Абрамович - Философия языка Лосева

Абрамович И.

Постовалова. Философия языка А.Ф.Лосева: типологический лик, генетические истоки, основные идеи и подходы

      ...если слово не действенно и имя не реально... тогда существует только тьма и безумие... однако мир не таков. И вот рассмотреть его как имя я и дерзаю... имя... есть основание, сила, цель, творчество и подвиг... подвиг... всей жизни...

      Имя - откровение личности.

      А.Ф. Лосев [3, c. 9, 181; 4, c. 821]

      Философия языка крупнейшего русского философа и ученого А.Ф. Лосева (1893-1988) являет собой значительное событие в духовно-интеллектуальной жизни России ХХ века, масштабы которого для развития отечественной и мировой науки о языке и культуры в целом еще не осознаны в достаточной мере.

      Творчество А.Ф. Лосева знаменует собой два важнейших момента в становлении отечественной и мировой науки о языке:

      1) встречу и взаимодействие лингвистики с новой для нее теоантропокосмической парадигмой постижения языка, в которой язык рассматривается в максимально широком экзистенциальном и понятийном контексте - Бог, человек, мир - как необходимый элемент Богочеловекокосмической реальности, а знание о языке трактуется как часть более широкого, объемлющего его универсального, "цельного" (целокупного) знания - момента "цельной" жизни (о теоантропокосмической парадигме в философии языка см. подробнее в нашей работе [11, c. 76-81]);

