8 тема
.docx3. Русская живопись «Серебряного века»: абстракционизм, фовизм, кубизм, экспрессионизм, авангардизм.
В живописи «серебряный век» продолжался вплоть до эмиграции из России плеяды выдающихся представителей абстрактного искусства (Ларионова, Гончаровой, Кандинского, Малевича, Татлина и др.).
В этот сложный период для страны, для живописцев рубежа веков стали свойственны иные способы выражения, иные формы художественного творчества – в образах противоречивых, усложненных и отображающих современность без иллюстративности и повествовательности. Художники мучительно ищут гармонию и красоту в мире, который в основе своей чужд и гармонии, и красоте. Вот почему свою миссию многие видели в воспитании чувства прекрасного. Это время «канунов», ожидания перемен в общественной жизни породило множество течений, объединений, группировок, столкновение разных мировоззрений и вкусов. Но оно породило также универсализм целого поколения художников, выступивших после «классических» передвижников. Достаточно назвать только имена В.А. Серова и М.А. Врубеля.
После 1915 года Москва становится столицей новаторского искусства. С 1916 по 1921 год именно в Москве формируются авангардные тенденции в живописи. Набирает силу объединение «Бубновый валет» (Кончаловский, Куприн, Фальк, Удальцова, Лентулов, Ларионов, Машков и др.), отрицавшее академическое и реалистическое искусство, и кружок «Супремус» (Малевич, Розанова, Клюв, Попова). В Москве и Петербурге то и дело возникают новые направления, кружки и общества, появляются новые имена, концепции и подходы:
Отход от реализма в сторону «реализма поэтического» в творчестве В. А. Серова. Одним из самых крупных художников, новатором русской живописи на рубеже веков по мнению Г.Ю. Стернина, явился Валентин Александрович Серов (1865-1911). Его «Девочка с персиками» (портрет Веры Мамонтовой) и «Девушка, освещенная солнцем» (портрет Маши Симанович) – целый этап в русской живописи. Серов воспитывался в среде выдающихся деятелей русской музыкальной культуры (отец – известный композитор, мать – пианистка), учился у Репина и Чистякова, изучал лучшие музейные собрания Европы и по возвращении из-за границы вошел в среду абрамцевского кружка.
Образы Веры Мамонтовой и Маши Симанович пронизаны ощущением радости жизни, светлого чувства бытия, яркой победной юности. Это достигнуто «легкой» импрессионистической живописью, для которой столь свойствен «принцип случайного», лепкой формы динамичным, свободным мазком, создающим впечатление сложной световоздушной среды. Но в отличие от импрессионистов Серов никогда не растворяет предмет в этой среде так, чтобы он дематериализовался, его композиция никогда не теряет устойчивости, массы всегда находятся в равновесии. А главное, он не теряет цельной обобщенной характеристики модели.
Серов быстро выдвинулся в ряд лучших портретистов России, проницательно заостряя самые характерные черты модели и добиваясь предельной живости световоздушной и цветовой среды.
В направлении импрессионизма у К.А. Коровина. Коровин под влиянием импрессионизма выработал свободную декоративную манеру. Красочные зрелищные театральные декорации. Уже в ранних пейзажах Константина Алексеевича Коровина (1861-1939) решаются чисто живописные проблемы – написать серое на белом, черное на белом, серое на сером. «Концепционный» пейзаж (термин М.М. Алленова), такой, как саврасовский или левитановский, его не интересует.
Для блестящего колориста Коровина мир представляется «буйством красок». Щедро одаренный от природы, Коровин занимался и портретом, и натюрмортом, но не будет ошибкой сказать, что любимым его жанром оставался пейзаж. Он принес в искусство прочные реалистические традиции своих учителей из Московского училища живописи, ваяния и зодчества – Саврасова и Поленова, но у него другой взгляд на мир, он ставит другие задачи. Щедрый живописный дар Коровина блистательно проявился в театрально-декорационной живописи. Как театральный живописец он работал для абрамцевского театра (и Мамонтов едва ли не первый оценил его как театрального художника), для Московского Художественного театра, для Московской частной русской оперы, где началась его дружба с Шаляпиным, длившаяся всю жизнь, для дягилевской антрепризы.
Коровин поднял театральную декорацию и значение художника в театре на новую ступень, он произвел целый переворот в понимании роли художника в театре и имел большое влияние на современников своими красочными, «зрелищными» декорациями, выявляющими самое суть музыкального спектакля.
