Diagnost_prozed_Devyatko

всего представляющее их мнение (т.е. конструкция шкалы не предполагала кумулятивности). Кроме того, непосредственно оценить

степень определенности и уровень интенсивности, с которой они придерживаются своего мнения (было доказано, что это в действительности одно и то же). Проанализировав распределение мнений и интенсивностей, Олпорт и Хартман заключили, что "атипичные" группы на концах распределения мнений более категоричны в своих суждениях, чем те, что находятся в середине, и что личностные черты представителей "крайних" групп более сходны, чем у представителей "центра". Последнее соображение близко к более поздней идее авторитарности (ср. [154]).

Работая над шкалой, Ф.Олпорт обратился к Л.Л.Терстоуну, психологу из Чикагского университета, специализировавшемуся в области психофизики, за консультацией по проблемам психологического измерения. Терстоун занимался проблемами абсолютных и дифференциальных порогов ощущения и, остро чувствуя кризисное состояние классической психофизики, пытался найти новые подходы к измерению сенсорного континуума. Позднее он оценивал пионерские исследования Олпорта как прямой стимул для своих собственных работ по шкалированию [149 ]. Заинтересованный идеями Олпорта, Терстоун решил применить к социальным установкам какое-нибудь из новейших средств психофизического арсенала. Задача заключалась в том, чтобы найти "имманентную" метрику установочного континуума, шкалу с равными градациями.

В арсенале психофизики, уже более полувека занимавшейся сопряжением физического ряда стимулов и сенсорного ряда субъективных восприятий, были достаточно сильные средства косвенного шкалирования. Одно из лучших и новейших средств - метод парных сравнений (стимулы попарно сравниваются друг с другом и дисперсия различения служит критерием размещения стимулов по градациям сенсорного ряда).

Метод парных сравнений был усовершенствован Терстоуном и восходил к классическому методу "постоянного стимула", использовавшемуся еще Г.Т.Фехнером, который, с точки зрения идеи парных сравнений, оказывался частным случаем с фиксированным уровнем одного из стимулов пары [17 ]. Особенный интерес здесь представляет то обстоятельство, что, судя по автобиографии ЛЛ.Терстоуна [149. Р.306-307 ], субъективной целью его первых экспериментов, начатых в Чикаго в 1924 г., была не разработка нового подхода к построению сенсорных шкал, а желание найти "более интересные стимулы" для психофизического эксперимента. Как пишет Терстоун: "Основной проблемой старомодной психофизики была проблема определения порога... Едва ли можно было беспокоиться о чем-нибудь более тривиальном. Кого заботит точное определение чьего-то порога при взвешивании грузов? Преподавая этот предмет, я чувствовал, что мы должны что-то сделать с этим абсурдом, вводя более интересные стимулы" [128; 149. Р.307]. Терстоун использовал в первых своих экспериментах с парными сравнениями два типа стимулов, действительно нетривиальных для традиционной психофизики - преступле-

20

ния, сравнивавшиеся по степени их серьезности, и список пар различных национальностей [226; 227 ]. В последнем случае испытуемому предлагалось решить, с представителем какой национальности из двух он бы предпочел быть в дружеских отношениях. Сама природа полученных Терстоуном данных стимулировала формулировку определенной теории парных сравнений, что предполагало наличие некоторых содержательных представлений о субъективной метрике и субъективных единицах измерения. Принципиальной особенностью выведенного Терстоуном закона сравнительного суждения была возможность установления субъективной мет-

рики даже при отсутствии физической величины у сравнивав-

шихся стимулов. Закон Э.Г.Вебера, послуживший основой для закона Фехнера, в явной форме вообще не включал в себя субъективных значений стимула, но без предположений о субъективной метрике не мог быть проверен. Идеи Терстоуна были действительно новаторскими, как и использованный им экспериментальный метод.

Возвращаясь к просьбе Ф.Олпорта, можно сказать, что круг интересов Терстоуна к тому времени отчетливо сфокусировался на проблемах субъективной метрики и измерения "социальных ценностей". Предложение Олпорта вызвало у Терстоуна двоякий интерес. Во-первых, это был еще один шанс "вдохнуть немного жизни и интереса в психофизику, в которой длительное время доминировали тривиальные проблемы поднятия весов и определения порогов". Вовторых, "распространение психофизических методов на измерение социальных ценностей стало особенно соблазнительным, когда оказалось, что закон сравнительного суждения полностью независим от физических величин стимулов" [149. Р.310]. В этих обстоятельствах, как пишет Терстоун, он в 1928 г. опубликовал статью "Установки могут быть измерены" [229], вызвавшую, вместо ожидаемого одобрения, "бурю критики и споров". К моменту публикации этой статьи в психометрической лаборатории Терстоуна уже велись работы по конструированию установочных шкал, исходным материалом которых служили шкалы Ф.Олпорта. В статье "Установки могут быть измерены" Терстоун, описав в общих чертах процедуру построения интервальной шкалы социальных ценностей с помощью метода парных сравнений, отмечает, что кроме такой "рациональной шкалы" существует более простая процедура построения установочной шкалы, позволяющей измерять индивидуальные установки, и описывает общую логику этой процедуры. Первая публикация конкретной шкалы установок по отношению к "сухому закону", суждения которой были взяты из шкалы Олпорта, относится к тому же 1928 г. [228 ], но использованные в экспериментальной процедуре ранги суждений здесь были преобразованы в данные парных сравнений и шкала строилась на основании закона сравнительного суждения.

В проведенном Терстоуном совместно с Чейвом исследовании, посвященном конструированию шкалы установок по отношению к церкви, результаты которого были опубликованы в работе "Измере-

21

ние установок", вышедшей в 1929 г. [233], использовалась уже упрощенная процедура "равнокажущихся интервалов". Причина заключалась в 1ромадной трудоемкости метода парных сравнений. Если бы, например, Терстоун и Чейв применили его к имевшемуся у них списку из 130 высказываний о церкви, то каждому из 301 экспертов пришлось бы вынести 8385 отдельных суждений. При использовании метода равнокажущихся интервалов эксперты сортировали карточки с суждениями по одиннадцати стопкам - от резко негативных по отношению к объекту установки (например, к церкви или "сухому закону") до крайне благожелательных. При этом непосредственно в инструкции было отражено очень сильное допущение, касающееся субъективной метрики шкалы, - допущение

перцептивного равенства интервалов (фактически процедура сор-

тировки по субъективно равноудаленным градациям, с точки зрения предполагаемой способности испытуемого осуществлять прямую оценку воспринимаемых различий стимулов, очень близка к разработанным позднее Стивенсом методам прямого шкалирования в психофизике). Наименования давались лишь крайним и средней (нейтральной) градациям. После выявления двойственных (с большим разбросом относительно медианы) и иррелевантных (т.е. не измеряющих предполагаемую установку) суждений, оставшиеся получали числовое значение по шкале на основании усредненных оценок экспертов. Результирующая шкала (в случае установок по отношению к церкви она состояла из 45 суждений) была, конечно, не интервальной в строгом смысле слова, но вместе с тем превосходила ординальный уровень измерения и в среднем диапазоне могла считаться шкалой разностей. Удаление или прибавление пункта шкалы не меняло значений других пунктов.

