Воейков В.Л. - Роль динамических процессов в воде при реализации эффектов слабых и сверхслабых воздействий на биологические системы

Вопрос: какое расстояние между экстрасенсом и образцом крови?

Ответ: расстояние в данном конкретном случае здесь не имеет значения. В опыте, результат которого виден на рис. 8 расстояние примерно от экстрасенса 2000 км, он находился в Германии. Хотя большая часть экспериментов проводилась у нас в лаборатории. Просто опыт действительно показал, что абсолютно не имеет значения, где он находится, важно, что он знает, где находится тот объект, на который он должен воздействовать, это он должен знать.

Рис. 8.

В данном случае (рис. 8) он воздействовал даже не на кровь, он воздействовал на физиологический раствор – это раствор поваренной соли той концентрации, которая в крови. Это обычный физиологический раствор, который людям вводят как разбавитель, на котором разводят различного рода лекарства. После воздействия на него этот физиологический раствор добавлялся к крови в отношении 1 часть раствора к 2 частям крови, мы много работаем с физиологическим раствором. Этот рисунок я привожу просто в качестве иллюстрации. Здесь довольно много повторов, если бы это не воспроизводилась со 100% вероятностью, я бы просто эти картинки не показывал. Вот физиологический раствор, который не обработан, вот скорость оседания, вот эти вот выплески скорости, они на самом деле говорят не об ускорении, а о размывании границ. Я в данном случае не буду рассматривать границы между красной кровью и плазмой. Я сейчас не буду углубляться в методологию. Она требует особого изложения. Я хочу вам показать, насколько сильно меняется картина оседающей крови – это невероятно высокая степень достоверности – если к ней добавлен физиологический раствор, который был обработан экстрасенсом, а как он обрабатывает, он и сам не знает.

Вопрос: (неразборчиво)

Ответ: Эксперименты были проведены на одном и том же доноре, было поставлено несколько экспериментов в разные дни, так или иначе этот эффект получается

Вопрос: (неразборчиво)

Ответ: Это на самом деле размывание границ. Это колебание вот, собственно это скорость оседания, а вот такая размытость этой скорости, фактически, здесь вот каждая точка – это та или иная скорость. Вот кривая скорости как бы «разбухает» за счет того, что, что граница между оседающей красной кровью и плазмой является не математической линией, а она, обладает некоторой протяженностью. Мы смотрим на эту границу с помощью цифрового прибора, отцифровывающего прибора, она гладкая и поэтому вот здесь получается уширение, оно говорит о том, что граница линии становится очень размытой. Оказалось, что степень размытости границы между эритроцитами и плазмой – это тоже одна из характеристик свойств крови. Это размытая или плотная граница.

Но мы смотрели его воздействие на кровь и в другом типе экспериментов. Оно оказалось еще более ярким и еще более выраженным. Это было воздействие на излучение крови. Поскольку Лев Владимирович Белоусов только что говорил о био-излучении, я решил показать, как мы смотрим излучение крови, биологических объектов, биохимических реакций. Дальше я буду много говорить о химических реакциях, о том, как они светят. Так вот, постановка опыта следующая: образец с кровью закапывается, вносится в маленькие пробирочки, под названием эппендорфы, эта пробирка устанавливается напротив фотоумножителя, фотокатода, и излучение, если оно есть от этого объекта, регистрируется фотокатодом. Фотокатод «смотрит» сбоку на соответствующий образец крови. Кровь светит. Это тоже своя песня, о ней можно много рассказывать. Я это тоже привожу в качестве иллюстрации воздействия экстрасенса в данном случае уже на кровь. В данном случае он воздействовал на кровь, на то, как изменяется излучение образца крови человека. И вот оказалась интересной следующая вещь. В данном случае это кровь вашего покорного слуги. Из пальца просто накапывается кровь, и экстрасенс берет и обрабатывает пассами или может просто смотреть, или находится в другой комнате.

Вопрос: сколько времени проводится сеанс?

