демография современной России

ДЕМОГРАФИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Хорошо известно, что демография выступает своеобразным зеркалом экономики. Известно также, что нынешние демографические проблемы уходят корнями в далекое прошлое.

Настоящим ставится задача изложить наше понимание, как социально-экономический "фон" страны за последние 40 лет сказался на демографических процессах. Именно в эти годы произошли существенные изменения в экономике и социальной жизни страны.

Где-то в 1960-х годах, после внушительного послевоенного экономического роста, наступила полоса медленного вхождения экономики в тупик, длившаяся чуть ли не треть века. С особенной очевидностью поворот к худшим временам обозначился со второй половины 1960-х годов.

Когда другие страны, откликаясь на вызов времени, повышали эффективность своих экономик и уделяли возрастающее внимание человеку, мы теряли в эффективности и потому не могли достойным образом решать социальные проблемы.

Считалось, что в стране обеспечена полная занятость, а вернее - "поголовная занятость". Согласно тогдашней государственной идеологии все трудоспособные граждане обязаны были работать. А они и не могли поступить иначе: из-за крайне низких заработков всем взрослым в семье приходилось где-то работать. Одновременно свыше 15 процентов "занятых" в экономике были попросту лишними. Формировалась психология иждивенчества, а в итоге страдала эффективность производства.

Состояние социальной сферы в течение примерно трети века перед нынешними преобразованиями (1961-1990 годы), несмотря на кажущееся внешнее благополучие, ско-рее всего противоречило интересам демографии.

Все тридцать лет, оперируя принятыми в те времена формулировками, жизненный уровень людей рос. Более или менее регулярно увеличивались реальные доходы на душу. В соответствии с мировыми тенденциями росло душевое потребление ряда продуктов пи-тания. Домашние хозяйства оснащались бытовой техникой. Приходилось все больше м2 жилья в расчете на каждого человека и т.д.

Однако, темп изменений не отличался высоким динамизмом. К тому же статистика в те времена стремилась показать действительность лучше, чем на самом деле.

Западные же страны в улучшении жизни людей преуспели больше нашего. Нам постоянно приходилось сталкиваться с трудностями, неизвестными на Западе. Прежде всего - это постоянный растущий дефицит самых необходимых для нормальной жизни товаров, услуг, жилищ. По причине низких заработков для нормальной жизнедеятельности семьи из трех человек (родители и ребенок) как правило, и отец, и мать вынуждены были работать.

В сельской местности и в малых городах денег людям на все нужды не хватало. Приходилось самим производить для себя продовольствие и преимущественно вручную. Работа "на два фронта" - на государство и себя - не могла не сказаться отрицательно на здоровье десятков миллионов людей, втянутых в натуральное хозяйство.

Жизненный уровень врачей, учителей, инженеров и других работников высококвалифицированного интеллектуального труда далеко не соответствовал их роли в обществе и производстве. По заработной плате они намного уступали рядовым работникам физического труда. И это - важный негативный момент, характеризующий благосостояние населения советских времен.

В конечном счете, мы пришли к печальному результату. Со второй половины шестидесятых годов все более явственно заявляла о себе устойчивая тенденция к сокращению ожидаемой продолжительности жизни и особенно мужчин. У женщин мало что изменилась: как было в начале 1960-х годов 72 с небольшим года, так практически осталось на этой отметке и сейчас. Такая стабильность означала откат назад.

За 1961-1990 годы западные развитые страны достигли впечатляющего прогресса в здоровье населения. Ожидаемая продолжительность жизни увеличилась, превысив российскую примерно на 10 лет. В середине же шестидесятых годов мы уступали им совсем немного.

Преобразования последних десяти лет сопровождались естественным спадом производства. Страна переходила от одного экономического устройства к другому, базирующемуся на рыночных принципах хозяйствования. Валовой внутренний продукт (ВВП) уменьшился в 2000 г. по сравнению с 1991 г. в 1,3 раза, а продукция промышленности сократилась в 1,4 раза. Объем инвестиций в основной капитал снизился в 3 раза.

Особенно неблагоприятной экономическая конъюнктура была первые пять лет. Затем положение начало выправляться. Однако, упрочению позитивных тенденций помешал финансовый кризис 1998 года. Экономика снова откатилась назад.

