В.И. Батюк лекции по истории международных отношений в новое время

(1648 - 1918)

Москва, 2003

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Лекция 1. Новое время и новые международные отношения. Лекция 2. Национальное государство. Лекция 3. Великие державы XVIII в. Лекция 4. Дипломатия эпохи Великой французской революции и наполеоновских войн. Лекция 5. Венский Конгресс и Священный Союз. Лекция 6. Европейский концерт - первая система международных отношений. Лекция 7. Европа и Восточный вопрос в первой половине XIX в. Лекция 8. Крымская война. Лекция 9. Объединение Германии. Лекция 10. Объединение Италии. Лекция 11. Восточный кризис 1875-1878 гг. и русско-турецкая война 1877-1878 гг. Лекция 12. Большая игра. Политика великих держав на Балканах и на Ближнем и Среднем Востоке в конце XIX - начале XX вв. Лекция 13. Международные отношения на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX вв. Лекция 14. Европа на рубеже веков. Лекция 15. Международные отношения в конце XIX начале XX в. Лекция 16. Первая мировая война. Лекция 17. Дипломатическая борьба в ходе первой мировой войны. Лекция 18. Версальский миропорядок.

Заключение

См. также:

• История Средних веков и раннего Нового времени. Курс лекций

• Хрестоматия по истории международных отношений: Учебное пособие для вузов по специальности "Международные отношения"

• Индукаева Н.С. История международных отношений 1918-1945 гг.: Учебное пособие для студентов специальности "международные отношения"

• Карл Великий: реалии и мифы. Сборник статей

• Сокулер З. А. "История философии Нового и Новейшего времени в контексте науки и культуры". Программа курса.

ВВЕДЕНИЕ

Данный цикл лекций предназначен для студентов, изучающих историю международных отношений по специальности 350200 - "Международные отношения". Разумеется, для будущих ученых - историков международных отношений требуется значительно более углубленное ознакомление с этим предметом. Мы можем рассмотреть в данной работе лишь основные процессы, которые происходили на международной арене в новый период всемирной истории, и без понимания сути которых невозможно стать специалистом-международником.

Мы согласны с теми историками, которые полагают, что именно Вестфальский мир 1648 г. конституировал окончательный разрыв с пережитками средневековья в международных отношениях, положив тем самым начало принципиально новому этапу в мировой политике (см. Протопопов А.С., Козьменко В.М., Елманова Н.С. История международных отношений и внешней политики России (1648-2000). Учебник для вузов /Под ред. А.С. Протопопова - М.: Аспект Пресс, 2001).

Новое время привнесло радикальные перемены в отношения между народами и государствам. Мировая политика - впервые в истории человечества - стала действительно мировой: все страны и народы были вовлечены в международные отношения (в качестве объектов или же субъектов этих отношений). Национальные государства стали играть ведущую роль на мировой арене, оттеснив на задний план феодальные сеньории, города-государства, азиатские деспотии и иные формы государственного устройства, характерные для предшествующих эпох. Наконец, новое время открыло период безраздельного европейского доминирования в мировых делах - доминирования, которое продолжалось вплоть до первой мировой войны, покончившей с евроцентризмом.

В данном лекционном курсе мы не можем пройти мимо тех экономических и социальных процессов, которые и предопределили все эти грандиозные перемены в международных отношениях в новое время. Победа капиталистического способа производства, постепенный переход власти и влияния от традиционных сословий (дворянства, духовенства, купечества) к новым социальным группам (буржуазии, интеллигенции, пролетариату) - все это не могло не сказываться и на внешней политике наиболее передовых государств. Изменились не только цели внешней политики - так, на смену династическим войнам пришли торговые и колониальные войны - но и ее методы, и место придворных интриг заняли кампании в прессе и парламентские дебаты.

Особое внимание в данном курсе уделяется структуре международных отношений в новое время. Собственно, сам этот спецкурс можно разделить на 2 части: часть первая посвящена периоду с 1648 по 1815 гг., когда система международных отношений с устойчивой внутренней структурой находилась в состоянии формирования, и вторая - периоду с 1815 по 1914 гг., когда функционировала первая в истории человечества система международных отношений - "европейский концерт".

Мы исходим из того, что стабильная система в международных отношениях смогла образоваться лишь после того, как установился устойчивый баланс между наиболее влиятельными членами международного сообщества - великими державами. На протяжении большей части новой истории ход мировой политики определялся пятью наиболее мощными в военном отношении европейскими государствами - Австрией (Австро-Венгрией), Великобританией, Пруссией (Германией), Россией и Францией. Малые страны Европы и неевропейские государства не играли практически никакой роли в принятии решений по ключевым вопросам международных отношений. Вот почему в данном курсе лекций мы уделяем первостепенное внимание в первую очередь именно политике великих держав в поворотные моменты истории международных отношений нового времени - будь то война за испанское наследство или объединение Германии.

