Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Скачиваний:
22
Добавлен:
16.02.2016
Размер:
140.29 Кб
Скачать

Лео делиб лакме

Опера в трёх действиях

Либретто Эдмонда Гондинета и Филиппа Жилле

Действующие лица

Лакме, дочь индусского брамина Нилаканты

Елена, дочь английского губернатора в Индии

Роза, её сестра

Миссис Бентсон, гувернантка Елены

Маллика, прислужница Лакме

Геральд, английский офицер

Фредрик, друг Геральда

Нилаканта, старший индусский брамин

Хаджи, слуга Нилаканты

Домбен, гадатель

Куравар

Купец

Индусы, индусские женщины, английские солдаты, англичанки, матросы, баядерки, китайские купцы, музыканты, брамины.

Действие происходит в английских владениях в Индии в конце XIXвека.

Действие первое

(Густой тенистый сад, состоящий из всевозможных индийских растений. В глубине у небольшого озера - полузакрытый зеленью храм. Утренняя заря. Хаджи и Маллика открывают калитку индусам, мужчинам и женщинам, которые входят с сосредоточенным видом.)

ИНДУСЫ

Лишь заря молодая,

свет и блеск разливая,

всё от сна пробуждая,

день спешит возродить, -

собрались мы толпою,

чтоб усердной мольбою

Брамы гнев укротить!

НИЛАКАНТА

Трикрат блаженны те,

кто верен остаётся

жрецу, над кем народ

глумится и смеётся.

Время настанет - враги

сгибнут от войн многолетних,

в храмах разбили они

наших богов тысчелетних.

Но уж возмездье грозит,

Брама готовит невзгоду.

Грозно он их поразит,

нам ниспославши свободу!

Здесь в созерцаньи стою,

Брамы могущество вижу,

мысли свои я к нему

все возношу, лишь мольбу

дочки своей я услышу.

(Индусы падают ниц.)

ЛАКМЕ

(за сценой)

О светлая Дурга!

О ты, бледный Шива!

Могучий Ганеша!

О царь божества Брама!

(Входит.)

ИНДУСЫ

Дурга светлая, спаси!

Нас, Ганеша, охрани!

Шива, гнев свой укроти!

Создал вас, о божества, Брама!

ЛАКМЕ

О светлая Дурга!

О ты, бледный Шива!

Могучий Ганеша!

О царь божества Брама!

ИНДУСЫ

Дурга светлая, спаси!

Нас, Ганеша, охрани!

Шива, гнев свой укроти!

Создал вас, о божества, Брама!

НИЛАКАНТА

Денные молитвы свои

повторив ещё раз,

каждый с миром иди,

и Брама услышит всех вас.

ИНДУСЫ

Лишь заря молодая,

свет и блеск разливая,

всё от сна пробуждая,

день спешит возродить, -

собрались мы толпою,

чтоб усердной мольбою

Брамы гнев укротить!

(Удаляются с благоговением.)

НИЛАКАНТА

(нежно)

Лакме! Мы хранимы тобою,

одна только ты, о дитя,

чистой своею душою

милость снискала богов,

вдохновляя меня

на погибель врагов.

ЛАКМЕ

Брама, всё создавая:

мир земной, неба свод, -

раздавивши цветок,

дал земле сладкий мёд -

то надежда благая!

НИЛАКАНТА

Но расстаться нам время, дитя!

ЛАКМЕ

Как? Сейчас?!

НИЛАКАНТА

Успокойся.

Долг меня призывает:

в пагоде нашей святой

завтра ведь праздник большой,

и народ там давно ожидает.

(к Маллике и Хаджи)

С Лакме останьтесь вы.

ХАДЖИ

Мы будем с ней, не бойся.

МАЛЛИКА

Как верные рабы.

НИЛАКАНТА

До вечерней зари

я надеюсь прийти.

Пусть, мой путь направляя,

мощный Брама хранит

и, со мной пребывая,

от беды защитит.

ЛАКМЕ, МАЛЛИКА И ХАДЖИ

Пусть, твой путь направляя,

мощный Брама хранит

и, с тобой пребывая,

он тебя защитит.

