Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Лекция 1 Водная академия_2010.doc
Скачиваний:
17
Добавлен:
10.06.2015
Размер:
238.59 Кб
Скачать

Лекция 1 Водная академия. вторник, 14 сентября 2010 г.

Дидактические основы преподавания криминалистики у заочников.

Проблемная ситуация в виде противоречия между малым количеством часов (28) и большим объемом материала (объем учебников достигает 600 страниц), а так же существенным превышением лекций (24 часа) на семинарским занятиями (4 часа), требует особого дидактического решения, касающегося формы преподавания.

Это решение заключается в том, что на лекции используется синтетическое изложение материала (результат анализа предмета криминалистики по единицам), при параллельном обращении к изложению этого же материала в учебнике, где материал подан на основе анализа по элементам. В результате чего, материал лекций и учебников взаимодополняют друг друга.

Деление на единицы (Выготский) представляет собой особую форму системного (системно-целостного) подхода, в которой в ходе анализа предмета изучения1выделяются такие его составляющие части, которые сохраняют свойства исходного целого.

Криминалистическая техника, тактика и методика, представляют собой уровни деятельности по выявлению и расследованию преступлений. Каждый уровень сохраняет свойства деятельности, поскольку действие выражается через последовательность операций, то есть крим. техника может рассматриваться не только как изучение средств деятельности и системы операций, но и как иной уровень – криминалистической тактики, то есть как действие, представленное в виде системы операций. Подобное соотношение между тактикой и методикой.

В криминалистике уровни разложения предмета исследования представлены так: целое – общая теория криминалистики, затем единицы: техника, тактика и методика.

В результате такого изложения структуры науки криминалистики и ее предмета, одновременно излагаются 1). структуры науки криминалистики и ее предмет;

2) Всеобщий метод криминалистики – диалектический в виде парных научных категорий (анализ и синтез), в виде системно-целостного и системно- деятельностного подходов. 3) системе методов криминалистики, из которых низшие – общенаучные и собственно криминалистические, выделяют элементы предмета, а высшие – единицы.

§ 1. Исторические этапы развития криминалистических знаний и

науки криминалистики.

§ 1. 1. Развитие криминалистических знаний.

Криминалистка – наука о методах раскрытия преступлений и эффективных приемах ведения уголовного следствия.

Криминалистические знания – те, которые используются в практической деятельности и обеспечивают эффективность расследования.

Источниками криминалистических знаний являются:

  1. Наука криминалистика.

  2. Обобщения практики расследования

  3. Криминалистически трансформированные знания из области философии и методологии науки, общенаучные знания, знания юридических и неюридических наук, ненаучные знания (религия, бытовые знания и др.)

Парные категории (реципрокные отношения в системах скелетных мышц – сгибатель/разгибатель): В связке наука криминалистика и практическая деятельность (ДВРП) существуют реципрокные отношения, то есть развития целого обеспечивается за счет попеременного опережающего усовершенствования одной из сторон системы.

Прежде чем криминалистика выделилась в самостоятельную науку, в рамках уголовно-процессуальной деятельности достаточно длительное время накапливались знания об указанных закономерностях. В связи с чем, следует различать понятие практической деятельности, заключающейся в раскрытии преступлений и расследовании уголовных дел, и деятельность научного работника – криминалиста, занимающегося теоретическим исследованием закономерностей, согласно которым развивается практика. Различие в содержании двух указанных понятий является во-первых, необходимым условием для понимания исторического пути развития криминалистики и ее отношения к практике; во-вторых, основание для выделения Р.С. Белкиным трех пар категорий криминалистики Шесть категорий автор разбил по парно, при этом первая категория составляет структурный компонент науки криминалистики (криминалистическая техника, тактика и методика), а вторая категория – практические рекомендации (соответственно: технико-криминалистическое средство, тактический прием, криминалистическая рекомендация). Приобретение категорией «информация» философского значения, наряду с материей и движением, обусловило возникновение пары «криминалистическая информатика» - «АПП (Алгоритмическая поисковая процедура)».

Практическая деятельность стала основой появления науки криминалистики. Прежде чем рассмотреть историю становления криминалистических знаний и науки криминалистики, следует подчеркнуть, что исторический процесс нельзя рассматривать упрощенно, то есть как последовательное во времени развитие науки. Как показывает опыт исторического анализа, если исторические события рассматривать на достаточно большом промежутке времени, то они не имеют однозначной оценки. Значение одного и того же события может быть весьма различно и во многом определяется системой взглядов, которые на текущий момент времени доминируют в научном сообществе.

Только в учебниках криминалистики можно выстроить исторические события в виде временной и логически оправданной последовательности, в которой предшествующее событие становится причиной последующего. Зачастую, при объективном анализе, вместо причинной связи и содержательной обусловленности исторических событий, связь между ними оказывается связью сосуществования самостоятельно произошедших явлений.

Такой взгляд на историю развития криминалистики позволяет выделять не одну, а несколько исторических закономерностей, в зависимости от того или иного аспекта, ставшего актуальным сегодня. Несмотря на то, что исторические события являются относительно независимыми друг от друга, тем не менее, их можно выстроить в различные ряды, которые демонстрируют основные закономерности развития криминалистических знаний.

Можно выделить несколько этапов развития криминалистических знаний. На каждом из них происходит возникновение новых научных направлений, которые дополняют уже существующие, создавая вместе с ними целостную систему криминалистики.

Первый этап– появление криминальной полиции Франции – Эжен Франсуа Видок.