И все же запас экономической и, прежде всего социальной, прочности оказался таким, что страна быстро справилась с трудностями 1998 года. Уже в 1999 году начался экономический рост. Под его знаком прошли и 2000 год, и проходит 2001 год. За последние 3 года ВВП увеличивался в среднем за год примерно на 6-7%. Это хороший показатель, позволяющий с оптимизмом смотреть в будущее.

Преобразования последнего десятилетия сопровождались глубокими структурными изменениями в экономике. Она все более гибко приспосабливается к спросу на рынке товаров и услуг с акцентом на потребительский рынок. Мы перестаем производить то, что не нужно ни людям, ни экономике. Во времена директивного планирования часто было по-другому.

К лучшему меняется ситуация и с качеством продукции. Появилось немало вполне конкурентоспособных производств. К примеру, пищевая промышленность предлагает потребителям продукты более высокого качества и за меньшую цену, чем привозные из-за рубежа. Импортного продовольствия на прилавках наших магазинов в последние 4-5 лет стало заметно меньше. Нечто подобное складывается и в производстве одежды, рассчитанной на массового потребителя.

Акцент на спрос потребителей, позитивные сдвиги в качестве продукции означают, что разнообразные потребности и людей, и экономики можно обеспечивать с меньшими объемами производства. На этом фоне не так удручающе выглядят цифры сокращения экономики за десятилетие в целом.

Надо также учитывать, что параллельно с "прозрачной", т.е. фиксируемой государственной статистикой, сформировалась и "теневая" экономика.

Это мощное новообразование составляет одну из важнейших особенностей современного развития страны. Россия здесь не одинока. Во всех странах есть таковое явление, поскольку всегда находятся желающие скрыть истинные доходы. Вопрос заключается только в масштабах. В демократических странах с цивилизованным рынком "теневой" сектор относительно невелик. У нас же вес ее огромен. Согласно разным оценкам, к тому производству, что учтено официальной статистикой, надо добавить еще от 30 до 50 процентов "теневой" части народного хозяйства. По нашему мнению, если опираться на реальную занятость населения, ближе к истине цифра 50. Заметим, что речь идет о той части неучтенных товаров и услуг, которая удовлетворяет разумные потребности людей. Это не наркобизнес и другие преступные дела.

Практически экономика, учитываемая в полном объеме, встала на путь роста еще в середине девяностых годов. Иначе трудно понять, почему благосостояние людей было всегда заметно лучше, чем положение в "прозрачной" экономике. Трудно также понять, почему не произошло социального взрыва при столь значительном официально зарегистрированном спаде производства и реальных доходов населения.

"Теневая" экономика сыграла позитивную роль в демографической сфере, "приглушив" острые негативные моменты в демографических процессах девяностых годов.

Мнения по поводу впечатляющих успехов в экономике за последние 2,5 года неоднозначны. Многие эксперты полагают, что главную роль сыграли высокие цены на мировом рынке нефти и что нынешнее падение цен сильно ударит по экономике и социальной сфере.

Однако главное заключается все-таки в другом. Россия представляет собой огромный внутренний рынок. У нас много свободных и удобных для хозяйственного использования земель даже западнее Урала, много еще неосвоенных природных ресурсов. Возможности для устойчивого экономического роста за счет внутренних источников огромны. И они уже начинают реализовываться.

В последние годы набирает обороты механизм спроса. Повышается спрос на товары и услуги со стороны населения в результате роста реальных доходов. Наращивается спрос и со стороны производителей, которые, освоив новые механизмы хозяйствования, наращивают производство.

Отметим еще один важный аргумент в пользу роли внутренних источников. В нынешнем году особенно далеко продвинулись регионы, традиционно считавшиеся слабыми и даже депрессивными. Например, в Республике Бурятия промышленная продукция за 9 месяцев 2001 года увеличилась на 15 с лишним процентов против 5,3 по России в целом. Можно назвать еще более десятка субъектов Российской Федерации с таким и более высоким показателем.

Мы против гипертрофированного преувеличения роли "нефтедолларов" еще и потому, что доходы страны растут во все большей мере от внутренних преобразований. Наш Премьер - министр, выступая 30 ноября 2001 г. в парламенте отметил, что в результате реформы Налогового кодекса собираемость налогов увеличилась в полтора раза. С либерализацией "теневого" сектора экономики доходы бюджета страны будут существенно возрастать, компенсируя возможное падение мировых цен на нефть.