Терстоун и его сотрудники (Ю.Чейв, Х.Смит, Д.Дроба и др.) выполнили в конце 20-х - начале 30-х годов целую серию исследований, посвященных измерению установок. В своей "Автобиографии" Л.Л.Терстоун отмечает в качестве лучшей работы этого периода серию исследований, посвященных влиянию кинофильмов на динамику установок и предвосхитивших многие более поздние работы по изучению эффективности пропаганды [230; 231 ].

Однако вскоре (в конце 1931 - начале 1932 г.) все работы по измерению установок в лаборатории Терстоуна были прекращены. Мотивируя это решение, Терстоун позднее писал: "Была куча переписки с людьми, заинтересованными в измерении установок, но они были заинтересованы в основном отбором установочных шкал по конкретным вопросам для использования на конкретных группах людей. Это представляло очень маленький интерес с точки зрения развития теории (установок). Создание все новых и новых шкал казалось непродуктивным и я решил прекратить любые дальнейшие работы в этом направлении. Незавершенные материалы для еще дюжины шкал установок были выброшены в корзину, и я объявил нежелательной любую дальнейшую работу такого рода в моей лаборатории. Я хотел расчистить место для работ по развитию многофакторного анализа" [149. Р.311-312]. И в "Автобиографии",

22

и во введении к соответствующей части вышедшего уже после смерти Терстоуна сборника ранних статей [234. Р.213-214] говорится, что основная неудовлетворенность была связана с сиюминутным и слишком "прикладным" характером интереса социологов и социальных психологов к шкалам установок. Терстоуну же любая "актуальность" и ангажированность ученого казалась несовместимой с ценностями науки. Поэтому он, подводя итог периоду своего интереса к проблемам измерения в социальных науках, весьма пессимистически оценивает будущее социальной психологии (и социологии) как рациональной и количественной науки: "Следует поставить вопрос, в какой мере развитие молодой науки должно находиться под давлением сиюминутных ведущих проблем. Возможно, главная причина очень низкого престижа социальной психологии состоит в том, что многие авторы в этой области явно преследуют личные цели. Сомнительно, чтобы можно было быть пропагандистом и ученым в одной и той же области в одно и то же время. Сходные комментарии могут быть сделаны применительно ко многим социальным исследованиям. Часто оговаривают, что социальные явления столь сложны, что сравнительно простые методы наук постарше неприложимы. Этот аргумент, вероятно, ложен... Принципиальная трудность состоит в том, что эксперты в этой области часто враждебны науке. Они пытаются описать тотальность ситуации и часто ориентируются, на рынок или предстоящие на следующей неделе выборы. Они не понимают захватывающего интереса открытия некоторого рода инвариантности, которая никогда не покрывает всю целостность любой ситуации" [149. Р.312].

Помимо явно выраженного мотива, вероятно, присутствовал и еще один, с которым было связано раздражение Терстоуна против подчеркивания "особой сложности" социальных явлений и невозможности понять целое. Терстоун воспринимал как неконструктивную и бесплодную ту манеру критической аргументации, в которой велись споры о возможности измерение установок. В небольшом комментарии к статье Нетлера и Голдинга о валидации шкал установок методом "известных групп", написанном пятнадцать лет спустя, он затронет тему бурных дискуссий по поводу данного им определения установки и возможности и целесообразности измерения ее эмоционального компонента, которые были вызваны его первыми же работами в этой области: "Я пытался избежать спора (уточняя свою позицию), тогда как лучше было бы игнорировать его" [234. Р.321 ]6.

Метод Терстоуна оказал громадное влияние на социологию и социальную психологию. В конце 20-х и начале 30-х годов начался настоящий бум конструирования шкал в терстоуновском стиле (особенно шкал равнокажущихся интервалов) по таким темам, как

6 Какую-то роль в решении Терстоуна прекратить разработку шкал, видимо, играла и ситуация в психофизике - проблема постоянных ошибок при использовании метода равных сенсорных расстояний в. 30-е годы была уже осознана, а основоположник прямого шкалирования С.Стивенс уже с середины 30-х годов подвергал критике идею отождествления единицы измерения с различающей способностью (равенства " равно часто замечаемых различий") [48].

война расовые отношения, закон, Бог, профессиональная подготовка социальных работников, "сухой закон", немцы, американская Конституция, смертная казнь, патриотизм, цензура, коммунизм, контроль рождаемости, посещение воскресной службы и многие другие [122 ]. Сам Терстоун не считал, что установки должны измеряться только через вербальные индикаторы (мнения) и полагал, что реконструированная из декларируемых мнений шкала выражает лишь определенный аспект установки. Он отмечал, что мнения могут расходиться с реальным поведением. Вместе с тем, измеряя установки, отражающие то, как респондент хотел бы "подать" себя, мы тоже можем получить достаточно полезную информацию [233. Р.9]. Кроме того, поведение может точно так же служить "фальсификации" истинных установок, как и мнения.

"Терстоуновский бум" не способствовал, с одной стороны, критическому осознанию внутренних ограничений, присущих новому подходу (что и вызывало недовольство самого Терстоуна - носителя высокой экспериментальной культуры, сложившейся в психофизике), и, с другой стороны, препятствовал осознанию того, что эти ограничения связаны не столько с несовершенством самого измерения, сколько с тем способом .концептуализации, который ему предшествует. Что влияет на выбор определенного суждения: "Я-образ" или "Я-концепция" испытуемого? Измеряем ли мы стереотипную «социальную самопрезентацию» или "внутреннюю" субъективную характеристику, предопределяющую потенциальное поведение? Насколько и в каких ситуациях декларируемое отношение будет совпадать с "истинным", регулирующим поведение? И будет ли это совпадение связано со стремлением сохранить когнитивный баланс (согласовать высказывания и поступки) или с существованием единой "внутренней" установки, относительно которой вербальные и поведенческие индикаторы являются синонимами?

Таким образом уже первые шаги социологического измерения были осложнены недостаточным осознанием связи между концептуализацией и измерением, "стихийностью" измерительных процедур, которым не предшествовала детальная формулировка принимаемых допущений, без которой невозможна даже косвенная проверка их обоснованности.

