Шекспир

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Действие трагедии охватывает пять дней одной недели, в течение которых происходит роковая череда событий.

Первый акт начинается с потасовки слуг, которые принадлежат к двум враждующим семьям — Монтекки и Капулетти. Неясно, что послужило причиной вражды, очевидно лишь, что она давняя и непримиримая, втягивающая в водоворот страстей и молодых,

истарых. К слугам быстро присоединяются знатные представители двух домов, а затем

исами их главы. На залитой июльским солнцем площади закипает настоящий бой. Горожанам, уставшим от розни, с трудом удается разнять дерущихся. Наконец прибывает верховный правитель Вероны — князь, который приказывает прекратить столкновение под страхом смерти, и сердито удаляется.

На площади появляется Ромео, сын Монтекки. Он уже знает о недавней стачке, но мысли его заняты другим. Как и положено в его возрасте, он влюблен и страдает. Предмет его неразделенной страсти — некая неприступная красавица Розалина. В разговоре с приятелем Бенволио он делится своими переживаниями. Бенволио добродушно советует обратить взор на прочих девушек и посмеивается над возражениями друга.

В это время Капулетти наносит визит родственник князя граф Парис, который просит руки единственной дочери хозяев. Джульетте ещё не исполнилось и четырнадцати, но отец соглашается на предложение. Парис знатен, богат, красив, и о лучшем женихе нельзя мечтать. Капулетти приглашает Париса на ежегодный бал, который они дают в этот вечер. Хозяйка отправляется в покои дочери, чтобы предупредить Джульетту

о сватовстве. Втроем — Джульетта, мать и кормилица, вырастившая девочку, — они живо обсуждают новость. Джульетта пока безмятежна и послушна родительской воле.

На пышный бал-карнавал в доме Капулетти под масками проникают несколько молодых людей из вражеского лагеря — в том числе Бенволио, Меркуцио и Ромео. Все они горячи, остры на язык и ищут приключений. Особенно насмешлив и речист Меркуцио — ближайший друг Ромео. Сам Ромео охвачен на пороге дома Капулетти странной тревогой. «Добра не жду. Неведомое что-то, / Что спрятано пока ещё во тьме, / Но зародится с нынешнего бала, / Безвременно укоротит мне жизнь / Виной каких-то странных обстоятельств. / Но тот, кто направляет мой корабль, / Уж поднял парус...»

В толчее бала, среди случайных фраз, которыми обмениваются хозяева, гости и слуги, взгляды Ромео и Джульетты впервые пересекаются, и, подобно ослепительной молнии, их поражает любовь.

Мир для обоих моментально преображается. Для Ромео с этого мгновенья не существует прошлых привязанностей: «Любил ли я хоть раз до этих пор? / О нет, то были ложные богини. / Я истинной красы не знал отныне...» Когда он произносит эти слова, его по голосу узнает двоюродный брат Джульетты Тибальт, немедленно хватающийся

за шпагу. Хозяева упрашивают его не поднимать шум на празднике. Они замечают, что Ромео известен благородством и нет беды, даже если он побывал на балу. Уязвленный Тибальт затаивает обиду.

Ромео тем временем удается обменяться с Джульеттой несколькими репликами.

Он в костюме монаха, и за капюшоном она не видит его лица. Когда девушка выскальзывает из зала на зов матери, Ромео от кормилицы узнает, что она — дочь хозяев. Через несколько минут Джульетта делает такое же открытие — через ту же кормилицу она

выясняет, что Ромео — сын их заклятого врага! «Я воплощенье ненавистной силы / Некстати по незнанью полюбила».

Бенволио и Меркуцио уходят с бала, не дождавшись друга. Ромео в это время неслышно перелезает через стену и прячется в густом саду Капулетти. Чутье приводит его к балкону Джульетты, и он, замирая, слышит, как она произносит его имя. Не выдержав, юноша отзывается. Разговор двух влюбленных начинается с робких восклицаний и вопросов, а заканчивается клятвой в любви и решением немедля соединить свои судьбы. «Мне не подвластно то, чем я владею. / Моя любовь без дна, а доброта — как ширь морская. / Чем я больше трачу, тем становлюсь безбрежней и богаче» — так говорит Джульетта о поразившем её чувстве. «Святая ночь, святая ночь... / Так непомерно счастье...» —

вторит ей Ромео. С этого момента Ромео и Джульетта действуют с необычайной твердостью, отвагой и вместе с тем осторожностью, полностью подчиняясь поглотившей их любви. Из их поступков непроизвольно уходит детскость, они вдруг преображаются в умудренных высшим опытом людей.

