Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Дима А. Принципы сравнительного литературоведения.doc
Скачиваний:
454
Добавлен:
28.10.2013
Размер:
943.62 Кб
Скачать

Александр Дима

ПРИНЦИПЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ

Перевод с румынского

Издательство «Прогресс», Москва 1977

Сканирование:

Кафедра русской классической литературы и теоретического литературоведения Елецкого государственного университета

http://narrativ.boom.ru/library.htm

(Библиотека «Narrativ»)

narrativ@list.ru

Перевод и комментарий М. В. Фридмана Предисловие В. И. Кулешова Редактор Г.И.Насекина

Крупный литературовед из социалистической Румынии, член-корреспондент Академии наук СРР, Александр Дима известен своими трудами в области философии культуры, истории эстетики, теории и истории литературы. Автор — видный специалист в области компаративистики, член руководящего комитета Международной ассоциации по сравнительному литературоведению.

В предлагаемой работе дается системное изложение проблем мировой и румынской компаративистики, сущности этой науки и перспектив ее развития. В центре внимания автора — влияния и заимствования, типологические схождения и специфические особенности национальных литератур, выявляемые при помощи литературных сопоставлений.

Редакция литературоведения и искусствознания

© Перевод на русский язык, предисловие, комментарий, библиография. Издательство «Прогресс», 1977

70202 — 108

Д —————— 134-76

006(01) — 77

Содержание

На важном направлении исканий … 5

Предисловие … 21

Место сравнительного литературоведения среди других дисциплин науки о литературе … 25

Развитие мировой компаративистики … 40

Развитие сравнительного литературоведения в Румынии … 66

О названии науки и её предмете … 89

Содержание международных литературных связей … 98

Формы и типы международных литературных отношений … 121

К вопросу об истории создания европейской литературы … 179

Теоретическое и практическое значение сравнительного литературоведения … 190

Задачи, стоящие перед румынской компаративистикой … 197

Комментарий … 201

На важном направлении искании

Предлагаемая советскому, читателю книга написана видным современным румынским ученым Александром Димой. Первое ее издание в Бухаресте (1969) вызвало живой интерес, и книга быстро разошлась, Возникла необходимость во втором издании, которое и было осуществлено в 1972 году. С этого издания и сделан предлагаемый русский перевод.

А. Дима излагает основные теоретические вопросы одной из областей современного литературоведения — сравнительного изучения литератур, — освещает специфический предмет и методику этой научной дисциплины в сопоставлении ее с историей и теорией литературы, литературной критикой.

В основу книги положена определенная концепция, опирающаяся на детерминистическое понимание литературы, как социального явления. У автора имеется свое четкое понятие о предмете как литературной науки в целом, так и сравнительного литературоведения. Живой стиль изложения также в немалой степени повышает достоинство этого труда.

Важнейшую работу, связанную с анализом понятий и терминов в их системной взаимосвязанности и расслоении на более частные значения, с многообразными оттенками, а иногда и смещениями, трудно объяснимыми логически, но исторически сложившимися и опирающимися на определенные свойства того или иного языка, автор книги проделывает на подлинно научном уровне и вместе с тем без педантизма

5

и сухости, пробуждая живой интерес к предмету даже у непосвященных. А. Дима бережно относится к сложившейся научной терминологии, справедливо полагая, что при всех своих недостатках она меньше вносит путаницы, чем частые перемены в обозначениях, охотников до которых всегда было предостаточно. Так, отдавая дань сложившейся традиции, следует оставить оба наименования интересующей нас научной дисциплины, одно из которых восходит к французскому обозначению «littérature comparée», а другое к немецкому «Die vergleichende Literaturwissenschaft», хотя давно замечено, как указывает А. Дима (а перед ним не так давно на это обращали внимание А. Руссо, К. Пишуа, В. Жирмунский), что французский пассив неточно передает суть дела: ведь речь идет не о «сравниваемой литературе», а о «сравнении литератур». Именно это значение адекватно передает немецкий название, акцент падает на самое науку, занимающуюся сравнением, а литератур как объектов изучения предполагается несколько.