"Нефтедоллары" следует рассматривать лишь как один из факторов успешного экономического роста в последнее время. Но им надо было еще и умело распорядиться. Во второй половине 1960 и 1970-х годов Советский Союз заработал на экспорте нефти огромную валюту. Но истратил ее бездарно: много ушло на поддержку "нужных" политических режимов по всему миру. Сейчас нам задолжали больше, чем мы другим странам. Но на возврат долгов, похоже, рассчитывать не приходится.

Завершая оценку роли "нефтедолларов" в ближайшем будущем, отметим, что каких-либо убедительных аргументов в пользу падения цен до нежелательного для нашей страны уровня нет. Есть немало авторитетных высказываний противоположного характера.

Преобразования в стране сказались и в социальной сфере. Ее состояние, конечно, не могло не повлиять на демографические процессы. Из всего многообразия социальных проблем наиболее тесно связаны с демографическими проблемами занятость населения и его благосостояние.

Занятость можно тоже назвать своеобразным зеркалом экономики, а безработицу - в свою очередь, - одним из важнейших индикаторов занятости и рынка труда.

Официальная статистика дает две цифры числа безработных в России: 5,7 млн. человек и 1 млн. человек (сентябрь 2001 г.). Огромное несовпадение вызвано разными методами учета, каждый из которых вызывает сомнения в достоверности результата.

Первая цифра определена по методологии Международной организации труда (МОТ) на основе выборочных обследований о занятости нескольких десятков тысяч человек. Принимались в расчет все граждане в возрасте от 15 до 72 лет включительно. К безработным относят каждого, кто заявил, что не имеет работы, и активно ее ищет. Безработным может оказаться учащийся-подросток из вполне благополучной семьи, желающий иметь деньги на свои нужды, чтобы не клянчить их каждый раз у родителей. К безработным автоматически причислят также и 72-летнего старика-пенсионера, с ограниченными физическими и психологическими возможностями, но хорошо помнящего, что в советские времена нередко главным было не работать, а присутствовать.

"Теневая" экономика также вносит свой "вклад" в завышение действительных масштабов безработицы. Гражданам, занимающимся мелким бизнесом и уклоняющимся от уплаты налогов, не оставалось ничего другого, как назваться безработным.

Вторая, совсем небольшая цифра фиксирует безработных, зарегистрированных местными службами занятости. В расчет здесь принимаются лишь граждане трудоспособного возраста (мужчины 16-59 лет и женщины 16-54 лет) и притом те, кто не имеет какого-либо источника средств существования (например, стипендии или пенсии).

Ни той, ни другой цифре верить нельзя: одна явно завышена, а другая - занижена. Не будем обвинять официальную статистику. Мы живем в переходное время, когда приходится сталкиваться с огромными трудностями во всех сферах жизни общества и в том числе в информационной.

Безработица и по методологии МОТ, и служб занятости систематически сокращается. "Пиковое" значение наблюдалось по первому источнику в 1999 г. - 9 млн. человек, а по второму источнику в 1996 г. - 2,5 млн.

На наш взгляд, безработица в настоящее время исчисляется примерно 2,5 млн. человек. Есть оценки других экспертов, близкие к нашим. Данная цифра составляет всего около 3 процентов населения трудоспособного возраста. Такой уровень безработицы не грозит стране социальными потрясениями и даже в случае, если будет несколько выше.

При оценке благосостояния населения в последние 10 лет многие эксперты сходятся на том, что мы живем все хуже и хуже. Нередко еще и сейчас приходится слышать: "народ нищает". Особенно расхожими высказывания такого типа были в начале девяностых годов, когда люди столкнулись с большими жизненными трудностями, обрушившимися на них по причине "шоковой терапии".

Однако понятие "нищета" экономической категорией, которую могла бы описать наука, не является. И потому для оценки благосостояния населения в целом и отдельных его групп не годится. Это всего скорее бытовой термин, который толкуется каждым, как ему хочется.

Официальная статистика оперирует понятием "малоимущее население". К нему относят граждан, у которых среднедушевой денежный доход ниже прожиточного минимума.