Их поверенными становятся монах брат Лоренцо, духовник Ромео, и кормилица, наперсница Джульетты. Лоренцо соглашается тайно обвенчать их — он надеется, что союз юных Монтекки и Капулетти послужит миру между двумя семьями. В келье брата Лоренцо совершается обряд бракосочетания. Влюбленные переполнены счастьем.

Но в Вероне по-прежнему жаркое лето, и «в жилах закипает кровь от зноя». Особенно у тех, кто и без того вспыльчив как порох и ищет повода показать свою храбрость. Меркуцио коротает время на площади и спорит с Бенволио, кто из них больше любит ссоры. Когда появляется задира Тибальт с приятелями, становится ясно, что без стычки не обойтись. Обмен едкими колкостями прерван приходом Ромео. «Отстаньте! Вот мне нужный человек, — заявляет Тибальт и продолжает: — Ромео, сущность чувств моих к тебе вся выразима в слове: ты мерзавец». Однако гордец Ромео не хватается в ответ за шпагу, он лишь говорит Тибальту, что тот заблуждается. Ведь после венчанья

с Джульеттой он считает Тибальта своим родственником, почти братом! Но никто этого ещё не знает. А Тибальт продолжает издевательства, пока не вмешивается взбешенный Меркуцио: «Трусливая, презренная покорность! / Я кровью должен смыть её позор!» Они дерутся на шпагах. Ромео в ужасе от происходящего бросается между ними, и в эту минуту Тибальт из-под его руки ловко наносит удар Меркуцио, а затем быстро скрывается со своими сообщниками. Меркуцио умирает на руках у Ромео. Последние слова, которые он шепчет: «Чума возьми семейства ваши оба!»

Ромео потрясен. Он потерял лучшего друга. Мало того, он понимает, что тот погиб из-за него, что Меркуцио был предан им, Ромео, когда защищал его честь... «Благодаря тебе, Джульетта, становлюсь я слишком мягок...» — бормочет Ромео в порыве раскаянья, горечи и ярости. В этот миг на площади вновь появляется Тибальт. Обнажив шпагу, Ромео налетает на него в «огненнооком гневе». Они бьются молча и исступленно. Через несколько секунд Тибальт падает мертвым. Бенволио в страхе велит Ромео срочно бежать. Он говорит, что смерть Тибальта на поединке будет расценена как убийство и Ромео грозит казнь. Ромео уходит, подавленный всем происшедшим, а площадь заполняют возмущенные горожане. После объяснений Бенволио князь выносит приговор: отныне Ромео осужден на изгнанье — в противном случае его ждет смерть.

Джульетта узнает о страшной новости от кормилицы. Сердце её сжимается от смертной тоски. Скорбя о гибели брата, она тем не менее непреклонна в оправдании Ромео. «Супруга ль осуждать мне? / Бедный муж, где доброе тебе услышать слово, / Когда его не скажет и жена на третьем часе брака...»

Ромео в этот миг мрачно выслушивает советы брата Лоренцо. Тот убеждает юношу скрыться, подчинившись закону, пока ему не будет даровано прощение. Он обещает регулярно посылать Ромео письма. Ромео в отчаянье, изгнанье для него — та же смерть.

Он изнывает от тоски по Джульетте. Лишь несколько часов удается провести им вместе, когда ночью он тайком пробирается в её комнату. Трели жаворонка на рассвете извещают влюбленных, что им пора расставаться. Они никак не могут оторваться друг от друга, бледные, терзаемые предстоящей разлукой и тревожными предчувствиями. Наконец Джульетта сама уговаривает Ромео уйти, страшась за его жизнь.

Вошедшая в спальню дочери леди Капулетти застает Джульетту в слезах и объясняет это горем из-за смерти Тибальта. Известие, которое сообщает мать, заставляет Джульетту похолодеть: граф Парис торопит со свадьбой, и отец уже принял решение о венчанье на следующий день. Девушка молит родителей обождать, но те непреклонны. Или немед-

ленная свадьба с Парисом — или «тебе тогда я больше не отец». Кормилица после ухода родителей уговаривает Джульетту не переживать: «Твой новый брак затмит своими выгодами первый...» «Аминь!» — замечает в ответ Джульетта. С этой минуты в кормилице она видит уже не друга, а врага. Остается единственный человек, кому ещё может она доверять, — брат Лоренцо. «И если не поможет мне монах, / Есть средство умереть в моих руках».