(Нилаканта уходит.)

ЛАКМЕ

Посмотри, о Маллика,

над священным ручьём

льян роскошные своды

наклонились шатром,

и, катя свои воды,

пенью птичек, журча,

вторит говор ручья.

МАЛЛИКА

Блаженный миг!

Я вижу, счастье заиграло,

затрепетало:

в очах твоих

читаю я, что скрыто в них

от всех других.

О, святой приют,

где всегда цветут

розы, свесясь над рекой.

Нас она, журча,

в светлый час утра

манит хладною водой.

В мирной тишине

по светлой реке

быстро поплывём

мы вдвоём!

ЛАКМЕ

О приют,

где цветут

розы, свесясь над рекой.

Нас она

в час утра

манит хладною водой.

В тишине

по реке

поплывём

мы вдвоём!

ЛАКМЕ И МАЛЛИКА

В волны пускаясь смелее,

о, плывём же скорее…

МАЛЛИКА

В тот мирный приют,

где птички поют,

ах, птички поют

там звучнее!

ЛАКМЕ

В мирный приют,

где воды свежее.

Там воды свежее!

Там звучнее!

Ах, отчего моё сердце сжимает

такая тоска

всякий раз, как меня

мой отец оставляет,

в их город один уходя?!

МАЛЛИКА

О, чтоб его хранил Ганеша вечно!

Пойдём к реке, где с резвою волной

играют лебеди беспечно, -

там лотос сломим голубой.

ЛАКМЕ

Да, где играют лебеди беспечно,

сорвём мы лотос голубой.

МАЛЛИКА

О, святой приют,

где всегда цветут

розы, свесясь над рекой.

Нас она, журча,

в светлый час утра

манит хладною водой.

В мирной тишине

по светлой реке

быстро поплывём

мы вдвоём!

ЛАКМЕ

О приют,

где цветут

розы, свесясь над рекой.

Нас она

в час утра

манит хладною водой.

В тишине

по реке

поплывём

мы вдвоём!

(Они медленно подходят к лодке, привязанной в тростниках. Садятся в неё и плывут вниз по реке. Издали доносятся звуки их удаляющихся голосов. Слышатся взрывы смеха. Появляется миссис Бентсон.)

БЕНТСОН

Мисс Роза! Мисс Елена!..

К оградам уваженье!

ЕЛЕНА

(раздвигая бамбук)

Сквозь бамбук заглянуть

мне позвольте чуть-чуть.

РОЗА

Лазейка есть - войдём туда!

ГЕРАЛЬД

Мисс Бентсон иногда

не прочь от приключенья…

БЕНТСОН

Уж это клевета!

ГЕРАЛЬД

В них интерес большой.

ФРЕДРИК

(Входит.)

Опасность есть порой.

ГЕРАЛЬД

Вот что нас привлекает.

БЕНТСОН

А мне всегда внушает

одну лишь осторожность

гувернантки должность.

ЕЛЕНА

(Рвёт цветы.)

Здесь вовсе не страшны

деревья и цветы.

ФРЕДРИК

Нет! Обманчив их вид.

вот бела и прекрасна

там датура стоит

вся в цветах, но они

смертным ядом полны.

БЕНТСОН

Ах, нет! Индия ужасна!

ГЕРАЛЬД

Да, волшебная это страна,

где и в чашу цветка

смерть погибель влила.

ФРЕДРИК

О, поэт! Ты мечтой в поднебесье витаешь

И, наверно, узнаешь

этот лотос браминов;

вот их пагода скрыта,

Браму там воспевает

фимиам воскуряет

Нилаканта.

ЕЛЕНА, РОЗА, БЕНТСОН И ГЕРАЛЬД

А! Нилаканта!

ФРЕДРИК

Этот грозный фанатик брамин,

что к отмщенью, к войне

всех индусов давно возбуждает.

(таинственно)

Он в лесу в тишине

свою дочь поселил

и богиней её почитает,

странной тайной покрыл

и её охраняет

от людей

и страстей;

от всего вдалеке.

Её имя Лакме.