В 1810 из-за наполеоновских войн ослабли все социальные связи и волна преступлений грозила затопить весь Париж, пробил час рождении Сюртэ («Безопасность») - французской уголовной полиции, считающейся колыбелью уголовной полиции вообще. 2

Основатель Сюртэ Эжен Франсуа Видок до 35 лет побывал актером, солдатом, матросом, кукольником, арестантом и совершил несколько дерзких побегов из тюрем. Став шефом Сюртэ, Видок с 12 сотрудниками за один год сумели арестовать 812 убийц, воров, взломщиков, грабителей и мошенников. В выборе сотрудников он руководствовался принципом: «Побороть преступление может только преступник». 3Что касается личности самого Видока, следует отметить, что великий русский поэт А.С. Пушкин характеризовал его как «отъявленного плута, столь же бесстыдного, как и гнусного»4

Именно с Видока и образования в 1810 году Сюртэ в книге Ю. Торвальда начинается история криминалистики, несмотря на то, что термин «Криминалистика» был введен Г. Гроссом лишь в конце века, через 88 лет, в знаменитой работе «Руководство для судебных следователей как система криминалистики», изданном в 1898 году.

От Видока ведет свою историю Метод целевой имитации ( в конце 1990-х годов в России предложила в докторской диссертации Т.С. Волчецкая) – «вхождение в образ другого человека, группы людей. Метод заключается в том, чтобы поставить себя на место другого человека и попытаться посмотреть ситуацию его глазами».

Следует отметить, что у Э. Видока мысленная реконструкция преступной деятельности основывалась не столько на анализе объективной стороны преступления, сколько на воспроизведении субъективной стороны и личности субъекта преступления.

Будучи сам преступником, он успешно моделировал внутренний механизм преступной деятельности. Видок моделировал преступление преимущественно за счет известных ему личностных смыслов преступника, типовых механизмов преступной деятельности.

Являясь субъектом расследования, глава криминальной полиции «Сюрте» использовал собственное сознание и его структуру в качестве модели: субъекта, субъективной и объективной стороны преступления. Применяя традукцию (логическое заключение по аналогии) он развил оригинальный способ мысленного моделирования преступной деятельности.

Изменение ситуации в истории криминалистики произошло тогда, когда Видок и его люди были исключены из Сюрте. Вместе с ними «ушел» и способ, которым они пользовались при расследовании преступлений – использование системы знаний о типовых механизмах преступлений, личностных характеристиках преступника и т.д.

С уходом Видока, наступает первая в зарождающейся методологии криминалистики смена научной парадигмы.

В чем же проявился кризис?

Интересно данное Ю. Торвальдом описание состояния криминалистики после того, как в 1833 году Видок ушел в отставку с поста шефа Сюртэ. «Архив Видока, - пишет Ю. Торвальд, - превратился в гигантское бюрократическое сооружение. Горы бумаг в беспорядке валялись в мрачных и пыльных, освещенных газовыми рожками помещениях префектуры. Здесь на каждого изобличенного преступника была заведена карточка. В нее заносились: фамилия, вид совершенного преступления, судимости, описание внешности; в сумме таких карточек было собрано около пяти миллионов. … К тому же, с тех пор как в 40-х годах в одной из брюссельских тюрем стали фотографировать преступников, число их портретов, накопленное парижской префектурой, составило 80 тыс. штук».5

Описанием горы беспорядочных архивных данных Ю. Торвальд характеризует внешнее проявление кризиса криминалистики к 1879 году. Автор прямо указывает: «Когда в 1979 году Альфонс Бертильон, письмоводитель Первого отделения полицейской префектуры Парижа, вывел криминалистику из тупика, в который она тогда зашла, ему было 26 лет, а французской уголовной полиции – 70».6Таким образом, с именами Э. Видока и А. Бертильона в истории криминалистики связывается первый методологический кризис или первую смену научной парадигмы.

Анализ причин, обусловивших переход криминалистики на новую методологию, может оказать помощь при решении аналогичных задач, возникающих в криминалистике в настоящее время. Ю. Торвальд пишет описывает ситуацию следующим образом: «То, что Видоку служило лишь подспорьем к памяти – его картотека – превратилось волей-неволей в основное средство идентификации преступников. Но картотека теперь настолько разрослась, что стала необозримой и потому почти непригодной. Систематизация ее по именам была бессмысленной, поскольку воры, взломщики, фальшивомонетчики, мошенники и убийцы все время меняли свои имена. Систематизация по возрасту и категориям преступников и по способу совершения ими преступления больше не годилась, ибо не позволяла разбить картотеку на сравнительно небольшие подразделы, которые было бы легче просматривать. Польза от фотографий тоже стала весьма сомнительной: практически было немыслимо среди 80 тыс. снимков отыскать фотографию ранее судимого для сличения с фотографией вновь арестованного. Регистрация описаний внешности была столь же бесполезной, как и алфавитный указатель фамилий преступников. В особо важных случаях инспекторы и писари днями рылись в фототеке только для того, чтобы найти фотографию какого-нибудь одного преступника, имевшего судимость. Таков был раздираемый внутренними противоречиями мир, в котором сложились первые и самые глубокие впечатления Альфонса Бертильона о работе полиции и Сюртэ».7

Как видим, в криминалистике конца XIXвека наступил информационный кризис. Криминалистка, как самостоятельная наука, еще не успела родиться, поскольку только через двадцать лет будут опубликованы работы Г. Гросса, а в криминалистике уже стала проходить смена научной парадигмы. Особо следует подчеркнуть информационный характер кризиса криминалистики, поскольку найденные для его разрешения средства имеют универсальный характер и применимы в период развития криминалистики в условиях информационных технологий началаXXIвека. Задачи, решаемые А. Бертильоном,.doc носили абсолютно аналогичный характер, что и проблемы криминалистики началаXXIвека.