«Всему конец! Надежды больше нет!» — безжизненно говорит Джульетта, когда остается наедине с монахом. В отличие от кормилицы Лоренцо не утешает её — он понимает отчаянное положение девушки. Всем сердцем сочувствуя ей и Ромео, он предлагает единственный путь к спасению. Ей надо притвориться покорной воле отца, готовиться к свадьбе, а вечером принять чудодейственный раствор. После этого она должна погру-

зиться в состояние, напоминающее смерть, которое продлится ровно сорок два часа. За этот срок Джульетту погребут в фамильном склепе. Лоренцо же даст знать обо всем Ромео, тот прибудет к моменту её пробуждения, и они смогут исчезнуть до лучшей

поры... «Вот выход, если ты не оробеешь / Или не спутаешь чего-нибудь», — заключает монах, не утаивая опасности этого тайного плана. «Дай склянку мне! Не говори о страхе», — обрывает его Джульетта. Окрыленная новой надеждой, она уходит с флаконом раствора.

В доме Капулетти готовятся к свадьбе. Родители счастливы, что дочь больше не упрямится. Кормилица и мать нежно прощаются с ней перед сном. Джульетта остается одна. Перед решающим поступком её охватывает страх. Что, если монах обманул её? Или эликсир не подействует? Или действие будет иным, чем он обещал? Что, если она проснется раньше времени? Или ещё хуже — останется жива, но потеряет рассудок от страха? И все-таки, не колеблясь, она выпивает флакон до дна.

Утром дом оглашает истошный вопль кормилицы: «Джульетта померла! Она скончалась!» Дом охватывает смятение и ужас. Сомнений быть не может — Джульетта мертва. Она лежит в постели в свадебном наряде, окоченевшая, без кровинки в лице. Парис, как все прочие, подавлен страшной вестью. Музыканты, приглашенные играть на свадьбе, ещё неловко топчутся, ожидая приказов, но несчастная семья уже погружается в безутешный траур. Пришедший Лоренцо произносит слова сочувствия близким и напоминает, что покойницу пора нести на кладбище.

...«Я видел сон: ко мне жена явилась. / А я был мертв и, мертвый, наблюдал. / И вдруг от жарких губ её я ожил...» — Ромео, который скрывается в Мантуе, ещё не подозревает, каким пророческим окажется это видение. Пока он ничего не ведает о случившемся в Вероне, а лишь, сжигаемый нетерпением, ждет вестей от монаха. Вместо посыльного

появляется слуга Ромео Балтазар. Юноша кидается к нему с расспросами и — о горе! — узнает ужасную весть о смерти Джульетты. Он отдает команду запрягать лошадей и обещает: «Джульетта, мы сегодня будем вместе». У местного аптекаря он требует

самого страшного и скорого яда и за пятьдесят дукатов получает порошок — «в любую жидкость всыпьте, / И будь в вас силы за двадцатерых, / Один глоток уложит вас мгновенно».

В это самое время брат Лоренцо переживает не меньший ужас. К нему возвращается монах, которого Лоренцо посылал в Мантую с тайным письмом. Оказывается, роковая случайность не позволила выполнить поручение: монах был заперт в доме по случаю чумного карантина, так как его товарищ перед тем ухаживал за больными.

Последняя сцена происходит в гробнице семьи Капулетти. Здесь, рядом с Тибальтом, только что положили в усыпальнице мертвую Джульетту. Задержавшийся у гроба невесты Парис забрасывает Джульетту цветами. Услышав шорох, он прячется. Появляется Ромео со слугой. Он отдает Балтазару письмо к отцу и отсылает его, а сам ломом открывает склеп. В этот момент Парис выступает из укрытия. Он преграждает Ромео путь, грозит ему арестом и казнью. Ромео просит его уйти добром и «не искушать безумного». Парис настаивает на аресте. Начинается поединок. Паж Париса в страхе бросается за помощью. Парис гибнет от шпаги Ромео и перед смертью просит внести его в склеп к Джульетте. Ромео наконец остается один перед гробом Джульетты, Он поражен, что в гробу она выглядит как живая и так же прекрасна. Проклиная злые силы, унесшие это совершеннейшее из земных созданий, он целует Джульетту в последний раз и со словами «Пью за тебя, любовь!» выпивает яд.

Лоренцо опаздывает на какой-то миг, но он уже не в силах оживить юношу. Он поспевает как раз к пробуждению Джульетты. Увидев монаха, она немедленно спрашивает, где её супруг, и заверяет, что все отлично помнит и чувствует себя бодрой и здоровой. Лоренцо, боясь сказать ей страшную правду, торопит её покинуть склеп. Джульетта

не слышит его слов. Увидев мертвого Ромео, она думает лишь о том, как скорее умереть самой. Она досадует, что Ромео один выпил весь яд. Зато рядом с ним лежит кинжал. Пора. Тем более что снаружи уже слышны голоса сторожей. И девушка вонзает себе в грудь кинжал.