ГЕРАЛЬД

Лакме?..

ЕЛЕНА

Но если женщина прелестна,

зачем же ей скрывать себя?

ФРЕДРИК

Здесь всё таинственно, чудесно,

всему я верю, не шутя.

ГЕРАЛЬД

То идеал, до божества взведённый.

РОЗА

Который прячут ото всех.

ГЕРАЛЬД

Кумир, страстей земных лишённый.

БЕНТСОН

Она дурна, как смертный грех.

ЕЛЕНА

Женщин всех молва прельщает,

какова бы ни была.

ФРЕДРИК

Да, в Европе так бывает,

но ведь здесь не та страна.

ЕЛЕНА, РОЗА, БЕНТСОН И ГЕРАЛЬД

Ах, систем не приводите,

вас ведь манит новизна,

без поэзии взгляните,

рассудив, чем жизнь полна.

Схожи женщины, где ни ищите,

к счастию, всегда.

ФРЕДРИК

Система, вы поймите,

мне ненавистна вся,

и без поэм, поймите,

жизнь наблюдаю я.

Нет, женщины различны, посмотрите,

к счастью, всегда,

всюду и всегда.

ЕЛЕНА

А что, когда б мы поискали

там у реки её следов.

ФРЕДРИК

Ах, нет! Мы б насмерть испугали

и оскорбили б их богов.

РОЗА

А я так богиней её воображаю.

ФРЕДРИК

Согласен, я так же себе представляю.

ГЕРАЛЬД

Поэтому можно её обожать.

БЕНТСОН

Лишь только б не нас, вы хотите сказать.

ФРЕДРИК

Не говорю я глупости такой,

но нрав у женщин здесь иной:

тут солнца луч сильнее согревает

и темпераменты меняет.

Знойные их страсти

импульсивны все,

ни оков, ни власти

не снесут они.

Без кокетства и

напускных томлений

полны чар любви

страсти в их груди,

но мораль вы б, без сомнений,

в их романах не нашли.

Всё они влеченью

жаждут отдавать.

Жизни их значенье

лишь любить, пленять.

ЕЛЕНА

Ах, эти жёны идеальны -

они способны всех пленять;

и мы вам кажемся банальны,

так не желая привлекать.

Нас нельзя мгновенно

страстью опьянить,

разум, несомненно,

нас готов хранить.

Нет у нас в крови

вечно жгучей страсти,

как у них, но вы

здесь бы не нашли

радостей семьи и счастья,

тихой, преданной любви.

Чувства здесь, конечно,

жарче и страстней,

мы же любим вечно,

глубже и сильней.

ФРЕДРИК

Не прибегаю я к сравненьям.

ЕЛЕНА, РОЗА И БЕНТСОН

Ваш ум подвержен заблужденьям.

ГЕРАЛЬД

Наивным я б его назвал.

ФРЕДРИК

Я рассказал, что сам слыхал.

ЕЛЕНА, РОЗА, БЕНТСОН И ГЕРАЛЬД

Ах, нет, он, право, в заблужденьи,

он так наивно веру дал

тому, что только услыхал.

ФРЕДРИК

Я, право, это так слыхал,

и верю тем, кто мне сказал.

ЕЛЕНА, РОЗА, БЕНТСОН И ГЕРАЛЬД

Не беритесь изменить

вы закон, как нам любить.

ФРЕДРИК

Отчего б не изменить

весь закон, как нам любить.

Мы совершаем преступленье,

что ни один индус нам не простит.

ГЕРАЛЬД

Но нас их гнев не устрашит.

ФРЕДРИК

И в западню притом

мы все здесь попадём

без всякого сомненья.

БЕНТСОН

(испуганно)

Уйдём! Уйдём!

РОЗА

(увидев драгоценности)

Смотрите, украшенья!

БЕНТСОН

Ах, нет, идём!

ЕЛЕНА

Как красивы они,

посмотрю их вблизи.

БЕНТСОН

Ах, нет, нет!

ЕЛЕНА

Вот досада!

ГЕРАЛЬД

Ну, так я с них рисунок сниму.

