается на недоразумении. 1) Физика и общая биология начинают изучение структурных свойств объекта с атома и клетки, соответственно выступающих в качестве родовых элементов в физичес­ких и биологических структурах, вовсе не потому, что они являются простейшими образованиями. Эти дисциплины исследуют структурные свойства объектов не с того или иного определенного атома или клетки, а с атома и клетки в их родовой форме. 2) Индивид или даже миллион изолированных индивидов не составляют социального явления, не гово­ря уж о его простейшем образовании. Индивид представляет собой лишь физический, биологический или психологический феномен, поэтому он может стать объектом исследования для физика, биолога, психолога, но не социолога. Так же простейшим образованием не может быть "роль" индивида. Вне драмы не может быть роли; ведь роль возможна лишь в контексте всех ролей. Что бы ни делал изолированный индивид, никакое из его действий не представляет собой ни социального явления, ни его простейшего образования. Роль может стать социальной лишь при наличии социальной матрицы. Только в этих условиях роль может стать элементом социального явления, так же как хромосома является составной частью клетки или электрон — составной частью атома; но ни роль, ни хромосома, ни электрон не являются простейшими образовани­ями в социальной, биологической или физической структурах. С другой стороны, индивид, взятый как соций или личность, является одним из наиболее сложных социальных явлений. Сказать, что соций есть конеч­ная, неделимая единица, все равно что (как правильно отмечает Э. Хайес) назвать букет цветов простейшей и конечной единицей структур растений'.

Так же и семья не является простейшим или родовым социальным явлением: количественно семья суть не самая маленькая социальная единица, а качественно структура семьи является весьма сложной. Кро­ме того, семья имеет много специфических характеристик, которые нельзя найти в других социальных группах. По этой причине семья не может быть простейшей формой родовой модели социальных структур. То же самое относится и к примитивным обществам, постулированным Г. Спенсером и Э. Дюркгеймом "простым обществам", и "институту" Малиновского. Это отнюдь не самые маленькие и не самые простые единицы социальных структур. Внутренняя организация примитивного клана или племени является весьма сложной; они гораздо более з'апутан-ные, чем, например, структура большинства современных, "ассоциатив­ных" организаций, таких, как литературные, научные и другие специ­ализированные группы. Так же и примитивные верования, мифология, литература, музыка и т. д. часто являются гораздо более сложными, чем у непримитивных народов. Короче, так называемые примитивные обще­ства и культуры нельзя рассматривать как простейшие единицы, как социальные атомы или клетки или как родовые социальные явления. Еще сложнее рассматривать как такую единицу "институт" Малиновс­кого, ибо институт как организованная группа не является ни родовой, ни простейшей социальной единицей, но есть специальная форма родо­вых социальных явлений, часто очень сложная по своей структуре. Наконец, общая социология — это не теория о простейших социальных явлениях, а теория о родовых свойствах, отношениях и закономерностях социокультурных явлений².

¹ Hayes E. С. Classification of Social Phenomena // American Journal of Sociology. V. 17. P. 109-110.

² Sorokin P. A. Remarks // Revue international de sociologie. 1935. March.

