Разработка теории исторического материализма в советской историософии

Процесс становления советской исторической науки = закладка ее научного фундамента = исторический материализм:

– Важное значение имело издание книг и учебников по теории исторического материализ­ма. Итальянский марксист Антонио Лабриола (1834-1904): в 1922 г. выпущена его книжка «Историче­ский материализм и философия» + работа не­мецкого социал-демократа Германа Гортера «Исторический материализм», опубликованная издательством «Красная Новь» в 1924 г. (перевод осуществил видный русский эко­номист И. И. Скворцов (Степанов), написавший к тому же преди­словие и заключительную статью, озаглавленную «Историче­ский материализм и современное естествознание» + «Курс лекций по историческому материализму» (теорети­ческий сборник был составлен на основе лекций, прочитанных Л. И. Аксельрод перед учителями Тамбовской губернии в 1919 г.) + книга «Теория исторического материализма» Н.И. Бухарина (1921 г.) + Б. И. Горев «Материализм - филосо­фия пролетариата» (1922) и С. Ю. Семковский «Что такое марк­сизм?» (1923) + М. Б. Вольфсон «Очерки обществоведения» (1922) = шесть очерков, в которых дается общее представление об основных факторах общественного раз­вития и иллюстрируется их проявление в истории (в первом очерке дана краткая характеристика основных факторов развития общества; во втором очерке представлен краткий обзор эволюции хозяйственных форм в зависимости от развития технических средств производства, в третьем описывается структура капита­листического общества, факторы его развития и разрушения. Четвертый очерк посвящен общим представлением об эволюции историко-социологической мысли. В пятом очерке дается изложе­ние истории социально-революционного движения в России. Шестой очерк озаглавлен «Октябрь­ская революция»).

– Создание хрестоматии из важнейших произве­дений классиков марксизма, относящихся к исторической теории, В.В. Адоратским и А.Д. Удальцовым в сбор­нике «Исторический материализм» (1924). Авторы выну­жден был разъяснять читателям: «Книги, наиболее доступные и потому рекомендуемые в первую очередь, снабжены цифрой (1). Таких книг указано приблизительно тридцать. Это по большой части небольшие по объему брошюры. Читатель, изучивший их, может составить себе правильное представление о марксизме. Цифрой (2) снабжены книги для дальнейшего ознакомления. Чтение таких книг требует уже большей подготовки. Сочинения буржуазных спецов, откуда можно почерпнуть факты, отмечены тем, что фамилии авторов поставлены в прямые скобки. Книги, ничем не отмеченные, указанны для чтения в третью очередь. Всего указано около 230 названий». К числу «наиболее видных теорети­ков-марксистов» автор относил Г. Плеханова (рекомендовано около 20 работ), К. Каутского (рекомендовано 16 произведений), Ф. Меринга (рекомендовано 8 работ). В этом списке «видных теоретиков марксизма» Ленину отведено весьма скромное место, (рекомендовано три работы). В январе 1924 г. А.М. Деборин (1881-1963): «Ленин в философии является учеником Плеханова... Плеханов прежде всего теоре­тик. Ленин прежде всего практик, политик, вождь».

– Преодоление каутскианского влияния на развитие теории ис­торического материализма в 1920-е годы происходило постепен­но, по мере приобщения научного сообщества к неиздававшимся ранее в России произведениям Маркса и Энгельса. Значительное внимание было уделено комментированию вновь издаваемого теоретического наследия В.И. Ленина. Этой деятельностью целенаправленно занимался Институт В. И. Ленина. Так, к 1926 г. было осуществлено первое издание Сочинений В. И. Ленина. В 1925-1932 гг. выходит в свет второе (и параллельно третье) исправленное и дополненное тридцатитомное издание. В 1928-1929 гг. начинают издаваться «Ленинские сборники». На основе этих и других подобных публикаций в советской партийной печати была развернута полемика о диалектическом соотношении марксизма и ленинского теоретического наследия. В 1923 г. в газете «Правда» была опубликована статья «Марксизм и ленинизм», ее автор Н. Бабахай завершил статью следующим тезисом: «Мы все не только марксисты, но, главным образом, – ленинисты».