Исторические анализ развития методологии криминалистики в переходный период от Видока к Бертильону, показывает, что идеи Э. Видока не были отвергнуты. Первая смена научной парадигмы в криминалистике показала, что криминалистика развивается на основе преемственности криминалистического знания. Утратившая в рамках всей криминалистики свою эффективность методология, сохранила свое фундаментальное значение как частная теория. Старый подход к расследованию преступления составил неотъемлемую часть новой методологической парадигмы.

Криминалистическое моделирование и подход Видока.doc Например, некоторые стороны современного криминалистического моделирования сохраняют идеи Э. Видока.

Наглядно-образное мышление. В силу своего преступного прошлого Видок использует чувственный компонент сознания для реконструкции преступления. Точнее, он не разделяет преступление как событие прошлого и настоящего, поскольку его информаторы - «оперативно-розыскная» служба не отделена от «следствия».

Позже, развивая некоторые стороны из представлений Видока, Густов предложит «метод моделирования» с целью наглядно образной реконструкции преступления.

Второй этап. Бертильон предлагает использовать «цифровое мышление», то есть ставит во главу угла, при решении некоторых следственных задач, а именно – идентификации, иной компонент сознания – значение. Бертильон вводит дискретное представление информации. Объект исследования – преступник - предстает у Бертильона в виде отдельных признаков – антропометрических данных. Появляется понятие о носителе признаков. Таким носителем является преступник. Перевод информации из непрерывной (недискретной) формы в дискретную осуществляется «субъектом расследования» в виде заполнения карточек – в результате возникают криминалистические учеты.

Гершель исследует механизм отражения носителя информации и обнаруживает возникновение «естественных знаков» - следов преступления в виде отпечатков папиллярного узора. Возникает понятие о носителе информации: отражаемый объект и отражающий. Оба объекта представляют собой носители информации в в налоговой и цифровой формах. Развитие методов идентификации по папиллярному узору становится дальнейшим развитием направления, заданного Бертильоном в криминалистике, - методов цифровой обработки информации.

Третий этап. Якимов, Густов, В.А. Образцов и другие криминалисты, развивающие методы моделирования с попытками выделения признаков (антропометрических и социальных) преступника. Осуществляется перенос «идентификационной» методологии Бертильона и Гершеля с «папиллярных следов» на все иные следы преступления. Отображаемым объектом становится не только преступник , но и его деятельность – механизм преступления предстает как следообразующий объект.

С точки зрения аналого-цифрового представления информации особенностью этого этапа является то, что за основу берется чувственная ткань сознания – предметно-образное мышление, к которому позже присоединяется признаки преступника и преступления. Такое последовательное аналогово-цифровое преобразование информации характерно для технических систем, которые создаются в вычислительной технике того времени. Образцов приводит указанную аналогово-цифровую последовательность этапов преобразования информации.

Четвертый этап.Л.Г. Видонов и его метод. Раскрытие преступления становится ближе к дедуктивному методу «вычисления» преступника.

Видонов вводит признаки, то есть формализует и указывает в качестве носителей информации – признаки. Кроме того, носители информации новые: а) обстановка места преступления – неизменяемые в ходе преступления носители информации (материальная среда в которой совершено преступление); б) обстановку социальную или социальную среду – последний контакт, улики поведения преступлении, окружение потерпевшего, и т.д.

Заслуга Видонова и его вклад в криминалистику еще и в том, что он открыл новое «информационное поле» - в качестве носителей информации использовал не только следы преступления, но и условия, которых совершается событие - обстановку, пол, возраст жертвы и т.д.

Еще одна заслуга Видонова в том, что он видит расследование как непрерывный технологический процесс (алгоритмизация деятельности и создание последовательности операций, которые заранее конструируются). На этой основе возникает понятие – программа сбора информации (у Видонова только среди жителей). Раскрытие преступления предлагается считать самостоятельной задачей.

Вместо решения только идентификационной (а позже дополнительно и идентификационных задач – Ю.Г. Корухов) расследование становится первоначально установлением групповых признаков преступника.

Появляется новая терминология и понятия: типовая программа сбора информации, решение диагностической задачи по установлению типа и вида типовой следственной ситуации, выделения дискретных признаков ситуации, обработка признаков.

Принципиально новым криминалистическим средством у Видонова становится связь между признаками. До Видонова связь между различными носителями информации могла быть обеспечена лишь в аналоговом виде – в виде модели преступной деятельности. Теперь учитываются логическая и корреляционная связи между признаками. Создаются условия для внедрения в расследование методов формальной логики, теории вероятностей и теории информации.

Пятый этап. Толстолуцкий. Информационная криминалистика.

Исследовал субъективный этап отражения. Деятельностный подход, использование достижений отечественной науки Выготского и Гальперина: новые формы действия.

Отражение копированием и кодированием во внутренней деятельности и внешней. Программа компьютерная представляет собой, согласно автору, вынесенные во внешнюю деятельность отражение кодированием. Опережающее отражение и цифровое понятие времени как шаги в АПП, совпадающее с понятием пошагового снятия неопределенности.

