17-12-2014_УПП / Т

Т.Н. ШАМОНОВА

О СОБЛЮДЕНИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЛИЧНОСТИ

ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Шамонова Тамара Николаевна, доцент кафедры криминалистики Московского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.

Известно, что на современном этапе развития нашей страны основная ее задача - становление правового демократического государства, и один из его принципов - это правовая защищенность личности. Как и во всем мире, в России провозглашен курс на приоритет защиты прав и свобод человека, что отразила в своих нормах Конституция РФ: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства" (ст. 2). Здесь же заложены и правовые основы следующего: "осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц", а "в случаях, предусмотренных федеральным законом" либо "на основании судебного решения", возможно ограничение того или иного права (ч. 3 ст. 55) <1>. Данные положения Конституции должны стать исходными в деятельности правоохранительных органов по расследованию преступлений и в решениях, затрагивающих права личности.

--------------------------------

<1> По сути, это отражает и Всеобщая декларация прав человека от 10.12.1948 Генеральной Ассамблеи ООН (ч. 2 ст. 29). URL: http://zaki.ru/pagesnew.php?id=1448&page=4.

В гл. 2 УПК РФ "Принципы уголовного судопроизводства" закреплены и конкретизированы международные нормы о защите прав и свобод человека; отражены уголовно-процессуальная политика государства, положение личности в уголовном процессе. В ст. 6 говорится о назначении судопроизводства: защите прав и интересов лиц, потерпевших от преступления, от незаконного и необоснованного их обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод.

Как эти положения выражаются в досудебном производстве? В последние годы в публикациях ученых все чаще возникают вопросы о совершенствовании уголовного судопроизводства: досудебного и стадии возбуждения уголовного дела. Так, в 2011 г. на одной из научных конференций в рекомендациях предложен отказ "от процессуальной формы о возбуждении уголовного дела" и вместо его постановления "основанием для начала производства по уголовному делу должно стать именно заявление, сообщение о преступлении", санкционируемое "письменным указанием начальника органа дознания, руководителя следственного органа о начале производства по уголовному делу" <2>. Ученые, указывая о формировании процессуальных отношений (ст. ст. 141 - 143 УПК) еще во время приема заявлений о преступлении, и действия по их проверке о признаках преступления относили к уголовно-процессуальным. Они полагали, что если предлагаемое произойдет, то это следует рассматривать как явное ограничение, ущемление конституционных прав и свобод граждан <3>.

--------------------------------

<2> Рекомендации Всероссийской научно-практической конференции "Правовое и криминалистическое обеспечение расследования преступлений". М.: Академия управления МВД России, 2011.

<3> См.: Зинатуллин З.З., Туров С.Ю. Некоторые размышления о путях совершенствования досудебного производства по уголовным делам: Матер. Межд. науч.-практ. конф. Уфа, 2012. С. 59 - 65.

Мы и согласны с данным суждением. Нам представляется, что это предложение ничем не оправдано, противоречит и положениям Конституции, и принципам уголовного процесса о правах личности. Подобные резолюции руководства следствия и дознания - весьма ответственные решения, они могут повлечь произвол в отношении граждан, необоснованно подвергшихся уголовному преследованию лишь на основании непроверенной информации. С учетом исторического опыта, собственной практики известно, что часть таких заявлений (по некоторым данным, до 20%) либо не соответствует действительности по незнанию их авторов, что относится к преступлению, либо содержат ложные сведения с целью компрометации неугодных лиц. В условиях же конкурентной борьбы в современном обществе не секрет, что это еще используется и как способ нейтрализации (устранения) соперников по бизнесу.

Однако, как видим, нечто подобное уже реализовано в новом Уголовно-процессуальном кодексе Украины, где проверка заявлений и сообщений о преступлении на стадии возбуждения уголовного дела отсутствует, а досудебное расследование начинается с момента внесения сведений об уголовном правонарушении в Единый реестр досудебных расследований <4>, уведомления лица о подозрении в совершении уголовного правонарушения.

--------------------------------

<4> УПК Украины 2012 г. (принят 13 апреля 2012 г. Верховной Радой). Вступил в действие с 19 ноября 2012 г.

Кримiнальний процесуальний кодекс : Закон вiд 13 квiтня. 2012 р. // Голос . 2012. N 90 - 91. 19 травня. Ст. 214. Начало досудебного расследования.

В названных рекомендациях предлагалось исключить из УПК (ст. ст. 171 - 175) предъявление обвинения, заменив на "уведомление лица компетентным органом государственной власти о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовно наказуемое правонарушение" <5>. Считаем и такую новацию противоречащей принципам уголовного судопроизводства России и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 3 ст. 6) <6>.