Разумеется, этот миропорядок, о котором мы говорим, был несправедлив. Он был основан на торжестве грубой силы, на пренебрежении к интересам малых государств, на демонстративном игнорировании чаяний неевропейских народов. И все же появление устойчивой системы международных отношений, при всех ее несовершенствах, позволило Европе избавиться от практически непрерывных войн (по крайней мере, от войн между великими державами). XIX век, век "европейского концерта", подарил человечеству неслыханные ранее мирные передышки (1814-1853 и 1871-1914 гг.), когда европейский континент мог, наконец, отдохнуть от опустошительных военных конфликтов. И европейская цивилизация смогла сполна использовать эту возможность: именно в девятнадцатом столетии наиболее передовые страны Европы осуществили промышленный переворот, коренным образом изменив образ жизни людей. В сознании и правящих элит, и народных масс постепенно начало крепнуть убеждение в недопустимости войны как средства решения международных проблем.

Завершающая часть данного курса посвящена постепенной эрозии и краху "европейского концерта". Первая мировая война нанесла смертельный удар не только этой системе международных отношений, но и евроцентристскому мироустройству в целом. Новый, внеевропейский центр силы - Соединенные Штаты Америки - сделал весомую заявку на лидерство в системе международных отношений.

ЛЕКЦИЯ 1.НОВОЕ ВРЕМЯ И НОВЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

1. Что такое Новое время?

Суть грандиозных социальных перемен, произошедших в Европе после 1500 г., можно свести к следующему:

1) Европа и европейская цивилизация^* в целом (то, что мы с некоторой долей условности называем Запад) превратились в экономического, технологического и военно-политического лидера мирового сообщества. Если в эпоху средневековья Европа была глухим, нищим, слаборазвитым, невежественным и отсталым захолустьем (особенно по сравнению с такими экономическими и культурными лидерами тогдашнего мира, как Византия, исламский мир, Индия и Китай), то в XIX в. Европа вырвалась далеко вперед. И если еще в 1750 г. по уровню своего экономического и технологического развития наиболее развитые страны Востока не уступали наиболее развитым странам Запада, то уже к концу позапрошлого столетия превосходство Европы в производстве на душу населения было многократным;

2) Этот прорыв Европы к мировому доминированию был достигнут (в отличие от предшествующих эпох) на принципиально новой технологической основе и был связан с промышленным переворотом, произошедшим первоначально именно в западноевропейском и североамериканском регионах. Именно машина предопределило экономическое и военное преобладание европейцев над иными цивилизациями;

3) Европейская цивилизация начала проявлять после 1400 г. невиданную прежде тягу к экспансии своих институтов и ценностей в мировом масштабе. Таким образом, европейская цивилизация стала первой всемирной цивилизацией, создав мировой рынок и превратив в свои колонии или полуколонии неевропейские народы;

4) Лидирующее положение Европы было бы невозможно без грандиозных социальных перемен в Западной Европе и Северной Америке. В этих регионах планеты буржуазия впервые взяла власть в свои руки, постепенно оттеснив на задний план традиционные социальные прослойки (дворянство, крестьянство, духовенство);

5) Социальный переворот в Европе Нового времени сопровождался и переворотом в сознании, появлением личности нового типа, буржуазной личности. Пожалуй, именно вот эта буржуазная личность - раскрепощенная, предприимчивая, инициативная - стала главной причиной всех успехов Европы и Северной Америки за последние 500 лет.

2. Новое время - новая внешняя политика.

Как же все эти грандиозные перемены сказались на международных отношениях? Да самым непосредственным образом:

1) Международные отношения впервые стали действительно всемирными;

2) Международная политика стала фактически придатком европейской политики - судьбы мира фактически решались горсткой великих европейских держав, в то время как неевропейские страны и народы (равно как, впрочем, и малые европейские страны) ровным счетом ничего не значили, являясь всего лишь объектом гегемонистских устремлений вышеупомянутых великих держав;

3) Радикальным переменам подверглась структура международных отношений, особенно в Европе. Мелкие феодальные сеньориальные владения, как и огромные феодальные империи постепенно ушли в прошлое; им на смену пришли национальные государства, которые и стали главным субъектом международных отношений нового времени;

4) Внешняя политика постепенно все больше обуржуазивалась, становясь буржуазной не только по целям, но и по методам.

3) Внешняя политика буржуазного класса.

Вот на этом последнем тезисе хотелось бы остановиться подробнее. В общем, в отличие от добуржуазной или небуржуазной личности буржуа отличает активность в переустройстве посюстороннего, тварного мира. Буржуа не мирится с окружающей действительностью; он ее переделывает под себя. И мы видим, что за последние несколько веков классового господства буржуазии человеческая цивилизация претерпела неизмеримо более грандиозные изменения, чем за несколько десятков тысяч лет докапиталистического развития.

И эти перемены охватывают все стороны человеческой жизни, а не только экономику. Охватывают они и внешнюю, и военную политику; последние тоже становятся буржуазными.

Чем же таким особенным отличается буржуазия от других правящих классов?

