TsB / Грачев-замечания к Проекту

Грачев В.В. Вопросы ценных бумаг и реформа гражданского законодательства

Грачев В.В.

Вопросы ценных бумаг и реформа гражданского

законодательства

Во исполнение Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» [1] рабочей группой подготовлен проект федерального закона о внесении изменений в ГК РФ. Остановимся на некоторых вопросах, касающихся содержания главы 7 «Ценные бумаги» предлагаемой редакции ГК РФ [2].

1. В абз. 1 п. 1 ст. 142 ГК РФ содержится определение ценной бумаги. Родовым понятием при этом выступает понятие «документ». По тексту главы 7 ГК РФ используется также термин «документарная ценная бумага». Но если ценная бумага это документ, то документарная ценная бумага предстает как «документарный документ»! Неприемлемость такой терминологии очевидна. Ведь не бывает же «бумажных бумаг», «юридических юристов», «судебных судов» и т.п.

Термин «документарная ценная бумага», видимо, введен для того, чтобы отграничить традиционные ценные бумаги от т.н. «бездокументарных ценных бумаг», определение которых содержится в абз. 2 п. 1 ст. 142 ГК РФ. Как видно из этого абзаца, данными «бумагами» признаются субъективные гражданские права. Далее по тексту главы дается в целом раздельное регулирование оборота документарных и бездокументарных ценных бумаг. Это верно, так как ценные бумаги являются вещами и потому существенно отличаются от «бездокументарных ценных бумаг». Чтобы избежать терминологической путаницы и оптимизировать правовое регулирование отношений по использованию «бездокументарных ценных бумаг» следовало бы «документарные ценные бумаги» именовать просто ценными бумагами, а «бездокументарные ценные бумаги» – эмиссионными правами. Этот термин более благозвучен чем предлагаемый в литературе термин «ценные права» (Wertrecht) [3] и более точен чем «бездокументарные ценные бумаги» или «реестровые права» (к числу последних пришлось бы отнести и права на недвижимость, подлежащие регистрации в ЕГРП).

2. В легальном определении ценной бумаги в качестве ее видообразующего признака названа необходимость предъявления бумаги для передачи удостоверенного бумагой права (абз. 1 п. 1 ст. 142 ГК РФ). Однако никакой необходимости в предъявлении бумаги для ее передачи нет. Если по индоссаменту передается ордерный вексель, то он не предъявляется при этом обязанному лицу (например, векселедателю). То же самое можно сказать о передаче предъявительской облигации, ордерного чека, именного сберегательного сертификата и т.п. Предъявление обязанному по бумаге лицу необходимо только при передаче именных бумаг (акций и облигаций), да и то не всегда. В этом смысле ГК РФ противоречит Единообразному закону о переводном и простом векселе 1930 г., который для передачи векселя не требует его предъявления ни вексельному должнику, ни какому-либо другому лицу.

Если в абз. 1 п. 1 ст. 142 ГК РФ имеется в виду предъявление не обязанному по бумаге, а приобретателю, то этот признак также выглядит лишним. Приобретателю бумага не предъявляется (презентуется), а передается (вручается), как это установлено в ст. 146 ГК РФ [4]. В ряде случаев передача бумаги происходит без ее вручения приобретателю (например, в случае если она хранится у депозитария или уже находится во владении приобретателя). Поэтому в любом случае рассматриваемый признак нуждается в исключении из легального определения ценной бумаги, на что уже обращалось в литературе [5].

3. Статья 143 ГК РФ исходит из трехчленного деления ценных бумаг. Однако известный отечественный цивилист М.М. Агарков еще в 1920 годах обосновал необходимость деления ценных бумаг на четыре вида: предъявительские, ордерные, именные и обыкновенные именные бумаги (ректа-бумаги) [6]. Поскольку позднее в советском правопорядке перестали применяться именные бумаги (именные акции и облигации), советские цивилисты стали оперировать трехчленным делением [7]. Но в настоящее время это препятствие для четырехчленного деления отсутствует – современному правопорядку известны как именные бумаги (например, именные облигации), так и ректа-бумаги (например, именные чеки, векселя или депозитные сертификаты). Несмотря на это, п. 4 ст. 143 ГК РФ безосновательно объединяет под одним наименованием эти две разные группы ценных бумаг. При этом игнорируется тот бесспорный факт, что именные бумаги и ректа-бумаги существеннейшим образом различаются между собой. Так, именные бумаги передаются путем трансферта и обладают публичной достоверностью, они предназначены для активного обращения, тогда как ректа-бумаги передаются путем цессии, не обладают публичной достоверностью и не предназначены для активного обращения. Поэтому в ГК РФ необходимо закрепить четырехчленную классификацию ценных бумаг, которая находит своих сторонников в современной российской цивилистике [8].

