Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Мериме Мари

.docx
Скачиваний:
4
Добавлен:
10.06.2015
Размер:
47.26 Кб
Скачать

Мериме Проспер [1803-1870] - французский писатель. Выходец из мелкобуржуазной среды, из семьи художника, чей классицистический стиль оказал влияние на юношу. Не меньшее воздействие оказал на него и романтический стиль « Поэм Оссиана», пережил он и недолгое увлечение руссоизмом. Окончил юридический факультет Сорбонны. В 1822 Мериме знакомится со Стендалем, оказавшим на него большое влияние, в т. ч. статьёй «Расин и Шеспир», примерно в это время Мериме посещает кружок Делеклюза, где так же царит культ Шекспира. Периодизация творчества Мериме определяется двумя историческими событиями: Июльской революцией 1830 года и революционными событиями 1848 года, при этом изменения обстоятельств жизни, политических, социальных воззрений писателя координируются с перестройкой системы жанров, развитием художественного метода, эволюцией проблематики и стиля.

Успех приходит к Просперу в 1825, когда Мериме печатает свою книгу "Театр Клары Газуль", двойную мистификацию ( повествование идёт от лица испанской актрисы Гасуль) в форме созданных ей пьес, которые в свою очередь комментирует некий переводчик л Эстранж. Пьесы были очень смелы по своему содержанию и носили, в некотором роде, антиклерикальную и антимонархическую направленность. Учитывая, что в 1825 году во Франции был принят закон о святотатстве, грозивший противникам церкви смертной казнью, поступок Мериме был очень смел.

В 1827 году Мериме издает затем книгу "Гузля" ( по названию музыкального инструмента) - собрание псевдо – южнославянских песен сказителя Гиакинфа Маглановича. С успехом удовлетворив романтическую страсть к мистификациям, на удочку "Гузля" попались Пушкин ("Песни западных славян"), Мицкевич и немецкий ученый Гергард, с восторгом переводившие « Гузлю» на свои языки в качестве самостоятельного оригинала), Мериме отдался серьезному творчеству. В 1828 выходит его историческая драма-хроника "Жакерия", повествующая о восстании французских крестьян 14 века, получившем название Жакерия. Следом за ней Мериме пишет «Хронику царствования Карла 9» - один из лучших французских исторических романов. Мериме избегает лиризма, ему чужда экзальтированная взволнованность романтиков, на протяжении всей «Хроники» идёт скрытая полемика как с историческим романом Вальтера Скотта, так и с «этической» ветвью исторического романа, представленного Гюго и Виньи. Мериме не захватывает исторический прогресс сам по себе, как не волнуют его и отвлечённые идеи морализма. Его интересует «изображение человека», однако, взгляд Мериме на человека историчен: « …К поступкам людей, живших в 16 веке, нельзя подходить с меркой 19 века». Лаконизм, даже некоторая сухость в изложении, полное отсутствие декламации, романтического "красноречия" типичны для Мериме. Это резко отделяет Мериме от романтиков, с которыми его только в малой степени сближает интерес к экзотическим и фантастическим сюжетам. Разрабатывая их, Мериме обращается к жанру новеллы, в котором достигает наибольшей глубины и выразительности. Особое внимание Мериме уделяет типизации психологии. Усугубление психологизма сказалось на художественных приёмах, в частности, на изменении роли рассказчика. Если в ранних произведениях за счёт мистификации и объективного «свободного повествования» писатель стремился как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, чужой психологии, то теперь появляется фигура рассказчика-француза, который хочет проникнуть в чуждую ему психологию извне, стараясь понять её природу и не отвергая того, что противоречит традициям французов. Так построена новелла « Матео Фальконе» ( Корсика), «Взятие редута» ( о взятии Шевардинского редута близь Бородино).