Критические оценки терстоуновского подхода высказывались, как уже говорилось, не только Терстоуном. Однако сводились они преимущественно к подчеркиванию квазиэкспериментального характера процедуры (вербальные стимулы - реакция выбора) и особого характера отбора респондентов, ограничивавшего возможность обобщения.

Уже упоминавшийся С.Райс, в 20-е годы много занимавшийся изучением установок (динамика, влияние интервьюера, перцептивная стереотипизация под влиянием ключевых визуальных признаков), отмечал, что по мере перехода от организованных тесно взаимодействующих групп с селекцией (студенты колледжа, члены дискуссионного клуба) к естественным и более многочисленным,

24

трудно рассчитывать на возможность контролируемого измерения ("...трудно вообразить надежные сравнительные суждения, или удовлетворительные измерения по готовой шкале, получаемые от каменщиков, бизнесменов, итало-американцев, монахов, грузчиков или швей" [203. Р.190]). Сомнительна, с точки зрения Раиса, и валидность шкалы при отсутствии случайного отбора экспертов, и возможность ее использования для испытуемых со слишком низким и слишком высоким образовательным уровнем.

С.Стауффер, диссертация которого (1930 г.) была посвящена сравнению результатов использования терстоуновских шкал и качественных методов (анализ свободных высказываний), продемонстрировал сходство получаемых оценок, но вместе с тем считал, что качественный анализ автобиографических высказываний незаменим и для исходной формулировки шкальных высказываний, и для интерпретации получаемых количественных результатов [220 ]. Сам же Терстоун, с неудовольствием наблюдавший "шкальный" ажиотаж в социологии начала 30-х, как уже говорилось, прекратил в своей лаборатории все работы в данном направлении. Несмотря на скептическое отношение Терстоуна, перешедшего к занятиям факторным анализом, его шкалы установок стали классикой, упоминаемой практически в любом учебнике по социологическому измерений).

Следующим шагом в измерении установок явились сумматорные шкалы Ликерта. В своей диссертации 1932 г. Рэнсис Ликерт предложил альтернативу терстоуновской шкале, исключавшую использование экспертных оценок. В методе "суммированных рангов" первоначально использовались разные форматы вопросов: от простых альтернативных, априорно упорядоченных между полюсами установки, до измеряющих степень согласия с отдельным высказыванием (с равным числом градаций) [169 ]. Около двух сотен исходных вопросов были затем распределены по тематически различным шкалам (расовая сегрегация, национальные референдумы, отношение к воинской повинности и т.д.). Дальнейший отбор пунктов проводился апостериорно, по критерию внутренней согласованности.

Этот подход к эмпирической валидации применялся в психометрике и ранее. Ликерт не использовал вычислительно трудоемкую процедуру коррелирования с суммарным баллом (репрезентирующим "общий фактор" теста), а проанализировал "дискриминативность" пунктов для "крайних групп", выделенных по суммарному баллу. Ликерт обнаружил высокую корреляцию оценок по своей и терстоуновской шкале, при большей надежности первой для малого числа пунктов. Изначально Ликерт использовал P-оценки для сравнения разноформатных вопросов, но затем перешел к единой пятибалльной системе оценок, так как результаты оказались практически идентичны. Шкала Ликерта, также восходившая к психометрической традиции, основывалась на еще менее ясных теоретических предпосылках, чем шкала Терстоуна, но была значительно удобнее в

25

массовых обследованиях. Поэтому, хотя дискуссии о сравнительных достоинствах двух методов продолжались [126; 129], она стала широко использоваться и также приобрела "классический" статус7

.

Ликертовская шкала стала частью проекта Г.Мерфи, нацеленного на преодоление разрыва между количественными и качественными методами [187], но и здесь, как отмечает Дж.Конверс, "материалом" для проведения многочасовых тестов и источниками написанных в свободной форме "автобиографий" были те же студенты-до- бровольцы [109. Р.74], участвовавшие в повторных почтовых опросах и после окончания колледжа. В реализации проекта Ликерт и Мерфи столкнулись с большим количеством "измерительных" проблем. Как измерять "контекстуальные" переменные, оказывающие наибольшее влияние на установку (особенности родительской семьи, "круг чтения", о которых респонденты упоминали в свободных "автобиографиях"), как разделить "эффект созревания" и влияние макросоциальных изменений (повлияла ли на уменьшение политического радикализма бывших студентов Великая Депрессия или дело в приобретении жизненного опыта и новой ролевой идентичности)? В написанной по результатам исследования книге [187 ] этим и другим проблемам планирования неэкспериментальных исследований и измерения было уделено значительное внимание.

Проблемы сбора данных, сравнительных достоинств полевых и аудиторных исследований, личного интервью и заполняемого респондентом опросника, учета влияния личности интервьюера в начале 30-х годов привлекли внимание и многих других исследователей, преимущественно ориентированных на прикладную науку (промышленная психология и социология). Содержательные же проблемы измерения в этот период воспринимались скорее как "кабинетные" тонкости, учет которых обходится дорого и не обещает быстрых результатов. Развитие новых подходов к измерению в социологии тормозилось академическими, университетскими рамками исследований установок. Отсутствие фондов и доступа к большим выборкам ограничивало объект исследования "населением колледжей" и не позволяло проводить крупномасштабные эксперименты для совершенствования методики измерения. Поэтому неудивительно, что основные результаты в области измерения установок в 30-е годы относились к "психологической" ориентации. Вместе с тем эти годы стали периодом становления крупномасштабных выборочных социальных обследований, возникновения института опросов общественного мнения и все большей заинтересованности практически ориентированных социологов и политологов в квантификации (при наличии сложившейся системы финансовой поддержки этих исследований со стороны правительственных и неправительственных организаций [103; 142 ]). Этим двум традициям предстояло слиться, и последствия этого слияния оказали существенное и весьма неоднозначное воздействие на подходы к социологическому измерению.

26

7 Именно шкалы Ликерта применялись, например, в работе Т.Адорно и соавт. [67].