--------------------------------

<5> Там же: Рекомендации Всероссийской научно-практической конференции. М., 2011.

<6> Указанная Конвенция (Рим, 4 ноября 1950 г., с измен. от 11.05.1994). URL: http://echr.ru/documents/doc/2440800/2440800-002.htm.

Еще более 50 лет назад известный юрист А.Ф. Кони заявлял, что "уголовное преследование слишком серьезная вещь, чтобы не вызывать самой тщательной обдуманности... ни оправдание судом, ни даже прекращение дела до предания суду очень часто не могут изгладить материального и нравственного вреда, причиненного человеку поспешным и неосновательным привлечением его к уголовному делу" <7>. Однако представители органов предварительного расследования могут нанести вред правам конкретных граждан, т.к. принимаемые ими решения всегда связаны с интересами лиц при возбуждении уголовного дела и дальнейшем производстве таких следственных действий, как осмотры (в том числе освидетельствование); обыск (личный и в жилище) и др. Поэтому уголовно-процессуальное принуждение в уголовном деле должно применяться дозированно и дифференцированно при соблюдении мер, предусмотренных нормами закона. Возможность их реализации, полагают ученые, выступает мерилом зрелости нашего государства и показателем намерений его и законодателя обеспечить должный уровень свободы для граждан <8>.

--------------------------------

<7> Кони А.Ф. Избранные произведения. М., 1959. Т. 2. С. 401.

<8> Зайцева Е.А., Гринюк Е.Н. Ограничение прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве: соразмерность целей и средств: Матер. Межд. науч.-практ. конф. Уфа, 2012. С. 51 - 58.

Считаем, указанное применимо и на стадии возбуждения дела, когда такое принуждение возможно и к участнику события исходя из его будущего статуса. По делам о так называемых экономических преступлениях зачастую длительное время (и даже месяцы) не предъявляется обвинение лицам, в отношении которых фактически и ведется расследование. Их допрашивают в качестве свидетелей, а также проводят другие следственные действия, что существенно ограничивает их права (такое положение было и десятки лет назад). Однако статус таких лиц (нередко их называют "заподозренными") до сих пор в УПК не определен. Не всегда удовлетворительно в силу субъективных причин складывается практика и в отношении потерпевших. Нередко лишь к окончанию следствия им оглашается соответствующее постановление и разъясняются их права и обязанности. Некоторые дознаватели вообще "забывали" это сделать, объясняя, что этому не придавали значения, да и срок дознания ограничен.

Вместе с тем некоторые юристы полагают, что Россия в будущем сможет достичь такого уровня обеспечения прав человека, где процессуальный закон будет учитывать как интересы общества в борьбе с преступностью, так и интересы и права каждого человека. Но благие намерения, по их мнению, могут остаться декларацией, если не будут созданы действенные механизмы для защиты прав и свобод личности <9>. Последнее, как наблюдаем, судя по неоднократным дополнениям и изменениям УПК России, нередко непродуманным и необоснованным, оказалось самым трудным для реализации.

--------------------------------

<9> Еникеев З.Д. Совершенство законов и эффективность их применения как важные условия борьбы с преступностью // Проблемы совершенствования и применения законодательства о борьбе с преступностью: Матер. Всерос. науч.-практ. конф. 95-лет Башк. гос. ун-та. Уфа: БашГУ, 2004. Ч. 1. URL: http://kalinovsky-k.narod.ru/b/ufa20042/enikeev.htm.

Особое внимание, как считаем, необходимо обратить и на вопрос о соблюдении прав личности в ходе проверки (т.н. называемые доследственные, проверочные действия и др.) заявлений и сообщений о преступлении. В действующем УПК РФ не раз изменялось ее содержание: в 2007, 2008 г. <10> (но последнее - в регламентации следственных действий). Так, законодатель указывал: "В случаях, не терпящих отлагательства, освидетельствование может быть произведено до возбуждения уголовного дела" (ст. 179 УПК, ред. 2008 г.) <11>, т.е. при проверке заявлений. Однако это вызвало вопросы ученых относительно лиц, чье процессуальное положение на этой стадии не определено ("заподозренные", пострадавшие и т.д.): как будут защищены их права? И могут ли они для защиты своих интересов привлекать адвокатов? Из прошлого опыта нам известно, что в ходе проверки обстоятельств дорожного происшествия участникам ДТП, например, не возбранялось приглашать защитников (адвокатов и иных лиц). Зачастую с их помощью удавалось решить вопрос о возмещении материального ущерба еще до возбуждения уголовного дела.

