OCR: Allan Shade, [e-mail], http://janex.narod.ru/Shade/socio.htm

Жан Жак Руссо

РАССУЖДЕНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ОСНОВАНИЯХ НЕРАВЕНСТВА МЕЖДУ ЛЮДЬМИ

Non in depravatis, sed in his quae bene secimdum naturam se habent, considerandum est quid sit naturale.

Aristot[eles]. Politic[a], lib. I, cap. II*.

ЖЕНЕВСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ¹

СИЯТЕЛЬНЕЙШИЕ, ВЫСОКОЧТИМЫЕ

Я ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ ГОСУДАРИ!

Будучи убежден, что лишь добродетельному граждани­ну подобает воздавать своему отечеству почести, которые оно могло бы открыто принять, я вот уже тридцать лет тружусь², чтобы заслужить право принести вам публично дань уважения; теперь счастливый случай отчасти воспол­няет то, чего не смогли сделать мои усилия, и я счел, что мне позволено будет более сообразоваться с одушевляю­щим меня рвением, чем с правом, которое должно было бы дать мне на то достаточные полномочия. Так как я имел счастье родиться среди вас, то как могу я размыш­лять о равенстве между людьми, которое предуказано са­мой природою, и о неравенстве, которое установлено людь­ми³, не задумываясь над глубокой мудростью, с которою и то и другое, счастливо сочетаясь в этом Государстве, способствуют, наиболее приближающимся к естественному закону и наиболее благоприятным для общества образом, поддержанию общественного порядка и счастию частных лиц? Доискиваясь принципов, которые здравый смысл может внушить касательно устройства Правления, я был так поражен, когда увидел их все в действии в вашем Правлении, что даже если бы я и не родился в стенах ва­ших, я не смог бы, полагаю, не преподнести эту картину человеческого общества тому из всех народов, который, как мне кажется, пользуется самыми большими благами такого Правления и лучше всех других сумел предупре­дить возможные злоупотребления.

* Не по извращенному, но по тому, что вполне сообразно с природой, должно заключать о том, что естественно».

Аристотель⁴. Политика, кн. I, гл. И (лат.)

.

54 Жан Жак Руссо

Если бы мне было дано избрать место моего рождения, я избрал бы общество, численность коего была бы ограни­чена⁵ объемом человеческих способностей, то есть возмож­ностью быть хорошо управляемым, общество, где каждый был бы на своем месте и потому никто не был бы вынужден передавать другим возложенные на него должностные обя­занности — Государство, где все частные лица знали бы друг друга, от взоров и суда народа не могли бы потому укрыться ни темные козни порока, ни скромность доброде­тели, и где эта приятная привычка видеть и знать друг друга делала бы любовь к отечеству скорее любовью к со­гражданам, чем к той или иной территории.

Я желал бы родиться в стране, где у суверена и у народа могли бы быть только одни и те же интересы, так, чтобы все движения машины были всегда направлены лишь к общему счастью; а так как это может произойти лишь в том случае, когда народ и суверен есть одно и то же лицо, то отсюда следует, что я желал бы родиться при Правле­нии демократическом, разумно умеренном.

Я бы хотел жить и умереть свободным, т. е. таким об­разом подчиненным законам, чтобы ни я сам, ни кто-либо другой не мог сбросить с себя их почетного ярма, этого спасительного и нетяжкого ярма, под которое самые гор­дые головы склоняются тем послушнее, что они не способ­ны склониться под какое-либо иное⁶.

Итак, я бы хотел, чтобы никто в Государстве не мог ставить себя выше Закона и чтобы никто извне не мог на­вязать никакого закона, который обязано было бы при­знать Государство. Ибо, каково бы ни было устройство Правления, если при нем найдется хоть один-единствен­ный человек, который не будет подчинен Закону, то все остальные неизбежно окажутся во власти этого последне-го⁽¹⁾; и если налицо один правитель, принадлежащий дан­ному народу, а другой — чуждый ему⁷, то как бы ни разде­лили они между собою власть, невозможно, чтобы и тому и другому оказывали должное повиновение и чтобы госу­дарство было управляемо должным образом.

Я никак не хотел бы жить в Республике, недавно обра­зовавшейся, как бы хороши ни были ее законы, из опасе­ния, что форма Правления, устроенная, быть может, ина­че, чем это требовалось бы в данный момент, не соответст­вовала бы новым гражданам или граждане не соответство-

Рассуждение о происхождении неравенства 55

вали бы новой форме Правления, и Государству грозили бы потрясения и гибель почти с самого его рождения. Ибо свобода подобна той грубой и сочной пище или тем благородным винам, которые хорошо питают и укрепляют людей сильных и к ним привыкших, но только отягоща­ют, обессиливают и опьяняют слабых и изнеженных, кото­рые к ним не приучены. Народы, уже привыкшие иметь повелителей, больше не в состоянии обходиться без них. Если они пытаются свергнуть иго, то еще больше удаляют­ся от свободы, так как принимают за свободу безудержную распущенность, которая ей противоположна; такие пере­вороты почти всегда отдают этих людей в руки соблазните­лей, которые только отягчают их цепи. Даже народ Рима, этот образец всех свободных народов, не был в состоянии управлять собою, когда вышел из-под гнета Тарквиниев⁸. Уже низко павший в рабстве и в позорных работах, кото­рые навалили на него Тарквинии, он представлял собою сначала лишь бессмысленную чернь; с ней нужно было обращаться бережно и управлять ею нужно было с вели­чайшею мудростью, чтобы, привыкая понемногу дышать благотворным воздухом свободы, эти души, обессиленные, или, вернее, огрубевшие под властью тирании, постепенно приобрели ту строгость нравов и ту мужественную гор­дость, которые превратили их, в конце концов, в самый достойный уважения из всех народов. Я постарался бы, следственно, найти себе отечество в счастливой и спокой­ной Республике, которой древность терялась бы, так ска­зать, во мраке времен, которая подвергалась бы лишь та­ким испытаниям, что способны были укрепить в ее жите­лях мужество и любовь к отечеству, и где граждане, издав­на привыкшие к мудрой независимости, были бы не толь­ко свободны, но и достойны свободы.

Я бы желал избрать себе отечество, чуждое, благодаря счастливой неспособности к ним, кровожадной страсти к завоеваниям и избавленное, благодаря еще более счастли­вому географическому положению, от страха стать само добычею другого Государства; вольный город, расположен­ный среди многих народов, из которых ни одному не было бы выгодно его захватить⁹; одним словом, Республику, которая никак не искушала бы честолюбия своих соседей и которая могла бы с основанием рассчитывать на их по­мощь в случае нужды. Отсюда следует, что в таком счаст-