4.Традиция Гутмана-Лазарсфельда

визмерении установки и формирование концепции качественного измерения

В1940-е годы перед социологами открылась новая область широкомасштабных количественных исследований установок - военные заказы, финансировавшиеся преимущественно правительством. Возник новый тип коллективного междисциплинарного исследовательского проекта. Эмпирические данные были ближе к "реальному миру", чем к лабораторному эксперименту или вторичному анализу официальной статистики, и представляли собой источник новых

;фактов, __ допускавших более широкие обобщения при проверке социологических теорий (см.: [109. Р. 131-185]). Кроме того, представители академической науки, перешедшие на время войны в правительственные организации, получили возможность более прямых и тесных контактов друг с другом и с пришедшими из сферы бизнеса полстерами, уже до войны проводившими национальные опросы общественного мнения (в том числе с такими значительными фигурами, как Э.Роупер и Дж.Гэллап). И это сотрудничество было полезным для разработки новых подходов по всем проблемам эмпирической социологии - от выборки до измерения и интерпретации. Хотя военный опыт и не привел к возникновению каких-либо принципиально новых теоретических подходов, он дал существенные инновации и в области методов, инструментария и планирования исследований, и в становлении новых форм профессиональной организации и коммуникации в эмпирической социологии.

Одной из важнейших новаций в области измерения в этот период стали шкалы Л.Гутмана. Гутмановские шкалы достаточно трудоемки

вконструировании, однако их очевидное для современников преимущество заключалось в том, что такая шкала, после соответствующего перетестирования, могла быть сокращена до 5-6 пунктов и, следовательно, была идеально приспособлена к объему анкет, а кроме того, позволяла упорядочить индивидов на одномерном континууме или, по меньшей мере, добиться хорошей аппроксимации такого упорядочения. Идеальная модель шкалограммного анализа предполагает "одномерность" пунктов, т.е. их независимость от любых других латентных переменных, кроме интересующего исследователя одномерного континуума. Это допущение само по себе нуждается в проверке, критерием и результатом которой и является шкала. Теоретически обосновать это допущение едва ли возможно, так как трудно предположить существование набора столь специфических и изолированных вопросов, которые были бы обращены лишь к одной установке - "мишени". Однако на практике в некоторых, не столь уж малочисленных, случаях можно найти множество пунктов, связь которых с интересующим исследователя теоретическим конструктом значительно выше, чем с другими конструктами. Более надежным и экономным способом нахождения "шкалируемых установочных областей" был бы аналитический подход к измерению, позволяющий построить теоретическую модель измерения, допущения которой

27

будут проверены до сбора данных и конструирования шкалы (иногда, скажем, просто через вторичный анализ уже имеющихся результатов), а условия, при которых "возмущениями" одномерности можно пренебречь, будут специфицированы заранее (более детальное обсуждение этой проблемы требует анализа формальных аспектов шкалирования установок). Однако в 40-е годы, да и значительно позднее, аналитический подход к измерению еще не сформировался, и Л.Гутману пришлось идти путем эмпирического (и стихийного) выявления областей, пригодных для шкалограммного анализа.

Кумулятивная ранговая шкала Гутмана имеет некоторое сходство со шкалами социальной дистанции Богардуса. Однако Богардус присваивал ранги различным пунктам априорно (позднее, под влиянием работ Терстоуна, он применил экспертную процедуру для определения числа градаций шкалы), а Гутман устанавливал шкальные значения частично на основании их явного содержания, частично - по результатам эмпирических наблюдений, отбирая образующие шкалу вопросы.

Для совершенной гутмановской шкалы - и при совпадении логики ответов всех респондентов с логикой, заложенной в шкалу исследователем, - знание положения (ранга) индивида на шкале позволяет однозначно воссоздать паттерн его ответов, а общий паттерн ответов выглядит как параллелограмм.

Порядок пунктов в совершенной шкале определяется их "популярностью" среди респондентов.

Возможность построить удовлетворительную шкалу в разработанной Гутманом процедуре сильно зависела от двух условий: семантической близости формулировок вопросов при возможности манипулирования перегруппировкой категорий ответов. Этот выбор "точек сечения", в результате которого пункт "скорее хорошо" (или "скорее доволен") мог попасть как в позитивную, так и в негативную часть континуума, был достаточно спорен, если не имел под собой очевидного содержательного основания. Для облегчения работы по построению шкалограммы использовалась специальная "шкалограммная доска", которая имела углубления в 100 горизонтальных рядах для индивидов и 100 вертикальных колонок для категорий ответа. Распределение металлических дробинок в лунках доски соответствовало ответам респондентов, а возможность манипулирования - положением респондента и "точками сечения" (т.е. перегруппировкой категорий ответа) - позволяла обнаружить шкальный паттерн с минимальным числом "ошибок". В целом шкалограммная техника имела несомненные преимущества экономии времени и усилий [222. Р.91121].

В рамках шкалограммного анализа был разработан еще один методический подход, целью которого было получение устойчивого разбиения выборки массового опроса на "сторонников" и "противников" определенного мнения. Практика опросов общественного мнения показывала, что доля респондентов на позитивном и негативном полюсе установочного континуума менялась даже при незначительномизменениисловеснойформулировкивопроса. Необходимо

было найти способ выделения "полярных" групп, не зависящий от изменений словесной формулировки. Общая идея предложенного Гутманом подхода восходила еще к шкалам Олпорта-Хартмана и, более непосредственно, к статье Дэниела Катца (ученика Ф.Олпорта), опубликованной в 1944 г. [154]. Из этих работ было известно, что более крайним позициям на континууме политических мнений соответствует большая интенсивность, сила убеждений, чем среднему диапазону.

Гутман и Сачмэн для каждого содержательного вопроса шкалы включали в вопросник еще один, направленный на измерение интенсивности. Например: "Насколько сильно Вы это ощущаете?", "В какой мере Вы с этим согласны?" (с 3-5 вариантами ответа). Строя совместные распределения ответов типа "содержательный вопрос - вопрос об интенсивности", они получали U-образные или J-образные кривые, отражавшие возрастание интенсивности на полюсах содержательных ответов, т.е. позитивных/негативных реакций на определенное содержание. Разные совокупности вопросов, т.е. по-разно- му сформулированные и с разным способом дихотомизации, давали приблизительно одинаковые кривые. Самая низкорасположенная точка кривой определяла "нулевую точку" или "область безразличия". Респонденты, оказывавшиеся с одной стороны "области .безразличия", рассматривались как настроенные благожелательно, л с другой - неблагожелательно (что и позволяло получить устойчивую оценку доли "сторонников" и "противников" определенного мнения) . Так как использование такой процедуры в многотемном масштабном опросе затруднительно, сотрудники армейского Исследовательского сектора считали, что она может оказаться полезной для отбора 2-3 вопросов по каждой конкретной проблеме. Однако эта процедура оценки доли "сторонников" и "противников" имела существенный недостаток, так как была чувствительна лишь к общим, а не специфическим установкам. "Какова ценность утверждения о том, что определенная доля населения "за" обязательный призыв или сокращение расходов, если не ясно, какое специфическое содержание и при каких условиях подразумевается под "призывом" или "сокращением" [109. Р.193]. Поэтому возможности шкалограммного анализа оказались не слишком привлекательны для полстеров-прак- тиков. Вместе с тем, они представляли интерес для сторонников количественного подхода внутри академической науки. Как отмечает Дж.Конверс, количество статей в ведущих научных журналах, посвященных применению и модификации шкал Л.Гутмана, в первое послевоенное десятилетие было достаточно велико. Большая часть этих работ выполнялась на студенческих и других малых группах, но в некоторых статьях и двух книгах (Э.Кэмпбелл, Дж.Гурин, У.Миллер, 1954; С.Стауффер, 1955) речь идет о крупномасштабных исследованиях.