Вошедшие в усыпальницу нашли мертвых Париса и Ромео, а рядом с ними ещё теплую Джульетту. Давший волю слезам Лоренцо поведал трагическую историю влюбленных. Монтекки и Капулетти, забыв о старых распрях, протянули руки друг другу, безутешно оплакивая мертвых детей. Решено было поставить на их могилах по золотой статуе.

Но, как верно заметил князь, все равно повесть о Ромео и Джульетте останется печаль-

нейшей на свете...

КОРОЛЬ ЛИР

Место действия — Британия. Время действия — XI в. Могущественный король Лир, почувствовав приближение старости, решает переложить бремя власти на плечи трех дочерей: Гонерильи, Реганы и Корделии, поделив между ними свое царство. Король хочет

услышать от дочерей, как они его любят, «чтоб при разделе могли мы нашу щедрость проявить».

Первой выступает Гонерилья. Рассыпая лесть, она говорит, что любит отца, «как не любили дети / Доныне никогда своих отцов». Ей вторит сладкоречивая

Регана: «Не знаю радостей других, помимо / Моей большой любви к вам, государь!» И хотя фальшь этих слов режет ухо, Лир внимает им благосклонно. Очередь младшей, любимой Корделии. Она скромна и правдива и не умеет публично клясться в чувствах. «Я вас люблю как долг велит, / Не больше и не меньше». Лир не верит

ушам: «Корделия, опомнись и исправь ответ, чтоб после не жалеть». Но Корделия не может лучше выразить свои чувства: «Вы дали жизнь мне, добрый государь, / Растили

и любили. В благодарность / Я тем же вам плачу». Лир в бешенстве: «Так молода и так черства душою?» — «Так молода, милорд, и прямодушна», — отвечает Корделия.

В слепой ярости король отдает все царство сестрам Корделии, ей в приданое оставляя лишь её прямоту. Себе он выделяет сто человек охраны и право жить по месяцу у каждой из дочерей.

Граф Кент, друг и приближенный короля, предостерегает его от столь поспешного решения, умоляет отменить его: «Любовь Корделии не меньше их <...> Гремит лишь то, что пусто изнутри...» Но Лир уже закусил удила. Кент противоречит королю, называет его взбалмошным стариком — значит, он должен покинуть королевство. Кент отвечает с достоинством и сожалением: «Раз дома нет узды твоей гордыне, / То ссылка здесь, а воля на чужбине».

Один из претендентов на руку Корделии — герцог Бургундский — отказывается от нее, ставшей бесприданницей. Второй претендент — король Франции — потрясен поведением Лира, а еще более герцога Бургундского. Вся вина Корделии «в пугливой целомудренности чувств, стыдящихся огласки». «Мечта и драгоценный клад, / Будь королевой Франции прекрасной...» — говорит он Корделии. Они удаляются. На прощание Корделия обращается к сестрам: «Я ваши свойства знаю, / Но, вас щадя, не буду называть. / Смотрите за отцом, Его с тревогой / Вверяю вашей показной любви».

Граф Глостер, служивший Лиру много лет, огорчен и озадачен тем, что Лир «внезапно, под влиянием минуты» принял столь ответственное решение. Он и не подозревает, что вокруг него самого плетет интригу Эдмунд, его незаконнорожденный сын. Эдмунд задумал очернить своего брата Эдгара в глазах отца, чтобы завладеть его частью наследства. Он, подделав почерк Эдгара, пишет письмо, в котором якобы Эдгар замышляет убить отца, и подстраивает все так, чтобы отец прочел это письмо. Эдгара, в свою очередь, он уверяет, что отец замышляет против него что-то недоброе, Эдгар предполагает, что его кто-то оклеветал. Эдмунд сам себя легко ранит, а представляет дело так, будто он пытался задержать Эдгара, покушавшегося на отца. Эдмунд доволен — он ловко оплел двух честных людей клеветой: «Отец поверил, и поверил брат. / Так честен он, что выше подозрений. / Их простодушием легко играть». Его происки удались: граф Глостер, поверив в виновность Эдгара, распорядился найти его и схватить. Эдгар вынужден бежать.

Первый месяц Лир живет у Гонерильи. Она только и ищет повод показать отцу, кто теперь хозяин. Узнав, что Лир прибил её шута, Гонерилья решает «приструнить» отца. «Сам отдал власть, а хочет управлять / По-прежнему! Нет, старики — как дети, / И требуется строгости урок».