Тем не менее оба термина сосуществуют, и А. Дима приводит кальки с них на многих языках. Видимо, благодаря своей броской краткости, а также давней традиции употребления, ведущей начало от Сент-Бёва, неточный французский термин полноправно уживается рядом с другими, хотя за ним уже теперь всегда как тень следуют необходимые поправки. Вот почему, между прочим, термин «компаративистика» у нас не привился, советские ученые, как правило, избегают его, предпочитая более точный — «сравнительное литературоведение».

Углубленная разработка принципов сравнительного литературоведения — одна из актуальных задач и советской науки. Пристальное внимание к этим проблемам вполне понятно. Ведь русская классическая литература, литература Толстого, Достоевского, Чехова — давно приобрела всемирное значение. Современная советская литература, ее передовой творческий метод — социалистический реализм — оказывают влияние на весь мировой литературный процесс. Сама советская литература, многонациональная по составу, может быть понята во всем своем разнообразии и единстве лишь через сравнение особенностей каждой

6

из составляющих ее частей. Наконец, в послевоенные десятилетия образовалась литература стран социалистического содружества. Все это требует обстоятельной разработки теории и методики сравнительного изучения литератур, или компаративистики (как принято говорить преимущественно в ученых кругах Запада).

Ученые СССР внесли значительный вклад в развитие сравнительного литературоведения, и особенно в разработку его ведущих методологических принципов. Труды крупнейших советских компаративистов В. М. Жирмунского, М. П. Алексеева, Н. И. Конрада пользуются заслуженной известностью в кругах мировой научной общественности. Советская наука наследует все ценное в трудах А. Веселовского и многих других дореволюционных русских ученых. Важным этапом осмысления современных проблем в этой области явилась научная конференция о взаимосвязях и взаимодействии национальных литератур, состоявшаяся в Институте мировой литературы им. Горького в 1960 году. Материалы конференции, изданные через год и составившие объемистый том, прочно вошли в научный обиход не только у нас, но и за рубежом.

Все явления познаются через сравнение. И сравнительное изучение литератур продолжает оставаться объективной потребностью современной науки, оно существует и развивается, в какие бы тупики ни пыталась увлечь его за собой буржуазная компаративистика, как бы ни компрометировала она своей классово-эгоистической сущностью, своим бескрылым фактографизмом самое идею сопоставления тех или иных явлений в различных национальных литературах.

К. Маркс писал в предисловии к «Капиталу»: «Всякая нация может и должна учиться у других»1. В наш век интенсивных международных общений с особой ясностью раскрывается истина: чем выше культура народа, тем интенсивнее становятся его контакты и взаимодействия с другими народами; общения способствуют повышению уровня своей собственной

1К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 10.

7

национальной культуры. Но общения, влияния, взаимодействия, схождения и расхождения — это не отвлеченные вопросы: они имеют исторически-конкретный, классовый характер. Все это крайне усложняет проблему развития сравнительного литературоведения сегодня.

Привлекательной стороной книги А. Димы является попытка увязать в единое целое теоретические и практические задачи рассматриваемой научной дисциплины, сообщить читателю как можно больше полезных сведений из области теории и истории компаративистики, фактов конкретных проявлений межнациональных общений в их определенной иерархии и соподчиненности по отношению к общему мировому литературному процессу. Следует признать, что в советском литературоведении еще нет такой систематизирующей разнообразный материал работы, и книга А. Димы как своими достоинствами, так и недостатками лишний раз напоминает о необходимости появления фундаментальной советской монографии на эту тему.

Структура книги А. Димы продуманна и оригинальна: она позволяет как бы концентрическими кругами врабатываться в трудный предмет. После вступительного общего очерка о месте сравнительного литературоведения среди других разделов науки о литературе автор в двух последующих главах знакомит читателей с историей мировой компаративистики, с трудами целого ряда крупнейших ее представителей: М. Познетта, Ф. Брюнетьера, Г. Брандеса, особенно Ф. Бальдансперже, П. Азара, П. ван Тигема М.-Ф. Гюйяра, Р. Уэллека и других, а также с работами румынских компаративистов: Б. П. Хашдеу, Дж. Кэлинеску, Н. И. Попа, П. Константинеску-Яшь, Т. Виану, Д. Поповича, Н. Йорги, Т. Николеску и других. А затем он сосредоточивается на системе понятий и терминов сравнительного литературоведения, его специфическом содержании, формах и типах международных литературных связей. В конце книги А. Дима намечает актуальные проблемы науки, в частности румынской компаративистики.

