Бурлуцкая М.Г., И.А.Климов - Интегративные процессы в современной России

10

М.Г.БУРЛУЦКАЯ, И.А.КЛИМОВ

ИНТЕГРАТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

БУРЛУЦКАЯ Мария Георгиевна - кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии Уральского государственного педагогического университета, (Екатеринбург). КЛИМОВ Иван Александрович - кандидат социологических наук, заведующий сектором экспертных опросов Фонда “Общественное мнение”.

По названной в заголовке теме на семинаре, организованном при поддержке Московского общественного научного фонда в рамках программы “Российские общественные науки: новая перспектива”, в конце 2000 г. состоялось заседание круглого стола. Его участники представляли исследовательские группы из различных регионов России. Стимулом обсуждения соответствующей проблематики выступил тезис, согласно которому российское общество пришло к некоей точке равновесия, наступила стадия относительной стабилизации и привычными схемы рассуждения в терминах “переходного периода”, “трансформационного процесса” уже становятся недостаточными для анализа социальной реальности. Основываясь на понимании социальных изменений как сложного взаимодействия процессов интеграции и дезинтеграции, выступавшие сконцентрировали внимание на характеристике его интеграционной составляющей и связанных с ней новых подходах, идеях, теоретических конструктах, более адекватных современной ситуации.

Хотя в социологии нет единства в объяснении динамики и факторов интеграции, в целом, по мнению И.А.Климова, под ней можно понимать состояние и процесс гармоничного объединения социальных явлений в единое целое. Он выделил несколько сложившихся к настоящему времени подходов к теоретической интерпретации данной проблематики. В структурном функционализме (Т.Парсонс) интеграция рассматривается в контексте идеи структурной детерминации гомеостаза социальной системы. Поскольку развитие социальной системы происходит по принципам дифференциации и усложнения, интеграция понимается как выработка единых функциональных и ценностных оснований для встраивания новых элементов в систему. В активистских парадигмах (Э.Гидденс) она трактуется в контексте идей социального взаимодействия, при котором важно определение реального социального агента - субъекта социальных изменений и интегративной динамики. Такой агент, обладающий свойством субъектности, является автором своих действий, хозяином своих слов, заявлений и намерений и, поскольку он является социальным, сеть внутренних взаимодействий обладает устойчивостью и определенной эффективностью, подчиненной некоторой интегрирующей, или солидаризационной, идее. Постмодернистская парадигма (З.Бауман, В.Руднев), связанная с отказом от поиска субъекта, подразумевает интеграцию как усиление коммуникации между непоправимо различными "сообществами дискурса", как облегчение перевода утверждений одной культурной традиции на язык другой. Солидарность в этом случае имеет сильную аффективную основу, но не имеет институциональной поддержки; интегрированность возникает на манер калейдоскопических узоров взаимных ожиданий, понимания и непонимания, а не из равновесия и функциональности элементов.

Для России, как считает Климов, в условиях макромасштабных изменениях активистский подход позволяет объяснить важные подвижки в становлении субъектности интегративных процессов. Так можно оценить реформу системы федерального управления последнего времени. В эпоху Ельцина власть в массовых представлениях бессубъектна. Она сложила с себя существенную часть полномочий, высвободив структурные преобразования в сфере управления. Естественно, она воспринималась как не выполняющая своих обязательств, не справляющаяся со своей работой, не контролирующая ситуацию. Для этого времени характерна регионализация, структурные конфликты. Сегодня происходит восстановление субъектности власти. Власть возвращает себе инициативу, становится ее источником и субъектом ее адекватного и своевременного применения. Этому способствуют определенные шаги по укреплению властной вертикали, централизации, перераспределению полномочий губернаторов.