4. В п. 2 ст. 143 ГК РФ допущена существенная неточность. Владелец бумаги может не быть лицом, которое «уполномочено требовать исполнения». Совершенно ясно, что таким лицом не является, например, вор, похитивший бумагу. Следует установить, что предъявительской признается ценная бумага, исполнение по которой производится лицу, предъявившему ценную бумагу для исполнения.

Соответственно сказанному выше, ордерную бумагу следовало бы определить как такую ценную бумагу, исполнение по которой совершается лицу, названному в документе в качестве первого приобретателя или лицу, к которому бумага перешла по непрерывному ряду передаточных надписей (индоссаментов).

Указание на лицо, уполномоченное требовать исполнения, необходимо исключить из п. 4 ст. 143 ГК РФ, заменив его указанием на лицо, которому производится исполнение.

В определении ректа-бумаги упоминается непрерывный ряд цессий (абз. 3 п. 4 ст. 143 ГК РФ). При этом упускается из виду, что 1) ректа-бумаги переходят к другому владельцу сравнительно редко и упоминать о «ряде» излишне; 2) цессия есть сделка уступки требования, следовательно, говорить о непрерывном ряде сделок нельзя; 3) в отличие от индоссамента цессия может быть оформлена отдельным документом, что несовместимо с «непрерывным рядом». Ректа-бумагой должна считаться ценная бумага, исполнение по которой производится лицу, названному в бумаге в качестве управомоченного, или его правопреемнику.

5. В п. 1 и 2 ст. 143.1 ГК РФ упоминается об обязательных реквизитах. Но слово «реквизит» произошло от лат. «requisitum» – необходимое. Поэтому говорить об обязательных реквизитах нельзя [9]. Любой реквизит для ценной бумаги необходим. Просто некоторые из реквизитов являются восполнимыми за счет других обозначений в документе или за счет предписания закона (например, место платежа или срок платежа по векселю – ст. 2 Положения о переводном и простом векселе, утвержденного постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. № 104/1341 [10]) [11].

6. В п. 1 ст. 143.1 ГК РФ говорится о требованиях к форме ценной бумаги. Но если ценная бумага – документ, то в любом случае для него необходима письменная форма. Ввиду неопределенности словосочетания «форма бумаги» его следовало бы исключить из п. 1 ст. 143.1 ГК РФ. Даже если для каких-то ценных бумаг будет установлено, например, требование о составлении их на гербовой бумаге или с засвидетельствованием подписи нотариусом, то эти требования вполне подойдут под присутствующую в анализируемом пункте формулировку «другие требования к ценной бумаге».

7. В п. 5–7 ст. 146 ГК РФ содержатся предписания о нетипичных способах перехода ценных бумаг. Вместо этих громоздких трудночитаемых предписаний можно ограничиться следующим текстом: «В случае уклонения отчуждателя от передачи ценной бумаги или в обращения на нее взыскания передача ценной бумаги по правилам, предусмотренным настоящей статьей, может осуществляться лицом, исполняющим соответствующее судебное решение, с совершением при необходимости отметки о переходе права».

Подтверждение перехода ценной бумаги в порядке наследования (абз. 3 п. 7 ст. 146 ГК РФ) целесообразно урегулировать в разделе ГК РФ о наследственном праве.

8. Статья 147.1 ГК РФ призвана регламентировать особенности истребования ценных бумаг от добросовестного приобретателя. Однако эта статья не нужна. Вполне достаточно в п. 3 ст. 302 ГК РФ (в действующей редакции) указать, что деньги и ценные бумаги (за исключением ректа-бумаг), не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя кроме случаев, предусмотренных законом (имеется в виду абз. 2 ст. 16 Положения о переводном и простом векселе).