***

Вот что об этом пишут основоположники марксизма - К. Маркс и Ф. Энгельс:

"Буржуазия всюду, где она пришла к власти, уничтожает все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно она уничтожила пестрые феодальные путы, которые привязывали человека к его "природным" владыкам, не оставив никакой иной связи человека с человеком, кроме голого интереса, бессердечного "чистогана". В ледяной воде эгоистического расчета утопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности Буржуазия все более и более уничтожает раздробленность средств производства, собственности и населения. Она сгустила население, централизовала средства производства, концентрировала собственность в руках немногих. Необходимым следствием этого была политическая централизация. Независимые, связанные почти только союзными отношениями области с различными интересами, законами, правительствами и таможенными пошлинами, оказались сплоченными в одну нацию, с одним правительством, с одним законодательством, с одним национальным классовым интересом, с одной таможенной границей" (К. Маркс, Ф. Энгельс. МАНИФЕСТ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (декабрь 1847 - январь 1848).

***

Вышеприведенная цитата из Коммунистического Манифеста указывает на самый радикальный разрыв не только с добуржуазным образом производства, но и с добуржуазным общественным сознанием. Триумф буржуазии - это триумф не только буржуазного способа производства, основанного на эксплуатации лично свободного пролетария и свободной от феодальных ограничений земли; триумф буржуазии - это прежде всего и главным образом триумф буржуазной личности.

Для этой самой буржуазной личности свойственно прежде всего индивидуалистическое сознание, в соответствии с которым человеческая личность приобретает самостоятельную ценность и становится полноправным субъектом общественных отношений, иными словами, онтологизируется. (В этой связи следует отметить, что индивидуалистичной является не только современная буржуазная цивилизация; античная цивилизация также была цивилизацией индивидуалистов, хотя, конечно, между двумя этими цивилизациями существуют громадные различия. Во всяком случае, важнейшая задача ренессанса и состояла в том, чтобы перебросить исторический мостик между двумя этими индивидуалистическими цивилизациями).

Здесь, наверное, уместно прокомментировать широко распространенные обвинения в адрес буржуазного индивидуализма, выдвигаемые сторонниками добуржуазных и антибуржуазных общественно-политических и идеологических систем. Обвинения в эгоизме (т.е. индивидуалист = эгоист), по-видимому, не выдерживает критики: человек с индивидуалистическим сознанием может быть сколь угодно альтруистичен, вплоть до полного самоотвержения, но, в любом случае, это будет его личный выбор, а не выбор его Богом данного владыки или его патриархальной общины. Столь же несостоятельны и обвинения в богочеловечестве и богоборчестве: индивидуалист может быть очень религиозен, но для него человеческая личность, ее права и интересы имеют самостоятельное значение.

В любом случае, появление буржуазной личности - индивидуалиста - означало смертельную угрозу для традиционного общества с его патриархальными феодальными связями между людьми, непререкаемым авторитетом церкви и божественным правом монархов. Соответственно, это был вызов и традиционной системе международных отношений, в которой воля монарха была всем, а воля народов - ничем.

Приметой Нового времени стало возвышение принципа национального интереса, который был положен в основу внешнеполитического планирования. В предшествующие исторические эпохи не было наций; само собой, отсутствовал и национальный интерес. Концепция национального интереса, сформулированная в рациональных категориях реализма и баланса сил, ознаменовала решительный разрыв со средневековыми взглядами на международные отношения, в соответствии с которыми государственный интерес (понимаемый как династический интерес в соответствии с известной формулой государство - это Я) должен был быть подчинен каким-то возвышенным целям, вроде освобождения Гроба Господня. Все эти перемены, разумеется, были связаны с изменением социальной структуры ведущих европейских держав: пришедшая к власти национальная буржуазия стремилась поставить не только внутреннюю, но и внешнюю политику себе на службу.

Радикально изменилось и соотношение между экономической и военной мощью. На протяжении многих тысячелетий связь между экономическим процветанием и военно-политической мощью государства отнюдь не была прямой. Государственные мужи прошлых эпох были согласны в том, что цветущая экономика порождает изнеженность нравов, которая, в свою очередь, ведет к ослаблению воинственного духа. История международных отношений развивалась по известной схеме: голодные и нищие, но воинственные племена крушили изнеженные и заплывшие жиром великие цивилизации, занимали место своих врагов в роскошных дворцах, через несколько поколений становились изнеженны сами и на смену им приходила новая волна голодных и воинственных, и так до бесконечности. История всех великих цивилизаций древности египетской, месопотамской, античной, византийской, индийской, китайской легко укладывалась в эту схему.

НОВОЕ ВРЕМЯ, однако, внесло в нее серьезные коррективы. Капиталистическая эпоха впервые установила прямую и непосредственную зависимость между уровнем экономического развития государства и уровнем его военной мощи и, следовательно, ролью, которое оно играет на международной арене. Более того, именно в новое время государство начало активно использовать экономические рычаги для достижения своих внешнеполитических целей.

Все эти обстоятельства обусловили рост значения экономики в международных отношениях. XIX в. явил миру великую державу нового типа Великобританию, чья сухопутная армия была ничтожна, но которая добилась преобладающего влияния на международные дела благодаря сугубо экономическим факторам торговле, инвестициям, мореплаванию, промышленности, финансам. Более того, начиная с XIX в. гегемон в международных отношениях мог быть только ГЕГЕМОНОМ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ.