Композиция книги хорошо обособляет предмет сравнительного литературоведения и в то же время

8

выявляет его неразрывную связь с историей литературы, «поставляющей» ему конкретный материал, с ценностными суждениями критики, столь необходимыми для сравнения явлений по качеству, с теорией литературы, помогающей делать широкие выводы общеэстетического характера.

Если суммировать выводы А. Димы, то специфика сравнительного литературоведения заключается в следующем. Его задача — изучать три рода явлений: прямые связи между литературами, то есть переводы, влияния, заимствования; типологические схождения, которые не предполагают генетического родства, но проявляются в разработке определенных тем, мифов, образов, жанров, наличии сходных литературных течений; и, наконец, специфические черты национальных литератур «осознаваемые как отношения независимости».

А. Дима справедливо считает, что сравнительное литературоведение не особая «наука в науке», а только одна из ее частей. Она имеет лишь свою методику подхода к литературным явлениям, а не обособленную методологию. В методологическом отношении различные направления в компаративистике восходят к тем или иным общетеоретическим концепциям, которые вошли в историю литературоведения как такового. Среди них особое место занимает марксистское сравнительное литературоведение. Именно оно, как и во всех других случаях, когда речь идет о методологии марксизма, выступает в качестве подлинной науки, способной решить стоящие перед познанием задачи и объективно оценить достоинства и недостатки любой теории, господствовавшей в свое время в компаративистике или же выступающей с определенными притязаниями сегодня.

Автор книги ведет спор с Ф. Бальдансперже, П. Азаром, М.-Ф. Гюйяром, которые считали химерическим сравнительное изучение литератур в тех случаях, когда между произведениями нет прямых текстовых совпадений. Он напоминает, что существует и такая разновидность оснований для сравнения, как типологическая общность. С другой стороны, возвращаясь к вопросу о прямых связях, А. Дима оспаривает мнение современного американского ученого

9

Р. Уэллека, будто «изучение влияний — бесцельная охота», не заслуживающая труда. А. Дима остается, таким образом, в русле научной традиции, справедливо полагая, что нет оснований отбрасывать ни один из объектов сравнительного изучения.

Сопротивляется А. Дима попыткам, идущим еще от П. ван Тигема, растворить сравнительное литературоведение в изучении «всеобщей литературы», тогда как на самом деле эти научные дисциплины имеют разные предметы и цели изучения. Всемирная литература складывается из ценностей мирового значения, таких универсальных явлений, как ренессанс, барокко, реализм, охватывающих ряд литератур. Цель сравнительного изучения литератур другая — выявление закономерностей и путей распространения этих ценностей.

А. Дима выступает также против чрезмерного расширения сферы сравнительных исследований, против аннексирования «комплексной» компаративистикой смежных областей. Такие пожелания высказывал в свое время П. ван Тигем, в своеобразной форме они представлены и в концепциях современного венгерского ученого академика И. Шётера. Конечно, эти широкие связи и соотношения также надо изучать, но при этом важно не утратить свой специфический предмет — литературу.

Ценными являются и многочисленные другие уточнения А. Димы. В компаративистике и в исследованиях по всемирной литературе свое место должны занять литературы разных наций. В этой связи читатель с благодарностью воспримет весь румынский материал, содержащийся в книге, и извлечет из него для себя ценную информацию, без которой теперь уже трудно представить себе картину развития мировой науки. Автор выступает за то, чтобы сравнительное изучение не страдало «европоцентризмом», чтобы оно на равных правах занималось литературами Ближнего Востока и Азии. В то же время он отстаивает полную правомерность такого понятия, как «европейская литература», которое четко осознается в своих границах, в своей исторической реальности, когда мы сравниваем европейскую литературу, например, с литературой персидской, арабской (послед-