Самой родовой моделью любого социокультурного феномена яв­ляется значимое взаимодействие двух или более индивидов. Под "взаимодействием" понимается любое событие, с помощью которого один человек полуосязаемым путем влияет на открытые действия или состояние ума другого. В отсутствие такого влияния (односто­роннего или взаимного) невозможно никакое социокультурное явление. Миллион полностью изолированных людей не представляет собой социального явления или общества, поскольку они не влияют друг на друга. Под "значением" нужно понимать "все то, что для одного сознания выступает как знак чего-то иного"¹. Значимое взаимодействие — это любое взаимодействие, в котором влияние, оказываемое одной частью на другую, имеет значение или ценность, возвышающиеся над чисто физическими и биологическими свойствами соответствующих действий. Если взаимодействие не является значимым в этом смысле, если оно не представляет собой социокультурное явление, но есть лишь чисто физическое или биологическое явление — это нормальный объект изучения для физики или биологии, но не для социологии или социальных наук. Если человек убивает другого человека, то -физико-химические свойства ружья, траектория пули, сила, с которой она ударила по жертве, биологические аспекты раны или пораженных пулей органов, причина смерти и тому подобное являются нормаль­ными сюжетами исследования для специалистов в области физики, химии и биологии. Когда такое взаимодействие приобретает значение или ценность "убийства", или "непредумышленного убийства", или "героического действия" в уничтожении врага на войне, или "действия самообороны", оно становится социокультурным или надорганическим явлением и попадает в сферу рассмотрения криминолога, социолога или обществоведа. Таким же образом, если взаимодействие состоит в половом акте, то по своим чисто физическим или биологическим свойствам оно не составляет социокультурного явления. В случаях проституции, изнасилования или инцидента в супружеских отношениях взаимодействие между людьми может быть идентичным биологически, однако в каждом из этих случаев оно приобретает ценность или значение, возвышающееся над биофизическими факторами, и становится значимым. Акт погружения ножа в тело человека, взятый без при­внесенной ценности или значения, не является социокультурным яв­лением. Его биофизические свойства изучаются не социальными, а био­физическими науками. Лишь когда он рассматривается как акт "убий­ства", как "хирургическая операция", как "акт войны" или как "религиозная жертва богам", он становится социокультурным явлением, хотя во всех этих совершенно разных социокультурных значениях биофизический аспект может оставаться по сути идентичным.

Термин "осязаемый" введен в определение, дабы подчеркнуть, что лишь осязаемое или наблюдаемое взаимодействие может быть подлин­ным социальным явлением. Хотя теоретически все может быть связано в этом мире, и каждый индивид в конечном счете оказывает минималь­ное воздействие на остальное человечество. В действительности же есть уловимые и неуловимые влияния, несмотря на то, что "tout se lie, tout s'enchaine ce monde"²*.

¹ Lewis С. I. The Modes of Meaning // Philosophy and Phenomenological Research. 1943. V. 4. P. 236.

² * все связано, все соединено воедино в этом мире (фр.).

Как блестяще отметил А. Курно: "Никто не будет серьезно утверждать, что если кто-то наступит на землю ногой, то мореплаватели в другом полушарии отклонятся от своего курса или сотрясется система спутников Юпитера; в любом случае нарушение будет столь ничтожным, что останется незамеченным, и поэтому мы можем справедливо игнорировать его. В то же время незначительное событие, случившееся в Китае или в Японии, может оказать некоторое влияние на то, что происходит в Париже или в Лондоне. Но в целом совершенно определенно то, что планы на день парижского буржуа не находятся под влиянием того, что происходит в изолированном китайс­ком городе, в который никогда не ступала нога европейца. Это как бы два маленьких мирка, в каждом из которых можно наблюдать цепь причин и следствий, развивающихся одновременно, но без взаимной связи и без какого-либо влияния друг на друга"¹.

Отсюда ощутимая, наблюдаемая или заметная степень влияния и обусловливания — суть необходимая характеристика социокультур­ных явлений. Таким образом, никакая номинальная или чисто статисти­ческая группа не составляет феномена взаимодействия, кроме как реаль­ная социальная группа, социальная система или общество. Можно, например, разделить всех мужчин в Соединенных Штатах на два класса: тех, которые носят коричневые ботинки, и тех, которые носят черные, и потом, сосчитав общее их число, свести цифры к процентам. Эти классы будут чисто номинальными или статистическими; ведь едва ли будет какое-то свидетельство наличия более или менее ощутимого или интенсивного взаимодействия между мужчинами в черных ботинках и между теми, кто носит коричневые. Такое же обобщение относится и ко всем другим номинальным группам и классам.

После этого предварительного определения родового социокультур­ного явления мы можем обратиться к более детальному анализу его структуры.