--------------------------------

<10> В ч. 4 ст. 146 в ходе проверки, кроме осмотра места происшествия, указывалось назначение экспертизы освидетельствования, но ФЗ от 05.06.2007 N 87 эти действия были исключены.

<11> В ред. Федерального закона от 02.12.2008 N 226-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" // Рос. газета. 5 декабря 2008 г.

До недавнего времени многие вопросы данной стадии не находили разрешения в законе. Исходя из следственного опыта, нами рекомендовалось осуществлять освидетельствование (в том числе медицинское) в отношении пострадавших от преступления во всех случаях, чтобы немедленно закрепить следы преступления на их теле (и одежде). Как правило, эти лица заинтересованы в выявлении и фиксации следов. Однако в рамках уголовного дела к ним возможно принуждение в предусмотренных законом случаях. Относится ли это к проверке? На наш взгляд, да, относится, т.к. пострадавшие должны участвовать в проверочных действиях для защиты своих интересов и против желания (проверку обычно проводят по их заявлению). Ложные же данные заявителя влекут привлечение его к уголовной ответственности.

В отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступных действий закон предусмотрел ограничивающие их права средства с целью обеспечения задач уголовного судопроизводства, что объяснимо природой устанавливаемых государством и гарантированных прав и свобод человека и гражданина. Это "обстоятельство обусловливает неизбежность определенных ограничений прав и свобод. Ограничения диктуются прежде всего необходимостью уважения таких же прав и свобод других людей, а также необходимостью нормального функционирования общества и государства, равно как и любого коллектива" <12>, на что указывают и международные акты.

--------------------------------

<12> Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Общая часть / Отв. ред. Б.А. Страшун. 3-е изд. М., 1999. С. 133 - 134.

На стадии проверки заявлений о преступлении вряд ли ограничения в полном объеме допустимы относительно лиц, чей правовой статус еще не ясен. Так, проводить их освидетельствование, на наш взгляд, можно лишь в случаях, когда лицо застигли на месте преступления или поблизости от него, и при наличии явных его следов (повреждения одежды, кровь и т.п.). В качестве гарантий прав таких лиц на процедуру освидетельствования следует пригласить врача, другого специалиста - биолога, криминалиста, иное сведущее лицо, исходя из обстоятельств события. По инициативе следователя возможно и участие понятых (ч. 2 ст. 170 УПК). Разумеется, необходимо соблюдать и требования ст. 179 УПК: понятые, специалист (кроме врача) и субъект расследования должны быть одного пола с освидетельствуемым; а видеозапись, фото-, киносъемка обнаженного лица должна производиться лишь с его согласия и др. <13>. Следовательно, осмотр тела лиц, статус которых лишь предполагается, по нашему мнению, должен быть исключением в ходе проверки. Когда это следственное действие на данной стадии закон еще не допускал, то осуществлялось медицинское освидетельствование. Заметим, что эта процедура в условиях медицинского учреждения возможна и сейчас и применима, например, в условиях конфликтной ситуации, что может сказаться на ее разрешении и получении данных осмотра тела обследуемого.

--------------------------------

<13> Подробнее: Шамонова Т.Н. Об участии специалистов-криминалистов в освидетельствовании // Вестник криминалистики. N 2. (4). М.: Спарк, 2002. С. 77 - 80.

Как поступать при отказе лица от освидетельствования? После применения к нему всех мер тактического воздействия, считаем, что эту процедуру можно провести принудительно (при наличии указанных выше условий). Так, З.Д. Еникеев отмечал: "Принуждение используется для подавления отрицательных волевых устремлений соответствующих субъектов в целях подчинения их воли и внешнего поведения основанным на законе требованиям уголовно-процессуальной власти... для обеспечения принудительного исполнения невыполненных добровольно обязанностей и оказания воздействия на уклоняющихся от исполнения закона..." <14>.

--------------------------------

<14> Еникеев З.Д. Механизм уголовного преследования: Учебное пособие. Уфа: БашГУ, 2002. URL: http://kalinovsky-k.narod.ru/b/enikeev/2002/2-4.htm.