ЕЛЕНА

И не страшно вам будет без нас?

ГЕРАЛЬД

И такие ж точь-в-точь украшенья

я на свадьбу для вас

по рисункам моим закажу.

ЕЛЕНА

Но ведь здесь вам опасность грозит.

ГЕРАЛЬД

Право ж, нет.

ФРЕДРИК

Очень может и быть.

ГЕРАЛЬД

Ах ты, трус.

ФРЕДРИК

Вот такое всегда награжденье

получаешь за предупрежденье.

(Все, кроме Геральда, уходят.)

ГЕРАЛЬД

Но какое ж тут преступление,

что рисунок сниму с украшения?!

Нет, Фредрик просто глуп.

Но только зачем этот страх,

такой беспричинный и странный,

в моей вдруг проснулся душе,

какой-то мне призрак туманный

явился в таинственной мгле.

Ты, дева, стоишь предо мною;

лишь страстной всесильной мечтой

здесь вызвал теперь пред собою

я образ божественный твой.

Нет, нет, неземное виденье,

молю, не смущай мой покой,

исчезни, вернись в те селенья,

откуда ты вызвана мной.

И на руке её прелестной

вот этот обруч дорогой

сверкал игрой своей чудесной,

как талисман страны родной.

А этот вот - он обвивался

вокруг ноги златым кольцом,

когда под нею расстилался

зелёный мох густым ковром.

Вот ожерелье украшало

ей грудь, когда она,

от страсти трепеща,

восторженно мечтала

о том, к кому влекли

младые сны любви.

Нет, нет, беги,

беги, виденье,

сон упоенья.

Ах, мой покой

ты не смущай мечтой.

Но нет! Не трону никогда

те украшенья юной девы;

грехом считал бы это я.

(мечтательно)

Ах, имя чудное Лакме!..

Но что я слышу вдалеке?

Как будто райские напевы.

О, как полны они

и неги, и тоски.

О Боже!.. То Лакме!..

Идёт!.. Она… она!..

Цветы у ней в руке!..

(Прячется. Появляются Лакме и Маллика и кладут цветы.)

ЛАКМЕ И МАЛЛИКА

О ты, что всегда охраняешь,

от вражеских козней спасаешь,

так нас и теперь ты спаси!

ЛАКМЕ

О, посмотри,

как поток там играет.

Он в объятия свои

нас призывает,

чтобы прохладной волной

утолить солнца зной.

МАЛЛИКА

Да, погрузимся же в волны скорей!

Вот там, где под сенью ветвей,

скрываясь от жгучих лучей,

ключ холодней!

(Маллика исчезает за деревьями. Лакме делает движение, чтобы последовать за ней, но останавливается мечтательно.)

ЛАКМЕ

Как вдруг сердце моё

встрепенулося всё!

Нежней будто ветер ласкает

и птичек звучней голоса,

роскошней цветы расцветают,

и ярче блестят небеса!

И струится здесь благоуханье…

Всюду жизни младой трепетанье…

Зачем?..

Зачем же в глушь лесную

всегда влечёт меня?

Там плачу я?..

Зачем всегда тоскую

я о листке опавшем

и о цветке увядшем,

при воркованьи голубка;

но слёзы те всегда

отрадны для меня,

и сердце счастием трепещет…

Зачем тогда оно трепещет,

зачем?..

Ах, зачем для меня

дивным смыслом полна

природа вся?

И зачем иногда,

точно бога дыханье,

обвевает меня

тихо благоуханье;

мне улыбка тогда

освещает уста,

и душа вся так счастьем трепещет…

Ах, зачем она вся так трепещет,

зачем?..

(Замечает Геральда и вскрикивает.)

Ах! Маллика! Маллика!

МАЛЛИКА

(Вбегает.)

Лакме!..

ХАДЖИ

(Вбегает.)

Ты чего испугалась?

ЛАКМЕ

(подавляя смущение)

Нет… мне… только так показалось…

Где отец? Нет его?

Я боюсь за него…

К нему оба ступайте.

Ах, ступайте скорей!

Ах, скорей!