Все, пишущие и говорящие о жизненном уровне населения, называют малоимущих бедными или людьми за "чертой бедности". Из тональности высказываний следует, что бедные люди находятся в "режиме выживания". Малоимущих, зафиксировано официальной статистикой, в 2000 году 44 млн. человек или 30 процентов населения страны. Примерно на такой же тридцатипроцентной "планке" держался показатель все девяностые годы с некоторыми колебаниями: вначале - выше, а в середине девяностых - ниже. Если каждый третий бедный, - то социальная картина общества должна выглядеть, мягко говоря, мрачновато. Однако даже чисто визуальные наблюдения этого не подтверждают.

Среднедушевой денежный доход по отношению к прожиточному минимуму не отражает действительного благосостояния тех, кто расположился ниже "черты бедности".

Во-первых, кроме "прозрачных" денежных доходов, учтенных официальной статистикой, есть еще и "теневые". Если сделать соответствующую поправку, то среднедушевой денежный доход как минимум удвоится. Конечно, у кого-то эта "прибавка" будет больше, а у других - меньше: такова природа среднего показателя.

Во-вторых, кроме денежных доходов, "прозрачных" и "теневых", есть натуральные доходы и тоже "прозрачные" и "теневые". В девяностые годы необычайно сильное развитие получили мелкие семейные сельскохозяйственные предприятия. Домохозяйства на небольших участках земли производят продовольствие в основном для собственного потребления. Этим занимаются поголовно все сельские жители, в подавляющей массе - небольших городов и немалая часть также и в крупных городах. Семейные сельскохозяйственные предприятия произвели в 2000 году 54 процента всей сельскохозяйственной продукции страны на сумму свыше 450 млрд. рублей. Зерно, технические культуры занимали мизерное место. Зато доля по картофелю составила 92,4 процента, по овощам около 80, по мясу около 60, по молоку половину и почти 29 - по яйцам.

Это только учтенное "прозрачное" производство. Многие домохозяйства самовольно увеличивали свои земельные участки, благо свободных земель у нас повсюду много, а власти сквозь пальцы смотрят на тех, кто занимается такой "прихватизацией" земли. Все понимают, что без этого людям прожить трудно. Сколько производится на таких землях - можно только гадать. Скорее всего - немало.

В малых городах люди сплошь и рядом покупают только хлеб, мясные и молочные продукты. А все остальное производят сами. В какой-то степени сказанное относится и к жителям других городов. Значительная, если не подавляющая, часть селян обходится своими силами и во всем остальном, покупая разве что только хлеб.

Крупномасштабное производство продовольствия в личном подсобном хозяйстве селян, на дачных и огородных участках горожан помогло перенести трудности нынешнего переходного периода и избежать социальных потрясений.

Но в то же время заметим, что данный благоприятный фактор носит временный характер. Мелкое семейное сельское хозяйство фактически является "миной замедленного действия". Дети, став взрослыми, вряд ли захотят, как и их родители, добывать пропитание собственным изнурительным, в основном ручным, трудом, да еще и "во вторую смену".

Будущее - за высокомеханизированными и высокотоварными сельскохозяйственными предприятиями. Одно из важных направлений экономической политики государства состоит в том, чтобы страна встала именно на этот путь, поддерживая, кстати, те семейные производства, которые способны стать конкурентоспособными современными малыми предприятиями.

В-третьих. Кроме текущих денежных и натуральных доходов благосостояние людей во многом определяется еще и накопленным недвижимым (дом, квартира, дачные домики, участок земли) и движимым имуществом. Статистика свидетельствует, что за последнее десятилетие оно заметно приумножилось. Больше стало бытовой техники, значительная часть ее обновилась. Особенно впечатляюще выглядит ситуация с автомобилями. По понятным причинам, число их регистрируется достаточно точно. В 1990 году на каждые 100 семей приходилось 18 автомобилей, а к 2001 году - уже более 40. Кто-то имеет по две, а то и три машины, что не меняет всеобщей тенденции: "автомобилизации семей". Кстати, если люди живут все хуже, то откуда у них деньги на автомобили?

Понятие "бедное" или "малоимущее" население относительно. Для того, чтобы установить, как нынче живут люди с разным достатком, нужно, во-первых, обязательно принимать в расчет совокупные доходы (денежные, натуральные как "прозрачные", так и "теневые"), накопленное имущество. Во-вторых, прожиточный минимум должен быть нацелен не на выживание, а на возможность должным образом поддерживать здоровье, обеспечивать духовный рост (образование), продолжать потомство, сохранять и накапливать движимое и недвижимое имущество. Такой подход диктуется переменами к лучшему в экономике, обозначившимися со второй половины девяностых годов и особенно в последние три года.