Хотя военные средства оставались важнейшим инструментом внешней политики на протяжении всего рассматриваемого периода, способы ведения вооруженной борьбы в новое время изменились радикальным образом. Новое время унаследовало от средних веков чрезвычайно отсталую производственную базу, а результатом отсталого производства была, разумеется, отсталость военного дела.

Хотя XVII-XVIII вв. дали таких военных гениев, как Густав-Адольф, Мальборо, Евгений Савойский, Тюренн, Суворов, Наполеон - тем не менее военно-технический уровень даже самых передовых европейских армий изменился за эти два века мало и, как и в средние века победа достигалась главным образом холодным оружием. И немудрено - конструкция кремневых мушкетов не менялась, в принципе, с XVI в. Соответствующей была и военная организация великих военных держав; о заблаговременной подготовке театра военных действий, прокладке стратегических коммуникаций, заблаговременной подготовке планов будущих войн - тогда и не думали. Великий Суворов откровенно издевался над кабинетно-штабной деятельностью всех этих австрийских и прусских "гофкригсшнапсвурстратов".

В девятнадцатом веке, однако, с началом промышленного переворота, фантастические изменения произошли и в военном деле. В XIX столетие Европа вступала с кремневыми ружьями, гладкоствольными пушками, стреляющими ядрами и парусными фрегатами; в ХХ в. Европа вступала с пулеметами, дредноутами и автомобилями. И никаких каре и батальонных колонн! Русско-японская война показала, что единственным возможным боевым построением в современном бою является редкая стрелковая цепь. Молодецкие штыковые удары остались лишь в романах; в настоящей же войне победу начала определять - отныне и навсегда - огневая мощь.

Изменилось и соотношение между сухопутной и морской военной мощью, между армией и флотом. Флот - это очень специфический вид вооруженных сил. С древнейших времен и до наших дней флот - это очень дорогое удовольствие; вооружить одного солдата было всегда намного дешевле, чем одного матроса. Однако флот компенсировал эти расходы за счет своей повышенной мобильности и огневой мощи. Именно в Новое время родилась формула контроля над мировым океаном (ВМФ + торговый флот + морские базы = контроль над морем = контроль над миром), которой, в общем, следовали сначала Нидерланды, а затем - Великобритания.

Господство на море (при сравнительно слабых сухопутных силах) порождало и новую военную стратегию - стратегию изнурения, которая доказала в ходе многочисленных войн, которые вела Британия на протяжении Нового времени, свое превосходство над стратегией сокрушения, которой придерживались враги Англии (от Филиппа II до Адольфа Гитлера).

Новое время, таким образом, внесло свои нюансы в извечную дихотомию морских и сухопутных держав. Если в предшествующие эпохи морские державы неизменно терпели поражение в борьбе с сухопутными державами (Афины - Спарта, Тир - Империя Александра Македонского, Рим - Карфаген, Новгород - Москва), то реалии Нового времени коренным образом изменили эту тенденцию. Разгром Непобедимой Армады (1588 г.), поражение Испании в войне с Нидерландами, поражение Франции в войне за Испанское наследство (1700 - 1714) - все это свидетельствовало о том, что морские буржуазные нации начинают брать верх в борьбе с аграрными сухопутными державами.

Но менялись не только средства, но и цели войн. Новое время подарило миру торговые и колониальные войны, в то время как столь традиционные для средневековья династические войны (такой войной, в частности, была Столетняя война) постепенно уходили в прошлое.

Коренным изменениям подверглось, однако, не только военное искусство, но и дипломатическое искусство. На протяжении большей части рассматриваемого периода дипломатия (где продолжали безраздельно господствовать монархи и аристократы) весьма напоминала придворную интригу - даже в том случае, когда дипломаты действовали в интересах нового правящего класса, класса буржуазии (характерным примером тут может служить Талейран). Однако начиная со второй половины XIX в. на первый план начали выдвигаться дипломаты нового типа, такие, как Бисмарк, Дизраэли и Витте, которые научились искусно использовать прессу, общественное мнение и парламенты для достижения своих внешнеполитических целей.

4) Заключение

Все эти грандиозные перемены в международных делах произошли, разумеется, далеко не сразу. Буржуазная революция в международных делах пробивала себе дорогу постепенно, с многочисленными попятными движениями. И все же итог Нового времени представляется однозначным: победив первоначально в наиболее передовых странах Европы и Северной Америки, капитализм начал распространять свои порядки на весь Земной шар, вовлекая в мировую политику все без исключения страны и народы мира.

ВОПРОСЫ:

1) В чем суть социального переворота, произошедшего в Новое время?

2) Какие изменения произошли в международных отношениях в период Нового времени?

3) Как Вы понимаете выражение евроцентризм?

4) Каковы причины перемен в военном деле, произошедших в Новое время?

ЛЕКЦИЯ 2.НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

1) Что такое нация?

Нация - это гражданское (т.е. буржуазное) общество, имеющее собственное государство, обслуживающее интересы этого общества. Соответственно, устанавливаются иные, неслыханные в докапиталистическую эпоху, соотношения между личностью, обществом и государством. Государство, которое служит индивиду и обществу - да такое показалось бы богомерзкой ересью в средневековой Европе! Однако Новое время, став периодом становления буржуазии как правящего класса, стало и временем формирования новых национальных (т.е. буржуазных) государств.