(Маллика и Хаджи уходят, осматриваясь с удивлением. Лакме тотчас подходит к Геральду, который смотрит на неё с восхищением, и гневно обращается к нему.)

Говори!

О, кто ты?

Ведь за дерзость такую

они тотчас тебя

здесь убьют.

(понизив голос)

И теперь за свой страх

раскраснелася я,

не хочу я, чтоб знали,

что враги посещали

и собой осквернили

этот чистый приют,

где так мирно мы жили.

Ах, молю, позабудь,

как видение снов,

ты меня навсегда,

уходи, уходи!

Я, пойми, дочь богов!

ГЕРАЛЬД

Образ твой забыть прелестный?!

Красотой блестят чудесной

твои дивные черты.

Ты трепещешь вся от гнева,

но твой дивный взор, о дева,

полон детской чистоты!..

Образ твой забыть прелестный?!

Красотой блестят чудесной

твои дивные черты.

ЛАКМЕ

Ни разу и самый смелейший

из собратьев моих из индийцев

не смел мне сказать то, что ты.

Но боги меня охраняют.

Тебя они все покарают,

нет, лучше уйди!

Ах, уйди!..

ГЕРАЛЬД

(с жаром)

Образ твой забыть небесный,

полный грации прелестной,

полный дивной красоты!

Образ твой забыть прелестный,

если силою чудесной

ты влечёшь мои мечты!

ЛАКМЕ

(про себя)

Властью дивной, чудесной

этот муж неизвестный

покорил вдруг все мысли мои.

И чудесный

ощущаю безвестный

я вдруг трепет в груди.

(к Геральду)

Ты смущаешь меня, о пойми,

уходи, уходи!

(немного смягчившись)

Ты наверно не знаешь,

ах, какой ты ужасной беде

здесь себя подвергаешь:

тут ведь смерть угрожает тебе!..

ГЕРАЛЬД

Наглядеться ты мне

только дай на тебя!

ЛАКМЕ

(про себя)

Несмотря на мой гнев, он стоит

для того, чтоб глядеть на меня,

и его даже смерть не страшит!..

Что ко мне его так привлекает

и опасность презреть заставляет?

(к Геральду)

Ах, скажи, кто тебе

эту смелость внушает,

и скажи, кто тот бог,

что тебя вдохновляет?

ГЕРАЛЬД

Кто тот бог?.. Кто тот бог?..

(подумав)

Это юный бог томлений,

это бог младой весны.

То его лобзанья зажигают

пламень в сердце и груди.

Для него лишь расцветают

роз цветы,

это бог твоих влечений,

бог любви!

ЛАКМЕ

Вдруг спалил

пламень жгучий

сердце моё

и могучей

страстью его

охватил…

Что за слова

слышу я?..

(стараясь вспомнить)

Ах, то юный бог томлений,

это бог младой весны.

То его лобзанья зажигают

пламень в сердце и груди.

Для него лишь расцветают

роз цветы,

это бог твоих влечений,

бог любви!

ГЕРАЛЬД

Ах, дева! Твоя красота

меня так к тебе привлекает.

О, дева моя,

на лице у тебя

румянца заря

так стыдливо играет!..

ЛАКМЕ И ГЕРАЛЬД

Это юный бог томлений,

это бог младой весны.

То его лобзанья зажигают

пламень в сердце и груди.

Для него лишь расцветают

роз цветы,

это бог твоих влечений,

бог любви!

ЛАКМЕ

(испуганно)

Отец идёт сюда.

Ах! Для меня…

Молю тебя!

Беги! Беги!

ГЕРАЛЬД

(уходя)

Тебя забуду ль я,

о дева-красота!..

(Уходит. Появляются Хаджи, Нилаканта и индусы.)

ХАДЖИ

(указывая Нилаканте на сломанную изгородь)

Вот! Там! Там!..

НИЛАКАНТА

(с негодованием)

Сюда без сомненья

проник нечестивец ко мне!

ЛАКМЕ

(про себя)

Ах, страшно мне!..

НИЛАКАНТА

Пускай же умрёт он! Ах, мщенья!..

ИНДУСЫ

Да, мщенья!