      2) обращение лингвофилософской мысли на новом этапе ее развития (после оформления лингвистики в самостоятельную область знания) к традиции антично-средневекового символического реализма, ономатизма и энергетизма и к гумбольдтовской программе изучения языка как энергии духа и миропонимания народа.       Философия языка А.Ф. Лосева представляет собой оригинальный синтез этих классических направлений лингвофилософской мысли, осуществляемый им в рамках синергийного       теоантропокосмического подхода, в котором соединяются воедино статуарно-пассивно-объективный метод античного мироощущения и породительно-активно-субъективный метод западной философии, видение языка как 1) откровения бытия (имя, в интерпретации Лосева, есть предел смыслового самооткровения вещи), и 2) энергии духовной деятельности народа и личности (слово, по Лосеву, есть орган оформления мысли и самого предмета, открывающегося в мысли; оно - орган всенародного самосознания, а язык - "система миропонимания" и само это миропонимание [4, c. 822]).       Имя (слово) для Лосева есть одновременно выражение сущности (ее снисхождение) и ее понимание, разумение (восхождение к ней) в синергийных актах взаимного смыслового со-действия именуемого (называемого) и именующего (называющего).       Интерпретационным ключом к философии языка Лосева в плане определения ее основных установок может служить программа цельного знания школы всеединства В.С. Соловьева, направленная на воссоздание картины всеединства путем построения универсальной теории, выявляющей основные принципы единства мира. Цельное знание, в трактовке В.С. Соловьева, представляет собой синтез трех главных областей духовной деятельности человека - философии, теологии и опытной науки, осуществляемый в виде трех равновеликих образований - "цельной философии", "цельной теологии" и "цельной науки" [12].       Жизненные усилия А.Ф. Лосева, разделявшего основные установки школы всеединства, были направлены на построение универсальной синтетической философско-богословско-научной системы - динамической, смысловой, объяснительной, порождающей, теоантропокосмической модели бытия и знания, которую он разрабатывал первоначально в форме "цельной философии", а затем "цельной науки".       Содержательное ядро, основание и лейтмотив лосевской системы составляет философия языка, а точнее философия имени, ставшая для него синонимом философии и фактически самого цельного знания.       Выбор имени в качестве центральной единицы теоантропокосмической модели у Лосева объясняется тем, что именно эта категория-мифологема позволяет представить бытие в наибольшей полноте и глубине, в единстве всех его планов и горизонтов. Имя, по Лосеву, - центральный момент действительности, основание и сокровенный конститутивный элемент всего сущего. В нем "сгущена и нагнетена квинтэссенция как человечески-разумного, так и всякого иного человеческого и нечеловеческого, разумного и неразумного бытия и жизни" [3, c. 28].       Предметом философии языка для Лосева является фактически вся Богочеловекокосмическая реальность в ее ономатологическом преломлении (то есть в интерпретации через призму имени и сопряженных с ним категорий), включая действительность: 1) Бога (Имя, в видении Лосева, - " идеальный диалектический момент в Боге и потому само - Бог" [10]), 2) мира и человека (космос, по Лосеву, являет собой лестницу разной степени словесности, ономатизма, именитства, где все сущее выступает как слово: человек, животное, неодушевленные предметы, весь мир и само бытие, по данной модели мир видится как совокупность разных степеней жизненности или затверделости слова, а все бытие предстает то как "более мертвые", то более "живые слова"), 3) знания и жизни (философия имени - диалектическая классификация возможных форм науки и жизни) и, наконец, 4) языка и человеческого слова.       Имя и слово в концепции Лосева одноприродны и определяются в наиболее общем виде как смысл, или понимаемая, разумеваемая сущность. Различие же их заключается в степени смысловой напряженности: имя - это наиболее сгущенное и напряженное в смысловом отношении слово. "Нормальное" человеческое слово, по данной концепции, занимает срединное положение на ономатической лестнице, первую ступень которой образует неживая физическая вещь, вторую - органическое семя, а последнюю и завершающую ступень - умное и сверхумное имя. Сохраняя в себе основной признак слова - выраженность смысла, такое слово принципиально отличается от всех других типов слова тем, что содержит в себе все моменты слова как такового, но в модифицированном виде.       Природа имени, по Лосеву, энергийно-символична ("магична"). Имя, в его интерпретации, есть "осмысленно выраженная и символически ставшая определенным ликом энергия сущности" [2, c. 30]. Энергийно-символическую природу имеет и сам язык, расширительно понимаемый Лосевым как всякая осмысленная выраженность, все то внешнее, что может быть знаком внутреннего. В точной формулировке автора, язык - это "предметное обстояние бытия, и обстояние смысловое, точнее - выразительное, и еще точнее - символическое" [3, c. 104]. Всякая энергия сущности, следовательно, по логике данной концепции, является языком, на котором "говорит" сущность с окружающей ее средой.       С учетом особой значимости в лингвофилософской системе А.Ф. Лосева категории-мифологемы имени и ее синергийно-символической трактовки эта система может быть названа синергийно-ономатической, символической или же эссенциалистской (последнее находит свое оправдание в том, что и энергия, и символ, по Лосеву, характеризуются через базисную для них категорию сущности).       Определить типологический лик философии языка Лосева подобным образом было бы, однако, не совсем точным. В ней содержатся, по крайней мере, еще два пласта, не выражаемые полностью данной характеристикой, а именно персоналистический план и историко-культурный.       