Гутмановские процедуры использовались не только для шкалирования установок, но и для физиологических симптомов невроза, уровней информированности, "коллективных" шкал группового поведения.

28

29

В то же послевоенное десятилетие появились работы, критически оценивающие применимость гутмановской процедуры шкалирования в измерении при проведении массовых опросов. Л.Фестингер указывал на негативное влияние монотонного повторения сходных по смыслу вопросов на качество ответов респондента. Было показано, Что несколько пунктов, отобранных для упрощения процедуры из более длинной шкалы, могут давать иное ранжирование респондентов [130]. Л.Гутман и сам осознавал ограничения, присущие его методу, - невозможность прямого переноса шкал с одной популяции на другую (или в новую ситуацию) и невозможность построения кумулятивных шкал в очень многих интересных для исследователей случаях.

В силу всех этих ограничений гутмановский подход не получил широкого распространения в эмпирической социологии и практике опросовобщественного мнения.

В конце войны П.Лазарсфельд, позднее других включившийся в работу Исследовательского сектора, развил основные положения ла- тентно-структурного анализа. Лазарсфельдовская модель впервые была опубликована в том же четвертом томе серии "Американский солдат", вышедшем в 1950 г. [222]. Лазарсфельд стремился использовать идеологию факторного анализа (выведение латентных пере- менных-черт из эмпирического распределения манифестных переменных, т.е. ответов на совокупность вопросов) таким образом, чтобы этот подход мог применяться при низких уровнях измерения наблюдаемых переменных. Общая идеология метода достаточно известна, поэтому мы можем опустить ее изложение. Отметим лишь, что латентно-структурный анализ был очень существенным шагом в теории шкалирования, но из-за вычислительных сложностей довольно долго оставался вне сферы активного применения8. В конкретных социологических исследованиях по-прежнему использовались прямые вопросы или (значительно реже) гутмановские или ликертовские шкалы.

К 1930-м - 1940-м годам относится возникновение еще одной важной для социологического измерения традиции, более общей, чем измерение установок. Речь идет об общем подходе к измерению субъективных переменных, начало которому положили предвоенные работы П.Лазарсфельда.

Интерес П.Лазарсфельда к измерению латентных, опосредующих психологических переменных восходит к раннему периоду его профессиональной деятельности. Защитив в 1925 г. диссертацию по прикладной математике в Венском университете, Лазарсфельд сочетал преподавание в гимназии с исследовательской работой в Психологическом институте Венского университета под руководством Шарлотты Бюлер, изучавшей фазы жизненного цикла. К этому времени относится его работа о занятости молодежи.

В ранних статьях американского периода Лазарсфельд, активно включившийся в широкомасштабные исследования рынка и массо-

30

вые опросы, часто обращается к анализу мотивов поведения, внутренних переменных, определяющих поведение потребителя, используя теоретические концепции "глубинной психологии" - фрейдовскую репрессию, адлеровский "комплекс неполноценности", юнговскую интроверсию/экстраверсию. Этот интерес к анализу мотивов человеческого поведения, соединенный с интересом к квантификации (оба эти интереса имели "венские" корни), породили уникальный талант к сочетанию качественного и количественного подходов, углубленной психологической интерпретации и аналитических методов (см., в частности: [162]).

Лазарсфельда особенно интересовала проблема валидности субъективного измерения. В 30-е годы, когда влияние бихевиоризма было весьма ощутимо даже в прикладной социологии и психологии, любые субъективные, интроспективные измерения требовали очень серьезного обоснования. Попытки интроспективного измерения "мотивов" часто подвергались нападкам сторонников "объективного" измерения наблюдаемых поведенческих актов, а попытки выяснить "что люди думают (о том), что они думают" расценивались как едва ли не отступление от научных норм. Лазарсфельд стремился доказать, что измерение субъективных переменных возможно и целесообразно, что люди способны объяснять мотивы своего поведения и мотивы предпочтений, если возможные смысловые оси такого объяснения отчетливо идентифицированы исследователем заранее.

Рассматривая проблему сравнимости субъективных измерений, Лазарсфельд высказывает очень оригинальную трактовку проблемы общности/идентичности показателей (статья "Искусство спрашивать: "Почему ?", 1935 г. [161]): для того, чтобы обеспечить идентичность интерпретации респондентами вопроса, нужно стремиться не к жесткой фиксации словесной формулировки ("стандартному стимулу"), а к более свободному способу коммуникации интервьюера и респондента, обеспечивающей удовлетворительное понимание и единство личностного смысла вопроса для респондентов. Проблему поиска идентичных показателей в сравнительных исследованиях нельзя считать решенной и сегодня, но сама постановка ее Лазарсфельдом чрезвычайно интересна. В 30-е - 40-е годы идея гибкой формулировки вопросов, позволяющей фиксировать определенный личностный смысл, не могла приобрести популярность среди ученых, проводивших широкомасштабные опросы общественного мнения и уделявших основное внимание полной стандартизации процедур, но она дала толчок к дальнейшей разработке методов фокусированного интервьюирования.

Эта идея повлияла на разработку ПЛазарсфельдом классификационных схем для тематического анализа "сырых" ответов, получаемых при личной беседе или через открытые вопросы. Четыре правила классификации, изложенные в [161 ] и позднее, в 1951 г., воспроизведенные в [167], гласят:

А. Общие категории кодирования должны быть разделены на специфические категории ("артикуляция").

31

8 Вконце60-хив70-е- 80-егодыпоявилисьноваторскиеподходыкегоприменениюи модификации (см., например: [136]).

Б. Эти категории должны быть исчерпывающими и взаимоисключающими ("логическая правильность").

В Кодирование должно выделять некоторую органическую структуру, схватывая логику ситуации или исследуемого процесса.

Г. Оно должно отражать собственную точку зрения респондента или его субъективное определение ситуации.