Нынешние разговоры типа "нищаем" или "много бедных людей" отражают трудности жизни, неизбежные при крупномасштабных преобразованиях экономики. Трезвой, объективной оценки того, что на самом деле происходит мешает гипертрофированная сосредоточенность общества на негативных сторонах жизнедеятельности страны. Нам постоянно, настойчиво внушают, что сейчас россияне живут намного хуже, чем на самом деле. И как тут не вспомнить прежние времена, когда все было наоборот: советским людям пытались доказывать, что они живут намного лучше, чем на самом деле.

Социально-экономическое развитие России за 40 последних лет в демографическом аспекте выразилось в том, что население увеличилось на 25 с лишним млн. человек или на 20 процентов. Такой результат можно признать весьма успешным, памятуя сложное положение в экономике и социальной жизни общества особенно в девяностые годы.

Первые 30 лет отмечался рост с ярко выраженной тенденцией к замедлению. Год 1992-й стал переломным: начался медленный, но регулярный из года в год спад, в результате которого в сентябре 2001 г. было 144,2 млн. человек против 148,7 млн. в 1992 году.

Рождаемость снизилась, а смертность заметно возросла. Число умирающих стало превышать число родившихся. Одновременно со второй половины девяностых годов стал иссякать мощный поначалу поток иммигрантов (в подавляющей части из бывших союзных республик). Все это и дало повод для широковещательных устных и печатных заявлений как специалистов, так и непрофессионалов о том, что население России, якобы, вымирает.

Для демографических процессов десятилетие представляет собой слишком малый срок, чтобы делать такой серьезный и устрашающий вывод.

Чтобы получить трезвую, объективную оценку сегодняшнего состояния и перспектив демографических процессов нужно проанализировать все компоненты изменения численности населения - рождаемость, смертность и внешняя миграция - за длительное время и, обязательно в тесной увязке с социально-экономическим "фоном".

Снижение рождаемости наша демографическая научная среда считает закономерным явлением. Дескать, в России уже давно, - в шестидесятых годах, - обозначилась ориентация на однодетную семью, как еще раньше в западных цивилизованных странах. Закономерный для них процесс объявляется закономерным и для нас. И против течения, утверждается, не пойдешь. Поэтому ожидать, что в будущем женщины станут рожать больше, или по крайне мере заметно больше, чем сейчас, не приходится.

Ссылка на Запад, мягко говоря, не корректна. Наши граждане живут пока еще далеко не так благополучно, как "их" граждане. Да и между демографическим менталитетом русских, татар и других национальностей, населяющих нашу страну, и менталитетом французов, англичан или датчан и т.д. пролегает огромная пропасть.

У нас были свои социально-экономические причины, существенно изменившие образ жизни десятков миллионов людей и негативно сказавшиеся на рождаемости.

Всего лишь за 30 лет (с 1960 по 1990 гг.) из села в город переместилось около 22 млн. человек - в среднем по 700 тыс. человек в год. Причем порой (1963, 1968-1969 и 1971-1974) это напоминало бегство, когда в течение года в города устремлялось более миллиона человек. Доля сельских жителей упала с 45 процентов в 1960 году до 26 процентов - в 1990 году. Трудности обустройства на новом месте из-за острой нехватки жилья, всевозможных дефицитов буквально всего, необходимость адаптироваться к городскому укладу жизни - вот с чем пришлось столкнуться сельским жителям и что не могло не "ударить" по рождаемости. Заметим, что традиционно на селе рождаемость всегда была примерно в 1,5 раза выше, чем городская.

Крупномасштабное сокращение сельского населения стало результатом грубых просчетов экономической политики государства. Здравый смысл подсказывал, что нужно приближать производство, в особенности, по переработке сельскохозяйственной продукции, к сельской местности, создавая множество небольших предприятий, овощехранилищ и всего другого. Однако упорно строились производственные гиганты и, естественно - в областных центрах и крупных городах. В результате был нанесен огромный ущерб благосостоянию сельских жителей, демографическим процессам. Сильно пострадала и эффективность экономики.

После 1990 года начался обратный процесс, когда за десять лет (1991-2000 годы) на село переместилось более 1,5 млн. горожан. И вновь изменился образ жизни части населения с теми же негативными демографическими последствиями.