После Июльской революции, когда политические друзья Мериме, близкие к кругам финансово-индустриальной буржуазии, стали у власти, Мериме получает должность инспектора исторических памятников Франции. Увлеченный службой, много путешествуя по Франции, Англии, Германии и Италии, Мериме отдает свой досуг преимущественно искусствоведческим сочинениям: "Записки о путешествии по югу Франции" (1835), "Этюд о религиозной архитектуре"(1837) и мн. др.

Художественные произведения Мериме начала 30-х гг. крайне немногочисленны и свидетельствуют об отходе Мериме от социальных тем к интимно-психологическим зарисовкам, к изображению салонно-светских кругов французского общества. Это, как правило, реалистические новеллы - "Этрусская ваза" ( 1830), "Двойная ошибка" (1833). Кругозор Мериме ограничен здесь по преимуществу изображением салонно-светских кругов общества. Не становясь законченным представителем этой среды, Мериме впитывает однако некоторые ее влияния, главнейшее из них сказалось в тяге Мериме к психологическому анализу, не к тому стендалевскому анализу, в котором вскрывается социально-классовая психология персонажей, но к безразличному, слегка ироническому наблюдению "универсальных" процессов душевной жизни.

Однако период сближения группы Мериме с июльскими победителями был непродолжителен. Революция ничего не изменила. Соответственно этим умонастроениям в последующих новеллах Мериме наблюдается отход от салонно-светских зарисовок и преобладание прежнего - исторического, фантастического и экзотического - сюжета. Таковы новеллы "Души Чистилища" (1834), одна из превосходных трактовок сюжета о Дон -Жуане, и "Илльская Венера" (1837), насыщенная археологическими и искусствоведческими впечатлениями Мериме. В 1840 выходит одно из лучших произведений Мериме - повесть "Коломба", где писатель снова возвращается к воспеванию Корсики. В новелле "Арсена Гильо" (1844) Мериме в последний раз затрагивает тему классового неравенства. В 1845 выходит знаменитейшее из произведений Мериме - повесть «Кармен», в которой писателю удалось воссоздать один из « мировых образов», подобных Гамлету, Дон – Кихоту, - обрах Кармен, для которой свобода дороже жизни.

Мериме был уже вполне буржуазным писателем. В результате случайного знакомства с семьей Евгении Монтихо, сделавшейся в 1853 французской императрицей, Мериме становится придворным и сенатором. В течение последующих лет он продолжает свои искусствоведческие занятия, отдается многочисленным историческим трудам, изданию писем Стендаля и воспоминаний о нем, критике и т. д. Почти полностью порвав с художественным творчеством, он только в 1869 печатает повесть "Локис"; две последние новеллы "Джуман" и "Синяя комната" появились после его смерти.

Мериме много сделал для популяризации русской литератры и истории во Франции. Еще в конце 20-х гг. он приобретает первые русские знакомства и в дальнейшем сближается с А. И. Тургеневым и С. А. Соболевским, имея через последнего связь с Пушкиным, - знакомится с Е. А. Баратынским, И. С. Тургеневым, Львом Пушкиным и др. Изучив русский язык, Мериме переводит Пушкина, Лермонтова, Гоголя, И. С. Тургенева, читает русских историков, компилируя по их трудам ряд статей по русской истории, и пишет несколько статей о Пушкине, Гоголе, И. С. Тургеневе. Об-во любителей российской словесности избрало Мериме в 1862 своим почетным членом.

Проспер Мериме родился 28 сентября 1803 года в семье образованного химика и живописца Жана Франсуа Леонора Мериме.После окончания курса юридических наук в Париже, он был назначен секретарём графа Д’Арту, одного из министров июльской монархии, а затем главным инспектором исторических памятников Франции. На этом посту он много способствовал сохранению исторических памятников. Во время своего первого путешествия в Испанию в 1830 г. подружился с графом де Теба и его женой, дочь которых стала впоследствии французской императрицей.