Структура сознания следователя, как обособившиеся участки обработки информации. Параллельная обработка информации всеми компонентами сознания. В результате аналогово-цифровое и цифро-аналоговое преобразование информации становится не этапами обработки информации, а структурной связью между параллельно работающими процессорами. За счет конкретизации признаков происходит уточнение аналоговой модели преступления, которая становится более детальной, что обеспечивает целенаправленность в реконструкции механизма преступления.

Обработка информации цифровыми методами (логика и корреляция) позволяет «перескакивать» через пробелы в модели преступления, возникающие в силу невозможности непосредственно воспринимать некоторые связи между элементами следственной ситуации.

А. Бертильон.

В историю криминалистики А. Бертильон вошел в качестве человека, который предложил первый метод идентификации. .

Бертильон и его учение

Как пишет Р.С. Белкин («Скучная» криминалистика , 1993, с. 153) в 1879 году у Бертильона возникает идея усовершенствовать систему уголовной регистрации преступников, используя для этой цели статистические исследования Кетле». Таким образом, задача, которую решал Бертильон, достаточно конкретна и заключается в совершенствовании системы уголовной регистрации преступников. Ни какой иной цели он не преследовал, и ни о какой теории научного раскрытия преступлений речи не вел.

Почему же роль Бертильона в становлении научного метода расследования так высоко оценивается?

С нашей точки зрения, В Крим. учеты, которые выявляли бы структуру базы данных, те. множества в котором ведется поиск преступника. Сейчас это крим. характеристика - которая является новой, лишь хорошо забытым старым

с. 153 «Бельгийский астроном и статистик Адольф Кетле пришел к выводу, что рост людей подчиняется определенным закономерностям и что на свете существует одинаковое число людей высокого и низкого роста, основная же масса людей – среднего роста. Он доказывал, что не может быть и двух людей с одинаковыми размерами всех частей тела, а вероятность обнаружения двух людей одного роста равна отношению 1:4.

В своем докладе на имя префекта полиции Бертильон развил выкладки Кетле и указал, что если наряду с ростом взять еще второй размер, например, длину верхней части туловища, то вероятность совпадения сокращается уже до 1:16; при одиннадцати размерах – до 1: 4 191 304. При установлении 14 размеров это отношение выражалось как 1:286 435 456».

Далее Р.С. Белкин указывает, что впоследствии видный немецкий криминалист Роберт Гейндль, отдавая должное заслугам Бертильона, писал, что он не был творцом идеи антропометрической регистрации, ибо антропометрия (правда, в примитивном виде) была известна в Азии издавна. Так, в Индии в судебных делах неграмотных протокол подписывался писцом, затем лист так складывался между указательсным и средним пальцами данного лица, что подпись находилась между ними, и контуры пальцев обводились пунктирной линией. Но, приводя эти примеры, Гейндль отмечал: «Бертильон претворил в реальную жизнь то, что фантазия писателя романиста воплотила в образе Шерлока Холмса. Он привел в систему практическое искусство Видока и других замечательных начальников уголовной полиции. На место инстинкта, на место розыскного чутья он поставил научный метод расследования».

Подобным образом оценивал значение работ Бертильона и создатель отечественной теории идентификации С.М.Потапов. С.М. Потапов8 «рассматривал идентификацию в качестве методологии криминалистического исследования, которая может быть применима «ко всякого рода объектам, могущим быть доказательством в уголовных делах, к какой бы сфере бытия они ни относились».

С.М.Потапов писал: «Именно Бертильону принадлежит открытие и некоторое теоретическое обоснование общего метода криминалистики– методаидентификации,роль которого во всех его видоизменениях в зависимости от свойств исследуемых объектов состоит всудебном доказательстве тождества. Бертильон впервые применил его к установлению личности рецидивистов, создав антропометрию в ее специальном назначении, словесный портрет и сигналетическую фотографию, и, таким образом, обосновал возможностьбыстрого для того времени, точного и объективного судебного доказательства рецидива9».

Триумф Бертильона увенчался созданием в парижской полиции под его началом Бюро судебной идентификации – первого подобного учреждения в истории полиции.

Выше изложенное показывает, что сделанное Бертильоном имеет значение и для уголовной регистрации, и для развития метода идентификации и даже для развития общего метода криминалистики, поскольку «На место инстинкта, на место розыскного чутья он поставил научный метод расследования» (Гейндль). Другими словами, Бертильон предложил решение целого ряда криминалистических задач.

В Индии в 1853 году полицейский чиновник Вильям Гершель стал первым европейцем, решившим использовать отпечатки пальцев в целях идентификации преступников. Гершелю повезло не больше чем Бертильону: ответ на его рапорт был отрицательным. Но если Бертильон, сжав зубы, упрямо продолжал добиваться своего, то Гершель оставил опыты. Примерно в это же время идеей идентификации по отпечаткам пальцев занялся британский врач Генри Фолдс. В юности, до того как стать студентом-медиком, Фолдс некоторое время работал в фирме Роуэта в Глазго, где занимался сортировкой образцов шалей. Проявившийся у него впоследствии интерес к отпечаткам пальцев он сам связывал с этими ранними занятиями, упоминая об «упорядочении, классификации и перечислении неимоверных множеств образцов». Став врачом, Фолдс вместе с английской врачебной миссией уехал в Японию, где принимал участие в организации больниц, а затем работал в одной из больниц Токио. В письме, которое он послал в английский журнал «Природа» в начале 1880 года, были такие фразы: « Я осматривал в 1879 г. несколько найденных в Японии доисторических глиняных черепков, и мое внимание привлекли отпечатки пальцев, возникшие по всей видимости, в то время, когда глина была еще мягкой. Сравнение этих отпечатков с пальцевыми отпечатками, сделанными в настоящее время, побудило меня заняться общим исследованием проблемы ... Если на месте преступления обнаружены отпечатки пальцев, они могут помочь найти преступника. Я сам проверил практически это уже в двух случаях».

