Семинар 3

1. Основные черты философской мысли периода схоластики. Учение Аврелия Августина.

В истории средневековой философии обычно выделяют два периода. Первый получил название патристика (от латинского «патер» — отец), что подразумевает отстаивание уче­ния отцов (апостолов Иисуса Христа) от всяческих нападок. Хронологически этот период выходит за рамки средневековья (I-VII вв. н.э.) и включает, в свою очередь, два этапа. На первом были заложены основы христианских догматов, образована единая и сильная орга­низация верующих — церковь. Теологи и философы выступали как апологеты (от греческого «апология» — защита) христианского учения, отстаивая «истинную доктрину» от «язычников» и евреев, государственной власти и античной философии. Второй этап патри­стики начался после Никейского собора (325 г.), принявшего Символ христианской веры, и для него характерна разработка христианской догматики и философии, в частности в твор­честве Аврелия Августина. В IV веке христианство стало государственной религией Римской империи. Постепенно религиозные мыслители начали несколько более терпимо относиться к «языческой» философии, стали стремиться приспособить учения античности (например, не­оплатонизм) для мировоззренческого обоснования веры христовой. В период схоластики (VIII-XV вв.), получившей название от церковных школ, где она преподавалась (от латин­ского «схола» — школа), произошла систематическая разработка христианской философии. Различают раннюю схоластику (VIII-XII вв.), период ее расцвета (XIII в.) и позднюю схола­стику (XIV-XV вв.).

Виднейшим христианским мыслителем периода патристики, соединявшим философию с религией, являлся Аврелий Августин. К его главным трактатам относятся «Исповедь», «О троице» и «О граде божьем». Августин детально разработал теоцентриче-ское учение. Им полагалось, что Бог вечен и неизменен, является высшей сущностью и суб­станциальным началом, он «благо абсолютно наивысшее, выше которого ничто не может ни быть, ни быть помыслено». Только бытие Бога вытекает из его собственного естества, а все остальное существует лишь благодаря божественной воле. Августин подробно обосновывал идеи креационизма. Согласно его учению, Бог вневременным актом творения абсолютно свободно, без всякой необходимости и нужды создает вещество (материю), пространство и время. Обращаясь к Богу в «Исповеди», Аврелий Августин писал: «Ты не во времени был раньше времен, иначе Ты не был бы раньше всех времен. Ты был раньше всего прошлого на высотах всегда пребывающей вечности, и Ты возвышаешься над всем будущим: оно будет, и, придя, пройдет... создатель самого времени Ты».

Вместе с тем, Всевышний не только создал мир из ничего, имея его идеальный образец, но и постоянно поддерживает существование природы посредством ее непрерывного творе­ния. В противном случае мир исчезнет в небытии, из которого он некогда был извлечен Гос­подом: «и если [он] отнимает от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так­же не будет, как не было прежде, чем они были созданы». Согласно Августину, Бог — это источник существующего в природе естественного порядка, представляющего собой объек­тивацию его мыслей до акта творения. В результате в мире возникла и воспроизводится нис­ходящая лестница форм бытия, начиная с высшей божественной (бестелесной) и заканчивая низшей природной ступенью (телесно-материальной). Таким образом, Августин изъял из Космоса активное, творческое начало и передал его Богу. Природа у него перестала быть единым и самостоятельным целым, и появилась вторая, стоящая над ней главная и к тому же сверхъестественная реальность, имеющая как раз те свойства, которыми античная филосо­фия наделяла бытие.

В учении Аврелия Августина заметно влияние «теории воспоминаний» Платона, однако он не рационалист, а волюнтарист (от латинского «волюнтас» — воля), поскольку считал, что человек должен сначала уверовать в Бога в акте воли и возлюбить его, а уже затем попы­таться его познать. Мыслитель признавал сверхъестественное откровение, а вера выступала для него как дар Бога. Вместе с тем, Августин не только утверждал тезис о первенстве веры над разумом, но и провозглашал их единство: «разумей, чтобы мог верить, верь, чтобы разу­меть».