2) Формирование буржуазных наций

Этот процесс в Новое время шел двояким путем. Во-первых, новые буржуазные национальные государства формировались на обломках феодальных империй (Нидерланды). Во-вторых, новые буржуазные нации формировались в ходе преодоления феодальной раздробленности (Франция).

Процесс формирования буржуазных наций был, разумеется, тесно связан с ростом т.н. "третьего сословия", которое объединяло как протобуржуазию, так и протопролетариат и лиц свободных профессий (т.е. тех, кого мы впоследствии будем называть "интеллигенцией"). Именно они способствовали преодолению феодальной раздробленности, образованию единых государств. Но, конечно, не следует впадать в грубый социологизм и судить о политике тех или иных исторических личностей по их классовому происхождению. Мы еще увидим с вами, что нередко деятели с самыми пышными феодальными титулами проводили вполне буржуазно-национальную политику.

Новые буржуазные нации формируются на основе создания единых национальных рынков, преодоления хозяйственной замкнутости и изолированности. Разумеется, решающую роль здесь сыграла буржуазия и провинциальное обуржуазившееся дворянство, а также протопролетариат крупнейших городов - именно эти слои и поддерживали абсолютных монархов в борьбе с феодальной вольницей.

3) Национальная внешняя политика

И именно на эти слои опирались те политики, которые в XVII в. совершили настоящую революцию в дипломатии. К ним относится, прежде всего, Аман Жан дю Плесси, герцог Ришелье. Именно он поставил вопрос о "государственном интересе" как об основном ориентире внешней политики Франции.

Это был беспрецедентный разрыв со всем средневековым мировоззрением. Ведь для жителей Западной Европы в Средние века отношения между суверенными государствами рассматривались как отношения гражданско-правовые, а не как отношения из области публичного права. Унаследовав юридическую систему Римской Империи, средневековые правоведы (да и практические политики) считали единственным сувереном Императора Священной Римской Империи, а единственным духовным лидером - Папу.

Вот почему таким новшеством был провозглашенный Ришелье принцип "государственного" (впоследствии - "национального") "интереса". Действуя в соответствии с этим принципом, Ришелье поддержал протестантских германских князей в ходе Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). Разумеется, не за просто так - Ришелье рассчитывал на выход на западный берег Рейна, рассматривая последний (наряду с Пиренеями, Вогезами и Альпами) в качестве естественных границ Франции. Наемные писаки (вроде Шантеро-Лефевра) разъясняли Европе позицию первого министра Франции, доказывая, что Франция - естественная наследница Галлии и королевства Франков - должна получить эти земли. С другой стороны, Ришелье (и его верный помощник и правая рука, отец Жозеф, т.н. "серый кардинал") полагали, что национальным интересам Франции соответствует слабая и расчлененная Германия (ср. высказывание министра иностранных дел Франции Ролана Дюма в 1990 г., когда встал вопрос об объединении Германии: "Мы так любим Германию, что хотим, чтобы их было две").

Обратите внимание: для Ришелье и его сподвижников не было ни Нормандии, ни Бургундии, ни Гаскони, ни Шампани. Для них не существовало также Священной Римской Империи и папской курии. Для них существовала лишь Франция, и ради нее они были готовы на все. Так, например, они (будучи католическими прелатами) поддержали протестантов - богомерзких еретиков, злейших врагов католической церкви. И против кого - против его апостолического величества, императора Священной Римской Империи Фердинанда II! Деидеологизация (говоря современным языком) тогдашней французской политики не означала, разумеется, что в Париже сидели одни лишь грязные и беспринципные циники; все они (и Ришелье, и отец Жозеф, и кардинал Мазарини, и другие) были людьми своего времени; так, например, отец Жозеф продолжал грезить о новых крестовых походах - но для организации таковых требовалось ведь для начала объединить всю Европу вокруг Франции, а для этого нужно было проводить в высшей степени рациональную и реалистическую внешнюю политику.

Эта поддержка выразилась, в частности, в субсидировании вмешательства протестантской Швеции в германские дела (так, Париж выплачивал шведскому королю 1 млн. ливров ежегодно; а за это Густав-Адольф обязался выставить на театр военных действий 30 тыс. конницы и 6 тыс. пехоты). После гибели Густава-Адольфа Франция сама вмешалась в ход войны, основательно разорив Западную Германию.

Вестфальский мир 1648 г. закрепил результаты политики Ришелье (хотя заключал его уже Мазарини). Франция округлила свои владения, получив Эльзас, Мец, Туль и Верден. Император был вынужден признать существование протестантских княжеств в Германии, которые на многие столетия превратились фактически в вассалов Франции. Но дело было, разумеется, не только в этом.

В международных делах был закреплен принцип - cuius regia eius religio ("чья власть, того и вера"). Нужно понимать, что мировоззрение людей того времени было исключительно религиозным, и поэтому для них этот принцип - а это принцип государственного суверенитета - мог быть изложен исключительно в религиозных терминах.

Как бы то ни было, этот принцип был положен в основу так называемой вестфальской системы международных отношений. Почему "так называемой"? Да потому что этот принцип означал не более не менее как легализацию хаоса в международных отношениях - а хаос не может быть системой.

