Культурные ландшафты как категория наследия

Ю.А. Веденин, М.Е. Кулешова

 

Понятие «культурный ландшафт»

Проблемы сохранения ценных природных и историко-культурных территориальных комплексов остаются актуальными на протяжении многих лет. Сохранение таких территорий становится альтернативой активным хозяйственным преобразованиям окружающей среды и процессам урбанизации, которые далеко не всегда учитывают историко-культурные и экологические приоритеты. С начала 1990-х годов в мире особое внимание начинает уделяться культурным ландшафтам как особому типу наследия, обеспечивающему взаимодействие, взаимопроникновение и взаимозависимость природных и культурных компонентов наследия. В руководящих документах ЮНЕСКО по применению Конвенции о Всемирном наследии появляется дефиниция «культурный ландшафт» и устанавливается его место в типологическом ряду объектов наследия. Культурный ландшафт понимается как результат совместной работы, совместного творчества человека и природы, произведение человека и природы.

В географическом смысле культурный ландшафт — не просто результат сотворчества человека и природы, но также целенаправленно и целесообразно формируемый природно-культурный территориальный комплекс, который обладает структурной, морфологической и функциональной целостностью и развивается в конкретных физико-географических и культурно-исторических условиях. Его компоненты образуют определённые характерные сочетания и находятся в определённой взаимосвязи и взаимообусловленности.

В отечественной научно-географической лексике понятие «культурный ландшафт» отчасти корреспондируется с пониманием антропогенного ландшафта и во многом синонимично понятию «исторический ландшафт». Выделение культурного ландшафта в системе географических ландшафтов важно в том отношении, что в отечественном ландшафтоведении до настоящего времени основными операционными понятиями являются «природный ландшафт» и «антропогенный ландшафт» (см. раздел 1.7). В начале XX века в русской географической науке не существовало такого деления, и понимание ландшафта было более широким и перспективным. Выделялся географический ландшафт — «область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливаются в единое гармоничное целое, типически повторяющееся на протяжении известной (ландшафтной) зоны Земли» (Берг, 1925) К сожалению, впоследствии такая методологическая установка развития не получила, и культурные различия между территориями практически не учитывались в ландшафтной систематике.

К настоящему времени в российской географической науке обозначились три основных подхода к определению и пониманию культурного ландшафта, которые условно можно обозначить как классический ландшафтный географический подход (1), этнолого-географический подход (2) и информационно-аксиологический подход (3). Различия между ними, на первый взгляд, не особенно велики, но при ближайшем рассмотрении и, что самое главное, при использовании данных подходов в практике сохранения культурных ландшафтов как объектов наследия возможны существенные методологические разночтения в понимании данной проблемы.

Применение классического географического подхода (В.А. Низовцев, А.Н. Иванов, В.А. Николаев — Московский Государственный университет, Г.А. Исаченко — Петербургский Государственный университет) позволяет рассматривать культурный ландшафт как частный случай антропогенного ландшафта, а именно комфортный, исторически адаптированный к природным условиям, целенаправленно и целесообразно сформированный антропогенный ландшафт. В свою очередь антропогенный ландшафт — это изменённый под влиянием антропогенного воздействия и антропогенных нагрузок природно-территориальный комплекс (ПТК). Соответственно операционными единицами исследования могут быть ПТК различного ранга (от урочищ и подурочищ до ландшафта и от ландшафта до физико-географических провинций и стран), с приобретенным ими в ходе исторического развития социально-экономическим и культурологическим содержанием. Приоритетным объектом исследования, как правило, являются сельскохозяйственные культурные ландшафты. Особое внимание уделяется изменениям состава и структуры ПТК, включая различного рода нарушения в ходе того или иного хозяйственного освоения или в результате смены видов хозяйственной деятельности. Таким образом, базовыми понятиями служат: ПТК, хозяйственная деятельность, антропогенные изменения, нагрузки, нарушения ПТК. К преимуществам классического географического подхода можно отнести возможности широкого исследования физико-географических факторов, влияющих на распространение культурных явлений, и природной обусловленности становления и развития историко-культурных феноменов. Смысловое содержание культурного ландшафта в рамках этого подхода за последние десятилетия несколько изменилось. Вместо некой разновидности, даже синонима антропогенного ландшафта в негативной шкале экологических оценок 1970-х годов, оно приобрело позитивный смысл, причем не только в эколого-экономическом, но и в гуманитарном отношениях, что методологически важно. Применение классического географического подхода особенно эффективно при решении экологических и других задач, сформулированных в Европейской конвенции по ландшафтам (Совет Европы, октябрь 2000).