Мериме в качестве старого друга семейства графини Монтихо был во время Второй империи близким человеком при Тюильрийскомдворе; императрица Евгения питала к нему сердечную привязанность и относилась как к отцу. В 1853 г. Мериме был возведён в звание сенатора и пользовался полным доверием и личной дружбой Наполеона III. Служебная карьера и политика играли, впрочем, второстепенную роль в жизни и деятельности такого писателя-художника, каким по призванию был Мериме. Ещё изучая право в Париже, он подружился с Ампером и Альбером Штапфером. Последний ввёл его в дом своего отца, собиравшего у себя кружок людей, преданных наукам и искусствам. На его литературных вечерах бывали не одни французы, но также англичане, немцы и даже русские. У Штапфера Мериме сошёлся и подружился со Стендалем и Делеклюзом, заведовавшим отделом критики в «Revue de Paris». Литературные вкусы и взгляды Мериме сложились под влиянием Штапферов и кружка Делеклюза. От них он заимствовал интерес к изучению литератур других народов. Универсальность литературного образования Мериме заметно выделяла его из среды других французских писателей того времени. Мериме один из первых во Франции оценил достоинство русской литературы и овладел русским языком, чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя. Он был большим почитателем Пушкина, в 1849 году перевел его «Пиковую даму». В 1851 году в «Revue des Deux Mondes» вышел его этюд о Гоголе, а в 1853-м — перевод «Ревизора». Мериме интересовался также русской историей: в «Journal des Savants» он опубликовал несколько статей об «Истории Петра Великого» Н. Г. Устрялова и очерков из истории казачества («Les Cosaques d’autrefois»). История Смутного времени отражена в «Le faux Demetrius» и драматических сценах «Les Debuts d’un Aventurier» (1852). Мериме был большим почитателем И. С. Тургенева и написал предисловие к французскому переводу «Отцов и детей», вышедшему в Париже в 1864 г.

На литературном поприще Мериме дебютировал очень рано, когда ему было всего 20 лет. Первым его опытом была историческая драма «Кромвель». Она заслужила горячие похвалы Стендаля как смелое отступление от классических правил единства времени и действия. Несмотря на одобрение кружка друзей, Мериме остался недоволен своим первым произведением, и оно не попало в печать. Впоследствии он написал несколько драматических пьес и напечатал их под заглавием «Театр Клары Гасуль» (Théâtre de Clara Gazul), заявив в предисловии, что автором пьес является неизвестная испанская актриса странствующего театра. Вторая публикация Мериме, его знаменитая «Гусли» (Guzla), сборник народных песен, также была весьма удачной мистификацией.

В 1828—1829 годах выходят драмы «Жакерия» (Jacquerie) и «Семейство Карвахаля» (Famille Carvajal), исторический роман «Хроника времён Карла IX»(Chronique du temps de Charles IX) и новелла «Маттео Фальконе» (Mateo Falcone). Мериме в это время деятельно сотрудничал в «Revue de Paris» и «National» и состоял в самых близких отношениях с редакциями этих изданий. В «Revue» напечатаны его рассказ «Взятие редута» (Prise de la redoute), повесть «Таманго» (Tamango) и «Перл Толедо», повесть «Этрусская ваза» (Le Vase Etrusque) и ряд писем из Испании. В журнале «Артист» он напечатал статьи о Мадридском музее, повесть «Jacqueline» и рассказ «Двойная ошибка» (Double méprise). В 1834 г. перешёл в «Revue des deux Mondes» и напечатал здесь повесть «Души чистилища» (Âmes du purgatoire), свидетельствующую о мастерском изучении быта и нравов Испании, и повесть «Илльская Венера» (Vénus d’Ille). В конце 1839 г. Мериме предпринял поездку на Корсику. Результатом этой поездки были «Notes de Voyage en Corse» и повесть «Коломба» (Colomba). Отшлифованная по общему шаблону жизнь больших городов, центров цивилизации, была противна Мериме. Его всегда гораздо более привлекали дикие, самобытные нравы, сохранившие своеобразный и яркий цвет старины.