9. В ст. 148 ГК РФ говорится о восстановлении прав по утраченным документам. Однако при утрате или уничтожении документа, право из бумаги не прекращается и его не требуется восстанавливать [12]. Утрачивается легитимация субъекта в качестве управомоченного лица, что приводит к невозможности предъявить бумагу и потребовать исполнение. Например, если векселедержатель потерял вексель или случайно уничтожил его, это не означает, что он перестал быть кредитором в вексельном обязательстве и вексельные должники свободны от этого обязательства. При утрате векселя вексельному кредитору нужно добиться объявления утраченного векселя недействительным и получить новое средство легитимации для осуществления своего права требования уплаты вексельной суммы. Из абз. 2 ст. 16 Положения о переводном и простом векселе следует, что лицо, лишившееся владения векселем в силу какого бы то ни было события (например, вследствие хищения), не утрачивает права собственности на бумагу и, следовательно, права из бумаги. Ведь тот, кто обладает векселем, обязан выдать его собственнику, если он, приобретая документ, действовал недобросовестно или совершил грубую неосторожность [13]. По мнению многих исследователей проблематики ценных бумаг, утрата ценной бумаги не приводит к прекращению соответствующих прав и не является основанием для их восстановления [14].

В ст. 148 ГК РФ необходимо вести речь об амортизации ценной бумаги, под которой понимается объявление утраченной бумаги недействительной и ее замена путем выдачи дубликата.

10. В п. 2 ст. 148 ГК РФ для ордерных бумаг закрепляется система приостановления платежа (система обеспечения платежа) взамен системы вызывного производства. Такое решение применительно к нынешнему обороту неудачно.

Во-первых, система приостановления платежа благоприятствует злоупотреблениям в интересах обязанного по бумаге лица. Так, в случае предъявления ордерной бумаги к оплате возможны ложные заявления об ее утрате со стороны третьих лиц, которые приведут к задержке исполнения. Видимо, при этом должник не будет нести ответственность за задержку исполнения. Неслучайно, даже сторонники этой системы отмечают, что она может успешно применяться в странах, где «участники экономических отношений обладают высоким уровнем юридической культуры, добросовестности и кредитоспособности», и что эта система «создает благодатную почву для злоупотреблений, бесконечных судебных тяжб и даже для обманов в государствах, где участники вексельных отношений не обладают вышеперечисленными качествами» [15]. Недостатком же системы амортизации (системы вызывного производства) называют возможность злоупотребления публикациями, а именно неудобство в отслеживании нужной публикации [16]. Однако в современных условиях этот недостаток легко исправить. Достаточно изменить порядок публикации о судебном вызове. Такой вызов необходимо делать через ИНТЕРНЕТ (например, через сайт Высшего Арбитражного Суда РФ или Верховного Суда РФ). Лицу, утратившему ценную бумагу, будет нетрудно отследить появление соответствующей информации по сети.

Во-вторых, абсолютно неясно как быть лицу, у которого ордерная ценная бумага оказалась уничтоженной (например, в результате пожара). Во всяком случае п. 2 ст. 148 ГК РФ в этом случае применяться не может.

В-третьих, непонятны причины, по которым для сходных по своей оборачиваемости ценных бумаг (предъявительских и ордерных) устанавливаются различные системы защиты интересов управомоченных лиц (п. 1 и 2 ст. 148 ГК РФ).

В-четвертых, трудно объяснить предписание абз. 3 п. 2 ст. 148 ГК РФ: почему при отсутствии спора о праве можно требовать исполнения только в судебном порядке? Зачем нести расходы по составлению искового заявления, уплате госпошлины, загружать суд, если обязанное лицо согласно на исполнение?

11. Пункт 3 ст. 148 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Восстановление прав по утраченной именной ценной бумаге производится судом в порядке особого производства по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, в соответствии с процессуальным законодательством по заявлению лица, утратившего ценную бумагу, а в случаях, предусмотренных законом – также иных лиц». Согласиться с этим нельзя. Ректа-бумаги должны амортизироваться в том же порядке, что и предъявительские с ордерными. Чем может помочь управомоченному судебное решение об установлении факта кражи бумаги?

Для именных ценных бумаг система амортизации не нужна. Бывшему владельцу достаточно обратиться к реестродержателю с заявлением о выдаче дубликата бумаги [17]. Ведь его имя значится в реестре и исполнение не может быть произведено незаконному владельцу бумаги.