Имя как энергия сущности вещи, по Лосеву, несет на себе все ее интеллигентные, мифологические и личностные функции. Оно - энергийно-личностный символ, форма исторического бытия личности. Имя всегда воспринимается как имя личности или ее степени и модификации. С именем мир и человек "просветляются", "осознаются", получают самосознание. Именем и именами "пронизаны" вся культура, все человеческое бытие и вся жизнь. Тайна слова, по Лосеву, состоит в общении с предметами и другими людьми. Имя - орудие общения как самой вещи с ее окружающим, так и этого окружающего с данной вещью.       Символический, синергийно-ономатический, персоналистический и историко-культурный планы в философии языка Лосева взаимно предполагают друг друга, составляя грани единого видения реальности.       Разработанная Лосевым теоантропокосмическая система отличается высоким уровнем синтетизма, конструктивной сложностью и изощренностью теоретических построений. Конститутивную черту этой системы составляют: "природно-софиологический органический детерминизм", выведение личности из природы (сущности), фактическое отождествление имени и слова, "магическая" трактовка природы имени, связанная с попыткой развивать синергийный подход в рамках эссенциалистской онтологии (см. [14, c. 11]).       Теоантропокосмическая энергийно-ономатическая модель А.Ф.Лосева задается путем диалектического развертывания категориальной связки "сущность-энергия сущности". Конструктивную основу этой модели (ее "философский синтаксис") составляет "логическая эманация" - диалектическая процедура продвижения от первосущности (философский аналог Пресвятой Троицы и Софии) к первозданной сущности (тварному миру, включая ангельский мир) как ее адекватному повторению в инобытии. В этом конструктивном процессе постепенного выявления (самовыражения) сущности завершающим моментом выступает имя (предельная явленность сущности, "лик", ее смысловая энергия), связанное нерушимой диалектической связью с другими категориями системы - числом, символом, мифом, личностью, раскрывающими в их совокупности, по данной модели, важнейшие моменты и грани Богочеловекокосмической реальности.       Лосевская философия имени, нашедшая наиболее полное выражение в одноименной книге автора, вобрала в единую смысловую структуру множество идей и подходов отечественной и европейской лингвофилософской мысли. Среди источников лосевской концепции имени - платоновский "Кратил" в его толковании Проклом, "Ареопагитики", идеи Григория Богослова, Григория Паламы, Гегеля, Шеллинга, В. фон Гумбольдта, К.Аксакова, А.Марти и особенно А.Потебни. Исследователи отмечают специфически русскую часть лосевской мысли, связанную с развитием представлений о магии слова в русском символизме. По словам М.Хагемейстера, Лосев возвел на уровень философского понятия то понимание языка, которое лежит в основе поэзии А.Белого, Мандельштама и Вяч.Иванова [13, c. 159].       По свидетельству самого А.Ф. Лосева, на построение его системы наибольшее влияние оказали диалектика неоплатонизма (особенно в понимании ее Проклом и христианскими неоплатониками), гегелевская диалектика, феноменология Гуссерля, неокантиантский трансцендентализм, а также символическая мифология П.А.Флоренского.       Сложность и многогранность философской системы Лосева затрудняют ее однозначную типологическую характеристику и локализацию в пространстве лингвофилософской мысли. В историко-философских исследованиях его философская позиция именуется диалектическим апофатизмом (В.В.Зеньковский), символизмом, стремящимся перерасти в персонализм (С.С.Хоружий), "усеченным монизмом" (Л.А.Гоготишвили). Сам А.Ф.Лосев считал себя абсолютистом и философом жизни, строящим философию жизненных явлений бытия, а свою философскую систему называл "морфологически-выразительным объективизмом", "историческим реализмом", православно понимаемым неоплатонизмом, хотя тут же при этом подчеркивал известную ограниченность таких характеристик [6, c. 244, 249].       Глубинное содержательное основание философии языка А.Ф. Лосева составляет имяславие (в его терминологии, ономатодоксия) - духовно-опытное православное учение об Имени Божием и его почитании (славословии), расширительно понимаемое им как учение о реалистичности и онтологичности имени вообще. Характерно, что термин "ономатодоксия" используется Лосевым и для названия имяславия в смысле учения об Имени Божием, и для наименования своей собственной философии имени, эксплицирующей основные имяславские установки.       В свете предположения о конститутивной роли имяславия в философской системе А.Ф.Лосева генезис данной системы можно представить как процесс экспликации и экстенсивизации основных установок и идей имяславского учения - представления имени и связанных с ним единиц системы (слова и др.) в качестве философского аналога ("образа") Имени Божия и сопряженных с ним реалий-мифологем.       По Лосеву, суть имяславского учения об Имени Божием в его богословском выражении сводится к следующим тезисам: 1) Имя Божие - энергия сущности Божией, 2) Имя Божие как энергия сущности Божией неотделимо от самой сущности и потому есть Сам Бог, 3) Имена суть живые символы являющегося Бога, то есть Сам Бог в Своем явлении твари, 4) Имя Божие не есть звук и требует боголепного поклонения, 5) в Имени Божием - встреча человека и Бога, 6) Имя Божие и есть наивысшая конкретность, выражающая активную встречу двух энергий - Божественной и человеческой, 7) Имя Божие есть та энергия сущности Божией, которая дается человеку в функции активно-жизненного преображения его тварного существа.       В результате конкретизации понятия энергии сущности основной тезис имяславского учения получает следующее уточнение: "Имя Божие есть Свет, Сила и Совершенство Бога, действующие в конечном естестве, или энергия сущности Божией" [9].       По лосевской интерпретации имяславия, наиболее важными чертами понимания Имени в этом учении являются энергийно-символическое начало, онтологизм и реализм, акцентированность коммуникативного ракурса (общение, понимание), динамизм и "магизм" (преобразующая сила воздействия Имени), особое отношение именуемого к Имени.       Нахождение этих черт Имени Божия в имени вещи и восприятие Имени Божия и имени в аспекте их тождественности составляет сокровенную логику лосевской ономатодоксии.       