что иски против «не небрежных» виновников не подаются, в реальности никогда не появятся иски в связи с небрежностью Биновника, так что не возникнут и соответствующие судебные издержки. Иными словами, предотвращение небрежности будет достигнуто без судебных издержек. Хотя для жертв социально желательно всегда вносить иски против небрежных виновников, они не всегда будут поступать таким образом, поскольку их персональные издержки внесения иска могут оказаться выше, чем понесенный ущерб. Соответственно, при принятых предпосылках может возникнуть проблема «недостаточного» числа внесенных исков.
Теперь предположим более реалистично, что жертвы могут иногда вносить иски против виновников, принявших достаточные меры предосторожности, или что виновники не полностью контролируют свое поведение и в результате иногда действуют без должной осторожности. В этом случае судебные издержки возникнут и в условиях применения правила небрежности. Поэтому в количественном отношении положение дел будет схожим с положением, соответствующим правилу строгой ответственности: может быть как слишком много (по сравнению с социальным оптимумом), так и слишком мало случаев подачи исковых заявлений.
Из проведенного обсуждения ясно, что расхождение частных
исоциальных стимулов к подаче исков устойчиво по отношению к применяемой юридической доктрине. Всегда будут случаи, в которых частные издержки использования судебной системы меньше социальных, и случаи, когда частные выгоды от победы истца над ответчиком оказываются для него большими, чем совокупные социальные выгоды.
Следствием такого расхождения является желательность вмешательства в эти процессы со стороны государства. Оно может происходить как путем коррекции чрезмерно частого внесения исков, например введения налогообложения выигранных сумм или пошлины за подачу иска, так и стимулирования недостаточно частого их внесения, например субсидирования тем или иным способом такой подачи. Однако, для того чтобы государство определило для себя оптимальную политику подобного вмешательства, оно должно оценить последствия внесения исков, прежде всего влияние на поведение потенциальных виновников,
исопоставить их с социальными издержками внесения исков. Таким образом, для государства неверным было бы основывать свою политику на тех или иных простых, хотя и привлекатель-
105
(в самом деле, каждый из участников процесса будет стремиться опровергнуть другого).
В такой ситуации есть множество источников расхождения частных и общественных стимулов к осуществлению затрат в ходе судебного процесса. Во-первых, как было отмечено выше, стороны могут щедро платить для того, чтобы компенсировать усилия друг друга. В той мере, в какой эти издержки не меняют исхода частного улаживания либо судебного разбирательства, они представляют собой социальный ущерб, оказываясь разновидностью издержек влияния [Милгром, Роберте, 1999]. Во-вторых, даже если такие издержки не оказываются исключительно издержками противодействия усилиям другой стороны, они могут дезориентировать суд, вместо того чтобы повысить точность получаемого результата (исхода процесса разрешения конфликта). Очевидно, такие издержки имеют отрицательную социальную стоимость. В-третьих, даже если издержки сторон повышают адекватность и точность исхода судебного процесса, они могут быть неоптимальными с социальной точки зрения по своим масштабам. Ведь стороны принимают решения относительно величины своих расходов, исходя из их влияния на результат судебного процесса, безотносительно к их влиянию на стимулы потенциальных участников будущих инцидентов и, соответственно, судебных процессов. Тем самым фактические расходы могут быть как чрезмерными, так и недостаточными по отношению к социальному оптимуму.
Важным примером, демонстрирующим возможности того, что рассматриваемые расходы окажутся социально чрезмерными, является оценивание компенсационных выплат. Предположим, что оцененный на месте ущерб отклоняется от его истинной оценки в 100 долл. Тогда одна из сторон спора будет готова затратить до 100 долл., чтобы определить эту действительную величину: если оценка выше истинной, таковым окажется ответчик, если ниже — истец. Социальная ценность более точной оценки ущерба обычно бывает меньше упомянутых 100 долл., поскольку она (социальная ценность точности) основывается на ее влиянии на стимулы. Например, в тех случаях, когда потенциальный виновник предпринимает меры предосторожности, исходя из знания распределения вероятности причинения возможных ущербов, судебные издержки, обеспечивающие более точное измерение ущерба конкретной жертвы, не окажут влияния на стимулы виновника к принятию более адекватных мер предосторожностей.
112