Несмотря на широкие социальные изменения, в России, с точки зрения С.Г. Кирдиной (док. экон. н., Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, Новосибирск), сохраняется доминирование исторически присущих ей базовых экономических, политических и идеологических институтов. Другими словами, сохраняется, по ее убеждению, институциональная матрица - устойчивый механизм интегративных процессов, регулирующий взаимосвязанное функционирование основных подсистем общества. Можно говорить о двух основных типах подобных матриц: западной, включающей рыночные экономические, фердеративно-субсидиарные политические и идеологические институты, основанные на приоритете индивидуальных ценностей, и восточной, основанной на раздаточной экономике, унитарно-централизованной политической системе и приоритете коллективных ценностей. Тип складывающейся институциональной матрицы определяется спецификой материально-технологической среды общества, которая может быть коммунальной или некоммунальной. Коммунальная среда, характерная для исторического развития России, требует объединения общественных усилий для своего использования, общих форм собственности и единого централизованного управления. Если внедрение альтернативных форм происходит достаточно агрессивно, имеет целью кардинально изменить институциональную среду, это может привести к дезинтеграции общества. Начало этих процессов можно было наблюдать в России с начала и до середины 90-х годов, сопровождавшихся распадом региональных связей, экономическим спадом, бегством капитала за рубеж, крушением системы ценностей и, как следствие, идеологическим вакуумом. В настоящее время мощно набирают силу процессы интеграции, поскольку, наряду с поддержанием развития новых рыночных и федеративных отношений, начинают укрепляться российские базовые институты. По ее мнению, происходит становление обновленной институциональной среды, в которой конфигурация базовых и альтернативных организационных форм и правил будет адекватна как природе институциональной матрицы, так и вызовам нового времени и современным достижениям цивилизации.

С.И.Быкова (Уральский государственный университет, Екатеринбург) поддержала предложение углубить историческое объяснение оснований интегративных процессов, однако она считает, что для российских условий важно прежде всего понять факторы, препятствующие общественной консолидации, почему социальные агенты избирают, как правило, деструктивные формы самоутверждения, какова природа социокультурных делений (ценностных и т.п.) во многом повлиявших на российское историческое развитие. В современных исторических концепциях интеграции эта проблематика определяется как незавершенность культурогенеза, приводящего к социокультурному расколу. Наиболее ярко тема представлена в работах А.Ахиезера и В.Булдакова. Российская история рассматривается как борьба и эволюция двух типов социального мышления - системоцентризма и персоноцентризма (А.Оболонский), что порождает в массе крайности активизма и конформизма. Говоря о культурных факторах интеграции, она выделила единство восприятия эпохи, на основе которого формируется общественное согласие. Но это восприятие, особенно в послереволюционный советский период, отличалось большим разнообразием даже при несомненном влиянии официальной пропаганды и вряд ли можно говорить тогда о наличии доминирующего образа эпохи. Изменение образа эпохи происходило под влиянием различных факторов: экстраординарных событий, ритма общественной жизни, степени вовлеченности индивида во власть, уровня образования, перемен в судьбе человека, характера его социальных контактов, нравственных приоритеты и умения самостоятельно оценивать происходящее.

Признавая наличие в российском обществе существенных социальных и этнических делений, С.И.Рыжакова (канд. истор. н., Институт этнологии и антропологии РАН) не видит тем не менее причин выносить его за рамки мирового цивилизационного опыта. Интегрированность в этих рамках подпадает под модель плюралистического общества (Э. Шилс): "плюрализм это система со многими центрами власти, многими областями приватного и сильным внутренним импульсом к взаимной адаптации между разными сферами, скорее к адаптации, чем к доминированию, подчинению многого одному". Интеграция - объединение многих сфер, которые ведут свою самостоятельную деятельность, но обретают общее основание в виде гибкой системы ценностей, которая не уничтожает внутренние подсистемы, но привносит новую общую реальность. Она предполагает сложение нового языка общения, что сродни образованию правовой культуры общества и ее становление в ходе истории является результатом сопряжения нескольких явлений: структуры данного общества, его властных принципов, способов жизнеобеспечения (то есть взаимосвязи со средой обитания), внутреннего бытования и внешних связей.