10

няя охватывает ряд стран: Египет, Сирию, Алжир, Марокко, Тунис, Ливан, Иорданию). У литератур, входящих в состав «европейской литературы», есть свои общие исходные начала — экономические, социально-политические, культурно-идеологические (греко-римская культура, христианство). Они и обусловили собой уже на ранних стадиях обособление ее в самостоятельную группу процессов. В другом случае А. Дима ведет полемику сразу на два фронта: с одной стороны, против Б. Кроче, П. Азара, Н. Бальдансперже, которые не рекомендовали включать «тематику», эту «сухую материю», в предмет сравнительного литературоведения, поскольку, по их мнению, нас должны интересовать только «интерпретации», а с другой — против П. ван Тигема, который настаивал на том, что сравнительное изучение «должно быть освобождено от эстетической нагрузки», что его задача — лишь изучение «смысла» явлений. Во всем этом А. Дима справедливо усматривает покушение на сам предмет сравнительного литературоведения, который он хотел бы сохранить во всей гармонической полноте.

В книге предлагается своя классификация компонентов содержания сравнительного литературоведения. Тут многое делается автором на свой страх и риск, и в чьих-то глазах он, пожалуй, может заслужить упрек в субъективности и произвольности принципов деления. Тем не менее его надо поддержать в этой крайне нужной работе. Далеко не всякий исследователь берется разом оглядеть все поле исследований, то есть многоразличные точки пересечений национальных литератур — эти как бы от века существующие «безличные ситуации», миллиарды раз повторяющиеся в историко-литературной практике, в которых, однако, каждый раз проглядывают свои конкретные «действующие лица». Действительно, по литературам разных времен и народов проходят образы пророков и подвижников, образы-символы определенных профессий и страстей — Прометеев, Фаустов, Гефестов и Дон-Жуанов. И эти широкие выходы в область «бродячих сюжетов» и образов дают повод автору книги продемонстрировать незаурядную эрудицию.

11

К области содержания сравнительного литературоведения А. Дима относит и движение литературных жанров и видов, художественных структур. Здесь тоже есть свои точки пересечения во всемирном взаимодействии литератур. А между тем Ф. Брюнетьер и Б. Кроче вовсе отрицали какое-либо содержательное значение жанров: это якобы не более чем «ярлыки», помогающие отличать одно произведение от другого. То, что А. Дима видит в жанрах их содержательную сущность — большое достоинство его концепции; он закрывает путь формалистическому выхолащиванию этих понятий. Автор выступает также и против искусственных интерпретаций сюжета, допускаемых П. ван Тигемом, усматривая в этом обмеление жанрового содержания.

Знакомя читателей с историей науки и определенным образом фиксируя современный этап сравнительного литературоведения, книга А. Димы сама оказывается в потоке продолжающихся живых исканий, позволяющих ощутить некоторую неполноту его аргументации, досадные элементы релятивизма автора в подходе к важным методологическим проблемам. Книга А. Димы могла бы быть менее описательной и более целеустремленной, если бы она острее и принципиальнее схватывала складывающиеся в компаративистике ситуации. А в этой области не только наблюдаются вариации сходных суждений по тем или иным вопросам, но идет и идеологическая борьба. Автор констатирует определенные сдвиги в понимании тех или иных проблем, однако в его рассуждениях происходит иногда размывание методологических противоречий в мнениях ученых.

Повышенный интерес к методологическим проблемам в области сравнительного литературоведения, осознание того, что изучение межнациональных литературных общений без «философии вопроса» уже невозможно, формировались в последние годы по разным линиям.

То, что буржуазная компаративистика, с ее узким фактографизмом и искусственными схемами односторонних «влияний», зашла в тупик, стали уже признавать и некоторые литературоведы западного мира, как, например, Р. Уэллек (Иельский университет,

12

США). Именно Р. Уэллек на конгрессе Международной ассоциации по сравнительному литературоведению, проходившем в Университете Северной Каролины в 1958 году, подверг резкой критике «традиционную» компаративистику, показав, что она до сих пор бессильна сколько-нибудь удовлетворительно определить свой предмет и методологические задачи, что она отстала от духа времени. Кстати, как раз в это время произошла «перемена погоды» в западной компаративистике. Традиционному французскому влиянию пришлось потесниться. Именно с этого момента США заняли прочные позиции в международной ассоциации, и английский язык стал наряду с французским равноправным рабочим языком конгрессов, а американские ученые приняли на себя миссию формулировать общетеоретические доктрины буржуазной компаративистики. Рядом с неоднократно упоминаемым А. Димой французским журналом «Revue de littérature comparée», основанным еще в 1921 году, после войны появились два американских журнала «University of North Carolina Studies in Comparative Literature» и «Yearbook of Comparative and General Literature». Об этих журналах А. Дима почему-то вовсе не упоминает, хотя их влияние в западной компаративистике значительно и продолжает расти.