Лиру, поощряемые хозяйкой, откровенно грубят слуги Гонерильи. Когда король хочет поговорить об этом с дочерью, она уклоняется от встречи с отцом. Шут горько высмеивает короля: «Ты обкорнал свой ум с обеих сторон / И ничего не оставил в середке».

Приходит Гонерилья, речь её груба и дерзка. Она требует, чтобы Лир распустил половину своей свиты, оставив малое число людей, которые не будут «забываться и буйствовать». Лир сражен. Он думает, что его гнев подействует на дочь: «Ненасытный коршун, / Ты лжешь! Телохранители мои / Испытанный народ высоких качеств...» Герцог Альбан-

ский, муж Гонерильи, пытается заступиться за Лира, не находя в его поведении того, что могло вызвать столь унизительное решение. Но ни гнев отца, ни заступничество мужа не трогают жестокосердую. Переодетый Кент не покинул Лира, он пришел наниматься к нему в услужение. Он считает своим долгом быть рядом с королем, который, это

очевидно, в беде. Лир отправляет Кента с письмом к Регане. Но одновременно Гонерилья шлет к сестре своего гонца.

Лир еще надеется — у него есть вторая дочь. У нее он найдет понимание, ведь он дал им все — «и жизнь, и государство». Он велит седлать коней и в сердцах бросает Гонерилье: «Я расскажу ей про тебя. Она / Ногтями исцарапает, волчица, / Лицо тебе!

Не думай, я верну / Себе всю мощь, / Которой я лишился, / Как ты вообразила...»

Перед замком Глостера, куда приехала Регана с мужем, чтоб решить споры с королем, столкнулись два гонца: Кент — короля Лира, и Освальд — Гонерильи. В Освальде Кент узнает придворного Гонерильи, которого он оттузил за непочтительность Лиру. Освальд поднимает крик. На шум выходят Регана и её муж, герцог Корнуэльский. Они приказывают надеть на Кента колодки. Кент разгневан унижением Лира: «Да будь я даже / Псом вашего отца, а не послом, / Не нужно бы со мной так обращаться». Граф Глостер безуспешно пытается вступиться за Кента.

Но Регане нужно унизить отца, чтоб знал, у кого нынче власть. Она ведь из того же теста, что и сестра. Это хорошо понимает Кент, он предвидит, что ждет Лира у Реганы: «Попал ты из дождя да под капель...»

Лир застает своего посла в колодках. Кто посмел! Ведь это хуже убийства. «Ваш зять и ваша дочь», — говорит Кент. Лир не хочет верить, но понимает, что это правда. «Меня

задушит этот приступ боли! / Тоска моя, не мучь меня, отхлынь! / Не подступай с такою силой к сердцу!» Шут комментирует ситуацию: «Отец в лохмотьях на детей / Наводит слепоту. / Богач отец всегда милей и на ином счету».

Лир хочет поговорить с дочерью. Но она устала с дороги, не может его принять. Лир

кричит, негодует, бушует, хочет взломать дверь...

Наконец Регана и герцог Корнуэльский выходят. Король пытается рассказать, как выгнала его Гонерилья, но Регана, не слушая, предлагает ему вернуться к сестре и попросить у нее прощения. Не успел Лир опомниться от нового унижения, как появляется Гонерилья.

Сестры наперебой сражают отца своей жестокостью. Одна предлагает уменьшить свиту наполовину, другая — до двадцати пяти человек, и, наконец, обе решают: ни одного не нужно.

Лир раздавлен: «Не ссылайтесь на то, что нужно. Нищие и те / В нужде имеют что-нибудь в избытке. / Сведи к необходимости всю жизнь, / И человек сравняется с животным...».

Его слова, кажется, способны из камня выжать слезы, но не из дочерей короля...

И он начинает осознавать, как был несправедлив с Корделией.

Надвигается буря. Воет ветер. Дочери бросают отца на произвол стихий. Они замыкают ворота, оставляя Лира на улице, «...ему наука на будущее время». Этих слов Реганы Лир уже не слышит.

Степь. Бушует буря. С неба низвергаются потоки воды. Кент в степи в поисках короля сталкивается с придворным из его свиты. Он доверяется ему и рассказывает, что между герцогами Корнуэльским и Альбанским «мира нет», что во Франции известно о жестоком обращении «со старым нашим добрым королем». Кент просит придворного поспешить к Корделии и сообщить ей «о короле, / О страшной роковой беде его», а в доказательство, что посланнику можно доверять, он, Кент, дает свое кольцо, которое узнает Корделия.