Ответ: обработка образца длится, как правило, 3-5 минут, не больше. И вот берется какой-то объем крови и потом делается попытка обработать эту кровь, затем добавляется к крови специальное вещество, которое усиливает свечение. На рис. 9 представлена обработка 0,1 мл крови, вернее вначале кривые отражают свечение необработанной крови, а затем – после обработки. Но если ему давали для обработки 0,5 мл крови, а затем из нее отбирали 0,1 мл на анализ, то эффект воздействия был во много раз слабее Т.е. воздействие на большой образец крови данного индивидуума, моей крови, почти не приводит к какому–либо эффекту. Если мы берем маленький образец, то эффект наблюдается и очень–очень сильный. Т.е. воздействие зависит в значительной мере от того объема в данном случае крови, на который он воздействует. Кстати говоря, та же самая история получается и с физиологическим раствором. Если он воздействовал на физиологический раствор в объеме 2 мл, то эффекта это воздействие в большинстве случаев не оказывало. Если он воздействовал на 0.1 мл, то обнаруживался быстрый эффект обработанного им физраствора на кровь. Но если он воздействовал на физиологический раствор в объеме 2 мл, который сразу на кровь влияния почти не оказывал, то по прошествии нескольких часов после воздействия этот же раствор приобретал способность оказывать воздействие на кровь.

Рис. 9.

Вопрос: скажите, пожалуйста, какое-либо специальное задание

Ответ: нет, никакого задания увеличить люминесценцию он не получил. Как он сам говорил, просто хотел оказать благоприятное воздействие на кровь.

Вопрос: был ли контрольный человек

Ответ: контрольный оператор в этих же условиях был. Оператор, наш сотрудник, пытался оказать воздействие, смотрел, руками водил и т.д., никаких особых эффектов обнаружить не удалось. Более того, был другой контроль, если уж так говорить. Было дано задание экстрасенсу произвести те же самые действия, но «не включать свое воздействие». Свойства крови также не менялись. Ему нужно переходить в определенное состояние, для того, чтобы оказать воздействие. Не просто они ходят, а вокруг аура и биополя разлетаются во все стороны. Нет, они работают, и они очень устают от этой работы.

Вторая часть лекции

Как я уже сказал, требуется определенное время для того, чтобы вот тот самый физиологический раствор после этого фактически импульсного воздействия в течение некоторого времени каким-то образом изменился. Это что-то в воде происходит, развивается во времени и так далее. В первой части моего доклада я рассказывал о соответствующих структурах в воде. Есть такие кластеры в воде и их форм очень много. Как некоторые специалисты по кластерам говорят, что есть информация в воде, так вот есть такие вот различного рода сочетания вот этих кластеров. Они перестраиваются из одного состояния в другое, как некий конструктор, из которого можно построить много разных предметов. Но все это в общем–то статика. Здесь чего-то не хватает. Вода это все-таки это не лед, хотя и в нем есть своя, так сказать, жизнь. Вода – это динамика, динамика, которая подразумевает, что в воде должны произойти какие-то энергетические процессы, причем эти процессы, которые происходят в воде, это энергии, которые каким-то образом должны быть связаны с собственной энергией воды.

Так вот, когда речь идет о собственных энергиях в воде, то я хотел бы здесь рассказать об экспериментах, которые проводятся более чем в течение 10 лет в Нижнем Новгороде, под руководством члена-корреспондента Домрачева. В Институте прикладной физики занимались исследованием влияния энергий низкой плотности на процессы, протекающие в воде. Что подразумевается под энергией низкой плотности? Под энергией низкой плотности понимается, например, озвучивание воды обычным звуком с частотами, которые мы воспринимаем. Или это просачивание воды через тонкие капилляры. Это замораживание – оттаивание воды, это ее испарение – конденсация. И вот нижегородцы обнаружили, что при таких воздействиях на воду в ней достоверно увеличивается содержание перекиси водорода. Но из химии хорошо известно, что для того, чтобы в воде появилась перекись, молекулы воды надо порвать по связи между атомом водорода и атомом кислорода. Получатся свободный атом водорода и гидроксил-радикал. Когда два гидроксил-радикала рекомбинируют, получается молекула перекиси. Парадокс в том, что для разрыва этой связи в отдельной молекуле воды к ней надо приложить энергию 5 электрон-вольт, что эквивалентно поглощению ей фотона УФ-света. А оказывается, что вода «рвется» и под действием обычного слышимого звука. Правда, эти разрывы происходят в мизерном количестве молекул воды, подвергаемой обработке, но они все равно закономерно происходят. Домрачев, кстати сказать, специалист по полимерам, и он пришел к выводу, что в воде есть ее полимерные образования, и они могут, как бы концентрировать энергию низкой плотности – энергию звука, энергию фононов до энергии фотонов. То есть, открытие того, что вода может распадаться под действием энергии низкой плотности уже само по себе является сильным доказательством того, что в ней есть достаточно долгоживущие квази-полимерные образования, состоящие из молекул воды.