12. При объявлении утраченной бумаги (предъявительской, ордерной или ректа-бумаги) недействительной управомоченное лицо нуждается в выдаче заменяющего документа (дубликата). Но ст. 148 ГК РФ не решает вопроса о том, что все лица, ранее поставившие подписи на бумаге, обязаны воспроизвести их на дубликате. Необходимо также установить ответственность за неисполнение этой обязанности.

[1] Собрание законодательства РФ. 2008. № 29 (ч. I). Ст. 3482.

[2] Если не оговорено иное, далее ссылки даются на редакцию ГК РФ с учетом Проекта изменений, содержащихся на сайте Высшего Арбитражного Суда РФ (www.arbitr.ru).

[3] См., напр.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая (постатейный) / Под ред. Н.Д. Егорова и А.П. Сергеева. М., 2005. С. 337 (автор комментария – Е.А. Крашенинников).

[4] Обратим внимание на то, что в ст. 146 ГК РФ, посвященной передаче ценных бумаг, ничего не говорится о предъявлении бумаги. Не потому ли, что предъявления бумаги при передаче не требуется?

[5] Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 395 (автор параграфа – Е.А. Крашенинников); Чуваков В.Б. Понятие и признаки ценных бумаг // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1999. Вып. 6. С. 43–45.

[6] Агарков М.М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М., 1994. С. 194 и след.

[7] См., напр.: Гражданское право / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. М., 1944. Т. 1. С. 86, 87 (автор главы – Д.М. Генкин); Иоффе О.С. Избранные труды в 4 т. СПб., 2004. Т. 2. С. 256.

[8] См., напр.: Крашенинников Е.А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995. С. 12 и след.; Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая: учеб.-практич. комментарий / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010. С. 392–393 (автор комментария – Е.А. Крашенинников); Грачев В.В. Легитимация по ценным бумагам // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1996. Вып. 3. С. 19; Его же. Способ легитимации как основание классификации ценных бумаг // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. № 7. С. 8–10; Трегубенко Е.Ю. Ордерные ценные бумаги: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2003. С. 10; Чуваков В.Б. Правовая природа ценных бумаг: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 12–13.

[9] Чуваков В.Б. Понятие и признаки ценных бумаг. С. 42–43.

[10] СЗ СССР. 1937. № 52. Ст. 221.

[11] Грачев В.В. Место платежа по векселю // Российский юридический журнал. 2004. № 2. С. 45–46.

[12] Комментируя действующую редакцию ст. 148 ГК РФ, Е.А. Суханов утверждал, что утрата ценной бумаги «автоматически означает и утрату соответствующих прав» (Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1995). Это утверждение подверглось критике (см., напр.: Грачев В.В. Деликтные обязательства в вексельном праве // Деликтные обязательства по российскому гражданскому праву. М., 2005. С. 22. Прим. 27). Позднее Е.А. Суханов изменил свою точку зрения. В настоящее время он говорит: «Утрата ценных бумаг обычно также не влечет автоматического прекращения закрепленных ими имущественных прав или их перехода к новым владельцам, ибо закон традиционно допускает судебное восстановление прав по таким бумагам в порядке вызывного производства (гл. 34 ГПК)» (Российское гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. М., 2011. Т. 1. С. 322–323. Прим. 1). Однако совершенно ясно, что если с утратой ценной бумаги удостоверенное ею право не прекращается, то его нет нужды восстанавливать. С учетом этого, Е.А. Суханов, возможно, еще раз уточнит свою точку зрения.

[13] Грачев В.В. Основания прекращения вексельного обязательства // Закон. 2011. № 1. С. 134.

[14] Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 1. С. 142; Крашенинников Е.А. Презентационная природа векселя и вызывное производство // Очерки по торговому праву. Ярославль, 1999. Вып. 6. С. 71–72, 74; Его же. Амортизация векселя // Хозяйство и право. 2000. № 10. С. 74; Кокин А.С. Товарораспорядительные бумаги в торговом обороте. М., 2000. С. 121; Чуваков В.Б. Спорные вопросы учения о ценных бумагах на предъявителя // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2000. Вып. 7. С. 33–35; Трегубенко Е.Ю. Ордерные ценные бумаги. Ярославль, 2002. С. 103–104.

[15] Белов В.А. Курс вексельного права. М., 2006. С. 639.

[16] Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 3. С. 136.

[17] Применительно к утраченным именным акциям см об этом: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 1. С. 401.

© Власова Анна, Грачев Вадим, 2011.