К этому же периоду (вторая половина 30-х годов) относятся первые попытки применения аналитических типологий для классификации данных из монографических "анализов случая" с последующим созданием новых переменных, а также использования четырехклеточных таблиц сопряженности для анализа категориальных переменных. Основная схема причинного анализа, детально разработанная Лазарсфельдом в более поздних работах и основанная на создании новых качественных переменных через типологическую редукцию и на проверке их статистической связи с помощью четырехклеточных таблиц, была впервые использована в проведенном ПЛазарсфельдом и С.Стауффером исследовании американской семьи в период депрессии (1937 г.). Сама идея построения четырехклеточных таблиц принадлежала С.Стауфферу (LaParsfeld oral history interview // Oral History Collection / Butler Library Columbia University. P.145, цит. по: [109. P.139-140])9.

В предвоенные годы ПЛазарсфельд и его сотрудники вели обширную работу по систематизации существующих и конструированию новых индексов. В книге "Радио и печатная страница" [164] обсуждаются самые разные индексы - индекс "стандарта чтения" (Лазарсфельд), три индекса установок по отношению к радио (Сэйр), конструирование индексов из монографических "анализов случая" (Лазарсфельд и Робинсон), шкала рейтинга популярных песен и другие. Например, сводный индекс "стандарта чтения" был сконструирован Лазарсфельдом как операциональный эквивалент неизмеряемой переменной "читательская способность". Лазарсфельд дихотомизировал четыре переменные - образование, экономический статус, количество чтения (количество читаемых журналов) и уровень чтения (чтение книг в течение последнего месяца) - и суммировал знаки " +" этих переменных, получая шкалу со значениями от О до 4. Эта процедура была, безусловно, весьма огрубленной и никак не учитывала явно существующие причинные отношения между переменными. Однако нельзя не оценить усилия, предпринятые для квантификации и косвенного измерения существенных переменных теории.

В 1939 г. Лазарсфельд еще раз обращается к проблеме идентичных индикаторов (статья "Взаимозаменяемость в измерении экономических влияний" [163]). Речь здесь идет о том, что переменная " экономический статус" может быть измерена разными способа-

32

9 По мнению Дж.Платт, С.Стауффер мог, в свою очередь, позаимствовать идею использования четырехклеточных таблиц у Дж.Юла. В 1931-32 гг. он проходил стажировку по статистике в Великобритании и тесно сотрудничал с Р.Фишером, К. и Э.Пирсонами, А.Баули [197.Р.344].

ми, с помощью разных показателей - наличие собственного дома или автомобиля, род занятий, уровень доходов и т.п. При этом каждый этих показателей будет давать, в определенных пределах, одинаковый паттерн связей с другими "психологическими" переменными. В подтверждение этого тезиса Лазарсфельд приводит некоторые опросные данные (относительная стабильность числа голосующих за республиканцев среди "высоких" по экономическому статусу групп, выделенных с использованием различных индикаторов). Хотя Лазасфельд и оговаривает, что нужны дальнейшие проверки взаимозаменяемости переменных, здесь уже прослеживается важнейший источник теоретической модели латентноструктурного анализа. Это - представление о вероятностных отношениях манифестных индикаторов и лежащих в их основе неизмеряемых латентных осей.

Как отмечает Дж.Конверс, ПЛазарсфельд и его сотрудники,

публиковавшиеся в "Journal of APPlied Psychology", постоянно ощу-

щали недостаток данных и показателей и обращались к самым разным источникам - опросам книжных клубов, данным опросов общественного мнения, проводившихся фирмами Дж.Гэллапа и Э.Роупера, к оценкам размеров аудитории газет и журналов и панелям студентов-радиослушателей. "Можно образно представить себе Лазарсфельда и его группу как компанию предприимчивых старьевщиков, ищущих данные всех форм и размеров и приносящих их в свой оффис в коробках, корзинах, ящиках и кувшинах, чтобы потом подвергнуть их анализу" [109. Р.142].

Мотивом здесь было убеждение в возможности найти теоретические рамки для любых данных и с помощью простых статистических и концептуальных процедур (прежде всего, связывающих показатель с косвенно измеряемой теоретической переменной) внести смысл в хаос эмпирии. Дж.Конверс, остроумно перефразируя популярную песню, говорит: "Когда у Лазарсфельда не было под рукой тех

данных, которые он любил, он любил те данные, которые были под рукой" [109. Р.142 ]. Эти усилия были продуктивны, так как открывали перед социологией новые перспективы косвенного измерения, пробуждая обоснованный оптимизм сторонников квантификации в социальных науках. И в то же время они подталкивали социологов к атеоретическому способу измерения, когда значения показателей вкупе с элементарными статистическими процедурами становились "волшебноймашинкой", спомощьюкоторойдаваласьапостериорная интерпретация полученной " простой структуры" эмпирических показателей с помощью ad hoc изобретаемых понятий.

Однако сам Лазарсфельд не ограничивался моделью косвенного измерения спомощью доступных иотносительно прямо измеряемых показателей типа данных переписи и социальной статистики. Он упорно стремился к обоснованию прав субъективного измерения в социальных науках, считая, что субъективные, но имеющие смысловое отношение к теоретически существенному конструкту, показатели предпочтительнее любых самых объективных "коррелятов",

3 И.Ф.Девятко

33

которые связаны с этим конструктом лишь очень опосредованным образом.

Это сочетание интереса к косвенному и многоиндикаторному измерению с предпочтением субъективных индикаторов промежуточных переменных на первый взгляд кажется парадоксальным (зачем обращаться к интроспекциям и самоотчетам, если "все во всем" и можно найти пусть очень косвенный, но "объективный" показатель типа доходов, расходов и бюджета времени?). По сути же влияние психологии (и в том числе "симптомологии" психоанализа) предопределило чуткость Лазарсфельда к проблемам "понимающей" интерпретации и обусловило уникальность его таланта, о чем говорилось выше. Дж.Конверс отмечает, что для американской профессиональной карьеры Лазарсфельда как социолога, его интерес к психологии оказался значительно более влиятельной частью "венского наследства", чем даже его социалистические убеждения [109. Р. 143].

Анализ ранних работ Лазарсфельда позволяет понять суть и основное содержание выдвинутой им позднее, в начале 50-х годов, концепции качественного измерения (наиболее ясно изложенной в работах [32; 167]). Фактически идея качественного измерения лишь подытоживает те взгляды, которые П.Лазарсфельд развивал в предвоенные и военные годы, и тот опыт, который он получил в работе над "Американским солдатом".