И далее: «Узор основных линий, - писал он, - не изменяется в течение всей жизни человека и поэтому служит лучшим способом для установления личности преступника, чем фотография». Письмо Фолдса было опубликовано 28 октября 1880 года. С этого момента между ним и Гершелем долгие годы шел спор о приоритете открытия «пальцевого феномена».

В 1888 году Лондонский королевский институт пригласил знаменитого английского антрополога Фрэнсиса Гальтона (1822-1911) выступить на одном из своих «пятничных заседаний» с докладом об измерениях тела по методу Бертильона. Гальтон посчитал целесообразным ознакомить собравшихся и с другими методами идентификации, в том числе с дактилоскопией.

Гальтон был по образованию врач, но медициной никогда не занимался. В тот период, когда статистика стала «набирать силу» в социальных науках, он начал применять статистические методы исследования того, что назвал «человеческими способностями». Увлечение Гальтона статистикой сыграло важную роль и позднее, когда он определил вероятность совпадения двух папиллярных узоров – 1: 64*109.

В 1892 году вышла его книга «Отпечатки пальцев», а в 1895-м ему удалось добиться введения в Англии дактилоскопического метода уголовной регистрации (поначалу наряду с бертильонажем)».

С современной точки зрения, анализ истории развития криминалистики, показывает что между бертильонажем и дактилоскопией, как двух методов уголовной регистрации существует не только различие, но и хорошо прослеживающаяся преемственность. Общим для них является вопрос научной обоснованности идентификации.

Для развития многих наук характерен переход от макроскопических признаков к микроскопическим в решении практических задач. Минитюриаризация сначала радиоприемников, а затем и ЭВМ – является наглядным примером данной закономерности.

Так и криминалистика, первоначально использовала для идентификации макроскопические признаки (бертильонаж), а затем перешла на микроскопические признаки (дактилоскопия), а затем на ультармикроскопические признаки – геномная дактилоскопия.

При изменении объекта, несущего информацию о человеке, и изменения физического характера признаков с соответствующей подгонкой средств измерения признаков, сохраняется общей схема идентификации. Идентификационная процедуру при бертильонаже и при дактилоскопии едина и заключается в поиске объекта по базе данных. Невозможно идентифицировать субъекта, если он отсутствует в базе данных. Таким образом, при идентификации осуществляется сортировка базы.

Такая сортировка базы по некоторому числу признаков является очевидным действием материального характера с картотекой отпечатков (или регистрационных карт Бертильона).

При этом, сам процесс поиска сводится к тому, что первоначально используется только один (первый) признак, например тип узора, для исключения тех отпечатков находящихся в базе данных, которые не соответствуют характеру узора обнаруженному в исследуемом отпечатке. Оставляют только те отпечатки, которые совпадают по этому признаку. Допустим, что идентифицируемый отпечаток содержит дуговой узор. Допустим, что дуговой узор составляют 33% отпечатков в базе данных. Таким образом, поскольку в базе данных существует какое-то конкретное количество образцов, например 5 000, то это означает, что после сортировки мы получим 5000/3= 1666,6 отпечатков (1667 отпечатков).

Таким образом, первый признак позволяет уменьшить число анализируемых объектов с 5 тысяч до 1667. Разнообразие уменьшилось в битах от 5000 – 12, 287 бит (при двоичном поиске), до 1667 – 10, 70 бит.

Затем берется второй признак, например, направление ульнарное устья, и процедура сортировки повторяется. Зная структуру базы данных, то есть сколько отпечатков попадат под второй признак, мы можем еще до реальной сортировки указать результат этой сортировки. Например, если в базе таких отпечатков всего 10 из исследуемых 1667, то мы получим эти 10 отпечатков. Пополнение базы данных меняет число имеющихся в ней отпечатков, поэтому удобнее оперировать не абсолютными цифрами, а относительными, то есть перейти к процентам. Тогда можно уловить закономерность, состоящую в том, что количество отпечатков, имеющих тот или иной признак, не зависит от размера базы данных и является величиной постоянной для определенной популяции людей. То есть это объективная характеристика данной популяции.

Зная процент отпечатков с данным признаком в базе и размер всей базы, мы всегда может вычислить абсолютное значение количества имеющихся в базе отпечатков с такими признаками. Это достигается простым умножением размера базы на процент, характеризующий данный признак. В базе 5000 отпечатков, с дуговым узором – 33,34%, следовательно с дуговым узором 5000*0,3334= 1667 отпечатков.

Такой переход к процентам, а затем и долям единицы, позволяет предсказать тот факт, достаточно ли число признаков для выбора всего одного единственного отпечатка в данной базе, если мы знаем структуру базы данных. И если недостаточно имеющихся признаков, то сколько и каких признаков еще необходимо использовать.

Как видим, использованные нами два признака не дают возможности для идентификации. Это можно вычислить без проведения реальной сортировки. Так если перейти к размеру всей базы выразив ее в единице, то первый признак составляют 0,3334 отпечатков, а среди ни второй составляют (10/1667= 0,00599, примерно 0,006). Тогда два признака дадут нам долю базы= 0,3334*0,006=0,002. Зная исходный объем базы, можно сразу сказать сколько отпечатков мы получим при сортировке по двум признакам: 5000*0,002=10 отпечатков.