Отдельные проблемы, нерешенность которых в институциональном, социокультурном плане затрудняет интеграционные процессы в России, заняли особое место в обсуждении. Так, Е.С.Балабанова (канд.соц.н., Нижегородский государственный университет) рассмотрела состояние интеграция социальной и экономической сфер общества. Западный опыт свидетельствует о сопряженности характера социальной политики с экономическими циклами: "Жесткая" стратегия в социальной политике имеет стимулирующий эффект, "мягкая" - стабилизирующий. Вместе с тем страны с наиболее неравным распределением доходов испытывают наименьший экономический рост. В России социальное расслоение подошло к черте, за которой в верхних и нижних слоях общества начинают формироваться противоположные интересы. Снижение стандартов социальной защищенности ведет к социально-экономической и политической нестабильности. Складывается парадоксальная ситуация: предоставление социальных гарантий является "необратимым" процессом, их расширение проходит легче, чем сокращение. С другой стороны, широкие социальные гарантии провоцируют ликвидацию рабочих мест в стране. Выход видится в освобождении государства от бремени содержания людей и создании условий для самостоятельной реализации потребностей граждан, но главное - в стимулировании социально ориентированного поведения хозяйственных субъектов, формировании соответствующей правовой базы и механизмов исполнения судебных решений.

В качестве важного социального фактора интеграции и вместе с тем показателя ее качества выступает средний класс. В то же время в России подобный социальный стабилизатор и культурный интегратор различных слоев, как считает И.П. Попова (канд. соц. н., журнал "Социологические исследования"), фактически отсутствует. То, что имеется, далеко от функций выражения широких общественных интересов и образцов национальной культуры. Базируясь на материалах исследования (проведено при поддержке INTAS, 97-20280) в четырех российских городах, она выделила наиболее драматичные моменты в положении такой социальной группы, как ученые. Бесперспективность деятельности многих научных центров, низкие зарплаты вступают в противоречие с объективно высоким социальным статусом, основные ресурсы которого - высокий уровень образования, креативный потенциал, высокие ценностно-нормативные установки. В связи с этим, по ее мнению, крайняя противоречивость стратегий сохранения социального статусов в этой группе может стать дополнительным дезинтегрирующим социальным фактором. В этих условиях социальный статус маргинализуется и не работает как позиция в социальной структуре, обеспечивающая социальные связи между субъектами, напротив, способствует обострению ситуации аномии. Процессы же интеграции тесно связаны с проблемой демаргинализации личности и ее успешного встраивания в структуры общества.

Продолжая обсуждение проблематики маргинальности, К.Л.Банников (Институт этнологии и антропологии РАН) обратил внимание на большой удельный вес в обществе так называемых экстремальных групп - военнослужащие срочной службы, заключенные, население изолированных люмпенизированных поселков и т.п. Экстремальность здесь выступает в качестве характеристики внутреннего состояния определенных сообществ, их образа жизни и социального взаимодействия, отличающихся культурным вакуумом, в котором механизмы социальной доминации и агрессии, в частности бытовой, становятся фактором повседневности, в определенной мере направляющим изменения в более широких социокультурных рамках.

Неоднозначность процессов формирования гражданского общества в России Л.Е. Петрова (канд. филос. н., Ульяновский государственный университет) показала на примере институционализации "третьего сектора" - сети самоорганизующихся групп, обеспечивающих горизонтальную интеграцию и выступающих в роли посредников между обществом и государством. Их место в точке сопряжения двух силовых линий: принуждения (права) и солидарности (добровольное членство); в целом их характеризуют автономия от государства, коллективное действие, неузурпация прерогатив, управляемая взаимосвязь, добровольность, гражданственность (ориентация на социально приемлемые стратегии действий). Профсоюзы как самая “видимая” часть третьего сектора могут играть значительную роль в формировании устойчивых практик социального партнерства. Результаты исследований ИСИТО (Проект “Профсоюзы в современной России”, рук. С.Кларк) позволяют сравнить интеграционные ресурсы двух типов профсоюзных организаций - старых и новых (традиционных и альтернативных). Организационная структура старых профсоюзов - по отраслевому принципу - не только не способствует интеграции, но и создает предпосылки для дезинтеграции. Это выражается, в частности, в противоречивых интересах разных отраслей, бюджетников и частного сектора. Новые профсоюзы создают организации по узкопрофессиональному или территориальному принципу и на локальном уровне они способствует большему сплочению своих участников. На макроуровне, при взаимодействии с другими общественными структурами у них превалирует дезинтеграционный потенциал. По интеграционным свойствам здесь их опережают старые профсоюзы, которые по традиции более лояльны по отношению к работодателям, властям, другим общественным структурам, но на локальном уровне их интеграция их членов минимальна и формальна.