***

Вот как описывали современную им систему международных отношений такие выдающиеся мыслители XVI - XVII вв.:

Н. Маккиавелли: "Поистине страсть к завоеваниям - дело естественное и обычное, - писал Никколо Макиавелли еще в 1513 г. - и тех, кто учитывает при этом свои возможности, все одобрят или же никто не осудит"(Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. - Санкт-Петербург: Азбука, 1997. - С. 17.).

Т. Гоббс: "Государства находятся между собой в естественном состоянии, то есть в состоянии вражды. И если они перестали сражаться на поле боя, то это можно назвать не миром, а лишь передышкой, во время которой один враг, следя за действиями и выражением лица другого, оценивает свою безопасность не соглашениями, а силами и замыслами противника"(Гоббс Т. Сочинения в двух томах. Т. 1. - М.: Мысль, 1989. - С. 403).

Д. Локк: "В международных делах государства обладают полной свободой в отношении собственных действий" (Локк Д. Избранные философские произведения в двух томах. Т. 2. - М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. - С. 6, 105).

***

Маленькое отступление. Сам термин "хаос" несет несколько негативный оттенок: считается, что хаос должен быть заменен порядком - вот тогда и будет хорошо. Примерно так и рассуждали люди Нового времени, люди эпохи ренессанса, просвещения и промышленного переворота: по их разумению, в общественных делах должен был быть наведен такой же порядок, который существует в хорошо отлаженном часовом механизме. Современная наука преодолела такие механистические представления; в настоящее время ученые считают, что сложные саморегулирующиеся системы не поддаются линейной экстраполяции; что же касается собственно хаоса, то последний современная, неклассическая наука рассматривает не как антитезу порядку, а как ту среду, где может зародиться порядок (см. Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. - М.: Московский общественный научный фонд, 1999. - С. 109-116).

***

Так вот, именно из вестфальского хаоса, как мы увидим в дальнейшем, и зародилась та система международных отношений, которая привнесла в эти отношения порядок и предсказуемость. Это не произошло в результате образования какой-то новой версии Pax Romanum; скорее это произошло в результате создания своего рода кондоминиума великих держав. Идея такого кондоминиума, однако, созрела лишь к 1814-1815 гг., к временам Венского конгресса.

4) Утрехтский мир и система европейского равновесия

Но пока до этого было еще далеко. Вестфальский мир открыл длительный период французской гегемонии на европейском континенте, который продолжался фактически до франко-прусской войны 1870-1871 гг.

В самом деле, кто мог противостоять после 1648 г. французской мощи? Англия после 1640 г. была охвачена гражданской войной, которая, с перерывами, продолжалась вплоть до "славной революции" 1688 г. Это обстоятельство, разумеется, создавало самые благоприятные условия для французского вмешательства в английские дела. Кроме того, в середине XVII в. две великие морские державы тогдашнего мира - Англия и Голландия - вели борьбу не на жизнь, а на смерть за господство на море (1652-1654). А в 1656 г. началась тяжелая война с Испанией, которая, хоть и закончилась победой (англичане захватили Ямайку), тем не менее не могла не отвлекать внимания Лондона от положения дел на континенте. Наконец, после реставрации монархии в Англии (1660 г.) Карл II Стюарт находился, фактически, на содержании у "Короля-Солнца". Одна лишь Священная Римская Империя Габсбургов не могла в тот период противостоять французскому натиску, поскольку была вынуждена отбиваться от натиска турок.

В результате войн Людовика XIV (т.н. "деволюционная война" 1667-1668 гг., голландская война 1672-1678 гг., война с Аугсбургской лигой (1688-1697 гг.) привели к неслыханному доселе усилению Франции. У Франции в Европе уже не было соперников, с которыми нужно было бы считаться; французский двор был самым блестящим в Европе; французского короля боялись все европейские государи; французский язык сделался официальным языком дипломатии и международных трактатов. И вся эта колоссальная мощь была направлена на продвижение интересов французской торговли и промышленности на мировой арене ("кольберизм").

По Аахенскому миру 1668 г., который подвел итог войны 1667-1668 гг., к Франции был присоединен Лилль. В ходе тяжелой и кровопролитной войны 1672-1678 гг. Франция получила несколько пунктов в Бельгии (Камбрэ, Валансьен и область Франш-Контэ). Однако французам, даже при поддержке британского флота, не удалось захватить Амстердам: вновь, как и 100 лет тому назад, голландцы предпочли утопить собственную землю, открыв шлюзы - но не отдавать ее врагу. Более того, Карлу II пришлось уступить английскому парламенту и расторгнуть крайне непопулярный в Британии союзный договор с Францией. Голландцев поддержал курфюрст Бранденбургский Фридрих-Вильгельм, который в битве при Фербеллине разгромил войска союзной с Францией Швецией.

Нимвегенский мир (1679 г.) ознаменовал период наибольшего могущества Франции в Европе. После 1679 г. Людовик XIV начал присоединять пограничные имперские территории; так, в 1681 г. был захвачен Страсбург. Римская Империя и Испания по соглашению в Регенсбурге (1684 г.) были вынуждены признать все эти захваты.