Этнолого-географический подход (Московский Государственный университет — В.Н. Калуцков) рассматривает культурный ландшафт как сумму взаимодействующих подсистем, а именно природного ландшафта, систем расселения, хозяйства, сообщества, языка (в особенности — топонимики), духовной культуры (главным образом фольклора). Базовыми понятиями служат «природный ландшафт» и «этнос (сообщество)». Культурный ландшафт, таким образом, — это освоенный этносом (сообществом) природный ландшафт. Расселенческие и хозяйственные системы, язык, духовная культура являются атрибутикой этносов (сообществ), но формируются в рамках возможностей, предоставленных природным ландшафтом. В результате этого природные ландшафты наполняются определённым культурологическим содержанием. Важно, что понятие «культурный ландшафт» не ограничивается материальными субстанциями, а включает в себя семантический слой, создаваемый этносами и фиксируемый в фольклоре и топонимике. Основным исследуемым типом культурного ландшафта при этом является сельский, поскольку он наилучшим образом отражает этнические, национальные аспекты взаимодействия человека и природы.

Информационно-аксиологический подход (Институт культурного и природного наследия — Ю.А. Веденин, М.Е. Кулешова, Р.Ф. Туровский) заключается в исследовании культурного ландшафта как совместного произведения человека и природы, представляющего собой сложную систему материальных и духовных ценностей, обладающих высокой степенью экологической, исторической и культурологической информативности. Культурный ландшафт — природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека, его социокультурной и хозяйственной деятельности и состоящий из характерных сочетаний природных и культурных компонентов, находящихся в устойчивой взаимосвязи и взаимообусловленности.

Базовым в данном подходе является понятие о природно-культурном территориальном комплексе — исторически равновесной системе, в которой природные и культурные компоненты составляют единое целое, а не только являются фоном или фактором воздействия одного по отношению к другому. Границы природно-культурного и природного (конкретного ранга) территориальных комплексов могут не совпадать. В данной трактовке культурный ландшафт находится в полном соответствии с методологией, выработанной ЮНЕСКО в отношении объектов Всемирного природного и культурного наследия. В формировании культурных ландшафтов отражается как позитивная сторона сотрудничества человека и природы, так и результаты конфликтных ситуаций. Особое внимание уделяется при этом тем событиям в истории и культуре народов, которые существенно повлияли на их развитие. В качестве культурно-ландшафтных феноменов исследуются выдающиеся по художественным характеристикам и исторической значимости дворцово-парковые ансамбли, дворянские усадьбы, монастырские комплексы, поля сражений, археологические комплексы, исторические сельские, городские и заводские ландшафты. Ключевыми терминами при рассмотрении культурного ландшафта в контексте информационно-аксиологического подхода являются: наследие, информация, предметная ценность, природно-культурный территориальный комплекс, развитие (эволюция), аутентичность, целостность. Преимуществом данного подхода является равновесность культурологической и природно-географической исследовательской парадигм и возможность всесторонней аксиологической интерпретации окружающего мира, что важно при формировании систем особо охраняемых территорий и, в целом, для обоснования роли наследия как фактора устойчивого развития и основы национального достояния. Следует подчеркнуть также (этот аспект весьма важен для дальнейшего изложения), что понятие «культурный ландшафт» не ограничивается его материальным наполнением. Определяющим его формирование фактором и ведущим компонентом является система духовно-религиозных, морально-нравственных, эстетических, интеллектуальных и иных ценностей, от которой во многом зависит направленность созидательных ландшафтообразующих процессов.

Представления о культурном ландшафте как феномене наследия становятся весьма привлекательными для развития методологии формирования и развития систем особо охраняемых территорий — природных и историко-культурных, прежде всего, таких категорий, как национальные парки и музеи-заповедники. Отраслевой подход к наследию, жёстко разделяющий природу и культуру и предлагающий совершенно различные системы сохранения их основных ценностей, в значительной мере себя исчерпал. Отраслевые принципы охраны наследия не обеспечивают решение множества проблемных ситуаций в этой сфере. Поэтому развитие и применение концепции культурного ландшафта становится важным инструментарием при решении управленческих задач применительно к тем территориям, где природное разнообразие является функцией многих переменных, включая традиционную культуру, а культурные феномены развиваются в непосредственном контакте с природным разнообразием и природной индивидуальностью местности, тем самым определяя целостность и ценность природно-культурного континуума наследия.

Культурный ландшафт — сложное комплексное образование не только в связи с его внутренним системным устройством, но и почти всегда — в связи с управлением, поскольку в его границах существуют и взаимодействуют различные субъекты права — пользователи, владельцы, собственники земель, природных ресурсов, зданий и других инженерных сооружений, иной недвижимости. Поэтому сохранение основных ценностей культурного ландшафта непосредственно связано с урегулированием взаимоотношений между всеми этими субъектами и вовлечением местного населения в работы по поддержанию функций культурного ландшафта. От сохранности и целостности культурного ландшафта с его ключевыми атрибутами и компонентами нередко зависит, будет ли отнесён тот или иной участок к культурному либо природному наследию.