Важным фактором международной научной жизни, значение которого остается в книге А. Димы не до конца раскрытым, явилось вхождение в Международную ассоциацию с 1967 года ученых СССР, когда советская делегация впервые приняла участие в ее работе на Белградском конгрессе. Советские ученые были избраны в руководящие органы ассоциации, в ее редакционные коллективы, а русский язык стал рабочим языком на последующих конгрессах — в Бордо (1970), Монреале (1973) и Будапеште (1976).

В своей книге А. Дима недостаточно подчеркнул приоритет и выдающийся вклад советских ученых в поиски наиболее плодотворной руководящей теории для сравнительного литературоведения на современном этапе. Предлагаемое А. Димой разграничение прямых связей и типологических схождений уже давно вынашивалось в работах В. М. Жирмунского,

13

Н. И. Конрада. Особенно четко такой подход был сформулирован В. М. Жирмунским в докладе «Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур» на упомянутой конференции в 1960 году, состоявшейся в Москве, а также в его докладе «Литературные течения как явление международное», прочитанном на Белградском конгрессе Международной ассоциации в 1967 году.

А. Дима прав в своем утверждении, что при изучении европейских литератур нужно найти объединяющий, синтетический подход. Белградский конгресс как раз и примет решение: создать коллективными усилиями курс истории европейской литературы. (Координировать эту работу поручено соответствующему институту Венгерской Академии наук.) А. Дима указывает, что территориальные и временные принципы, как таковые, не могут быть положены в основу построения названного курса. Литература — явление социальное. Европейская литература не простая сумма национальных литератур. А. Дима с удовлетворением отмечает, что наконец был найден выход: изложение материалов по литературным направлениям. Подчеркнем, что выход был найден именно на Белградском конгрессе в результате коллективных усилий. В этой связи следовало бы упомянуть, что самый глубокий концептуальный доклад на эту тему был сделан советским ученым В. М. Жирмунским. (Доклад был сделан в первый день работы конгресса на утреннем пленарном заседании.) Все основные его положения оказались приемлемыми для большинства участников.

А. Дима многократно говорит о необходимости создания курса всемирной литературы, подчеркивая, что это — ближайшее будущее науки, и отмечая на данном пути трудности, ожидающие исследователей. В этой связи мы напомним, что уже много лет Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук СССР ведет работу по созданию десятитомной «Истории всемирной литературы», проспект которой был доложен также на Белградском конгрессе. Ныне эта работа в самом разгаре, подготовлены и обсуждены макеты ряда томов.

14

В развитие сравнительного литературоведения все больший вклад вносят ученые стран социалистического содружества. При этом широкое признание получают концепции, в главных своих чертах предложенные советскими учеными. Применение и развитие их мы видим в работах словацкого исследователя Д. Дюришина, автора книги по теории литературной компаративистики, болгарского исследователя В. Велчева, выпустившего свой итоговый труд по болгарско-русским литературным взаимоотношениям периода XIX — XX веков1. Чрезвычайно интенсивно протекает теоретическая и практическая разработка сравнительного изучения литератур в ГДР (работы Г. Цигенгейста, X. Грасхофа, Э. Рейснера, М. Вегнера и др.). Опыт коллективных усилий ученых стран социалистического содружества нашел свое воплощение в сборнике, вышедшем на немецком языке, «Актуальные проблемы сравнительного литературоведения»2. В нем представлены не только методологические работы В. М. Жирмунского, М. Б. Храпченко, И. Г. Неупо-коевой, но и посвященные другим актуальным проблемам статьи Ю. Доланского (Прага), М. Вайды, Л. Иллеша (Будапешт), А. Флакера (Загреб), Г. Марковича (Краков) и других ученых. Многие румынские ученые старших поколений сформировались под преобладающим влиянием французской школы сравнительного литературоведения. Исторически это вполне понятно: тут сказались и приоритет французской компаративистики и родственность языков. Заметное влияние французской школы чувствуется и в работе А. Димы — в отборе имен, в ссылках на авторитеты, в приемах научной аргументации. Тем менее оправданными представляются пробелы, допущенные автором при освещении достижений французской компаративистики. А между тем французскими компаративистами уже давно признано значение русской литературы, и она по праву считается достойным объектом сравнительного изучения. Так, в «большую»