Лир бредет с шутом, одолевая ветер. Лир, не в силах справиться с душевной мукой, обращается к стихиям: «Вой, вихрь, вовсю! Жги молния! Лей ливень! / Вихрь, гром и ливень, вы не дочки мне, / Я вас не упрекаю в бессердечье. / Я царств вам не дарил, не звал детьми, ничем не обязал. Так да свершится / Вся ваша злая воля надо мной». На склоне лет он лишился своих иллюзий, их крах жжет ему сердце.

Кент выходит навстречу Лиру. Он уговаривает Лира укрыться в шалаше, где уже прячется бедный Том Эдгар, прикинувшийся сумасшедшим. Том занимает Лира беседой. Граф Глостер не может бросить своего старого повелителя в беде. Жестокосердие сестер ему мерзко. Он получил известие, что в стране чужое войско. Пока придет помощь, надо укрыть Лира. Он рассказывает о своих планах Эдмунду. И тот решает еще раз воспользоваться доверчивостью Глостера, чтобы избавиться и от него. Он донесет на него герцогу. «Старик пропал, я выдвинусь вперед. / Он пожил — и довольно, мой черед».

Глостер, не подозревая о предательстве Эдмунда, ищет Лира. Он набредает на шалаш, где укрылись гонимые. Он зовет Лира в пристанище, где есть «огонь и пища». Лир не хочет расставаться с нищим философом Томом. Том следует за ним на ферму при замке, где прячет их отец. Глостер ненадолго уходит в замок. Лир в порыве безумия устраивает суд над дочерьми, предлагая Кенту, шуту и Эдгару быть свидетелями, присяжными.

Он требует, чтобы Регане вскрыли грудь, чтоб посмотреть, не каменное ли там сердце...

Наконец Лира удается уложить отдыхать. Возвращается Глостер, он просит путников быстрее ехать в Дувр, так как он «заговор против короля подслушал».

Герцог Корнуэльский узнает о высадке французских войск. Он посылает с этим известием к герцогу Альбанскому Гонерилью с Эдмундом. Освальд, шпионивший за Глостером, сообщает, что тот помог бежать королю и его приверженцам в Дувр. Герцог приказывает схватить Глостера. Его схватывают, связывают, издеваются над ним. Регана спрашивает графа, зачем он короля отправил в Дувр, вопреки приказу. «Затем, чтоб не видать, / Как вырвешь ты у старика глаза / Когтями хищницы, как клык кабаний / Вонзит твоя свирепая сестра / В помазанника тело». Но он уверен, что увидит, «как гром испепелит таких детей». При этих словах герцог Корнуэл вырывает у беспомощного старика глаз. Слуга графа, не в силах выносить зрелища глумления над стариком, обнажает меч и смертельно ранит герцога Корнуэльского, но и сам получает ранение. Слуга хочет немного утешить Глостера и призывает его оставшимся глазом взглянуть, как он отмщен. Герцог Корнуэльский перед смертью в припадке злобы вырывает второй глаз. Глостер призывает сына Эдмунда к отмщению и узнает, что это он предал отца. Он понимает, что Эдгар был оклеветан. Ослепленного, убитого горем Глостера выталкивают на улицу. Регана провожает его словами: «Гоните в шею! / Носом пусть найдет дорогу в Дувр».

Глостера провожает старый слуга. Граф просит оставить его, чтоб не навлекать на себя гнев. На вопрос, как же он найдет дорогу, Глостер с горечью отвечает: «Нет у меня пути, / И глаз не надо мне. Я оступался, / когда был зряч. <...> Бедный мой Эдгар, несчастная мишень / слепого гнева / отца обманутого...» Эдгар это слышит. Он вызывается стать поводырем слепого. Глостер просит отвести его на утес «большой, нависший круто над пучиной», чтобы свести счеты с жизнью.

Во дворец герцога Альбанского возвращается Гонерилья с Эдмундом, она удивлена, что «миротворец-муж» её не встретил. Освальд рассказывает о странной реакции герцога на его рассказ о высадке войск, измене Глостера: «Что неприятно, то его смешит, / Что радовать должно бы, то печалит». Гонерилья, назвав мужа «трусом и ничтожеством»

отсылает Эдмунда обратно к Корнуэлу — предводительствовать войсками. Прощаясь, они клянутся друг Другу в любви.