Но интересно, что независимо от того, сколько времени воду озвучивают или фильтруют через тонкие фильтры – там она, наверное, «рвется» из-за вязкого трения, уровень перекиси в ней возрастает лишь до определенного значения, и не выше. Это говорит о том, что в воде устанавливается некое стационарное состояние – сколько перекиси образуется, столько же и расщепляется. А перекись образуется из свободных радикалов, и промежуточными продуктами ее распада являются тоже свободные радикалы. И мы подумали, что в такой воде должен постоянно присутствовать определенный фон свободных радикалов – атомов водорода, гидроксил-ионов, может быть, даже и атомов кислорода. Но ведь если вода находится в контакте с воздухом, то свободные радикалы, такие как атомы водорода, должны взаимодействовать с растворенными в ней молекулами кислорода, порождая новые свободные радикалы, потому что молекулярный кислород – это, между прочим, уникальная бирадикальная частица. Если это так, то такая вода будет не только распадаться, а, фактически, окисляться в присутствии водорода.

И так получилось, что нас попросили исследовать свойства так называемой оксигенированной воды – воды с повышенным за счет особой обработки содержанием кислорода. Здесь я не буду рассказывать все подробности этой работы, скажу только, что наши заказчики используют особую процедуру для оксигенации очень хорошей артезианской воды, прошедшей лишь самую простую очистку после того, как она выходит из скважины. Мы решили посмотреть, как люминесцирует эта вода, потому что если в ней идет процесс окисления воды кислородом, и образуются свободные радикалы, то их реакции можно зарегистрировать с помощью методов хемилюминесцентного анализа. Мы добавили к этой воде небольшое количество соли двухвалентного железа и флуорофор люминол для усиления интенсивности излучения и увидели вспышку излучения. Значит, в воде есть активные формы кислорода, например, перекись водорода, распад которой катализирует железо, а при распаде перекиси освобождаются достаточно энергичные кванты, которые в принципе могут возбудить люминофор и, а это сопровождается вспышкой излучения.

Но на самом деле все оказалось много хитрее. Если бы присутствующая в воде перекись, правда, надо еще понять, откуда она там взялась и почему не распалась раньше, распалась при добавлении железа, то больше ничего интересного уже наблюдать бы уже не удалось. Но оказалось, что если дать воде, к которой добавили железо, отстояться, а затем добавить новую порцию железа, то, как видно на рисунке (рис. 10, сверху) наблюдается новая вспышка, причем ее интенсивность может быть даже выше, чем предыдущей. Как это получается? Что же, в воде количество перекиси растет, причем без каких-либо существенных на нее воздействий и к тому же в присутствии железа, которое служит катализатором ее распада? Все это настолько противоречит всему, что мы знаем о перекиси, что поверить в это невозможно.

Рис. 10

Но рост излучения воды после того, как была откупорена бутыль, в которой она хранилась – это факт (рис.10, снизу). Причем скорость роста интенсивности вспышки в ответ на добавление к воде железа зависит от того, в чем стоит открытая вода – в пластике, стекле или керамике.

Итак, вода в каком-то смысле живет: она, во-первых, горит, т.е. в ней идут окислительные процессы, сопровождающиеся излучением, а, во–вторых, эта вода в процессе своего хранения на воздухе дышит в полном смысле этого слова, т.е. потребляет кислород и при этом энергию своего дыхания эта вода накапливает внутри себя, причем не в форме перекиси водорода. По своему солевому составу это обычная чистая вода, соответствующая всем санитарным нормам, даже низко солевая, способна жить, она способна увеличивать свою энергетику и вот такого рода вода обладает еще очень интересными биологическими свойствами, но об этом нет времени рассказать. Вот микробиологи смотрели как действует эта вода на микроорганизмы и обнаружили очень интересные вещи. Эта вода не убивает, а сильно притормаживает размножение тех бактерий, что живут у нас в кишечнике. Наиболее важным оказалось то, что это – природная вода. Ни дистиллированная, ни даже отстоявшаяся водопроводная вода так себя не ведут – никаких вспышек излучения из них даже после долгого стояния на воздухе мы не регистрируем.