1См. ĎionýzĎurišin.Z dejin a teórie literárnej komparatistky. Bratislava, 1970; В. Велчев. Българо-руски литературни взаимоотношения правXIX—XXв., София, 1974.

2 См. «Aktuelle Probleme der vergleichenden Literaturforschung». Bratislava, 1968.

15

компаративистику входит совсем не упоминаемый А. Димой капитальный труд М. Вогюе «Русский роман» (1886), осветивший фигуры Достоевского и Толстого и вообще значение русского романа в литературе XIX столетия. Работа Э. Омана «Французская культура в России» (1910), отразившая все особенности методологии своего времени, также не упомянута автором. Заслуживали внимания и вышедшие недавно сравнительные работы Ш. Корбе и М. Кадо о франко-русских литературных и общекультурных отношениях1, более того, у Димы были особые поводы обратиться к этим работам, они характеризуют собой сегодняшний уровень французской компаративистики, разделяя как ее достоинства, так и коренные методологические недостатки,

Есть смысл поспорить с А. Димой по поводу ряда его заявлений и интерпретаций научных проблем.

Очень нечетко в разных местах книги говорит он о языковом, чисто лингвистическом подходе к понятию «литература». В ходе авторского изложения языковой принцип то выглядит нейтральным и «разноязыкие» литературы оказываются в составе одной литературы (скажем, румынской), то вдруг приобретает все же существенное значение и, следовательно, важно охватить изучением литературы не только Старого Света, но и Австралии, Северной и Южной Америки, где также можно обнаружить «владения» европейских литератур. Затем снова проводится мысль, что языковой признак не может быть решающим: хотя в Австралии литература на английском языке, она тем не менее австралийская, в Канаде есть литература на французском и английском языках, но она — канадская. Как справедливо замечает А. Дима, их «невозможно смешивать с европейскими, поскольку они развивались в другой среде и положили начало иным традициям».

Показательно, что первоначальные предложения относительно истории создания европейской литературы Фрибургского конгресса Международной ассо-

1 См. Charles Corbet. А l’ère des nationalismes l’opinion Française face à l’inconnue Russe (1799 — 1894), P., 1967. Michel Cadot, La Russie dans la vie intellectuelle française 1839 — 1856., P., 1967.

16

циации (1964) подверглись существенной коррекции в Белграде. Мне помнится, как участнику конгресса, оживленная дискуссия по этому вопросу.

Часть делегаций соглашалась с включением в понятие «европейская литература» литератур других континентов, исходя из языкового признака, а другая часть делегаций почувствовала в таком подходе ущемление их национального престижа; были и колеблющиеся.

Советская делегация настаивала на том, что австралийскую и канадскую литературы неоправданно включать в «европейскую» литературу. Как известно, победила именно эта точка зрения.

Есть в книге интересное место о критериях универсальности, на основании которых те или иные явления национальных литератур могут рассматриваться как законное достояние всемирной литературы. Таковы «схожие структуры» произведений, масштаб «личности» писателя и, наконец, «высокое художественное качество» произведения (думается, этот последний, третий критерий, по существу двойник второго: ведь только в связи с «качеством» творений мы и говорим о «личности» художника). В конце концов, хочет того или не хочет А. Дима, всемирная литература оказывается у него просто суммой оцененных шедевров, хотя есть заявления, что она не их механическая сумма. Всемирная литература у него лишена идеологической мерки, из его концепции выпала категория «художественный метод». Между тем история знает ситуации, когда во всемирной, всеобщей литературе решающая роль может какое-то время принадлежать той или иной отдельной лидирующей национальной литературе, которая формирует ее лицо. Такова была роль во всеобщей литературе французской литературы XVII — XVIII веков. В наше время роль социалистического реализма во всемирной литературе расценивается вовсе не на правах одной из ее составных частей, хотя бы и по «качеству», а как тенденция всего процесса, как будущее искусства. Из сказанного следует, что понятие всеобщей литературы еще нуждается в дальнейшей теоретической доработке. Тут важен диалектический подход, более углубленное понимание «качества» литературы.