Итак, переход к долям единицы позволяет использовать метод, применяя который без проведения реальной сортировки можно вычислять ее результат на данной базе. Действие, которое первоначально развертывалось в виде внешней предметной деятельности с материальными объектами, теперь становится внутренним, то есть интериоризируется, и протекает во внутреннем плане.

Это метод применим к расследованию преступлений. В этом нам видится истинное значение бертильонажа. По установленным на месте преступления признакам и известной структуре базы данных (которую дает криминалистическая характеристика) можно установить преступника.

Знаки, когда они не рассматриваются с методологических позиций и без использования способа восхождения от абстрактного к конкретному, представляют собой искусственные образования. Знаки – это виртуальный мир, виртуальная объективная реальность. В то же время, применение способа восхождения от абстрактного к конкретному превращает знаковый мир в ту самую, что ни наесть объективную реальностью.

Первым в истории криминалистики, кто создал практически важную знаковую систему является А. Бертильон. Как пишет Р.С. Белкин «в 1879 году у Бертильона возникает идея усовершенствовать систему уголовной регистрации преступников, используя для этой цели статистические исследования Кетле» 10.

Таким образом, как видим, задача, которую решал Бертильон, достаточно конкретна и заключается в совершенствовании системы уголовной регистрации преступников. Ни какой иной цели он не преследовал, и ни о какой теории научного раскрытия преступлений речи не вел. Почему же роль Бертильона в становлении научного метода расследования так высоко оценивается? В криминалистической литературе нет ясного ответа на данный вопрос. Анализ научного вклада Бертиольна и созданного им научного направления не занимает много страниц учебников по криминалистике. Р.С. Белкин пишет, что Бельгийский астроном и статистик Адольф Кетле пришел к выводу, что рост людей подчиняется определенным закономерностям и что на свете существует одинаковое число людей высокого и низкого роста, основная же масса людей – среднего роста. Он доказывал, что не может быть и двух людей с одинаковыми размерами всех частей тела, а вероятность обнаружения двух людей одного роста равна отношению 1:4.

В своем докладе на имя префекта полиции Бертильон развил выкладки Кетле и указал, что если наряду с ростом взять еще второй размер, например, длину верхней части туловища, то вероятность совпадения сокращается уже до 1:16; при одиннадцати размерах – до 1: 4 191 304. При установлении 14 размеров это отношение выражалось как 1:286 435 456.

Далее Р.С. Белкин указывает, что впоследствии видный немецкий криминалист Роберт Гейндль, отдавая должное заслугам Бертильона, писал, что он не был творцом идеи антропометрической регистрации, ибо антропометрия (правда, в примитивном виде) была известна в Азии издавна. Так, в Индии в судебных делах неграмотных протокол подписывался писцом, затем лист так складывался между указательным и средним пальцами данного лица, что подпись находилась между ними, и контуры пальцев обводились пунктирной линией. Но, приводя эти примеры, Гейндль отмечал: «Бертильон претворил в реальную жизнь то, что фантазия писателя романиста воплотила в образе Шерлока Холмса. Он привел в систему практическое искусство Видока и других замечательных начальников уголовной полиции. На место инстинкта, на место розыскного чутья он поставил научный метод расследования» 11.

Подобным образом оценивал значение работ Бертильона и создатель отечественной теории идентификации С.М.Потапов. С.М. Потапов12 «рассматривал идентификацию в качестве методологии криминалистического исследования, которая может быть применима «ко всякого рода объектам, могущим быть доказательством в уголовных делах, к какой бы сфере бытия они ни относились».

С.М.Потапов писал: «Именно Бертильону принадлежит открытие и некоторое теоретическое обоснование общего метода криминалистики – метода идентификации, роль которого во всех его видоизменениях в зависимости от свойств исследуемых объектов состоит в судебном доказательстве тождества. Бертильон впервые применил его к установлению личности рецидивистов, создав антропометрию в ее специальном назначении, словесный портрет и сигналетическую фотографию, и, таким образом, обосновал возможность быстрого для того времени, точного и объективного судебного доказательства рецидива13».

Триумф Бертильона увенчался созданием в парижской полиции под его началом Бюро судебной идентификации – первого подобного учреждения в истории полиции.

Выше изложенное показывает, что сделанное Бертильоном имеет значение и для уголовной регистрации, и для развития метода идентификации и даже для развития общего метода криминалистики, поскольку «На место инстинкта, на место розыскного чутья он поставил научный метод расследования» (Гейндль). Другими словами, Бертильон предложил решение целого ряда криминалистических задач.