Заинтересованность ПЛазарсфельда в качественном измерении была связана, с одной стороны, с преобладанием в рассматриваемый период проблемно-ориентированных, "заказных" конкретных социологических исследований, в которых постановка проблемы и возможности получения определенного типа эмпирических данных были первичны по отношению к теоретической концептуализации и построению модели измерения. С другой стороны, методические проблемы агрегирования, использования множественных индикаторов и оценки качества измерения были еще недостаточно разработаны. П.Лазарсфельд формулировал эту проблему, как проблему несоответствия между постулируемой из теоретических соображений метрикой теоретического конструкта и метрикой доступного индикатора. В качестве общей он рассматривал следующую тактику качественного измерения: сегментация сложного теоретического понятия и уточнение (спецификация) отдельных его аспектов; нахождение индикаторов, соответствующих выделенным аспектам; построение сводного показателя, суммирующего значения отдельных индикаторов, исходя из содержательных теоретических соображений10. В работе 1951 г. П.Лазарсфельд подчеркивал, что измерение в общественных науках может проводиться самыми разными средствами, "которые менее точны, чем строго количественное измерение, но тем не менее много лучше беспомощного индивидуального

34

10 Фактически используемые Лазарсфельдом процедуры - прообраз формальной модели аддитивного (одновременного) совместного измерения, основанного на эмпирическом отношении упорядочения зависимой переменной, получаемого из разных комбинаций нескольких независимых переменных [112. Р.25-26].

суждения". И далее:"... существует прямая логическая линия движения от качественной классификации к самым строгим формам измерения через промежуточное использование систематических оценок, ранговых шкал, многомерных классификаций, типологий и количественных индексов" [167. Р.155]. Представления ПЛазарсфельда о качественном измерении и предложенные им конкретные эвристические приемы построения типологий и задания пространства признаков сыграли важную роль в решении многих теоретико-мето- дологических и прикладных проблем социологии (см. также: [8 ]) и расширили существовавшие представления о возможностях внефизического измерения.

5.Формальные модели шкалирования установок

иклассификации шкал

Описывая историю становления различных подходов к измерению установок в эмпирической социологии, мы не рассматривали скольнибудь детально формальные модели шкалирования установочных переменных (хотя и останавливались на некоторых особенностях процедуры). В принципе, анализу этих формальных моделей и проблемам конструирования шкал посвящено очень большое количество работ зарубежных и отечественных исследователей (отметим,

в частности, [21; 26; 30; 49; 63; 76; 98; ПО; 210; 237]). Задача данного раздела заключается в том, чтобы на основе существующих работ дать некоторое общее представление о связи конкретных процедур с логикой и формальными основаниями различных моделей шкалирования, обобщить различные классификации шкал и указать, какое место в этих классификациях занимают описанные нами подходы к шкалированию11.

При всем многообразии существующих теоретических подходов к определению понятия "установка" в социологии и социальной психологии практически общепринятым является выделение трех компонентов (аспектов) аттитюдов - когнитивного, аффективного и поведенческого (конативного). Трем компонентам социальной установки соответствуют три класса явлений - 1) осознание объекта установки, связанное с наличием определенной информации о нем; 2) реальное, предполагаемое или предпочитаемое поведение по отношению к объекту; 3) эмоционально-аффективная оценка, выявление чувства симпатии или антипатии по отношению к объекту установки.

Исходя из некоторого недетализированного представления о наличии структурного взаимодействия между перечисленными 35

11 Необходимо оговорить, что мы не будем рассматривать проблемы многомерного шкалирования установок, так как с нашей точки зрения эти подходы относятся к иной традиции, не получившей достаточного внимания в эмпирической социологии и оказавшей на последнюю лишь незначительное влияние. Эта традиция - реконструкция субъективных семантических пространств (или систем значений) - была заложена прежде всего работами психологов Джорджа Келли и Чарльза Осгуда [156; 194] и составила основу современной психосемантики (см., например: [58; 59]).

компонентами, рассмотрим общие подходы к измерению когнитивных, аффективных и поведенческих переменных социальной установки.

Рассматривая понятие "переменная" как конструкт, отражающий некоторое качество (свойство), в разной мере присущее всем членам наблюдаемой совокупности, определим здесь измерение как систематическое приписывание чисел совокупности наблюдений, отражающее положение каждого члена совокупности на континууме переменного качества. Для наших целей шкалу можно определить как множество элементов. Каждый элемент шкалы состоит из трех компонентов - а) эмпирическое событие-"стимул"; б) действительное число; в) правило, или совокупность правил, связывающих событие с числом. Такое определение восходит к общему определению измерения, данному С.Стивенсом [47. С. 19-20; 218. Р.19-24]12. Получаемая в результате приписывания чисел объектам числовая система становится моделью эмпирической системы. При конструировании шкалы исследователь специфицирует переменную-свойство, в терминах которой могут быть описаны события из множества наблюдаемых событий. Далее он формулирует правила "отображения", разметки, согласно которым события могут различаться по их положению на оси переменной, и, наконец, представляет числами эти различия событий. В результате исследователь может считать измеренной с помощью шкалы переменную-свойство в той мере, в какой она проявляется в конкретной совокупности наблюдений. Как будет показано далее, общность правил отображения и числовой системы определяет возможность переноса шкалы за пределы исходной совокупности наблюдений.

Определим понятие "инструмент измерения" как совокупность средств, с помощью которых эмпирические события отображаются в числовую систему. Т.е. инструмент измерения - это вся совокупность операций разметки, с помощью которых конструируется шкала. Так, если значение переменной оценивается через усреднение оценок экспертов, то инструмент измерения может быть описан как совокупность повторяющихся оценочных суждений.

Вслед за Г.Апшоу, введем в качестве первой характеристики инструмента измерения требование функционального единства. Функциональное единство инструмента измерения - это степень согласованности, консистентности различных операций разметки в определении шкального значения конкретного стимула [237. Р.65 ]. В понятии функционального единства подразумевается существование какой-то статистической зависимости между операциями, характер которой, однако, будет меняться в соответствии с теоретическими представлениями о природе измеряемой переменной13. В области измерения установок составляющие инструмент операции могут быть воплощены как в субъектах-судьях, так и в пунктах (воп-

36

12Более строгий подход к определению шкалы изложен, например, в [30; 42; 49].

13Требование функционального единства частично совпадает с определением одномоментнойнадежности, нов силу более общегохарактера онооказывается весьмаудобным для анализа формальных моделей шкалирования установок.

росах) шкалы. Соответственно требование функционального единства будет определяться через взаимоотношение судей либо пунктов. Помимо функционального единства выделяют еще две характеристики измерительного инструмента - надежность и валидность. Однако так как эти две характеристики качества измерения являются предметом рассмотрения в следующей главе книги, здесь мы не будем на них останавливаться.