Одним из известнейших произведений Мериме стала новелла «Кармен», где ему так хорошо удалось описание цыганских нравов, а также образ цыганки Кармен. Новелла взята за основу сюжета одноимённой оперы Жоржа Бизе, музыка которой невероятно популярна и в наше время.

Ю. М. Лотман в одной из последних своих статей, обращаясь к творчеству Мериме, писал:

Экзотика, фантастика и мифология Мериме всегда точно приурочены к географическому пространству и неизменно окрашены в отчетливые тона couleur locale. «Корсиканский» миф, литературно-мифологическая Испания, Литва последовательно появляются на страницах повестей Мериме. Острота достигается тем, что литературная география Мериме неизменно воплощается в пересечении двух языков: внешнего наблюдателя-европейца (француза) и того, кто смотрит глазами носителей резко отличных точек зрения, разрушающих самые основы рационализма европейской культуры. Острота позиции Мериме заключается в его подчеркнутом беспристрастии, в том, с какой объективностью он описывает самые субъективные точки зрения. То, что звучит как фантастика и суеверие для персонажа-европейца, представляется самой естественной правдой для противостоящих ему героев, воспитанных культурами разных концов Европы. Для Мериме нет «просвещения», «предрассудков», а есть своеобразие различных культурных психологий, которое он описывает с объективностью внешнего наблюдателя. Рассказчик у Мериме всегда находится вне того экзотического мира, который описывает[1].

Мериме издал несколько сочинений по истории Греции, Рима и Италии, основанных на изучении источников. Его история Дона Педро I, короля Кастилии, пользуется уважением даже среди специалистов.

Последняя повесть, изданная при жизни Мериме, — «Локис» (Lokis). После смерти Мериме изданы «Последние новеллы» (Dernières novelles) между ними лучший рассказ «Синяя комната» (Chambre bleue) и его письма. В 1875 г. изданы «Lettres à une autre inconnue».

Скончался в Каннах, где похоронен на кладбище Гран-Жас.

В "Хронике царствования Карла IX", как и в "Жакерии", Мериме обратился к изображению значительных переломных по своему характеру общественных потрясений. Действие его романа протекает в годы религиозных и гражданских войн, охвативших Францию во второй половине XVI века. Кульминационный момент в развитии этого действия - Варфоломеевская ночь, страшная резня гугенотов, учиненная католиками. В "Хронике" же Мериме изображает общественную смуту, развязанную правящей верхушкой.

Романтический подход к толкованию истории представляется Просперу Мериме чрезмерно произвольным и упрощенно тенденциозным.

Писатель осмеивает склонность романтиков выдвигать на первый план выдающиеся исторические личности, тщательно описывать их поведение, строить догадки относительно глубокомысленных изречений, высказываемых ими в решающие исторические минуты (в этом отношении особенно примечателен остроумный "Разговор между читателем и автором", составляющий восьмую главу). По мысли Мериме, такие попытки ведут только к фальши, к нагромождению домыслов. Истинные причины исторических сдвигов надо искать в нравственной жизни страны в целом, в умонастроениях различных социальных слоев общества. Вот почему Мериме в "Хронике" детально описывает нравы придворного дворянства, представителей католической церкви, верхушку гугенотского лагеря и его священнослужителей, повадки немецких рейтаров, судьбу мелких буржуа, образ мысли простых солдат. Но мы не найдем в "Хронике" ни Екатерины Медичи, ни Гизов, ни целого ряда других крупнейших политических фигур того времени. Писатель только мельком упоминает будущего Генриха IV и в своеобразном, смело взятом ракурсе, в момент, когда король как бы застигнут врасплох, изображает Карла IX.