Вопрос: какая вода: кислотная или щелочная?

Ответ: она нейтральная практически, чуть-чуть щелочная 7.5 – 8,5 единиц рН .

Итак, вот, вода, в ней есть энергия. Более того, в ней не просто есть энергия, а вода эту энергетику способна увеличивать и накачивать. Но пока речь шла…

Вопрос: а как ведет себя вода в пластиковых бутылках?

Ответ: а в пластиковых после их закрывания она засыпает, интенсивность ее излучения снижается и очень быстро – это к вопросу о том, стоит ли пить сразу воду из пластиковой бутылки.

Вопрос: (неразборчиво)

Ответ: Н₂О плюс соли, а вот если ее подержать в стекле, то она уже становится живой, самый простой подход, ну плюс ко всему прочему есть детали, о которых нет возможности поговорить, например, о том, как можно ее еще дополнительно активизировать.

Но из того, что уже сказано, есть уже, как нам кажется, определенные предпосылки для того, чтобы на воду могли действовать слабые внешние факторы. Слабые внешние факторы могу действовать на объект, у которого хватает собственной энергии потому, что эти слабые факторы могут выступать в роли триггеров, запускающих собственные ресурсы объектов, на которые они действуют. Вода, судя по всему, отвечает этим требованиям.

Под словом информация понимается не только и не столько триггерное, пусковое действие, сколько наличие в поступающем извне сигнале определенного порядка, и наличие порядка в системе, воспринимающей сигнал. И вот я хотел бы рассказать здесь очень коротко, потому что давным-давно «съел» все время, о том, какого рода процессы, в которых участвуют очень простые, на первый взгляд, биологические реагенты могут протекать в воде.

Рис. 11. Первые этапы амино-карбонильной реакции.

Вот это так называемая амино-карбонильная реакция или реакция Мейяра. Если в обычной, очень чистой воде смешиваются два обыкновенных и всем хорошо известных биологических реагента, таких как глюкоза, ее формула упрощенно здесь показана (рис 11.) и глицин – это простейшая аминокислота, то при определенных условиях в воде начинает развиваться реакция, которая сопровождаются излучением, регистрируемым фотоэлектронным умножителем.

Излучение возникает благодаря тому, что по ходу реакции в ней образуются продукты, восстанавливающие кислород, приводящие к образованию его активных форм, а при их реакциях друг с другом порождаются кванты энергии, переизлучаемые люминофорами, которые также синтезируются при реакции Мейяра. Время развития этой реакции чрезвычайно долгое, и эта реакция развивается таким образом, что она становится осцилляторной, колебательной реакцией. Чем-то она похожа на знаменитую реакцию Белоусова-Жаботинского, хотя в этой реакции существует масса отличий от классических реакций Белоусова- Жаботинского, причем колебательный режим в этой системе может длиться как видите в течение более чем несколько суток и т.д. (Рис12).

Рис. 11. Люминесценция слабых водных растворов простых карбонильных соединений и аминокислот не затухает в течение 1-2 суток. Она протекает в колебательном режиме, что свидетельствует о способности окислительных процессов в воде к самоорганизации.

Колебательных режимов может быть довольно много, и это может зависеть от условий, в которых ставится эта реакция, в зависимости от реагентов, которые здесь добавлены, причем таких режимов с переключением, режимов с переходом от одного состояние в другое и т.д. А ведь здесь мы смешиваем всего-навсего в воде два простейших биологических реагента. Единственное, что эти реагенты способны – слабо взаимодействовать друг с другом, это взаимодействие приводит к тому, что начинает активироваться кислород и начинает кислород поглощаться водой. Вот, фактически уже химическая реакция идет. То, что я говорил о том, что обычная вода дышит, а вот здесь вот с помощью этой химической реакции мы уже начинаем видеть, как собственно эта вода дышит.

