30058зн.

© 2003

С.В. ТУМАНОВ, А.Т.ГАСПАРИШВИЛИ, Л.Д.МИТЕВА

ПОЛИТИЧЕCКОЕ ХАРИЗМАТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО В РОССИИ: МИФЫ И РЕАЛИИ

ТУМАНОВ Сергей Владимирович - доктор философских наук, профессор, директор Центра социологических исследований МГУ им.М.В.Ломоносова. ГАСПАРИШВИЛИ Александр Тенгизович – кандидат философских наук, заведующий лабораторией изучения общественного мнения Центра социологических исследований МГУ. МИТЕВА Лидия Димитровна – кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института сравнительной политологии РАН.

Последние годы ХХ в. политический класс России жил предощущением угроз и неизбежности перемен. Опросы общественного мнения 1998-2000 гг. свидетельствовали о том, что неолиберальный курс привел на практике к усилению контрреформаторских настроений, что у населения страны нарастает потребность в «сильной руке», в наведении порядка в обществе. Аналогичные впечатления возникли и в случае личного общения с «электоратом». Поэтому значительная часть политологических прогнозов того периода предвещала уже в ближайшее время усиление авторитарной харизматической власти в стране, вплоть до установления диктатуры и возрождения ГУЛАГа.

2

Сложившаяся в стране ситуация, недавняя история нашего государства, крайняя неустойчивость положения самого политического класса, безусловно, давали повод для появления подобных предсказаний. Вопрос заключался в том, какова вероятность развития событий по подобному сценарию. Проект ИНТАС «Изучение харизматического политического лидерства в странах бывшего СССР»1, полученные в рамках его результаты, позволяют, как нам кажется, хотя бы частично ответить на этот вопрос.

Участники проекта исходили из той точки зрения, что харизматическое лидерство как основа стабильного и более или менее авторитарного политического режима возникает в результате взаимодействия общественной потребности в «вожде-спасителе» и лидера, способного удовлетворять эту потребность2. При этом разнообразие харизматических ожиданий населения и личностных качеств лидера определяют многообразие конкретных форм харизматического лидерства, которые плохо укладываются в классическую веберовскую схему и поэтому часто именуются с помощью приставок квази-, псевдо- и т.д.

Принято считать, что харизматическое лидерство уходит своими корнями в традиционное общество, и в развивающихся странах харизма появляется гораздо чаще и легче, поскольку там степень распространения харизматических ожиданий населения значительно выше, чем в развитых индустриальных странах3. Давно подмечено также, что лидеры подобного типа появляются, как правило, в «смутное время», в условиях затяжных общественных кризисов.

Два-три года назад все эти условия, необходимые для возникновения харизматического политического правления, были в России налицо. Значительная часть населения страны и раньше исповедывала ценности, следовала нормам поведения традиционного общества. Разрушение привычного образа жизни, обвал уровня жизни привели к разрыву многих социальных связей, к господству стратегии выживания на фоне минимизации потребностей, к росту патерналистских настроений. Опрос общественного

3

мнения, проведенный Центром социологических исследований МГУ в 1999 г. по общенациональной выборке, свидетельствовал о том, что почти половина респондентов считала нужным вернуться к плановой экономике, государственному снабжению, регулированию цен.

Участники другого опроса ЦСИ МГУ назвали самыми значительными личностями за всю историю России ни Л.Толстого, ни А.Пушкина, ни А.Сахарова, а Петра I, В.Ленина, И.Сталина, Екатерину II и П.Столыпина. На уровне коллективного бессознательного проявилась назревшая потребность в сильном руководителе страны. Но выражают ли эти результаты потребность именно в царе, в вожде, или в данном случае сказалась ограниченность нашего исторического опыта – отсутствие в нем сильных демократических государственных лидеров, пригодных на роль символа иной общественной потребности?

В том же 1999 г. большая часть респондентов хотела видеть в новом Президенте РФ прежде всего решительного человека, способного навести в стране порядок. Однако лишь малая часть из них полагала, что для «наведения порядка» нужна авторитарная власть (4% опрошенных) или диктатура (4%). Абсолютное большинство участников опроса (80%) толковали эту «страшную» фразу как обеспечение законности, соблюдение элементарных правил поведения.

Как далеко простирались у рядового российского избирателя ожидания перемен в отношении политического режима постельцинской эпохи? Какой форме правления соответствовал его психологический настрой: харазматической или рациональной, при которой президент исполняет роль сильного, временами даже жесткого, но самое главное – эффективного прагматичного менеджера? Чтобы получить достаточно определенные ответы на эти вопросы, программа нашего исследования предполагала изучение ориентаций населения страны на различные типы политического лидера. Каждый из этих типов был представлен набором (кластером) характерных личностных качеств.

4

Исследователей интересовал, прежде всего, образ В.Путина, который сложился в массовом сознании, в сознании его избирателей. Именно эти представления выражали, в конечном счете, суть ожиданий населения страны в отношении политического лидерства на ближайшую историческую перспективу. Но картина таких ожиданий была бы неполной, если бы она не содержала информации о восприятии типических черт других популярных политических лидеров.

Кроме того, использование данной методики для идентификации с тем или иным типом лидерства Г.Зюганова и Г.Явлинского, т.е. политиков с устоявшимся, проверенным временем имиджем, позволяло оценить валидность результатов исследования в отношении образа В.Путина, который для многих аналитиков до сих пор остается загадкой.

Конечно, основным претендентом на роль харизматического лидера в российской политической элите является В.Жириновский. Результаты фокусгрупп, проведенных в рамках нашего проекта, показали, что сторонники руководителя ЛДПР воспринимают его в качестве именно такого лидера. Они отмечали притягательность, «магнетизм» В. Жириновского, говорили о том, что ему присущи черты вожака, вождя. Звучали и такие высказывания:

«На мой взгляд, лидера от обычных людей отличает, к примеру, то же самое, что и в стае животных, т.е. остальные чувствуют в нем некую силу на биологическом уровне, буквально на биологическом, т.е. он излучает из себя энергию, силу, уверенность. Даже если он не прав, его неправота вызывает доверие у других. Они на самом деле верят как животное вожаку именно на уровне биологии, на уровне такой, вот, врождённой харизмы».

Однако в структуре выборки массового опроса сторонники лидера ЛДПР были представлены статистически незначимой величиной, поэтому в дальнейшем анализе мы уже не будем возвращаться к персоне В.Жириновского.

Авторы проекта посчитали целесообразным по возможности уйти от достаточно абстрактного для большинства респондентов вопроса о том,

5

какие качества характерны для политического лидера, переведя его в практическую плоскость причин, побудивших участников опроса голосовать за конкретного лидера. Поэтому набор ответов, представленный в таблице 1, содержит не только перечень черт харизматического (кластер 1), классического «персоналистского» (кластер 2), рационального (кластер 3) типов лидера, но и набор ситуативных причин голосования (кластер 4). Кстати сказать, в электорате Г. Зюганова мало случайных людей, поэтому ситуативные причины голосования занимают среди мотивов их выбора последние места (ранг 10-17).

6

Таблица 1.

Распределение ответов на вопрос: “Почему Вы голосовали (собираетесь голосовать) за Г. Зюганова? ”

7

Образ лидера КПРФ в сознании его электората очень устойчив. Коэффициент ранговой корреляции Спирмена между мотивами голосования этой части избирателей на президентских выборах 2000 г. и в прожективной ситуации следующих выборов равен 0,96. Сторонников компартии принято изображать людьми, неспособными выйти за рамки привычных стереотипов, трезво оценивать ситуацию, критически посмотреть на себя и своих лидеров. Но в данном случае нужно отметить, что в ходе опроса не нашлось статистически значимого числа респондентов, утверждающих, что у Г.Зюганова привлекательная внешность или что он новый, не такой, как другие, политический лидер.

Суммирование рангов по каждому кластеру (см. Табл.2) показывает, что с точки зрения типологизации политического лидерства представления о руководителе КПРФ двойственны. Ему почти в равной мере приписываются качества и харизматического лидера и рационального лидера, то есть менеджера (сумма рангов соответственно 19,5 и 22,5). Такое же соотношение этих компонентов сохраняется и на ближайшую перспективу. Сторонники Г.Зюганова, участвовавшие в фокус группах, отмечали, что их отношение к лидеру определяется прежде всего его программой - совокупностью целей и задач, которые он намерен решать. Вот одно из наиболее типичных высказываний на этот счет: «Если речь идет о выборах, о голосовании, то я должна сначала увидеть программу кандидата». Думается, что эта акцентация на одной из характеристих рационального лидера в целом не меняет сложившейся картины.

О причинах, побудивших респондентов голосовать за Г. Явлинского, можно судить только по выборам 2000 г. В прожективной ситуации выборов в ближайшее воскресенье за лидера тогда еще движения «ЯБЛОКО» собиралось голосовать лишь 1,5% участников нашего опроса, поэтому распределение причин голосования в данном случае статистически незначимо и не анализируется. Характеристику, которую Г. Явлинский

8

9

получил у своих избирателей, можно считать целостной и непротиворечивой. В числе наиболее значимых причин голосования «за» указаны черты, которые рисуют портрет менеджера, профессионала, у которого есть привлекательная программа действий, компетентного человека, который обладает стратегическим мышлением и имеет надежную команду (см. Табл.3).

10

Таблица 3.

Распределение ответов на вопрос: “Почему Вы голосовали за Г. Явлинского?"