Для Мериме многотомные сочинения профессиональных историков имеют гораздо меньшую ценность, чем воспоминания и записки очевидцев, рядовых людей, непосредственно воспроизводящих картину нравов и характеров данной эпохи. "Я с удовольствием отдал бы Фукидида, - признается Мериме,- за подлинные мемуары Аспазии или Периклова раба, ибо только мемуары, представляющие собой непринужденную беседу автора с читателем, способны дать изображение человека, а меня это главным образом занимает и интересует". Здесь сказывается отнюдь не пристрастие к историческим анекдотам и курьезам, в котором нередко обвиняли писателя, а только жажда достоверности, жизненной правды.

Руководствуясь такой точкой зрения, Мериме и осмысляет события гражданской войны XVI века. Варфоломеевская ночь для него - это своего рода государственный переворот, осуществленный сверху, но государственный переворот, ставший возможным лишь благодаря тому, что он был поддержан широкими кругами рядовых французов. Что же побудило их решиться на жестокое избиение гугенотов? Истинные корни Варфоломеевской ночи заключаются для Мериме не в коварстве и безжалостности отдельных представителей правящих кругов Франции XVI века, не в чудовищной аморальности и преступности Карла IX, Екатерины Медичи или Генриха Гиза. Основная вина за совершившееся кровопролитие, за братоубийственную смуту, принесшую Франции неисчислимые бедствия и поставившуго ее на грань национальной катастрофы, падает на клерикалов-фанатиков, которые разжигают в народе предрассудки и изуверские инстинкты. В этом отношении для Мериме нет никакого различия между благословляющими человеческую бойню католическими священниками и обезумевшими от ненависти, исступленными протестантскими патерами. "Хроника царствования Карла IX" - одно из наиболее глубоких проявлений убежденного антиклерикализма Мериме.

Нетерпимость, насаждавшаяся церковью, находит особенно благодатную почву в дворянской среде. Варфоломеевская ночь, как показывает Мериме, была порождена не одним лишь религиозным фанатизмом, но одновременно и язвами, разъедавшими дворянское общество.

Однако дворянство XVI века - не только кружки циничных прожигателей жизни и отряды отчаянных головорезов. Это не только толпа придворной знати, развращенной бездельем и властью. Дворянство выдвигает из своей среды и благороднейших людей эпохи. Они мечтают о прекращении братоубийственной гражданской междоусобицы, об установлении в стране мира и единства, о победе принципов веротерпимости и свободы совести. Таковы, например, взгляды командующего гугенотской крепостью Ла-Рошель военачальника Лану.

К лучшим представителям французского дворянства второй половины XVI века принадлежат и главные действующие лица романа - братья Бернар и Жорж де Мержи. В соответствии со своими эстетическими воззрениями Мериме выдвигает в качестве героев повествования не знаменитых исторических деятелей, а рядовых людей. Братья де Мержи - выходцы из кругов бедного провинциального дворянства. Бернар и Жорж привязаны друг к другу, но им суждено оказаться в противоположных, враждебных общественных лагерях. Таким образом, уже с самого начала жестокий общественный конфликт эпохи придает трагический оттенок личной судьбе героев.

Контрастное противопоставление двух образов, внутренне между собой связанных и как бы родственных, но своеобразно "расщепленных", возникает в "Хронике царствования Карла IX" не случайно. Оно характерно для художественных замыслов Мериме в конце 20-х годов. Мы встречаем этот мотив и раньше, в "Жакерии". Между двумя главными действующими лицами исторической драмы - латником Пьером и монахом братом Жаном - существуют тесные узы духовной общности (Пьер - воспитанник и друг брата Жана). Много сходного и в их общественной судьбе: эти незаурядные, талантливые люди - жертвы сословного неравенства. Однако жизненные пути их в конце концов расходятся.