Но то были пирровы победы. Усиление Франции переполошило всю Европу; штатгальтер Нидерландов Вильгельм III Оранский сумел сколотить антифранцузскую Аугсбургскую лигу, в которую вошли Империя, Испания, Голландия, немецкие и итальянские государи и - что особенно важно - давешний союзник Франции, Швеция. В Стокгольме (а возглавлял шведскую дипломатию в то время выдающийся шведский дипломат Оксеншерна) решили, что захват Францией Бельгии и Голландии не выгоден Швеции и, кроме того, союз с морскими державами, Англией и Голландией, даст Швеции больше, чем союз с континентальной Францией. А после того, как Вильгельм Оранский стал английским королем (1688 г.), вокруг Франции замкнулось кольцо врагов.

"Король-Солнце", однако, мог не считаться с изменившейся международной ситуацией. Кольбера, который один мог сдержать захватнические аппетиты короля, уже не было в живых, и в ходе третьей войны (1688-1697 гг.) Людовик продолжил своих захваты по Рейну. Однако окончательно могущество Франции было подорвано в ходе войны за испанское наследство (1701-1714).

Предлогом этой войны стал династический спор, а именно притязания Людовика на испанский престол. Однако истинные причины этой войны были совершенно иными. Ведь фраза Людовика XIV "Нет больше Пиренеев!" означала одно - колоссальные колониальные владения Испании становятся французскими владениями, и соотношение сил на морях резко менялось в пользу Франции. С этим, разумеется, не могли согласиться ни в Англии, ни в Голландии.

Вообще-то первоначальная позиция Парижа была вполне разумной - разделить разлагающуюся (уже тогда) испанскую империю между Англией, Габсбургами и Францией, что-то кинуть голландцам - и дело с концом. Однако после смерти всех возможных претендентов на испанский престол (курфюрста Баварского и Филиппа Анжуйского) Людовик решил сам возложить на себя испанскую корону. Предотвратить это роковое решение, означавшее войну со всей Западной Европой, было некому - крупные деятели первой половины царствования Людовика XIV (Тюренн, Кольбер и др.) были в могиле; короля окружали не политики, а придворные.

Дальнейшие действия "Короля-Солнца" подтверждали самые худшие подозрения остальной Европы: в крепости нидерландской Испании (Бельгии) были введены французские гарнизоны; испанским губернаторам и вице-королям было приказано повиноваться Людовику как своему королю. Но у всех без исключения членов антифранцузской коалиции были собственные причины начать войну с Францией. Англия была охвачена негодованием, когда там узнали, что Людовик XIV признал за сыном Якова II королевский титул; Габсбурги хотели посчитаться за старые обиды (тем более что с турками в 1699 г. в Карловицах был заключен мир); Нидерланды жаждали обеспечить свою национальную безопасность от французской угрозы.

Ход войны был крайне неблагоприятен для Франции. В битвах при Бленхейме и Рамилли англо-голландские войска под командованием талантливого полководца герцога Мальборо нанесли поражение французским войскам; в Италии французы также потерпели ряд поражений, которые им нанес австрийский принц Евгений Савойский. Англо-голландский флот нанес огромный урон французской и испанской торговле. Серьезные потери понесли французы и испанцы и в колониях.

Поражение "Короля-Солнца" и его королевства было несомненно; но также несомненна была и усталость союзников от длительной и дорогостоящей войны. Собственно, главной цели антифранцузская коалиция уже добилась - несостоятельность гегемонистстких притязаний Франции была убедительно доказана. В этих условиях дальнейшее унижение Франции теряло для Англии и Голландии всякий смысл - это означало лишь способствовать тому, чтобы призрак европейского доминирования Священной Римской Империи вновь восстал из гроба, куда он был заколочен в 1648 г.

Утрехтский мир (1713) и Рамштадтский мир (1714) зафиксировали новое соотношение сил в Европе. Хотя Бурбонам было дозволено остаться в Испании, они должны были принять условие, в соответствии с которым король испанский не должен быть одновременно и королем французским. Кроме того, Испания должна была уступить 1) Габсбургам - Неаполитанское королевство, Сардинию, часть Тосканы, Миланское герцогство и испанские Нидерланды; 2) курфюрсту Бранденбургскому - испанский Гельдерн; 3) герцогу Савойскому - Сицилию; 4) Англии - Гибралтар и Минорку. В свою очередь, Франция пошла на территориальные уступки Габсбургам в Нидерландах, вывела свои войска из Лотарингии; уступила свои североамериканские колонии англичанам.

Таким образом, Франция, лишившись значительной части своих завоеваний второй половины XVII в., утратила тем самым способность установить свою гегемонию в Европе.

5) Выводы

Складывающаяся система национальных государств проявила, таким образом, свою способность к саморегуляции, отразив французские гегемонистские притязания. Однако следует помнить, что европейское равновесие было достигнуто в результате тяжелых и кровопролитных войн. Следует подчеркнуть в этой связи, что поражение в ходе войны за Испанское наследство было лишь первым в серии англо-французских войн за господство на морях, которые продолжались более столетия, до 1815 г., и завершились решительной победой Британии. Непобедимая французская армия была побеждена британским коммерческим кредитом, британским торговым флотом и британским морским флотом.