Изменения Уголовно-процессуального кодекса в 2010 г. расширили возможности следствия в проверке заявлений о преступлении на исследуемой стадии. Однако правовой статус его участников и здесь не был определен. Так, в ч. 1 ст. 144 указывалось: "При проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов и привлекать к участию в этих проверках, ревизиях, исследованиях специалистов" <15>. Хотя подобные исследования касаются опосредованно прав личности, но, к примеру, ревизия и исследование документов хозяйственной деятельности лица в определенной степени затрагивает его интересы. При этом заметим, что выемка документов - следственное действие, которое на стадии возбуждения дела тогда не указывалась. Как их истребовали? Проверяемый (или руководство) мог представить документы добровольно, но при отказе в этом проводились оперативные мероприятия, составлялись "акты изъятия" и т.п., либо осмотр места происшествия с изъятием документов, хотя это не соответствовало задачам осмотра. Как видим, эти изменения закона повлекли иные трудности для следствия, как и в соблюдении прав личности. В принципе же дополнения для практики ничего не решали.

--------------------------------

<15> Указанная норма дана в редакции Федерального закона РФ от 09.03.2010 N 19-ФЗ // Рос. газета. 12.03.2010.

Иная работа с участниками проверяемого события осуществляется при получении объяснений от предполагаемых в будущем подозреваемых, пострадавших и от возможных очевидцев. Вероятность злоупотреблений сотрудников правоохранительных органов при этом наиболее высока. Нередко объяснения получали оперативные работники, заинтересованные в показателях раскрываемости преступлений настолько, что они готовы были и путем обмана (всякого рода обещания) и угроз опрашиваемых добиться желаемого исхода расследования. Известны неединичные примеры, когда уже на следствии эти лица отказывались от своих объяснений (или затем в суде).

По мнению Л.М. Володиной, в этой проверке "заложено главное противоречие между заявленными целями и реальным положением вещей. В силу того что уголовно-процессуальный закон не регламентирует порядок отобрания объяснений у различных лиц, правовой статус которых также не определен, они не могут защищать себя и свои законные интересы. Нередко отобрание объяснений производится неоднократно. Реальность защиты прав и свобод личности не возможна без четкого определения ее правового положения" <16>. Не все разделяем в данном суждении, но нельзя не согласиться с последним тезисом автора. Да, и на наш взгляд, необходимо определить правовой статус лиц в данной проверке (учитывая при этом и специалиста).

--------------------------------

<16> Володина Л.М. Цели и задачи уголовного процесса // Государство и право. 1994. N 11. С. 128; Проблемы уголовного процесса. М., 2006. С. 223.

Однако в законе нереально урегулировать все детали: именно порядок получения объяснений (и сколько их), и указывать порядок запроса для получения справок, квитанций, характеристик, иных документов и проч.; и проведение исследований, других процедур (попытку законодателя привести полный перечень исследований в ст. 144 считаем ненужной). Все действия нецелесообразно (да и невозможно) назвать, как и используемые технические средства. На практике же обычна проверка сигналов о преступлениях мерами непроцессуальными, и большинство работников успешно справляется с этим.

Значительные изменения рассматриваемой стадии произошли недавно: принят Федеральный закон N 23, где ч. 1 ст. 144 УПК отражает совершенно новые положения при проверке <17>: "Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование..." и т.д.

--------------------------------

<17> Федеральный закон от 04.03.2013 N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" // Рос. газета. 06.03.2013 (вступ. в силу 15.03.2013).

Как видим, содержание проверки изменилось за счет следственных действий. Надо сказать, дополнения существенны для практики, рассмотрены и предложения о совершенствовании исследуемой стадии, но у нас складывается впечатление, что данное наполнение содержания этой стадии постепенно размывает границы между собственно проверкой и уголовным делом.

Часть 1.1 ст. 144 прямо касается вопросов исследуемой проблемы: "Лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 статьи 5 настоящего Кодекса, право пользоваться услугами адвоката, а также право приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя... в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса".

При рассмотрении начального фрагмента текста ч. 1.1 ст. 144 сразу возникают вопросы: что за лица участвуют в процессуальных действиях; они как-то должны называться, или у них нет определенного статуса? Не ясно, и какие именно права и обязанности должен каждому разъяснить следователь: потерпевшего, свидетеля, подозреваемого, понятого и др.? Как убеждаемся, здесь не указано правовое положение пострадавшего, "заподозренного" и др. (и специалиста, как и в ст. 58 УПК). Видимо, это будет определять сам субъект проверки, исходя из принятого заявления и имеющихся материалов.

Затем из ч. 1.1 ст. 144 следует: "Участники проверки сообщения о преступлении могут быть предупреждены о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса. При необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном частью девятой статьи 166 настоящего Кодекса, в том числе при приеме сообщения о преступлении". Последнее считаем важным для защиты как заявителя, часто - лица, пострадавшего от преступления, так и возможных его очевидцев.