Другим немаловажным фактором повлиявшим на образ жизни населения в шестидесятых и последующих годах стала сверхзанятость женщин. Заработки были столь малы, что муж не мог достойным по тем меркам образом содержать семью. Приходилось работать и жене. К этому толкала и господствовавшая тогда коммунистическая идеология.

Ни одной западной стране не пришлось испытать на себе наши проблемы с сельской миграцией и занятостью женщин.

Заметный спад рождаемости в девяностые годы обусловлен также изменением образа жизни практически всех семей. Нужно было адаптироваться к стремительно возрастающей роли каждого человека в собственном благосостоянии, в связи с переходом к рынку. Ничего подобного на Западе тоже не было. Там ни одной стране не приходилось переходить от командной экономики к рыночной.

О перспективах рождаемости можно в какой-то мере судить, опираясь на нынешнюю ситуацию. Как только за последние 3 года явственно обозначились экономический рост и политическая стабильность сразу же явственно обозначилось изменение демографического поведения людей. Рождаемость с 2000 года и до последнего времени из месяца в месяц повышается. И сейчас уже не скажешь, что в России она самая низкая по сравнению с европейскими странами.

А если уж и говорить о западном опыте рождаемости, то почему бы не вспомнить забытый нашими демографами "бэби-бум" в США, продолжавшийся целое десятилетие (1947-1957 годы). Тогда идеалом американцев была семья с 3-4 и более детьми. Не последнюю роль в этом своеобразном демографическом чуде сыграл бурный экономический рост, пришедшийся как раз на то время. Логично предположить, что нечто подобное возможно и у нас, если нынешние позитивные сдвиги в экономике и социальной сфере станут устойчивыми.

Высокий уровень смертности населения и в особенности мужчин трудоспособного возраста, относится к наиболее острой проблеме современного демографического развития России.

В 1961-1990 годы тупиковое состояние экономики создало в обществе неблагоприятный для здоровья психологический фон. В наибольшей степени пострадали мужчины как главные, по традиции, "ответственные за благополучие семьи". Здоровье требовало средств, а у государства их не хватало.

Надо еще учесть, что во все советские времена господствующая идеология, мягко говоря, принижала самоценность человеческой жизни. В так называемом социалистическом государстве человека просто не жалели. И это сказалось особенно в тех сферах где труд самый тяжелый, и часто проходил в экстремальных условиях. Там как раз работают преимущественно мужчины, чем в значительной мере объясняется их низкая продолжительность жизни. Трудности нынешнего переходного времени девяностых годов внесли свою лепту в обострение проблемы смертности.

Неверно полагать, что причины повышенной смертности непреодолимы. Уже и в нынешней ситуации можно найти позитивные моменты, которые дают повод к оптимизму.

Начиная с 1994 года, систематически снижается младенческая смертность. По данным за 9 месяцев 2001 года из каждой тысячи родившихся умирает на первом году жизни 15 детей против почти 20 в 1993 году. Примечательно, что нынешняя младенческая смертность - самая низкая за всю советскую и постсоветскую историю России, хотя и выше в 2,5-3 раза, чем во многих западноевропейских странах. Кстати, последний факт всюду приводится как один из признаков неблагополучия демографического развития нашей страны. Справедливости ради и во имя объективности, которая помогает лучше видеть будущее, следовало бы отметить, положительную динамику этого показателя во второй половине девяностых годов.

К позитивным фактам относится и стабильность смертности детей в возрасте 0-15 лет: какой она была в 1990 году, такой и осталась в 2001 году.

Следовательно, нет оснований утверждать о, якобы, глубоком ущербе, который был нанесен здоровью населения в прошлом и который будет давать о себе знать еще долгие годы. А такие мнения есть и потому в имеющихся ныне демографических прогнозах независимо от того, кем они разработаны, перспективы снижения смертности оцениваются более чем скромно. Совершенно не учитывается опыт других страны, добившихся за последние 40 лет внушительного прогресса в увеличении продолжительности жизни. Без всяких доказательств считается, что у нас так не получится.

Не выглядит так мрачновато, как в упомянутых прогнозах, и перспективы смертности взрослого населения. Продолжение и упрочение процессов стабилизации в экономике, социальной и политической жизни страны, создавая благоприятный психологический фон для жизнедеятельности людей, благотворно скажутся на их здоровье.