 

Культурные ландшафты и Всемирное наследие

Формализация понятия «культурный ландшафт» как объекта Всемирного наследия произошла на 16-й сессии Комитета по Всемирному наследию в 1992 г., когда это понятие было включено как отдельная дефиниция в систему подразделений культурного наследия и получило разъяснение в Руководящих указаниях ЮНЕСКО по применению Конвенции о Всемирном наследии (Operational Guidelines for the Implementation of the World Heritage Convention, UNESCO). Названный документ является основным документом, регулирующим применение Конвенции о Всемирном наследии, он периодически дополняется и уточняется, обеспечивая согласованность подходов к выявлению, представлению и сохранению мировых ценностей наследия. Согласно этому документу, культурный ландшафт отражает эволюцию человеческого общества под влиянием условий природной среды и социальных, экономических и культурных процессов. В качестве объекта наследия он должен репрезентативно представлять конкретный геокультурный регион и быть способным продемонстрировать отличительные черты этого региона. Универсальная ценность культурного ландшафта может пониматься как наиболее яркое проявление созидательного потенциала взаимодействия природы и человека в конкретном культурном, историческом и географическом контексте.

Список участков Всемирного наследия, представляющий 129 стран, на июль 2003 г. составлял 754 единицы, из которых 582 относились к культурному наследию, 149 — к природному, 23 — к смешанной группе. Тридцать один участок проходил по категории «культурный ландшафт», из них двадцать пять относились к культурному наследию и четыре были включены в смешанную группу. От России (совместно с Литвой) культурные ландшафты представляет Куршская коса (номинация 2000 г.). Однако категория «культурный ландшафт» в неявной форме, в качестве идеи и концепции, присутствует в гораздо бóльшем числе объектов Всемирного наследия, чем формально зарегистрированное их количество, и имеет основание в скором времени повлиять на процентное соотношение между существующими категориями. Прогноз развития системы Всемирного наследия мог бы дать анализ tentative lists — предварительных списков объектов от стран-заявителей.

В частности, скандинавские страны опубликовали обширную информацию по существующим и рекомендуемым к включению во Всемирное наследие объектам (Nordic World Heritage, 1996), которая позволяет судить о наметившихся в Скандинавии тенденциях в отношении к культурному ландшафту. На 1995 г. в Скандинавии существовало 15 объектов Всемирного наследия, из которых один был отнесён к культурному ландшафту и ни одного — к природному наследию; 14 объектов проходили процедуры рассмотрения, в том числе два — по категории «культурный ландшафт» и один — как комплексный природно-культурный объект (mixed property); 21 объект был выявлен специальной экспертной группой для включения во Всемирное наследие, в том числе девять перспективных культурных ландшафтов и столько же участков природного наследия. На 2002 г. номинацию прошли далеко не все из заявленных и выявленных перспективных объектов. Искомый статус получили всего лишь один объект природного наследия и один культурный ландшафт (в Швеции). Общее число номинаций возросло до двадцати четырёх.

Продолжая тему представленности культурных ландшафтов во Всемирном наследии, отметим также, что из 23 смешанных объектов четыре одновременно отнесены к категории «культурный ландшафт», а из 19 оставшихся преобладающее большинство по существу своему являются культурными ландшафтами, если судить по их кратким описаниям (Brief Descriptions: Sites Inscribed on the World Heritage List, 2002). В основном они были включены в Список Всемирного наследия ещё до 1992 г., то есть до формального установления категории «культурный ландшафт» (Operational Guidelines …, 1992).

Есть основания предполагать, что и среди самостоятельных групп объектов природного и культурного наследия есть немало претендентов на реноминацию в качестве культурных ландшафтов. Так, из числа российских объектов Соловки, значащиеся в Списке Всемирного наследия в качестве архитектурно-исторического ансамбля, в действительности являются ярким примером культурного ландшафта и, кроме того, представляют самостоятельную ценность как природное наследие (объект был представлен для оценки как смешанный, но прошел номинацию только как культурное наследие). Международная группа экспертов, посетившая Соловки летом 1998 г. для ознакомления с состоянием этого объекта, единодушно признала его выдающимся примером культурного ландшафта и подготовила отчёт в Комитет Всемирного наследия с рекомендацией провести повторную оценку. «Если Соловки — не культурный ландшафт, то что тогда культурный ландшафт?» (эксперт Kjersti Schanche, Норвегия). Аналогичные оценки высказываются и по отношению к другому российскому объекту — архитектурно-этнографическому ансамблю Кижей. Из зарубежных объектов требует в качестве примера можно назвать исторический медеплавильный центр северной Скандинавии — город Рёрос. Предлагается провести его реноминацию, то есть из категории «группа зданий/исторический город» переместить в категорию «культурный ландшафт» и расширить его территорию, включив в неё прилегающие окрестности с бывшими приисками, гидротехническими системами, сельскохозяйственными и лесохозяйственными угодьями (Michael Jones, 1998).