В начале 1920-х годов экономический матери­ализм, ассоциированный с исторической теорией К. Маркса, занимал достаточно твердые позиции. В 1920 г. была переиздана дореволюционная работа М. Н. Покровского «Экономический материализм», двумя годами позднее издается фундаменталь­ный труд М.В. Нечкиной «Русская история в освещении экономи­ческого материализма».

– Появление в на­чале 1920-х годов научной дисциплины «История развития общественных форм», претендующей на статус особой науки. Новая научная дисциплина не противопоставлялась историческому материализму, а само название «История развития общественных форм» подчеркивало стремление при­способить ее к марксистской теории общественно-экономиче­ской формации, четкого осмысления которой у подавляющего большинства советских историков еще не было.

– Принятие в 1921 г. на пар­тийном и государственном уровне решение ввести в вузовские учебные программы специальный предмет «История развития общественных форм». Для разработки и введения его в учебный процесс создавались кафедры «Истории развития общественных форм».

Дискуссия в 1926 г. «Смена общественных форм»: в понятии «обще­ственная форма» размывается сам принцип экономического детерминизма. Все это, как считали противники «Истории развития общест­венных форм», лишает периодизацию исторического процесса ее четкого критерия в виде экономического фактора и создает предпосылки для возрождения полифакторного подхода к анализу истории. Дан­ную концепцию можно принять в том случае, если понятие «об­щественная форма» будет увязано лишь с экономическим факто­ром, если это понятие не будет включать в себя «типические формы идеологии», а только «определенную экономическую структуру общества, определенную систему производственных отношений, которые характеризуются известным уровнем раз­вития производительных сил».

Самое краткое определение «общественной формы» сформулировал П.И. Кушнер: «Хозяйствование человека является основной общественной формой» (1924). «Чтобы подразделить весь ход развития общественных форм на отдельные этапы, – писал он, – необходимо положить в основу этого деления именно уровень развития производительных сил: при повышении или, наоборот, при понижении этого уровня (деградация) изменяется эпоха». Н.И. Андреев «История развития общественных форм» (1926): «Каждая данная общественная форма характери­зуется определенным сочетанием хозяйственных, правовых, по­литических и идейных отношений между людьми».

– исторический материализм и психоаналитическая школа. В 1924 г. А. Б. Залкинд опубликовал книгу «Фрейдизм и марксизм», а Г. Малис – «Психоанализ и ком­мунизм».

Общие контуры коммунистической общественной формации в книге Малиса: «...В обществе, к которому мы подходим, каждый индивидуум сумеет полностью претворить свою внут­реннюю энергию либидо», «... это общество является "стадией свободного выбора объек­та"». Определение коммунизма в такой интерпретации: «Вот по­чему в прежнем смысле слова, в коммунистическом обществе не будет ни неврозов, ни религии, ни философии, ни искусства. Ведь религия творчества есть проявление не нашедших себе реаль­ного применения бессознательных сил. Что касается религии и философии, то они не нужны при коммунизме, потому что уводят человека в сферу нереального мира, а вот «дальнейшая эволюция искусства пойдет по пути все возрастающего слияния его с жизнью, т.е. с производством, на­родными праздниками, коллективно-семейным бытом». Существенная черта коммуни­стической формации: «Вместе со всеми видами нереального творчества исчезнет и педагогика. Прежде всего, коль скоро в многообразии коммунистического общества каждая единица сумеет найти себе реальное место, не будет педагогов – людей, сейчас себе этого места не находящих. Педагог олицетворяет один из отрядов той полиции, которая охраняет безопасность коллектива».

Пока коммунистическое общество является целью для всех социальных реформ, А. Б. Залкинд призывал в интересах построения светлого будущего провести половую реформу, для проведения которой сложились все необ­ходимые условия. Поскольку, «...половая жизнь, половая активность есть неотъемлемая часть социальной, т.е. классовой энергии. В зависимости от классовых отношений, половая энергия тратилась, выявлялась так или иначе...То или иное разрешение классом полового вопроса есть тот или иной способ присвоения классового богатства. Очевидно, пролетариат сейчас, ревизуя, взрывая все старые классовые эксплуататорские ценности, должен одновременно подкопаться и под старые поло­вые устои».