По замыслу автора, основным героем романа должен был стать младший из братьев де Мержи - Бернар. История его любви к Диане де Тюржи занимает существенное место в сюжетной канве "Хроники царствования Карла IX". В истории этой находит отражение романтическое начало действительности, неизменно привлекавшее к себе писателя. Оно порождено обаянием и красотой молодости, благородством и смелостью душевных порывов героев, жаром чувств, испытываемых ими. Рассказ о приключениях, пережитых неопытным провинциальным дворянином на пути в столицу, потом в самом Париже, а затем во время бегства в Ла-Рошель, позволяет Мериме нарисовать яркие картины французского общества XVI века. Юный гугенот - натура чистая и цельная. Несмотря на все испытания, соблазны и опасности, он остается верным своим унаследованным от отцов убеждениям и своему делу. Однако само дело, которому он так преданно и ревностно служит, несет на себе печать религиозного фанатизма и исторической ограниченности.

Старший брат Бернара, Жорж, - натура интеллектуально более сложная. Если Бернар - это прежде всего человек действия, то Жорж - человек мысли. Упорные размышления привели его к выводу, что всякая религия есть заблуждение, сделали его атеистом. Жорж стал последователем возрожденческого вольномыслия. Его настольная книга - преисполненный бунтарского духа роман Рабле. Он тонкий ценитель искусства, влюбленный в чувственную красоту мира эпикуреец. Жорж поглощен непрестанными поисками истины. Его образ дан писателем в перспективе сложного внутреннего развития и только в свете этого развития может быть понят.

Разочарование в фанатической одержимости гугенотов и личные обиды, нанесенные вожаками его партии, побудили Жоржа перейти на сторону католиков и принять их вероисповедание. Ему казалось к тому же, что таким образом он сможет лучше оградить свою внутреннюю свободу: католическая церковь требует по преимуществу соблюдения внешней обрядности и не особенно вмешивается в личную жизнь своих приверженцев. Жорж не может, однако, примириться с совершенным им поступком; ведь в его поведении существенную роль сыграли мотивы эгоистического порядка. Однако дальнейший ход событий выявляет присущую его натуре принципиальность. Жорж де Мержи отвергает преступные поручения, с которыми к нему обращается король Карл IX. В страшную Варфоломеевскую ночь он отказывается принимать участие в кровавой резне и с оружием в руках обрушивается на убийц, расстреливающих беззащитную женщину с ребенком. Его бросают в тюрьму. Выйдя на свободу, он дает себе слово не вынимать больше шпаги из ножен и не участвовать в смуте, ибо он убедился в ее пагубности и в изуверстве обеих сторон.

Как развивались бы дальше искания Жоржа, этого опередившего свое время гуманиста-одиночки, мы не знаем. Под стенами Ла-Рошели Бернар вовремя не опознает брата, и тот гибнет, сраженный пулей. Сцена кончины Жоржа, преисполненная стоического величия и мужества, заключает действие романа. Развитие сюжета на ней обрывается. Повествование о дальнейших судьбах персонажей уже не интересует автора, так как оно - Мериме в этом убежден - не может обогатить ничем принципиально новым идейный смысл его произведения. В братоубийстве, совершаемом главным героем, бесчеловечность и жестокость гражданской междоусобицы, развязанной от имени церкви правящими кругами страны, находит свое предельное, почти символическое по своему звучанию выражение.

Своеобразие художественной манеры, в которой написана "Хроника царствования Карла IX", определяется стремлением всесторонне и объективно охарактеризовать общественную атмосферу, господствовавшую в стране в годы религиозных войн, выдвинуть на первый план изображение нравов и настроений рядовых людей.

Такой подход обусловил особенности композиции романа, близость ее жанру исторической хроники (эта черта не случайно выделена автором в заглавии произведения. В романе Мериме отсутствует единый сюжетный стержень, автор издалека и исподволь подводит читателя к кульминационному моменту - описанию Варфоломеевской ночи, постоянно переносит действие из одного места в другое, отдельные главки романа как бы обособляются, приобретаю характер небольшого законченного целого. Композици "Хроники" к тому же очень динамична. Быстрая смена эпизодов, стремительный темп повествования способствуют созданию атмосферы напряженной и ожесточенной борьбы противодействующих сил, горячего накала страстей.