В направлении постимпрессионизма у В.Э. Борисова-Мусатова. Уже в ранних пленэрных этюдах-картинах Борисова-Мусатова живет ощущение волнующей, неизъяснимой тайны («Окно»). Главным мотивом, сквозь который для художника открывается «иной мир», скрытый под маревом красок, становятся «дворянские гнезда», ветшающие старинные усадьбы (обычно он работал в имениях Слепцовка и Зубриловка в Саратовской губернии). Плавные, «музыкальные» ритмы картин вновь и вновь воспроизводят излюбленные темы Борисова-Мусатова: это уголки парка и женские фигуры (сестра и жена художника), которые кажутся образами человеческих душ, блуждающих в потустороннем царстве сна. В большинстве своих работ мастер предпочитал маслу акварель, темперу или пастель, добиваясь особой, «тающей» легкости мазка.
От картины к картине («Гобелен», «Водоем», «Призраки») чувство «мира иного» нарастает; в «Реквиеме», написанном в память умершей сестры, мы видим уже целое многофигурное таинство, где умершую сопровождают ее «астральные двойники». Параллельно мастер создает и чистые, безлюдные пейзажи, полные тончайшего лиризма («Куст орешника», «Осенняя песнь»). Он тяготеет к большому, монументальному стилю настенной живописи, но все замыслы такого рода (например, цикл эскизов на тему времен года, 1904-1905) так и не удается осуществить в архитектуре.
Мечтательный темперамент художника («Живу в мире грез и фантазий среди березовых рощ, задремавших в глубоком сне осенних туманов», – пишет он А.Н. Бенуа в 1905 из Тарусы) не лишает его произведения чувства историчности. Поэтика усадебной жизни наполнена у него (так же, как в литературе того времени – в произведениях А.П. Чехова, И.А. Бунина, А. Белого и др.) предчувствием приближающихся роковых, катастрофических рубежей. Ранняя смерть мастера усилила восприятие его образов как лирического реквиема, посвященного старой России. Борисов-Мусатов явился непосредственным предшественником художников «Голубой розы», которых объединяло, в частности, глубокое уважение к его наследию.
В направлении «живописного символизма» у М.А. Врубеля. Тяга художника к монументальному искусству, выходящему за рамки станковой картины, с годами усиливался; мощным выплеском этой тяги явились гигантские панно «Микула Селянинович» и «Принцесса Греза». Однако именно станковая живопись, пусть и обретающая характер панно, осталась магистральным руслом его поисков. Колористическая роскошь таких полотен, как «Девочка на фоне персидского ковра», «Венеция», «Испания», не заслоняет таящейся за внешним великолепием тревоги. Иной раз зияние темного хаоса умеряется фольклорной стихией: в картинах «Пан», «Царевна-Лебедь», «К ночи» мифологические темы неотделимы от поэзии родной природы. Лирическое откровение пейзажа, как бы обволакивающего зрителя своим красочным маревом, особенно впечатляет в «Сирени». Более аналитичны и нервно-напряженны врубелевские портреты К.Д. и М.И. Арцыбушевых, а также С.И. Мамонтова.
Самые зрелые свои живописные и графические произведения Врубель создал на рубеже веков – в жанре пейзажа, портрета, книжной иллюстрации. В организации и декоративно-плоскостной трактовке холста или листа, в соединении реального и фантастического, в приверженности к орнаментальным, ритмически сложным решениям в его произведениях этого периода все сильнее заявляют о себе черты модерна.
Врубеля ярче других отразило противоречия и мучительные метания рубежной эпохи. В день похорон Врубеля Бенуа говорил: «Жизнь Врубеля, какой она теперь отойдет в историю,- дивная патетическая симфония, то есть полнейшая форма художественного бытия. Будущие поколения... будут оглядываться на последние десятки лет XIX в., как на «эпоху Врубеля»... Именно в нем наше время выразилось в самое красивое и самое печальное, на что оно было способно».
Искусствоведы отмечают, что в 90-х годах развивается жанровая живопись, но развивается она несколько иначе. Так, по-новому раскрывается крестьянская тема. Раскол в сельской общине подчеркнуто обличительно изображает Сергей Алексеевич Коровин (1858-1908) в картине «На миру». Безысходность существования в тяжелом изнуряющем труде сумел показать Абрам Ефимович Архипов (1862-1930) в картине «Прачки». Он достиг этого в большой степени благодаря новым живописным находкам, по-новому понятным возможностям цвета и света. Недоговоренность, удачно найденная выразительная деталь делают еще трагичнее картину Сергея Васильевича Иванова (1864-1910) «В дороге. Смерть переселенца». Торчащие, как воздетые в крике, оглобли драматизируют действие значительно больше, чем изображенный на переднем плане мертвец или воющая над ним баба. Иванову принадлежит одно из произведений, посвященных революции 1905 г., – «Расстрел». Импрессионистический прием «частичной композиции», как бы случайно выхваченного кадра сохранен и здесь: лишь намечена линия домов, шеренга солдат, группа демонстрантов, а на переднем плане, на освещенной солнцем площади, фигура убитого и бегущей от выстрелов собаки. Для Иванова характерны резкие светотеневые контрасты, выразительный контур предметов, известная плоскостность изображения. Язык его лапидарен.
В 90-х годах XIX в. в искусство входит художник, который главным героем своих произведений делает рабочего. В 1894 г. появляется картина Н.А. Касаткина (1859-1930) «Шахтерка», в 1895 г. – «Углекопы. Смена».
На рубеже веков несколько иной путь развития, чем у Сурикова, намечается в исторической теме. Так, например, Андрей Петрович Рябушкин работает скорее в историко-бытовом, чем чисто историческом жанре. «Русские женщины XVII столетия в церкви», «Свадебный поезд в Москве. XVII столетие», «Едут. (Народ московский во время въезда иностранного посольства в Москву в конце XVII века)», «Московская улица XVII века в праздничный день» и прочее – это бытовые сцены из жизни Москвы XVII столетия. Рябушкина особенно привлекал этот век, с его пряничной нарядностью, полихромией, узорочьем. Художник эстетски любуется ушедшим миром XVII в.
Еще большее внимание уделяет пейзажу в своих исторических композициях Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856-1933). Его любимой темой также является XVII век, но не бытовые сцены, а архитектура Москвы. «Улица в Китай-городе. Начало XVII века». Картина «Москва конца XVII столетия. На рассвете у Воскресенских ворот», возможно, была навеяна вступлением к опере Мусоргского «Хованщина», эскизы декораций к которой незадолго до этого исполнил Васнецов.
Новый тип картины, в которой совершенно по-особому освоены и переложены на язык современного искусства фольклорные художественные традиции, создал Филипп Андреевич Малявин (1869-1940), в юности занимавшийся в Афонском монастыре иконописью, а затем учившийся в Академии художеств у Репина. Его образы «баб» и «девок» имеют некое символическое значение – здоровой почвенной Руси. Картины его всегда экспрессивны, и хотя это, как правило, станковые произведения, но они получают под кистью художника монументально-декоративную трактовку. «Смех», «Вихрь» – это реалистическое изображение крестьянских девушек, заразительно звонко смеющихся или безудержно несущихся в хороводе. Малявин соединял в своей живописи экспрессивный декоративизм с реалистической верностью натуре.
К теме Древней Руси, как и ряд мастеров до него, обращался Михаил Васильевич Нестеров (1862-1942), но образ Руси предстает в картинах художника как некий идеальный, почти зачарованный мир, находящийся в гармонии с природой, но навек исчезнувший подобно легендарному граду Китежу. Это острое ощущение природы, восторг перед миром, перед каждым деревом и травинкой особенно ярко выражены в одном из самых известных произведений Нестерова дореволюционного периода – «Видение отроку Варфоломею». До обращения к образу Сергия Радонежского Нестеров уже высказал интерес к теме Древней Руси такими произведениями, как «Христова невеста», «Пустынник», создав образы высокой одухотворенности и тихой созерцательности. Самому Сергию Радонежскому он посвятил еще несколько произведений «Юность преподобного Сергия», триптих «Труды преподобного Сергия», «Сергий Радонежский».
В стремлении же художника к плоскостной трактовке композиции, нарядности, орнаментальности, утонченной изысканности пластических ритмов проявилось несомненное влияние модерна.
Исключительно важное место в развитии абстрактной живописи принадлежит гениальному русскому художнику, поэту и теоретику искусства В.В. Кандинскому (1866-1944). В 1910 создал первое абстрактное произведение и написал трактат, озаглавленный «О духовном в искусстве» (опубликован в 1912 на немецком языке, фрагменты русского варианта были прочитаны Н.И. Кульбиным в декабре 1911 на Всероссийском съезде художников в Петербурге). Выдвинув в качестве основополагающего фундамента искусства его духовное содержание, Кандинский считал, что сокровенный внутренний смысл полнее всего может выразиться в композициях, организованных на основе ритма, психофизического воздействия цвета, контрастов динамики и статики.
Абстрактные полотна группировались художником по трем циклам: «Импрессии», «Импровизации» и «Композиции». Ритм, эмоциональное звучание цвета, энергичность линий и пятен его живописных композиций были призваны выразить мощные лирические ощущения, сходные с чувствами, пробуждаемыми музыкой, поэзией, видами прекрасных ландшафтов. Носителем внутренних переживаний в беспредметных композициях Кандинского становилась колористическая и композиционная оркестровка, осуществленная живописными средствами – цветом, точкой, линией, пятном, плоскостью, контрастным столкновением красочных пятен. Другим творцом современного искусства стал К.С. Малевич (1878-1935). С него начинается эра супрематизма (от лат. supremus – высший, последний), или искусства геометрической абстракции. Выходец из многодетной польской семьи, он в 1905 году при-ехал в Москву обучаться живописи и ваянию. После начала 1-й мировой войны исполнил ряд агитационных патриотических лубков с текстами В. В. Маяковского для издательства «Современный лубок». Весной 1915 возникли первые полотна абстрактного геометрического стиля, вскоре получившего наименование «супрематизм». Изобретенному направлению – регулярным геометрическим фигурам, написанным чистыми локальными цветами и погруженным в некую «белую бездну», где господствовали законы динамики и статики, – Малевич дал наименование «супрематизм». Сочиненный им термин восходил к латинскому корню «супрем», образовавшему в родном языке художника, польском, слово «супрематия», что в переводе означало «превосходство», «главенство», «доминирование». На первом этапе существования новой художественной системы Малевич этим словом стремился зафиксировать главенство, доминирование цвета надо всеми остальными компонентами живописи. В 1915 году Малевич выставил в Петрограде 39 «беспредметных» произведений и среди них – «Чёрный квадрат». В 1931 создал эскизы росписей Красного театра в Ленинграде, интерьер которого был оформлен по его проекту. В 1932-33 гг. заведовал экспериментальной лабораторией в Русском музее. Творчество Малевича последнего периода жизни тяготело к реалистической школе русской живописи.
Революция 1917 г. заставила живописцев перенести новаторские эксперименты из замкнутого пространства мастерских на открытые площадки городских улиц. Освободившись от порабощения сюжетом и предметами, живописцы устремились к открытию внутренних законов искусства. Новому стилю были свойственны геометрические абстракции из простейших фигур (квадрат, прямоугольник, круг, треугольник).
Абстракционизм (от лат – отделение) – направление, впервые заявившее о себе в изобразительном искусстве. Позже он распространился почти на все виды искусства. Основателем абстракционизма считается русский художник Василий Кандинский (1866 – 1944 гг.). В 1913 г. внутри абстрактного искусства возникло самостоятельное течение – супрематизм (от лат. пренебрежительный), связанный с именем К. Малевича.
Большинство представителей абстракционизма тяготели к крайнему субъективизму, даже религиозного мистицизма. Отрыв абстрактного искусства от национальной традиции привел к отрицанию познавательной и воспитательной функции искусства, его социальной направленности. В декабре в 1911 г. в докладе на Всероссийском съезде художников В. Кандинский не только отрицала связь искусства с жизнью, но и назвала социальное содержание в искусстве «отравленным хлебом». Вместо «социальности» он призывал сделать предметом искусства «психическую реальность». Эту тенденцию воплощала своей деятельностью группа «Абстракция – творчество», которая возникла в 1929 – 1930 гг. в Париже под руководством М. Сейфора. На странице журнала «Круг и квадрат» – теоретического органа французских абстракционистов – абстрактность, беспредметность искусства абсолютизировалась. Более того, М. Сейфор настаивал на создании нового искусства – без функции, без границы, без родины. Произведения абстракционистов никак не связывались с действительностью, являли собой нагромождение цветных пятен, геометрической фигуры. К. Малевич, например, вообще пытался возвести живопись до двух цветов – черного и белого, рисуя черные квадраты на белом фоне; позже он экспериментировал с одним лишь белым цветом – рисованием белого на белом художник отстаивал мысль о «чистом чувстве». Немало теоретизации оставили основатели и адепты нереалистичного искусства, и им так и не удались объяснить, почему зритель должен в нагромождении беспредметных изображений видеть «свою мечту», «метаморфозу себя самого», «освободиться от формы природы» и т.п.
В основе абстракционизма лежит отрыв искусства от объективной действительности. Понятие «абстракция» представители этого направления употребляли не в понимании углубленного всестороннего познания объективной реальности через обобщение, а в плане полного отрыва от объекта. Вместо объективной действительности абстракционисты ввели субъективный мир одного человека – художника. Они абсолютизировали мир собственных переживаний и эмоции – свое «Я».
Кубизм – авангардистское направление в изобразительном искусстве, прежде всего в живописи, зародившееся в начале XX века и характеризующееся использованием подчеркнуто геометризованных условных форм, стремлением «раздробить» реальные объекты на стереометрические примитивы.
Кубофутуризм – локальное направление в русском авангарде (в живописи и в поэзии) начала XX в. В изобразительном искусстве кубофутуризм возник на основе переосмысления живописных находок кубизма, футуризма, русского неопримитивизма. Основные работы были созданы в период 1911 – 1915гг. Наиболее характерные картины кубофутуризма вышли из-под кисти К. Малевича, а также были написаны Бурлюком, Пуни, Гончаровой, Розановой, Поповой, Удальцовой, Экстер. Первые кубофутуристические работы Малевича экспонировались на знаменитой выставке 1913 г. «Мишень», на которой дебютировал и лучизм Ларионова. По внешнему виду кубофутуристические работы перекликаются с созданными в то же время композициями Ф. Леже и представляют собой полупредметные композиции, составленные из цилиндро-, конусо-, колбо-, кожухообразных полых объемных цветных форм, нередко имеющих металлический блеск. Уже в первых подобных работах Малевича заметна тенденция к переходу от природного ритма к чисто механическим ритмам машинного мира («Плотник», 1912, «Точильщик», 1912, «Портрет Клюна», 1913). Наиболее полно кубофутуристы были представлены на «Первой футуристической выставке «Трамвай В» (февраль 1915 г., Петроград) и частично на «Последней футуристической выставке картин «0,10»« (декабрь 1915 – январь 1916 г., Петроград), где Малевич впервые поразил публику своим новым изобретением – супрематизмом. Кубофутуристы-художники активно сотрудничали с поэтами-футуристами из группы «Гилея» А.Крученых, В.Хлебниковым, Е. Гуро. Не случайно их работы называли еще «заумным реализмом», подчеркивая алогизм и абсурдность их поздних композиций. Малевич, между тем, считал алогизм кубофутуристических работ специфически русской характерной чертой, отличавшей их от западных кубистов и футуристов. Поясняя смысл своей экспериментальной предельно алогичной картины «Корова и скрипка» (1913), Малевич писал: «Логика всегда ставила преграду новым подсознательным движениям, и чтобы освободиться от предрассудков, было выдвинуто течение алогизма». Алогичные работы кубофутуристов фактически разрабатывали эстетику абсурда, которая позже в Западной Европе составила основу таких направлений, как дадаизм и сюрреализм. В содружестве с известным режиссером Таировым кубофутуристы активно пытались реализовать концепцию «синтетического театра». В самой России К. стал переходным этапом от художественных исканий первого десятилетия XX в. к таким крупным направлениям русского авангарда, как супрематизм и конструктивизм.
Экспрессионизм (от фр. expression – выражение) – направление в искусстве. Первое проявление экспрессионизма можно обнаружить в художественных экспериментах художников России и Западной Европы начала XX ст. Будущие экспрессионисты объединялись вокруг влиятельных художественных журналов в своеобразные общества. Так появились первые объединения «Городов» (Е. Хеккель, Е. Кирхнер, М. Пехштейн), «Синий всадник» (В. Кандинский, Ф. Марк, А. Макке), «Штурм» (О. Кокошка). Экспрессионисты делают попытку решить проблему смысла бытия, поисков человеческого единения, причины одиночества, и тому подобное. И любое обращение к сложным философским вопросам завершается доведением невозможности для современного человека освободиться от внутренней дисгармонии, собственного несовершенства и тому подобное. Экспрессионисты убеждены, что вне собственного «Я» мир уже не существует. Духовное, моральное одиночество – это судьба человека, который якобы фатально обречен на внутренние кризисы, из которых нет выхода.
Авангардизм – (франц. avantgardisme от avant — передовой и garde — отряд) — обобщенное название экспериментальных течений, школ, концепций, идей, творчества отдельных художников XX в., преследующих цели создания совершенно нового искусства, не имеющего связей со старым. Общим для русского авангарда был радикальный отказ от культурного наследия, полное отрицание преемственности в художественном творчестве и сочетание деструктивного и созидательного начал: духа нигилизма и революционной агрессии с творческой энергией, направленной на создание принципиально нового в искусстве и в иных сферах жизни. На разных этапах эти новаторские явления в русском искусстве обозначались терминами «модернизм», «новое искусство», «футуризм», «кубофутуризм», «левое искусство» и др.
Культурно-исторические рамки русского авангарда отмечены завершением предшествующего и появлением нового направления: его становление совпадает с концом эпохи «последнего Большого стиля» – стиля модерн (во Франции – ар-нуво, в Германии – югендстиль, в Австрии – сецессион и т.д.), завершение – с утверждением в нашей стране «единственно правильной концепции искусства» – социалистического реализма.
Лучизм – (rayonismus, от франц.rayon – луч) – художественная школа в русском искусстве 1910-х гг., связанная с именами Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой. В 1913 г. на выставке «Мишень» лучизм был представлен широкой общественности как новое направление в современной живописи. В том же году был опубликован манифест, раскрывающий принципы лучизма: цель живописи – в передаче четвертого измерения, где властвуют иные живописные законы и приемы. Художник должен изображать не сами предметы (видимые формы), а отраженные от них цветовые лучи (внутренняя сущность); передавать на полотне впечатления, возникающие от встречи в пространстве перекрещивающихся световых и энергетических лучей различных предметов. По мнению Ларионова, «восприятие не самого предмета, а суммы лучей от него по своему характеру гораздо ближе к символической плоскости картины, чем сам предмет…». Помимо этого, такое изображение максимально приближено к тому, каким предметы «видятся глазу». Однако художник должен не просто воспроизводить лучи на картине в хаотичном порядке, а использовать их для создания формы в соответствии со своими со своими собственными эстетическими воззрениями. Поэтому картины лучистов представляли собой либо изображения с резкими контурами, преломляющимися в пучках косых линий, либо абстрактные сочетания пучков разноцветных лучей и лучистых форм.
Фовизм (от фр. les fauves – дикие (звери)) – локальное направление в живописи нач. XX в. Появилось после выставки «Осенний салон», прошедшей в 1905 году. Авторами картин, представленных на этой выставке стали Анри Матисс, Морис де Вламинк, Андре Дерен, Альбер Марке, Кес ванн Донген, Жорж Руо и некоторые другие живописцы. Критики отмечали, что статуя в классическом стиле Возрождения, оказавшаяся в том же зале, что и картины всех этих художников, выглядела крайне наивно, словно «Донателло в окружении диких зверей». Название «дикие» подхватил Матисс, оно прижилось, и вскоре русские и немецкие живописцы-приверженцы нового стиля стали называть себя «фовистами».
Художники-фовисты не признавали никаких, прежде установленных европейской живописью законов: наложения светотени, перспективы, смягчения или сгущения цвета, а также рисунка как первоосновы для всей структуры картины. Анри Матисс, описывая основные принципы нового направления, подчёркивал возвращение фовизма к красивым, чистым цветам: жёлтому, красному, синему, таким, которые будоражат человеческие чувства вплоть до самых глубин. Для манеры фовистов свойственны в первую очередь динамичный, стихийный мазок, эмоциональная сила в художественном выражении, сведение самых сложных форм к довольно простым очертаниям, пронзительная чистота яркого колорита.
Одним из самых ярких представителей фовизма в России стал Марк Шагал, он внёс в этот стиль особый колорит и темперамент. Даже творчество импрессионистов, вокруг которого совсем недавно было столько споров, казалось на фоне фовизма вполне реалистическим, традиционным искусством. Новаторы-фовисты воображали и изображали мир таким, каким им хотелось. А так как каждый из этих художников обладал яркой индивидуальностью, то и миры, созданные ими, были совершенно индивидуальны.