В Индии в 1953 году полицейский чиновник Вильям Гершель стал первым европейцем, решившим использовать отпечатки пальцев в целях идентификации преступников. Гершелю повезло не больше чем Бертильону: ответ на его рапорт был отрицательным. Но если Бертильон, сжав зубы, упрямо продолжал добиваться своего, то Гершель оставил опыты. Примерно в это же время идеей идентификации по отпечаткам пальцев занялся британский врач Генри Фолдс. В юности, до того как стать студентом-медиком, Фолдс некоторое время работал в фирме Роуэта в Глазго, где занимался сортировкой образцов шалей. Проявившийся у него впоследствии интерес к отпечаткам пальцев он сам связывал с этими ранними занятиями, упоминая об «упорядочении, классификации и перечислении неимоверных множеств образцов». Став врачом, Фолдс вместе с английской врачебной миссией уехал в Японию, где принимал участие в организации больниц, а затем работал в одной из больниц Токио. В письме, которое он послал в английский журнал «Природа» в начале 1880 года, были такие фразы: « Я осматривал в 1879 г. несколько найденных в Японии доисторических глиняных черепков, и мое внимание привлекли отпечатки пальцев, возникшие по всей видимости, в то время, когда глина была еще мягкой. Сравнение этих отпечатков с пальцевыми отпечатками, сделанными в настоящее время, побудило меня заняться общим исследованием проблемы ... Если на месте преступления обнаружены отпечатки пальцев, они могут помочь найти преступника. Я сам проверил практически это уже в двух случаях».

И далее: «Узор основных линий, - писал он, - не изменяется в течение всей жизни человека и поэтому служит лучшим способом для установления личности преступника, чем фотография». Письмо Фолдса было опубликовано 28 октября 1880 года. С этого момента между ним и Гершелем долгие годы шел спор о приоритете открытия «пальцевого феномена».

В 1888 году Лондонский королевский институт пригласил знаменитого английского антрополога Фрэнсиса Гальтона (1822-1911) выступить на одном из своих «пятничных заседаний» с докладом об измерениях тела по методу Бертильона. Гальтон посчитал целесообразным ознакомить собравшихся и с другими методами идентификации, в том числе с дактилоскопией.

Гальтон был по образованию врач, но медициной никогда не занимался. В тот период, когда статистика стала «набирать силу» в социальных науках, он начал применять статистические методы исследования того, что назвал «человеческими способностями». Увлечение Гальтона статистикой сыграло важную роль и позднее, когда он определил вероятность совпадения двух папиллярных узоров – 1: 64*109.

В 1892 году вышла его книга «Отпечатки пальцев», а в 1895-м ему удалось добиться введения в Англии дактилоскопического метода уголовной регистрации (поначалу наряду с бертильонажем)».

С современной точки зрения, анализ истории развития криминалистики, показывает что между бертильонажем и дактилоскопией, как двух методов уголовной регистрации существует не только различие, но и хорошо прослеживающаяся преемственность. Общим для них является вопрос научной обоснованности идентификации.

Для развития многих наук характерен переход от макроскопических признаков к микроскопическим в решении практических задач. Минитюриаризация сначала радиоприемников, а затем и ЭВМ – является наглядным примером данной закономерности.

Так и криминалистика, первоначально использовала для идентификации макроскопические признаки (бертильонаж), а затем перешла на микроскопические признаки (дактилоскопия), а затем на ультармикроскопические признаки – геномная дактилоскопия.

При изменении объекта, несущего информацию о человеке, и изменения физического характера признаков с соответствующей подгонкой средств измерения признаков, сохраняется общей схема идентификации. Идентификационная процедура при бертильонаже и при дактилоскопии едина и заключается в поиске объекта по базе данных. Невозможно идентифицировать субъекта, если он отсутствует в базе данных. Таким образом, при идентификации осуществляется сортировка базы.

Такая сортировка базы по некоторому числу признаков является очевидным действием материального характера с картотекой отпечатков (или регистрационных карт Бертильона).

При этом, сам процесс поиска сводится к тому, что первоначально используется только один (первый) признак, например тип узора, для исключения тех отпечатков находящихся в базе данных, которые не соответствуют характеру узора обнаруженному в исследуемом отпечатке. Оставляют только те отпечатки, которые совпадают по этому признаку. Допустим, что идентифицируемый отпечаток содержит дуговой узор. Допустим, что дуговой узор составляют 33% отпечатков в базе данных. Таким образом, поскольку в базе данных существует какое-то конкретное количество образцов, например 5 000, то это означает, что после сортировки мы получим 5000/3= 1666,6 отпечатков (1667 отпечатков).

Таким образом, первый признак позволяет уменьшить число анализируемых объектов с 5 тысяч до 1667. Разнообразие уменьшилось в битах от 5000 – 12, 287 бит (при двоичном поиске), до 1667 – 10, 70 бит.

Затем берется второй признак, например, направление ульнарное устья, и процедура сортировки повторяется. Зная структуру базы данных, то есть сколько отпечатков попадает под второй признак, мы можем еще до реальной сортировки указать ее результат. Например, если в базе таких отпечатков всего 10 из исследуемых 1667, то мы получим эти 10 отпечатков. Пополнение базы данных меняет число имеющихся в ней отпечатков, поэтому удобнее оперировать не абсолютными цифрами, а относительными, то есть перейти к процентам. Тогда можно уловить закономерность, состоящую в том, что количество отпечатков, имеющих тот или иной признак, не зависит от размера базы данных и является величиной постоянной для определенной популяции людей. То есть это объективная характеристика данной популяции.

Зная процент отпечатков с данным признаком в базе и размер всей базы, мы всегда может вычислить абсолютное значение количества имеющихся в базе отпечатков с такими признаками. Это достигается простым умножением размера базы на процент, характеризующий данный признак. В базе 5000 отпечатков, с дуговым узором – 33,34%, следовательно с дуговым узором 5000*0,3334= 1667 отпечатков.

Переход к процентам, а затем и долям единицы, позволяет предсказать, достаточно ли число признаков для выбора всего одного единственного отпечатка в данной базе, если мы знаем структуру базы данных. И если недостаточно имеющихся признаков, то сколько и каких признаков еще необходимо использовать.