Следует отметить, что после приведенного выше весьма общего по смыслу текста ч. 1.1 ст. 144 о правах и обязанностях участников проверки далее четко изложены положения ст. 51 Конституции и даны ссылки на конкретные нормы УПК и т.д. Это относится и к изменениям ч. 3 ст. 49 ("Защитник"). Ее дополнение п. 6 отражает участие защитника "с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 настоящего Кодекса".

Существенно значение и ч. 1.2 ст. 144: "Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит удовлетворению". Относительно производства экспертизы в ходе проверки следует заметить, что многие эксперты МВД РФ этого долго добивались. Им приходилось производить предварительные исследования объектов, результаты которых по ряду составов преступлений служили основанием для возбуждения дела, но значение доказательств имеют не их справки, а лишь заключение эксперта (повторное, по сути, исследование) в уголовном деле.

Судебная экспертиза в данной норме касается, как понимаем, и прав субъектов проверки, и лиц, в отношении которых она проводится (и пострадавших). Так, подозреваемым и обвиняемым предоставлен значительный объем прав в связи с экспертизой (ст. 195, ч. 1 ст. 198 УПК), а потерпевшим (ч. 2 ст. 198) - уменьшенный, что в законе ничем не обосновано. По поводу этого разделяем суждение О.И. Андреевой: "...очень важно при нормативном регулировании уголовного процесса использовать метод взвешивания ценностей и построения системы приоритетов" <18>. Конституционный Суд РФ в своих решениях также неоднократно обращал внимание на то, что, обеспечивая баланс конституционных прав, свобод и законных интересов участников правоотношений, законодатель обязан соблюдать принцип соразмерности.

--------------------------------

<18> Андреева О.И. Концептуальные основы соотношения прав и обязанностей государства и личности в уголовном процессе Российской Федерации и их использование для правового регулирования деятельности по распоряжению предметом уголовного процесса: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Томск: ТГУ, 2007. С. 28.

На наш взгляд, в положениях новой ст. 144 соблюдение интересов лиц, в отношении которых проводится проверка, преобладает (возможно, на этот счет заблуждаемся). Судим об этом по отдельному изложению ст. 51 Конституции, по услугам адвоката, подаче жалоб и дополнениях, связанных с защитой, на фоне общих суждений о правах, обязанностях в ч. 1.1 ст. 144. Основное беспокойство относительно прав этих лиц выражают и авторы многочисленных публикаций в специальной литературе, в СМИ, в сети Интернет.

Итак, несмотря на некоторые высказанные замечания, возможно, и субъективные, рассматриваемые изменения норм УПК в целом свидетельствуют о некоем прорыве, попытке на законодательном уровне решить проблему о правах личности на стадии возбуждения уголовного дела. Закрепленные в гл. 2 УПК РФ идеи Конституции нашли свое выражение и в дополнениях ст. ст. 49 и 144 данного Кодекса, отразив в осуществлении процессуальной деятельности важность соблюдения основных прав, свобод и охраны личности. Будем надеяться на реализацию данных новелл уже в следственной практике. Насколько это будет успешным, покажет время.

Л.Г. ЛИФАНОВА

ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЛИЦА

В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ

Лифанова Лилия Геннадьевна, профессор кафедры криминалистики Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.

Вопросы соблюдения конституционных прав лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, в юридической литературе исследуются активно и многопланово. В более чем ста диссертационных работах, если верить электронному каталогу Российской государственной библиотеки, в том или ином контексте данным вопросам уделялось внимание. Результаты каждого диссертационного исследования, согласно процедурным требованиям, внедрены в практическую деятельность правоохранительных органов. Поэтому, как представляется, каких-либо проблем при обеспечении конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве быть не должно.

На деле, к сожалению, это не так.

Решение к написанию данной статьи возникло после ознакомления с материалами конкретного уголовного дела, расследовавшегося Ставропольским межрайонным следственным отделом, содержащим колоссальное количество нарушений уголовно-процессуального характера и, соответственно, конституционных прав лица, незаконно привлеченного к уголовной ответственности.

Согласно части 2 статьи 32 Конституции Российской Федерации "граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме".

Не останавливаясь на дискуссионности положений, регламентирующих особый порядок судопроизводства, определяемый спецификой субъекта, в отношении которого решается вопрос об уголовном преследовании, заметим, что в соответствии со ст. 18 Закона об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации <1> и п. 12 ст. 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации.