99

Министерство образования Российской Федерации

Омский государственный институт сервиса

Кафедра философии и социально-гуманитарных дисциплин

Н. М. Николаенко

КОСМИЗМ В КОНТЕКСТЕ

ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Омск 2005

Оглавление

Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .		4
1.Космическая философия: множество концепций и единство концепта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	9
1.1. Предельный эволюционизм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	13
1.2. Ноокосмизм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	17
1.3. Этический сциентизм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	21
1.4. Вселенский оптимизм и гуманизм. . . . . . . . . . . . . . . . . .	24
2. Философия космизма и ценностно-смысловое ядро русской культуры. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	26
2.1. Принцип космизма как смыслообразующий фактор
русской ментальности. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	32
2.2. Соборность как метарелигиозный принцип русской культуры. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	45
2.3. Тождество бытия и мышления как деятельностный принцип русской культуры. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	52
3. Место и роль космизма в русской философии. . . . . . .	58
3.1. Проблема единства мира. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	63
3.2. Проблема “смысла” истории. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	68
3.3. Проблема жизни и смерти. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	76
Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	87
Библиографический список . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	90

И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье.

– А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полетам в небо? Что им там ясно? (…)Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу.

Максим Горький. Песня о Соколе

Введение

Духовное и нравственное состояние современного российского общества достаточно эклектично. Вакуум, возникший в результате краха коммунистической идеологии, стремятся заполнить мистические, эзотерические и различные, подчас граничащие с экстремизмом и национализмом, политические учения. Каждое из них на свой лад предлагает в качестве жизненных ориентиров идеалы, как правило, далекие от насущных потребностей людей, а потому не справляющиеся с ролью фактора организации жизни нашего поляризованного, возбужденного и неустроенного социума. Аморфность ценностно-смыслового ядра современной российской культуры может привести к ее краху, а вместе с этим и к краху российской государственности. Поэтому одной из важнейших проблем для современных общественных наук стала проблема самосознания российской культуры, поиска и формирования тех ценностных приоритетов, которые смогут стать центром тяжести нынешней и будущей отечественной культуры.

Самый плодотворный среди возможных путей решения данной проблемы – путь ретроспекции, обращение к ценностным истокам нашей культуры, ее традициям и завоеваниям. Основная задача, стоящая перед таким исследованием, состоит в обнаружении той духовной области, которая в наиболее совершенном виде сохранила традиционные культурные ценности, их анализе и переосмыслении с целью вписать в интерьер современной жизни. Поэтому вполне оправданно, что основное внимание вызвала религия, чьей приоритетной функцией всегда были огранение и лелеение общезначимых нравственных принципов. Однако сторонники трактовки христианских ценностей в качестве надрелигиозных не могут справиться с поставленной задачей, и причин этому несколько. Во-первых, богатство и разнообразие христианского вероучения трактуется только в русле православия. Во-вторых, многонациональность народа России не позволяет рассматривать православные ценности в качестве универсальных. В-третьих, современная культура не может не учитывать ценностную значимость науки, а религия в этом ракурсе науку не рассматривает. В этой связи для решения проблемы самоопределения российской культуры целесообразнее обращение к той области духовного наследия, которая по сути своей служит ключом к пониманию культуры – философии, и, прежде всего, философии космизма.

Космизм – одна из наиболее ярких страниц в истории отечественной философской мысли. В нем в полной мере нашли свое выражения мечты и чаяния русского народа и его отношение к действительности. Именно поэтому космизм всегда вызывал и продолжает вызывать исследовательский интерес не только со стороны философов, но и со стороны представителей других областей знания.

Лейтмотивом большинства сборников, монографий и статей, посвященных историческому и аналитическому исследованиям философии космизма, является убежденность в том, что последняя как учение о космической экспансии человечества – национальная черта русской философии. Особенно последовательно эта идея проводится в книге Б. В. Емельянова “Очерки русской философии начала XX века” [19]. В ней автор сквозь призму панорамы идей и направлений космизма обосновывает тезис об имманентности космического мировидения русской философской мысли в целом. Он подчеркивает, что космичность мышления была присуща не только тем, кто жил и творил в нашей стране, но и тем, кто по разным причинам покинул Россию, чье творчество развернулось за ее пределами.

Первой же “программной” работой в этом направлении была монография Ф. И. Гиренка “Экология. Цивилизация. Ноосфера.” [11], в которой феномен русского космизма представлен как онтология целостного восприятия мира. Вместе с тем, эта работа стимулировала становление другого, узкого взгляда на космизм как на естественнонаучную школу в период тоталитарного атеизма. Такая позиция четко просматривается в трудах Г. П. Аксенова, Л. Э. Венцковского, Э. В. Гирусова, В. В. Казютинского, М. И. Потапенко, А. Д. Урсула, В. Н. Федорова и др. И хотя данный подход сам по себе явно обедняет космическую традицию, но именно он позволил увидеть в философии космизма не только особую систему взглядов на мир, человека и его место в мире, но и перспективный методологический подход к изучению мира.

В 1994 году вышла в свет книга Н. В. Бряник “Самобытность русской науки: предпосылки и реальность” [5]. В ней автор утверждает, что именно космизм выступил интегративной составляющей современной науки. Космизированная наука смогла сделать то, что было не под силу прежней – слить воедино ранее специализированные по разным отраслям знания на основании самой научной идеи космизма. Этим идеям созвучна позиция В. Н. Демина, заявленная им в монографическом исследовании “Философские принципы русского космизма” [16]. Космизм, утверждает автор, стал для научного мышления новой концептуальной парадигмой, универсальным подходом к фундаментальным и прикладным проблемам естественно-математических, технических и социальных наук с точки зрения закономерностей эволюции Вселенной.

Наибольшее распространение получила оценка философии космизма как целостного культурного феномена. Показательны в этом отношении работы А. И. Алешина, Л. И. Василенко, В. П. Казначеева, Н. Н. Моисеева, В. А. Никитина, С. С. Хоружего и др. В них авторы выделяют родовые черты космизма, исследуют творчество его представителей в русле традиции и преемственности идей. Следует особо отметить книгу О. Д. Куракиной “Русский космизм как социокультурный феномен” [32], в которой космизм рассматривается в качестве фундаментального мировоззрения XX в., мировоззрения, сформировавшегося под влиянием, прежде всего, православных ценностей, осмыслившего эти ценности и отразившего их в философии, искусстве и науке. И хотя данное в этой работе определение русского космизма не отвечает логическим требованиям к дефинициям, сама постановка проблемы и предлагаемое решение обладает безусловной когнитивной ценностью и заставляет рассматривать космическую философию, обращаясь к традиционным ценностям русской культуры.

Однако не все авторы видят в космизме солидную философскую традицию. Такая позиция характерна, в основном, для западных исследователей нашей философии. Так, М. Хагемайстер (ФРГ) считает, что русского космизма не существовало, поскольку не было живой преемственности идей. Но если можно допустить, что в своем мнении, хотя и авторитетный, но зарубежный профессор мог не учесть перипетий российской культуры рубежа XIX–XX вв., то выраженный в ряде статей (А был ли русский космизм? // Вопросы философии. 1993. № 3; Прозрения и иллюзии русского космизма // Философия русского космизма. М., 1996) взгляд Н. К. Гаврюшина дает достаточно поводов для серьезных размышлений. Гаврюшин высказывает большое сомнение по поводу того, что русский космизм представляет собой направление в русской культуре и предполагает, что это скорее феномен общественного сознания 70–80 годов, инициированный партийно-комсомольской пропагандистской машиной и созвучный марксизму. Следует отметить, что доводы, приводимые автором в защиту такой точки зрения, достаточно весомы.

Те же, кто не сомневается в философской состоятельности космизма и его отечественных корнях, единодушны в том, что его истоки уходят в древнерусский фольклор. Безусловно, основания для этого есть, но в литературе, посвященной этой проблеме, все чаще наблюдается тенденция представить космизм как простое возрождение на теоретическом уровне мифологических и языческих представлений древних русичей. В частности, эта тенденция проявляется в книге В. П. Леднева “История русского космизма” [33]. Однако подобная “редукция” не позволяет увидеть в космизме то, что пытались сделать создатели этой философии – сформировать новое миропонимание, основанное на научно осмысленном, философско-эвристическом и одновременно эмоционально-личностном отношении к универсуму.

Анализ приведенных выше подходов к пониманию феномена философии космизма показывает, что полученные исследователями результаты полифоничны и противоречивы, а потому говорить о том, что мы имеем целостное, всестороннее представление о космизме еще рано.

До сих пор не дано логически выдержанного определения космизма, поэтому существуют два понимания этого термина – широкое и узкое. В широком плане космизм трактуют как ориентацию целой культуры, в основе которой лежит представление о Всеединстве человека, человечества и Вселенной. В узком смысле под космизмом понимается направление философско-научной мысли, разрабатывающее проблему неразрывной связи человека и космоса. Такая двойственность затрудняет понимание сути этого качественного нового мироотношения, сформировавшегося в середине прошлого столетия и широко развернувшегося в XX в.

Не менее серьезные проблемы для уяснения специфики космизма и перспектив, которые он открывает, возникают и в связи с тем, что в философских исследованиях широко используется словосочетание “русский космизм”. Возникает вопрос – если существовала философия “русского космизма”, то были ли в других странах аналогичные философские течения, или космизм составляет исключительную традицию русской культуры? Ответ на него важен для понимания самостоятельности русской философской мысли и ее включенности в мировую философию.

Таким образом, исследование философии космизма продолжает оставаться актуальным, и в поисках самобытного начала отечественной философии и культуры еще предстоит ответить на ряд вопросов, связанных с мировоззренческим значением космической философии. Данная работа представляет собой попытку идентифицировать отличительные черты космической философии, раскрыть имманентность духовных интенций космизма русской ментальности, выявить роль, сыгранную этим направлением в истории отечественной философской мысли.