Рассмотрим вкратце проблему обобщения шкальных значений. Постольку, поскольку исследователь заинтересован в представлении отдельных эмпирических событий в абстрактной модели интересующей его области, он склонен считать каждое индивидуальное событие выборкой из универсума наблюдений, любой член которого может заменить текущее наблюдение. Различные переменные, представляющие аспекты данного универсума наблюдений и влияющие на результат измерения, - это то, что Л.Гутман обозначил как "фасеты", грани отдельного гипотетического универсума, по отношению к совокупности которых реальные наблюдения должны рассматриваться как выборка [138 ]. Собственно измерению, таким образом, предшествует спецификация его объекта с точки зрения интересующих исследователя аспектов ("фасет"). Эта спецификация объекта (предметной сферы) зависит от предполагаемой генерализации численных приписываний. Исследователь, таким образом, должен заранее определить желаемый способ генерализации шкальных значений измеряемой переменной и обеспечить условия для генерализации при планировании исследования. Так как любой универсум наблюдений заведомо многогранен и для некоторых "фасет", видимо, нельзя задать конечное множество условий, то принимаемое допущение о случайном характере выборки из гипотетического универсума едва ли может быть строго обосновано. Здесь для наших целей достаточно будет считать выборку наблюдений случайной, если элементы этой выборки могут рассматриваться как репликации друг друга. Для любой модели шкалирования обязательна какая-то форма требования случайного воспроизведения, так как без этого невозможно обобщение "численного приписывания". В сущности, обобщение здесь выступает как форма предсказания. Т.е. исследователь полагает, что сделанное конкретное наблюдение может быть воспроизведено при наблюдении любой другой выборки из универсума наблюдений, определенного на стадии спецификации. В случае неадекватного описания универсума наблюдении обобщение окажется необоснованным.

Наконец, определим, что подразумевается под моделью шкалирования. Модель шкалирования определяет способ выведения баллов, уровень полученного измерения (тип шкалы) и выбор способов оценки функционального единства полученного инструмента изме-

рения (ср. [26. С.129]).

Г.Апшоу, основываясь на трехкомпонентной теории установок и классификации шкал по Торгерсону [235. Р.45-48 ], ввел классификацию шкал установок [237. Р.69-72 ]. Так как эта классификация очень удобна при обсуждении различных подходов к шкалированию

37

установок, мы дадим ее краткое описание. Первое различение шкал проводится по типу установочных переменных. При этом переменная, как уже говорилось, это свойство, по которому упорядочивается совокупности наблюдений. Так как связанные с установкой явления могут быть когнитивными, поведенческими и аффективными, то выделяется три общих типа шкал - когнитивные, поведенческие и аффективные шкалы. Каждому из этих общих типов шкал соответствует тип базисного наблюдения, на котором основано построение шкалы. Внутри общих типов шкал конкретные типы (классы) выделяются в зависимости от того, как обозначен класс наблюдений, которым собственно и приписываются численные значения. В самом общем случае численные значения могут приписываться субъектам установки, возможным содержаниям установки, либо различным объектам установки (см. также [213. Р. 122-123 ]. Получаемая классификация шкалустановки схематически изображена в табл. 1.1.

Когнитивные шкалы. Когнитивная переменная относится к знанию (или информации) субъекта об объекте установки. Базисным наблюдением для конструирования когнитивной шкалы является выражение субъектом мнения о характеристиках объекта установки. Это мнение может быть подвергнуто верификации по правилам, которые, однако, могут быть различны для разных людей (прямая проверка, религиозное откровение или что-либо еще). В любом случае мнение может быть оценено как верное или ошибочное. Можно привести следующие примеры когнитивных установочных переменных: субъективно воспринимаемая степень выраженности у объекта установки какой-либо черты, дифференциальная значимость различных черт объекта, уверенность, с которой субъекты приписывают черты объекту. Так как любое мнение имеет три компонента - разделяющий его субъект, содержание мнения и объект, к которому оно относится, - то при измерении когнитивной переменной шкальные значения могут приписываться наблюдениям, соответствующим каждому из этих трех компонентов. Приведем примеры получающихся типов шкал14, давая описание измеряемой переменной:

I. Когнитивно-субъектная - степень, в которой типичный американец, швед, немец воспринимает французов как жизнерадостных.

II. Когнитивно-содержательная - степень, в которой типичный американец воспринимает французов как жизнерадостных, расчет-

ливых, предприимчивых и т.д.

III. Когнитивно-объектная - степень, в которой типичный американец воспринимает французов, англичан, немцев как жизнерадостных.

Поведенческие шкалы. Поведенческий аспект установки относится к действиям, которые личность совершает, защищает или поддерживает. Фактически речь идет о принятии решений и выборе

38

14 Подчеркнуты шкалируемые наблюдения.

Таблица 1.1 Классификация шкал установки (по Г.Апшоу)

Класс наблюдений,		Общие типы шкал
для которого уста-
навливаются чис-	Когнитивные	Поведенческие	Аффективные
ленные значения
Субъекты	I	IV	VII
	Когнитивно-	Поведенческо-	Аффективно-
	субъектные	субьектные	субъектные
	шкалы	шкалы	шкалы
Содержание	II	V	—
	Когнитивно-со-	Шкалы со-
	держательные	держания пове-
	шкалы	дения
Объекты	III	VI	VIII
	Когнитивно-	Поведенческо-	Аффективно-
	объектные	объектные шка-	объектные
	шкалы	лы	шкалы

способа действий в проблемных ситуациях, связанных с объектом установки. Разумеется, поведенческая готовность тесно связана с когнитивным и аффективным аспектами установки. Более того, поведенческие переменные установки могут выступать предикторами когнитивных и аффективных переменных. Однако разделение этих переменных и, соответственно, шкал полезно не только с аналитической точки зрения, так как возможно рассогласование компонентов установки (например, "феномен Лапьера"). Поведенческая установочная переменная связана с готовностью человека совершать действие, соглашаться с его свершением или поддерживать его. Базисным наблюдением для построения шкалы является принятие или отвержение субъектом действия, направленного на объект. По классу наблюдений, получающих численные значения по шкале, можно выделить следующие типы поведенческих шкал - поведенче- ско-субъектные, шкалы содержания поведения и поведенческо-объ- ектные шкалы. Приведем примеры:

IV. Поведенческо-субъектные шкалы - насколько типичный бе-

лый профессионал, независимый предприниматель, наемный рабо-

чий-китаец считает приемлемым вступление в брак с черным американцем.

V. Шкалы содержания поведения - насколько типичный атеист считает приемлемым наказывать торговлю наркотиками смертной казнью, высылкой из страны, пожизненным заключением и т.д.

VI. Поведенческо-объектные шкалы - степень, в которой типичныйамериканский студентколледжасчитаетвозможнымвступление в брак с француженкой, негритянкой, японкой.

39