В работе над своим романом Мериме использовал большой драматургический опыт, который он накопил в течение предшествующих лет. Писатель стремится быть предельно лаконичным, избегает присущих романтикам пространных описаний и лирических отступлений. Рисуя внешний облик своих персонажей, он строит эту характеристику, как правило, на основе какой-то одной особенно выразительной художественной детали. Подобный прием позволяет ему создать целую галерею запоминающихся фигур, составляющих тот пестрый и живой бытовой и исторический фон эпохи, на котором более рельефно выступают фигуры главных действующих лиц романа, скупо, но четко и изящно"Хроника царствования Карла IX" завершает первый этап литературной деятельности Мериме

вопрос 2

Хроника времён Карла 9 формально основана на конфликте католиков и протестантов, который завершился избиением протестантов в ночь на святого Варфоломея, однако его подлинная сущность 0 в противостоянии гуманизма и антигуманизма во всех их проявлениях. Роман Миримее направлен против военного разрешения конфликтов, против гражданской войны. Для Франции эта проблема имела первостепенное значение после революции 1789 года, когда чуть ли не каждый год был отмечен восстаниями в том или ином регионе, жестоко подавляемыми правительственными войсками. И на той, и на другой стороне были французы. Один из героев романа замечает, что страшно убивать человека, который просит у тебя пощады на французском. Противоестественность гражданской войны в романе приводит к тому, что по разные стороны бастиона оказываются два родных брата – Жорж и Бертран. Жорж погибает по вине Бертрана, брат, проливший кровь брата не может найти себе оправдание.

Роман, в основе которого социально - нравственная проблематика, строится как произведение о частной жизни двух братьев, стремящихся сделать карьеру, добиться любви очаровательной придворной дамы. Такое перенесение акцентов на события личной жизни основано на концепции историзма Мериме.

В предисловии к роману автор пишет, что прочитал множество мемуаров и памфлетов, относящихся к концу 16 века., в том числе Сен-Симона, а он был придворным, и де Реца. Свое представление о воспроизведении прошлого Мриме изложил в предисловии к роману и главе 8 « Диалог между читателем и автором». В предисловии Мериме сообщает, что в истории любит только анекдоты ( т. е. события их жизни частных лиц). Мемуары Аспазии или ПЕриклова раба он предпочёл бы всем томам историка Фукидида. О нравах избранного им 16 века он получает из мемуаров. Второе условие – требование соблюдений нравов эпохи. « Убийство или отравление в 1500 году не внушали такого ужаса, какой они внушают теперь», - отмечает писатель. Вспомним, Стендаля, который утверждал, что в истории всё меняется каждые 50 лет. Следуя этому суждению, Мериме делает вывод, что парижские горожане, умерщвляя еретиков, твердо верили в то, что повинуются Небу.

И наконец, последнее размышление автора о законах исторического романа: « Я говорю лишь – предположим это». Удалённость во времени, многопричинность событий дают возможность создавать лишь версии событий и их истоков.

Глава 8 – это полемика с принципами историзма В. Скотта. Мериме отказывается подробно описывать и королевские покои и одежды участников королевской охоты. Портреты персонажей он предлагает посмотреть в музее. В лучшем случае, он передаёт лишь физические черты, и замечает, что на лице монарха нельзя было прочитать « Варфоломеевская ночь», так же как и на лице Марии Медичи не отражалось убийство Жанны дАльбре. То есть Мериме отказывается от принципа делать лицо зеркалом души. Персонаж его романа проявляется в действии.

Мериме не всегда даёт однозначное объяснение поведения персонажа. Особенно многозначителен финал, утешится ли Бертран и появился ли у Дианы де Тюржи новый любовник – остаётся только догадываться.