Ряд вопросов о роли политиков, выдвигающихся во властные органы разного уровня, в политической и социальной интеграции поставила М.Г. Бурлуцкая. Ситуация выборов оптимальна для конструирования групповых политических интересов, артикуляции общезначимых проблем, формулирования вариантов их решения. Выборы можно рассматривать и как интенсивный коммуникационный процесс, в котором СМИ занимают важные позиции. В то же время, опираясь на материалы исследований, проведенных в период выборов в Свердловской области (Фонд “Социум”, Екатеринбург), она отметила, что предвыборные кампании, построенные на формировании групповых политических интересов, сегодня большая редкость, хотя в начале 90-х многие выборы выигрывались именно таким путем. Результатом ориентации политиков на привлечение максимально широких слоев населения и, как следствие, опоры на всем доступные, но пустые лозунги стало преобладание во время выборов протестных настроений и случайного голосования.

Исходя из того, что социальное время признается в социологии, начиная с Э.Дюркгейма, мощным интегрирующим фактором и интегральной системой координат общества, Н.В.Веселкова (канд.соц.н., Социальный институт Уральского государственного педагогического университета) изложила результаты исследования прессы в небольшом уральском индустриальном городе (Проект ИСИТО, февраль-май 2000г.), опровергающие первоначальные гипотезы относительно характера восприятия времени, а следовательно, и степени общности образа социальной реальности. Так, предполагалось, что с учетом условий жизни горожан характерной чертой социального времени в соответствии с индустриальным стандартом будет точность помещения конкретных событий во временной ряд и высокая динамичность в смене событий. Между тем, данные обнаружили чрезвычайно вольное обращение со временем и нелюбовь к точным датам, что, вероятно, демонстрирует ориентацию на процессуальность и эмоциональную оценочность в восприятии времени, а не результативность. Нелюбовь к точным датам может быть выражением стремления к сохранению целостности и связности полотна жизни, но в тоже время такое восприятие противоречит этосу индустриального города. Как полагает Веселкина, интегрирующая функция социального времени в современном российском обществе реализуется двояко, разнопланово: имеют место две параллельные тенденции: новая - к ускорению темпов, повышению ценности точности (и стало быть, результативности) в обращении со временем, с одной стороны, и с другой - старая, к вписанию в контекст процессуальности. Подобное раздвоение свидетельствует о наличии культурно-ценностных коллизий, осложняющих общественную интеграцию. Близкие коллизии анализировал А.Б. Авдоченко (Томский государственный университет) применитедьно к реалиям современных информационных процессов. И здесь присутствует некоторый параллелизм планов, связанный с глобализацией и локализацией культур, унификацией и регионализацией правил информационного взаимодействия. Интеграция этих планов возможна при определенных сдвигах в ценностном воприятии пространственных и временных факторов социальной жизни.

Дискуссионные проблемы, связанные с соотношением идентичностей разного уровня - этнической, национальной, государственной, региональной, рассмотрел А.В.Качкин (канд. филос. н., Ульяновский государственный университет). В условиях слабой государственной идентичности, по его мнению, этнический фактор начинает претендовать на национально консолидирующую роль, что порождает сложности в интегративных процессах, конфликтные ситуации. Многое тогда зависит от поведения политических и экономических элит в регионах, определенной федеральной политики. На связь макро- и микропроцессов интеграции, область ее эпифеноменов указал А.Н.Демин (канд.психол.н., Кубанский государственный университет). Анализируя результаты исследования взаимодействия службы занятости с безработными и службы занятости с другими организациями, оказывающими услуги на рынке труда, он продемонстрировал эффективность применения в данном случае модели интеграции Дж.Тернера, образуемой из совокупности процессов координации (установление взаимозависимостей и включение), символической унификации (выработка общих фондов знаний, норм) и противостояния, конфликтности, связанных с формированием отношений иерархии.

По общему заключению, обсуждение подтвердило концептуальную значимость интеграционных подходов к исследованию российской общественной жизни. Вместе с тем чтобы эффективно реализовать их теоретико-методологические возможности, как показали итоги круглого стола, необходимы известные усилия в адаптации имеющегося западного социологического опыта к отечественной специфике, а также более тонкое определение границ и уровней применимости различных аналитических моделей к конкретным исследовательским задачам. Дальнейшие дискуссии в этом направлении, вероятно, окажутся полезны.