Как видим, использованные нами два признака не дают возможности для идентификации. Это можно вычислить без проведения реальной сортировки. Так если перейти к размеру всей базы выразив ее в единице, то первый признак составляют 0,3334 отпечатков, а среди ни второй составляют (10/1667= 0,00599, примерно 0,006). Тогда два признака дадут нам долю всех отпечатков базы = 0,3334*0,006=0,002. Зная исходный объем базы, можно сразу сказать сколько отпечатков мы получим при сортировке по двум признакам: 5000*0,002=10 отпечатков.

Итак, переход к долям единицы позволяет использовать метод, применяя который без проведения реальной сортировки можно вычислять ее результат на данной базе. Действие, которое первоначально развертывалось в виде внешней предметной деятельности с материальными объектами, теперь становится материализованным. При этом, указанные вычисления представляют собой положения, которые относятся к теории вероятностей.

Это метод применим к расследованию преступлений. В этом нам видится истинное значение бертильонажа. По установленным на месте преступления признакам и известной структуре базы данных (которую дает криминалистическая характеристика) можно установить преступника.

Но для решения такой задачи требуется выявить основу, которая лежит в подходе А. Бертиольона. Для этого рассмотрим информационные аспекты метода бертильонажа. С нашей точки зрения, сутью этих решений является то, что Бертильон предложил криминалистам создавать знаковые системы, отражающие свойства объекта, а затем работать не с объектами, а с замещающими их знаками.

В чем-то идея Бертильона является научным моделированием, только вот объект моделирования специфический (не отдельное явление – преступное событие, а их множество), и приводит в своем развитии к криминалистической характеристике. Но существует и иной аспект в идее Бертильона, который ведет к проблемам семиотического характера. Эти проблемы имеют общенаучное значение, которое заключается в том, что каждая наука на определенном этапе своего развития приходит к необходимости создания своего специфического языка. Символы этого языка позволяют не только моделировать объект, но и описывать тот перечень задач, которые решаются этой наукой. Система Бертильонажа стала первой криминалистической системой знаков, с помощью которой решались задачи расследования преступлений.

До настоящего времени криминалистика из всей совокупности задач, решаемых бертильонажем, выделила и исследовала одну единственную задачу – задачу идентификации, при этом знаки (признаки или при-знаки), которые использовались для идентификации, стали называть идентификационными. Более обоснованно считать, что в работах Бертиольна в будущую криминалистику была заложена общенаучная тенденция моделирования в натурной ( следовоспринимающие объекты и их следы- слепки) и иной (например, математической ) формах. При этом, возникает новый объект моделирования. Это не механизм конкретного преступления, не единичное явление, а множество подобных преступлений – вид или группа преступлений. Именно этот объект и отражает криминалистическая характеристика преступлений. Таким образом, именно А. Бертильон может считаться основателем тех представлений, которые через сто лет превратились в частное криминалистическое учение «криминалистическая характеристика преступлений».

К созданию нового метода моделирования объектов исследования криминалистики А. Бертильон шел следующим путем. На первом этапе, он проводил антропологические измерения преступников и заносил результаты этих измерений на карточки, создавая картотеку криминалистических учетов, содержащею количественные значения. Для проведения измерения прежде всего должен был предложен признак, подлежащий измерению. После чего становится определено и средство измерения. Если устанавливаются рост или длина рук, то средством измерения является сантиметр. Если же измеряется вес человека, то избирается иной эталон, позволяющий в ходе сравнения объекта-оригинала с эталоном, измерить в избранных эталонах конкретный параметр объекта.

Результатом измерения является перенос на новый носитель – карточку – количественной характеристики объекта оригинала. После чего, деятельность осуществляется уже не с объектом оригиналом, а с карточкой, представляющей собой искусственно созданный знак. То есть средство познания, носитель информации об объекте оригинале. Таким образом, А. Бертильон заменил материальное действие материализованным – предложил сортировку карточек по признакам вместо сортировки самих преступников. При этом, важно, что перцептивное действие субъекта ДВРП он заменил измерением. Работами А. Бертильона был создан принципиально новый для того времени развития криминалистики вид отражения – искусственные знаковые системы.

Изложенное показывает, что работами А. Бертиольона сформировано сложное действие. Сложное действие включает в себя процесс отражения и фиксации в знаке результатов собственного перцептивного действия субъекта познания, например, фиксации следов пальцев рук преступника, обнаруженных на месте преступления. Затем происходит исследование знаков (анализ отпечатка и поиска по базе данных) и на основании результата этого исследования формируется, а затем и осуществляется исполнительная часть сложного действия, которое представляет собой, например, задержание преступника.

Этапы развития криминалистикипо смене доминирующих способов отражения.Первый этаполицетворяет Э. Видок – непосредственное отражение. Метод характеризуется:

а) сам представляет себя на месте преступника, моделирует «изнури» его сознание и деятельность;

б) информация о преступлении получают непосредственно от преступника, его окружения – негласными методами.

в) в конечном счете картина преступления (криминалистическая модель) является вербальной, существуя в сознании субъектов уголовного судопроизвосдвта.

  1. Второй этап. Предметное отражение. Этап опосредованного отражения по материальным и идеальным следам преступления.

Возникновение нового типа уголовного процесса (уход от инквизиционного) обусловил переход криминалистики к доказательствам, которые выражают опосредованный характер отражения .

В результате крим. модель является основным этапом в расследовании преступления – это воссоздание исследуемого объекта - предмета отражения.