Герцог Альбанский, узнав, как бесчеловечно поступили сестры со своим царственным отцом, встречает Гонерилью с презрением: «Не стоишь пыли ты, / Которой зря тебя осыпал ветер... Все корень знает свой, а если нет, / То гибнет, как сухая ветвь без соков». Но та, что скрывает «лик звериный под обличьем женским», глуха к словам мужа: «Довольно! Жалкий вздор!» Герцог Альбанский продолжает взывать

к её совести: «Что сделали, что натворили вы, / Не дочери, а сущие тигрицы. / Отца в годах, которого стопы / Медведь бы стал лизать благоговейно, / До сумасшествия

довели! / Уродство сатаны / Ничто пред злобной женщины уродством...» Его прерывает гонец, который сообщает о смерти Корнуэла от руки слуги, вставшего на защиту Глостера. Герцог потрясен новым зверством сестер и Корнуэла. Он клянется отблагодарить Глостера за верность Лиру. Гонерилья же озабочена: сестра — вдова, и с ней Эдмунд остался. Это грозит её собственным планам.

Эдгар ведет отца. Граф, думая, что перед ним край утеса, бросается и падает на том же месте. Приходит в себя. Эдгар убеждает его, что тот спрыгнул с утеса и чудом остался жив. Глостер отныне покоряется судьбе, покамест она сама не скажет: «Уходи». Появляется Освальд, ему поручено убрать старика Глостера. Эдгар сражается с ним, убивает, а в кармане «льстеца раболепного злобной госпожи» находит письмо Гонерильи Эдмунду, в котором она предлагает убить мужа, чтобы самому занять его место.

В лесу они встречают Лира, причудливо убранного полевыми цветами. Его оставил разум. Речь его — смесь «бессмыслицы и смысла». Появившийся придворный зовет Лира, но Лир убегает.

Корделия, узнав о несчастьях отца, жестокосердии сестер, спешит к нему на помощь. Французский лагерь. Лир в постели. Врачи погрузили его в спасительный сон. Корделия молит богов «впавшему в младенчество отцу» вернуть ум. Лира во сне снова одевают в царское облачение. И вот он пробуждается. Видит плачущую Корделию. Он встает перед ней на колени и говорит: «Не будь со мной строга. / Прости. / Забудь. Я стар и безрассуден».

Эдмунд и Регана — во главе британского войска. Регана выпытывает у Эдмунда, нет ли у него любовной связи с сестрой. Он клянется в любви Регане. Входят с барабанным боем герцог Альбанский и Гонерилья. Гонерилья, видя сестру-соперницу рядом с Эдмундом, решает отравить её. Герцог предлагает созвать совет для того, чтобы составить план наступленья. Его находит переодетый Эдгар и вручает ему найденное у Освальда письмо Гонерильи. И просит его: в случае победы «пусть глашатай <...> К вам вызовет меня трубой». Герцог читает письмо и узнает об измене.

Французы побеждены. Эдмунд, вырвавшийся вперед со своим войском, берет в плен короля Лира и Корделию. Лир счастлив, что вновь обрел Корделию. Отныне они неразлучны. Эдмунд велит отвести их в тюрьму. Лира не страшит заточение: «Мы в каменной тюрьме переживем / Все лжеученья, всех великих мира, / Все смены их, прилив их и отлив <...> Как птицы в клетке будем петь. Ты станешь под мое благословенье, / Я на колени стану пред тобой, моля прощенье».

Эдмунд отдает тайный приказ умертвить их обоих.

Входит герцог Альбанский с войском, он требует выдать ему короля и Корделию, чтобы распорядиться их судьбой «в согласье с честью и благоразумием». Эдмунд отвечает герцогу, что Лир и Корделия взяты в плен и отправлены в тюрьму, но выдать их отказывается. Герцог Альбанский, прервав непристойную перебранку сестер из-за Эдмунда, обвиняет всех троих в государственной измене. Он показывает Гонерилье её письмо Эдмунду и объявляет, что, если никто не явится на зов трубы, он сам сразится с Эдмундом.

На третий зов трубы выходит на поединок Эдгар. Герцог просит его открыть свое имя, но он говорит, что покуда оно «загрязнено клеветой». Братья сражаются. Эдгар смертельно ранит Эдмунда и открывает ему, кто мститель. Эдмунд понимает: «Колесо судьбы свершило / Свой оборот. Я здесь и побежден». Эдгар рассказывает герцогу Альбанскому о том, что разделял скитанья с отцом. Но перед этим поединком ему открылся и просил благословить. Во время его рассказа приходит придворный и докладывает, что Гонерилья

закололась, перед этим отравив сестру. Эдмунд, умирая, сообщает о своем тайном приказе и просит всех поторопиться. Но поздно, злодейство совершилось. Входит Лир, неся мертвую Корделию. Столько горя он вынес, а с потерей Корделии не может смириться. «Мою бедняжку удавили! / Нет, не дышит! / Коню, собаке, крысе можно

жить, / Но не тебе. Тебя навек не стало...» Лир умирает. Эдгар пытается звать короля. Кент останавливает его: «Не мучь. Оставь в покое дух его. / Пусть он отходит. / Кем надо быть, чтобы вздергивать опять / Его на дыбу жизни для мучений?»