Сходные тенденции прослеживаются и в отношении объектов природного наследия. Так, самый крупный участок Всемирного природного наследия, Great Barrier Reef Marine Park (Австралия), включает важные по своему влиянию на природу социокультурные образования, в том числе рыбацкие поселения и морские порты, и должен рассматриваться, по мнению руководства парка (I.R. McPhail, 1998), с учётом ценностей культурного ландшафта (акваландшафта) в целях оптимизации управления этой территорией. Напомним, что первыми культурными ландшафтами в Списке Всемирного наследия стали в 1993 и 1994 гг. два национальных парка из Австралии и Новой Зеландии, которые были реноминированы и из природных объектов переведены в природно-культурные. Из национальных парков, отнесённых ко Всемирному наследию по категории «культурный ландшафт» отметим также парки «Hortobagy» в Венгрии (1999 г.), «Cilento and Vallo di Diano» в Италии (1999), Куршскую Косу в России и Литве (2000).

Тяготение к культурным ландшафтам обнаруживают и российские объекты природного наследия, включенные в Список Всемирного наследия или заявленные от России (Природное наследие России, 2000.). В частности, Башкирский Урал, Убсунурская котловина , Валдайская возвышенность, национальный парк «Водлозерский», заявленные от России в ряду объектов природного наследия, но пока не получившие искомого статуса, не только характеризуются исключительными природными достоинствами, но интересны и своими культурными ландшафтами — их историко-культурная исключительность отмечена в документах на номинацию. Эти ландшафты демонстрируют гармонию взаимоотношений человека и природы, в них поддерживаются традиционные и реликтовые виды природопользования (бортничество — Башкирский Урал), представлены разнообразные памятники материальной культуры, сохраняется традиционная духовная культура (например, тувинское горловое пение в Убсунурской котловине). Особое культурное значение отмечается ещё у одного российского объекта, заявленного в качестве потенциального объекта Всемирного природного наследия — это Зелёный пояс Фенноскандии, где ещё живы рунопевческие традиции карелов и сохраняются реликтовые очаги саамской культуры (Матюшкин, Кулешова, 2001).

За последние годы интерес к культурным ландшафтам как объектам номинации значительно возрос. Если до 1999 г. предложения о включении такого типа объектов в Список Всемирного наследия были единичными, то начиная с 1999 г. их число ежегодно составляет 4–7 номинаций. Кроме того, если проанализировать списки объектов культурного наследия за эти годы, можно обнаружить гораздо большее количество «скрытых» культурных ландшафтов. Такие «скрытые» культурные ландшафты, около десятка или более ежегодно, можно идентифицировать по кратким описаниям объектов Всемирного наследия (Brief Descriptions ..., 2003), в которых могут употребляться дефиниции типологических разновидностей культурного ландшафта либо характер описания может свидетельствовать о близости объекта к культурному ландшафту. Кроме того, ежегодно номинируется около десятка исторических городов и исторических центров городов, среди которых 3–4 представляют именно городской ландшафт, причём некоторые страны (Израиль, Танзания, Филиппины) даже стали употреблять в их отношении специальные термины — «townscape» или «urban landscape».

На 2003 г. двадцать четыре страны представляли тридцать один культурный ландшафт в Списке Всемирного наследия. Из них три культурных ландшафта были заявлены как международные от трех пар стран. Наиболее «удачливыми» оказались Австрия, Франция, Венгрия и Италия, имеющие уже по три объекта, отнесённых к категории культурных ландшафтов. Это свидетельствует о подготовленности национального законодательства и государственных органов управления к выявлению и охране культурных ландшафтов. Определённые намерения оказаться в лидерах по числу номинаций демонстрируют Англия, Германия, Испания, Румыния. Первые три из них имеют пока по одному-два номинированных культурных ландшафта, Румыния их пока не имеет, но в списках объектов культурного наследия всех этих стран содержатся группы «скрытых» культурных ландшафтов, причем этот термин часто фигурирует в кратких описаниях объектов и в названиях номинаций. Не имеют культурных ландшафтов в ряду объектов Всемирного наследия и не обнаруживают намерений их номинировать такие страны, как США, Канада, Индия, Мексика, Япония. В Китае, который относится к числу лидеров по количеству объектов культурного наследия, культурные ландшафты присутствуют в Списке Всемирного наследия в «скрытом» виде, но сам термин пока не употребляется.

Таким образом, концепция культурного ландшафта обладает очень большими потенциальными возможностями. Её применение позволяет решить проблему качественной гармонизации состава объектов Всемирного наследия.