17

У А. Димы есть несколько заявлений такого рода: причины «схождений» далеко отстоящих друг от друга во времени и пространстве литератур лежат вне истории; в качестве предпосылки таких явлений якобы существует «внеисторическая психология». Не слишком ли наш автор полагается на психологию, переставая быть историком и социологом? Ведь и сама психология в своем реальном человеческом содержании — плод истории, и только из истории она может быть объяснена. Самые устойчивые в житейской практике ситуации у самых различных народов и в разные времена всегда исторически конкретны, они имеют свой социальный генезис и функции, и как таковые питают литературу, входят в круг интересов научного исследования. Трудность — в постижении системы опосредований, утраченных историей звеньев.

Думается, А. Дима слишком произвольно трактует слова К. Маркса о непреходящей ценности греческого искусства. К. Маркс вовсе не возводит эту ценность к некой общечеловеческой психологии. Он говорит о греческом искусстве как «норме» и «недосягаемом образце», но при этом задает важную задачу науке: как связать это высокое развитие искусства с незрелой стадией греческого производства и общественных отношений. Здесь, видимо, действует закон непрямого соответствия уровней или даже их несоответствия. К. Маркс предупреждает, что тут есть своя сложная диалектика и, следовательно, нельзя вульгарно-материалистически толковать связь между базисом и надстройкой. И когда К. Маркс говорит о «нормальности» греков как детей человечества, то опять же это объясняется особенностями их общественного уклада, в отличие, например, от египтян. Кажущаяся необъяснимость типологических параллелей на далеких пространствах все же имеет свое историческое объяснение. Исторически надо объяснять и «повторение» и «неповторимость».

Мы не видим убедительной внутренней логики в следующем итоговом заявлении А. Димы: «Итак, у нас нет основания говорить о единстве процесса развития нашей науки даже в общих чертах. Именно это разнообразие позиций и точек зрения свидетель-

18

ствует о сложности дисциплины, о лихорадочности характеризующих ее поисков, о «болезни роста»... Казалось бы, это заявление направлено против теории «единого потока». На самом же деле оно переоценивает частные расхождения ученых, игнорируя подлинную борьбу и подлинное, выстраданное в этой борьбе совпадение точек зрения по коренным вопросам. Ведь не существует же разнообразие мнений ради самого разнообразия. Есть и поступательный процесс овладения предметом, хотя он отнюдь не плавный. А. Дима сам блестящим образом показывает, что, несмотря на разнообразие точек зрения по конкретным вопросам, сравнительное литературоведение утвердилось как научная дисциплина; найдено соотношение его с сопредельными разделами науки о литературе; осознаны типы связей; осмыслена роль литературных течений, соотношение национального и общечеловеческого; намечены конкретные задачи на ближайшее время.

Книга А. Димы дает поводы к важным размышлениям. Главные проблемы поставлены в ней правильно и интересно. Она сообщает множество полезных сведений из области румынской компаративистики. Советский читатель, несомненно, проявит к ней живейший интерес и прочтет с большой для себя пользой.

Дискуссионный обмен мнениями по проблемам сравнительного литературоведения крайне необходим. Эта научная дисциплина имеет большое будущее. Она отвечает потребностям времени — интенсивному росту межнациональных культурных общений, расширяющемуся сотрудничеству между народами. Большую роль должны сыграть научные контакты, обмен научной информацией между социалистическими странами, в частности между советскими и румынскими учеными. Книга А. Димы откроет возможность углубить наши давние контакты и взаимное понимание.

В. Кулешов