Что еще интересно. Действительно, если из воды откачать полностью кислород, если поставить эту реакцию без доступа кислорода, вода дегазирована, то никакого излучения, собственно говоря, не будет. Т.е. кислород совершенно необходим для того, чтобы эти два реагента начали взаимодействовать друг с другом, причем с излучением. И это излучение имело соответствующую динамику и соответствующую временную структуру. Но оказывается, что кислорода нужно не слишком много. Этот эксперимент (рис. 12) говорит о том, что, если площадь поверхности, через которую поступает кислород в эту реакционную систему большая (в ампулу залито 1,7 мл реакционной смеси), то реакция вспыхивает и затем угасает. Если вы уменьшили площадь, лишь чуть-чуть увеличив объем раствора, то реакция пошла таким образом. Если площадь поверхности еще уменьшили, то реакция пошла гораздо более интенсивно, и возникли колебания с большой амплитудой. Т.е. для того, чтобы шел этот процесс, шло это дыхание, необходимо, чтобы кислород поступал в некотором недостатке. Избыток кислорода гасит эту реакцию, а при полном отсутствии кислорода она не идет, т.е. необходим некий дефицит. Можно немножко пофилософствовать, что когда все в избытке, когда всего много, то, вообще говоря, жизнь становится неинтересной, жить становится скучно, и реакции не идут. Когда что-нибудь в дефиците, то есть за что бороться.

Рис. 12. Зависимость интенсивности и колебательного режима реакции Мейяра от площади поверхности реакционной смеси (метилглиоксаль/этаноламин по 30 мм, карбонатный буфер, рН 10,3.

Рис. 13. Влияние кратковременного (3-5 с) облучения тусклым светом на затухшую реакционную смесь.

Эта реакция чувствительна к слабым световым воздействиям. Вот здесь (рис. 13) показано влияние света, причем очень слабого диффузного света, на реакционный процесс. Мы взяли реакцию, которая практически угасла. И затем реакционная кювета стоит перед фотоумножителем в полной темноте. Затем она буквально на 5 секунд оказывается под действием света как здесь у нас показано, и мы видим, как она разгорается, опять в полной темноте, затем снова подвергнем действию света – вот она снова разгорелась, потом еще подвергли действию света – вот она снова разгорелась. Свет, и довольно тусклый, оказал воздействие на инициирование этой реакции.

А вот здесь на этом графике (рис. 14) я покажу, как на эту реакцию оказывает воздействие свет уже фактически супернизкой интенсивности. Чем-то эти эксперименты похожи на эксперименты Льва Владимировича, правда, он там действовал на биологический объект биологическим объектом, а в данном случае мы здесь имеем дело с, вообще говоря, не биологическим объектом, хотя для меня эта реакция вполне живая.

Рис. 14.

Возьмем, так сказать, совсем прогоревшую реакцию, т.е. она горела примерно 48 часов и вышла на какой-то слабенький уровень излучения и реакцию со сравнительно низкой интенсивностью, догорающую реакцию. И вот мы ставим перед фотоумножителем одну кювету с догоревшей реакцией (“Burnt out”) и вторую с догорающей (“Fading down”) реакциями. Мы можем ставить либо одну, либо другую, либо обе кюветы вместе (рис. 14, внизу слева). Вот догорающая реакция (синяя кривая, 1), вот – догоревшая реакция зеленая кривая, 2), вот здесь мы поставили догоревшую реакцию вместе с догорающей реакцией (1+2), вот повысится так уровень. Смотрите, как догоревшая реакция светит, затем догоревшую реакцию активирует догорающая второй раз одна, затем берем обе вместе. Так явно, совершенно неаддитивен уровень интенсивности, чрезвычайно похожий на то самое куриное яйцо, желток со скорлупой, когда они вместе дают излучения больше, и намного больше, то о чем только что говорил Лев Владимирович. Вот другой эксперимент такого рода (рис. 14, нижний график) один плюс два намного больше, чем один и два по отдельности, конечно, эффект не равен сумме одного и другого. Другими словами, очень маленькая подкачка снаружи для этого процесса существенно интенсифицирует процессы, которые в нем протекают.

Ну и еще один рисунок (Рис. 15), еще одно, тоже совершенно казалась бы чудесное, на первый взгляд, свойство этой реакции – это я вам показывал – периодичность. Довольно большое количество реакцией мы получили с замечательной периодикой, вроде той, что видна на рис. 11. Но частенько получаются хаотические ряды, как на рис. 12. Когда мы стали выяснять в чем дело, почему в одних условиях мы получаем такую замечательную периодическую картину, а в других условиях у нас это не выходит, то оказалось, что для того, чтобы получалась хорошая периодичность, и, соответственно, долго шла реакция, необходимо воздействие на нее внешнего фактора чрезвычайно низкой интенсивности, который сам может и не обладать периодичностью.