ВОПРОСЫ:

1) Что такое нация?

2) В чем суть понятия государственного интереса?

3) Как вы понимаете выражение cuius regia eius religio?

3) В чем причины французской гегемонии в Европе во второй половине XVII В.?

4) Почему сложилась антифранцузская коалиция в годы войны за Испанское наследство?

5) Как Вы понимаете термин европейское равновесие?

ЛЕКЦИЯ 3. ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ XVIII В.

1. Англия

Победа в войне за Испанское наследство стала самой серьезной заявкой Англии на лидерство в международных отношениях. Между тем ни с точки зрения численности населения, ни с точки зрения размеров армии, Британия не была лидером среди других европейских великих держав XVIII в.:

Численность населения великих держав, 1700 - 1800

(в млн. чел.)

	1700	1750	1800
Великобритания	9.0	10.5	16.0
Франция	19.0	21.5	28.0
Империя Габсбургов	8.0	18.0	28.0
Пруссия	2.0	6.0	9.5
Россия	17.5	20.0	37.0
Испания	6.0	9.0	11.0
Нидерланды	1.8	1.9	2.0
Швеция	-	1.7	2.3

 

Численность сухопутных войск великих держав, 1710 - 1789

	1710	1756/60	1789
Великобритания	75.000	200.000	40.000
Франция	350.000	330.000	180.000
Империя Габсбургов	100.000	200.000	300.000
Пруссия	39.000	195.000	190.000
Россия	220.000	330.000	300.000
Испания	30.000	-	50.000
Нидерланды	130.000	40.000	-
Швеция	110.000	-	-

Правда, кое-что могут объяснить размеры военно-морских сил великих держав:

Численность линейных кораблей великих держав, 1689 - 1790

	1689	1739	1790
Великобритания	100	124	195
Франция	120	50	80
Россия	-	30	67
Испания	-	34	25
Нидерланды	66	49	44
Швеция	40	-	27

Но и эти цифры, впрочем, не дают всей картины. В основе британского преобладания лежали ее торговое, финансовое, а с конца XVIII в. - и промышленное превосходство над континентальными державами, в том числе и над могущественней из них, Францией.

Особо здесь следует остановиться на финансах. В конце XVIII в. государственный долг у обеих стран был примерно равен и составлял колоссальную по тем временам сумму - 215 млн. ф. ст., но если для Англии - торговой и промышленной нации - не составляло труда обслуживать этот долг, то для аграрной Франции обслуживание этого долга привело к финансовому краху старого режима, созыву Генеральных штатов в 1789 г., и т.д.

Помимо того, что Англия уже тогда обладала более высоким уровнем индустриального развития, ее финансовая система находилась в неизмеримо лучшем состоянии, чем французская. Прямых налогов англичане тогда не знали (помимо земельного налога, но он затрагивал лишь меньшинство населения). Англичане платили косвенные налоги, акцизы и тарифы, но их тяготы не были столь же разорительны, что и французская налоговая система.

Были и геополитические преимущества, связанные с островным положением Британии. В отличие от других великих держав, Англия могла позволить себе не разрываться между поддержанием морской и сухопутной мощи: англичане всю свою энергию направили на завоевание колоний и расширение торговли.

***

Что касается континента, то тут англичане ограничиваются политическими комбинациями, о которых Бисмарк впоследствии сказал: "Политика Англии всегда заключалась в том, чтобы найти такого дурака в Европе, который своими боками защищал бы английские интересы".

***

Это была политика найма "друзей" и натравливания их на врага N. 1 - Францию.

Лондон беспокоили не только гегемонистские амбиции Парижа на континенте; стремление французов расширить свою колониальную империю в Вест-Индии, в Индии и Северной Америке внушало озабоченность английским буржуа. Так, в ходе Семилетней войны союзник Англии - Пруссия - фактически потерпела поражение; тем не менее Англия воспользовалась ослаблением Франции для того чтобы выбить французов из Канады, из Индии и из Карибского бассейна. По итогам войны Англия аннексировала Луизиану и Флориду. Главное же - британский флот окончательно утвердил свое господство на морях.

Впрочем, уже тогда, в XVIII в. в английской дипломатии в полной мере проявились такие особенности буржуазной внешней политики, как отсутствие видения перспективы, ползучий прагматизм, нежелание строить долгосрочные планы и инвестировать в укрепление национальной безопасности. Лондон предпочитал реагировать на действия других держав, прежде всего Франции; и только совсем уж вызывающие действия Парижа, будь то в истории с испанским наследством, или же накануне Семилетней войны, пробуждали Британию от спячки. Господствовавшие в британском парламенте в первой половине 18 столетия виги стремились любой ценой избежать внешних конфликтов; лозунгом дня того времени были слова: "Если придут французы, платить им я буду, но драться - благодарю покорно!". Мысль о том, что не от всякой внешней угрозы можно откупиться, и что иногда приходится драться, с огромным трудом доходила до сознания английских буржуа, и тут огромную роль сыграл Уильям Питт-старший, крупнейший британский политик XVIII в.