Подобно тому, как в имяславии Имя Божие понимается как энергия сущности Божией, недоступной для познания и открывающейся миру в своих энергиях, так и имя, лежащее в основании бытия, по образу своего божественного первообраза, рассматривается в данной модели как смысловая энергия сущности вещи, и подобно тому, как в имяславии утверждается, что "Имя Божие есть Сам Бог", хотя "Бог не есть ни Свое Имя, ни имя вообще", так и в лосевской философии языка имя вещи трактуется как сама вещь (оно, по Лосеву, "в умном смысле есть сама вещь", хотя "вещь сама по себе - не имя" [2, c. 157]). Аналогично, далее, тому, как после конкретизации энергии сущности в виде силы, света, славы и др., Имя Божие понимается как сила, свет, слава и т.д., так и имя вещи определяется как сила, свет, слава ("манифест") вещи как таковой (см.: "Имя вещи есть ее смысловая сила, а Имя Божие есть сила и энергия Божия" [7, c. 900] или "Имя вещи есть свет вещи...посылаемая ею весть о себе" [4, c. 810]). Наконец, подобно тому, как абсолютная диалектика, или, что то же в концепции Лосева, абсолютная мифология, в своей "окончательной формулировке" есть "Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, Троица единосущная и нераздельная, неисповедимо открывающая Себя в Своем Имени" [8, c. 295], так и бытие в целом "открывается" в имени, которое есть "расцветшее" и "созревшее" сущее. По модели Лосева, бытие увенчивается именем как высшим моментом энергийного откровения сущности и само есть имя ("магическое имя").       Имяславие в его систематическом представлении включает, по Лосеву, следующие разделы, обнаруживаемые и в его собственной ономатодоксии: 1) учение о Пресвятой Троице и Софии, 2) учение об Имени Божием, 3) учение о тварности мира (у Лосева развивается учение о мире как своего рода "законченном" имени, "подражающем" Имени Божию [5, c. 60], по центральной идее этого учения, мир создан и "держится" Именем и словами - "назвать" для сущности означает "сотворить", а "помянуть" значит "спасти" [8, c. 227]), 4) учение о формах данности бытия в конкретном человеческом сознании ("мистический символизм"), 5) учение о христианской жизни, соответствующей вышеупомянутым типам учений (1-4).       Методологическим идеалом А.Ф.Лосева было соединение отвлеченно-диалектических установок видения объектов с их непосредственно-жизненными характеристиками. Творческий путь Лосева в свете реализации этого идеала может быть представлен как движение от чистой диалектики, или чистого искусства мысли (первый период), к содержательно-жизненной диалектике (второй период).       Во втором периоде творчества А.Ф.Лосев предпринимает попытку адаптировать свою теоантропокосмическую модель к ситуации проектирования собственно лингвистической науки, способной на основании разработанной им ранее теоретической философии языка и обоснования имени и слова как стихии "разумно-живой", "реально-практической" жизни осуществить подлинный переход к представлению их как момента живого процесса социального и культурно-исторического бытия. Лосев разрабатывает диалектическую систему понятий и категорий для проектирования такой науки о языке с учетом специфики языка как предмета ее изучения, с одной стороны, и опираясь на исходные интуиции всеединства, с другой стороны, лежащие в основании его универсальной модели бытия и знания, в соответствии с которыми научное представление о мире "жизненно-органично", "жизненно-динамично" и "творчески-напряженно", или, другими словами, энергийно.       Усматривая подлинную специфику языка в "коммуникативной энергии" речевого потока и в "бесконечной заряженности" языковых элементов, Лосев получает онтологические основания для введения в лингвистику энергийной парадигмы и адаптации понятий и категорий (жизни, организма, становления, континуальности, заряда, символа, интерпретации, валентности, генерации, силы, личности и др.), задающих в его модели эссенциалистско-энергийную картину всеединства.       Во втором периоде творчества у Лосева наблюдается относительная редукция исследовательской программы. Теоантропокосмическая парадигма изучения языка, где язык рассматривается в максимально широком контексте - Бог, человек, космос - предстает в свернутом виде как антропологическая парадигма, в которой язык изучается в контексте человека и его мира.       В эпоху расцвета структурализма, наивысшего пика отхода от теоантропокосмического видения языка, выдающийся французский лингвист Э.Бенвенист писал: "На основе... триады терминов - язык, культура, человеческая личность - могла бы быть создана другая лингвистика" [1, c. 45].       В разработанной А.Ф.Лосевым философии языка с несомненностью можно усмотреть контуры такой "другой" науки о языке - лингвистики культурно-персоналистической ориентации, в направлении к которой продвигается современная лингвофилософская и лингвистическая мысль.

Литература

      1. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.       2. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы. М.,1927.       3. Лосев А.Ф. Философия имени. М. 1927.       4. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М., 1993.       5. Лосев А.Ф. Имяславие // Вопросы философии. 1993. N 9.       6. Лосев А.Ф. История эстетических учений. Предисловие // Путь. 1993. N 3.       7. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М. 1993.       8. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994.       9. Лосев А.Ф. Тезисы об Имени Божием // Начала (в печати).       10. Лосев А.Ф. Философия имени у Платона // Начала (в печати).       11. Постовалова В.И. Философия языка: основные подходы и парадигмы изучения (к типологии представления) // XI Международная конференция. Логика, методология, философия науки. Секция философии языка. М.; Обнинск. 1995.       12. Соловьев В.С. Философские начала цельного знания // Соловьев В.С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М., 1988.       13. Хагемейстер М. (О Лосеве) // Литературная учеба. 1988. N 1.       14. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. Санкт-Петербург, 1994.