Рис. 15.

Реакционные системы готовили идентично, и реакция в них шла в почти идентичных условиях. Но обратите внимание: на двух левых графиках на рис. 15 реакция идет, затем начинается определенная периодика, затем происходит срыв и получается сильно непериодический ряд. А на правом нижнем графике – замечательный периодический ряд. И к тому же здесь реакция затухает намного позже, чем без периодичности. Фактор, который способствует появлению, оказался весьма экзотическим. Мы проводили измерения в счетчике, который оснащен двумя ФЭУ, которые «смотрят» друг на друга – это для счета совпадающих сигналов. Но использовался только один ФЭУ, второй у нас был не функционален, и с него было сброшено напряжение, иногда он даже вообще убирался из камеры, потому, что один работает и снимает сигнал. И оказалось, что когда второй фотоумножитель отсутствует или на нем нет напряжения, тогда у нас и получаются вот такого рода некрасивые картинки. А когда на втором фотоумножителе есть такое же напряжение, как и первом, вот тогда всегда получаются вот такие красивые картинки. Когда 2 ФЭУ «смотрят» друг на друга и на обоих есть напряжение, то возникает известный паразитный эффект, который называют “cross talk”, переговоры между ними. Между двумя ФЭУ возникает фотонное поле чрезвычайно низкой интенсивности. Интенсивность излучения из образца на много порядков величины выше, чем интенсивность вот этого самого поля между этими фотоэлектронными умножителями и, тем не менее, когда он оказывается в этом поле, оно оказывает на него весьма и весьма организующее действие. С другой стороны, сняв напряжение с фотоумножителя или просто даже выключив ФЭУ, мы получаем хаотизацию этого процесса.

В общем, я подошел к концу, и задача моя была рассказать о том, что вода и водные системы способны воспринимать чрезвычайно слабые по интенсивности сигналы, здесь были изложены литературные и многие оригинальные данные. Вода и водные системы способны воспринимать эти сигналы и меняться в определенном направлении, меняться под действием этих сигналов, запоминать эти сигналы и сохранять свои свойства через длительное время после такого импульсного воздействия. В общем, мне кажется, что мы подошли к тому времени, когда с такого рода явлений снимается некоторый флер мистики, какой-то, так сказать, натурфилософии, потому что становится ясно, что вода – отнюдь не простой объект. Очевидно, что это невероятно сложный объект, но мы начинаем понимать его особенности и сложности и не только с точки зрения его геометрических, пространственных особенностей, а с точки зрения того, как этот объект ведет себя во времени. Он обладает неким поведением и в каком-то смысле можно говорить о воде как о неком объединенном пространстве – времени. В ней есть геометрия, и эта геометрия непрерывно меняется. Это вот пространство – время вот этого объекта и его открытость внешним факторам и внешним воздействиям, в частности, кислороду, который необходим для нормальной жизнедеятельности воды, начинают сближать воду с несопоставимо более сложными биологическими объектами.

Вообще, Сцент-Дьерди, с высказывания которого я начал, говорил, что на воду надо смотреть как на матрицу и на мать всего живого. И действительно, если есть особые живые свойства у воды, то если смотреть на нее правильным взглядом, они являются во всей своей наготе: вода живет, она дышит, накапливает энергию, она способна взаимодействовать с окружающей средой, она способна реагировать на окружающую среду. Она при этом не просто меняется циклически или хаотически – она способна усложняться, те реакции, которые в ней протекают и которые я показывал – это не циклические реакции, это спиральные реакции, потому, что каждый следующий цикл – это уже другая реакционная система, в этой системе появляются новые химические компоненты. Вообще говоря, можно предположить, что в реакционных системах, которые здесь показаны, жизнь порождается и происходит это непрерывно, вернее, имеется структурированная жизнь и происходит она непрерывно. Мне кажется, что мы живем в эпоху, когда начинаем понимать не то, что жизнь – великая драгоценность, но если мы эту драгоценность будем ломать, то независимо от наших всех действий, направленных на то, чтобы ее сломать, она все равно останется, и будет совершенно замечательно существовать и без нас. Но давайте будем жить с ней в мире.