«Какой тоской душа не сражена, / Быть стойким заставляют времена» — заключительным аккордом звучат слова герцога Альбанского.

ГАМЛЕТ

Площадь перед замком в Эльсиноре. На страже Марцелл и Бернард, датские офицеры. К ним позднее присоединяется Горацио, ученый друг Гамлета, принца Датского.

Он пришел удостовериться в рассказе о ночном появлении призрака, схожего с датским королем, недавно умершим. Горацио склонен считать это фантазией. Полночь. И грозный призрак в полном военном облачении появляется. Горацио потрясен, он пытается с ним заговорить. Горацио, размышляя над увиденным, считает появление призрака знаком «каких-то смут для государства». Он решает рассказать о ночном видении принцу

Гамлету, прервавшему ученье в Виттенберге в связи с внезапной кончиной отца. Скорбь Гамлета усугубляет то, что мать вскорости после смерти отца вышла замуж за его брата. Она, «башмаков не износив, в которых шла за гробом», бросилась в объятия человека недостойного, «плотный сгусток мяса». Душа Гамлета содрогнулась: «Каким докучным, тусклым и ненужным, / Мне кажется, все, что ни есть на свете! О мерзость!»

Горацио поведал Гамлету о ночном призраке. Гамлет не колеблется: «Дух Гамлета в оружье! Дело плохо; / Здесь что-то кроется. Скорей бы ночь! / Терпи, душа; изоблачится зло, / Хотя б от глаз в подземный мрак ушло».

Призрак отца Гамлета поведал о страшном злодеянии.

Когда король мирно отдыхал в саду, его брат влил ему в ухо смертельный сок белены. «Так я во сне от братственной руки / Утратил жизнь, венец и королеву». Призрак просит Гамлета отомстить за него. «Прощай, прощай. И помни обо мне» — с этими словами призрак удаляется.

Мир перевернулся для Гамлета... Он клянется отомстить за отца. Он просит друзей хранить в тайне эту встречу и не удивляться странности его поведения.

Тем временем ближний вельможа короля Полоний отправляет своего сына Лаэрта на учебу в Париж. Тот дает свои братские наставления сестре Офелии, и мы узнаем о чувстве Гамлета, от которого Лаэрт остерегает Офелию: «Он в подданстве у своего

рожденья; / Он сам себе не режет свой кусок, / Как прочие; от выбора его / Зависят жизнь и здравье всей державы».

Его слова подтверждает и отец — Полоний. Он запрещает ей проводить время с Гамлетом. Офелия рассказывает отцу, что к ней приходил принц Гамлет и был он как

будто не в себе. Взяв её за руку, «он издал вздох столь скорбный и глубокий, / Как если бы вся грудь его разбилась и гасла жизнь». Полоний решает, что странное поведение Гамлета в последние дни объясняется тем, что он «безумен от любви». Он собирается рассказать об этом королю.

Король, совесть которого отягощена убийством, обеспокоен поведением Гамлета. Что кроется за ним — сумасшествие? Или что иное? Он призывает Розенкранца и Гильдестерна, в прошлом друзей Гамлета, и просит их выведать у принца его тайну. За это он обещает «монаршью милость». Приходит Полоний и высказывает предположение, что

безумство Гамлета вызвано любовью. В подтверждение своих слов он показывает письмо Гамлета, взятое им у Офелии. Полоний обещает послать дочь на галерею, где часто гуляет Гамлет, чтобы удостовериться в его чувствах.

Розенкранц и Гильдестерн безуспешно пытаются выведать тайну принца Гамлета. Гамлет понимает, что они подосланы королем.

Гамлет узнает, что приехали актеры, столичные трагики, которые ему так нравились прежде, и ему приходит в голову мысль: использовать актеров для того, чтобы убедиться в виновности короля. Он договаривается с актерами, что они будут играть пьесу о гибели Приама, а он туда вставит два-три стиха своего сочинения. Актеры согласны. Гамлет просит первого актера прочесть монолог об убиении Приама. Актер читает блистательно. Гамлет взволнован. Поручая актеров заботам Полония, он в одиночестве размышляет. Он должен знать точно о преступлении: «Зрелище — петля, чтоб заарканить совесть короля».

Король расспрашивает Розенкранца и Гильдестерна об успехах их миссии. Они признаются, что не сумели ничего выведать: «Расспрашивать себя он не дает / И с хитростью безумства ускользает...»