Доклады / Тоффлер Элвин - 2005 / Тоффлер Элвин

Тоффлер Элвин / Третья волна

Запомнить текущую страницу (стр. 4)

Революция вырастает из целого комплекса причин. Общество, которое не

знает, как ему жить, которое не способно развиваться, постепенно

реформируясь, неожиданно проходит через взрыв. Каждое стабильное общество,

сколь бы несовершенным оно ни казалось с точки зрения "незрелого"

радикализма, тем не менее является результатом огромной конденсации

национального опыта, итогом бесчисленных попыток, усилий, экспериментов

многих поколений в поисках наиболее приемлемых социальных форм.

Как же соотнести теорию революции с тоффлеровской концепцией смены волн?

Разве очередная волна, как ее описывает Тоффлер, не является грандиозным

поворотом истории, величайшей трансформацией, всесторонним преобразованием

всех форм социального и индивидуального бытия? Безусловно, это так. Однако,

по мнению Тоффлера, эти исторические сдвиги, захватывая все стороны жизни

людей, тем не менее во многом бескровны. Ведь речь идет не о социальной

революции, направленной в основном на смену политического режима, а о

технологических изменениях, которые вызревают медленно, эволюционно. Однако

впоследствии они рождают глубинные потрясения. Чем скорее человечество

осознает потребность в переходе к новой волне, тем меньше будет опасность

насилия, диктата и других бед.

По мнению Э. Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками,

по его терминологии, - волнами. Почему в так называемый век информации,

спрашивает он, мы вступаем именно сегодня, а не сто лет назад? Отчего этот

процесс не мог "опоздать" еще на столетие? Современные исследователи,

отвечая на эти вопросы, ссылаются в основном на внешние факторы:

стремительное нарастание изменений вообще, отчетливое обозначение тенденции

к многообразию в экономике и всей социальной жизни.

Концепция "информационного общества" - это разновидность теории

постиндустриализма, основу которой заложили 3. Бжезинский, Д. Белл, Э.

Тоффлер. Рассматривая общественное развитие как "смену стадий", сторонники

этой теории связывают его становление с преобладанием "четвертого",

информационного сектора экономики, следующего за сельским хозяйством,

промышленностью и экономикой услуг. Капитал и труд как основа

индустриального общества уступают место информации и знанию в информационном

обществе. Революционизирующее действие информационной технологии приводит к

тому, что в информационном обществе классы заменяются социально

недифференцированными "информационными сообществами" (Ё. Масуда).

Сначала, по определению Тоффлера, была Первая волна, которую он называет

"сельскохозяйственной цивилизацией". От Китая и Индии до Бенина и Мексики,

от Греции до Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, у которых,

несмотря на внешние различия, были фундаментальные общие черты. Везде земля

была основой экономики, жизни, культуры, семейной организации и политики.

Везде господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко

определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, рабы или крепостные.

Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное происхождение

человека определяло его место в жизни. Везде экономика была

децентрализованной, каждая община производила большую часть необходимого.

Триста лет назад - плюс-минус полстолетия - произошел взрыв, ударные

волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая

совершенно новую цивилизацию. Таким взрывом была, конечно, промышленная

революция. Высвобожденная ею гигантская сила, распространившаяся по миру -

Вторая волна, - пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила

образ жизни миллионов.

К середине XX в. силы Первой волны были разбиты, и на земле воцарилась

"индустриальная цивилизация". Однако всевластие ее было недолгим, ибо чуть

ли не одновременно с ее победой на мир начала накатываться новая - третья по

счету - "волна", несущая с собой новые институты, отношения, ценности.

Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х годов промышленное

производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии

возросло разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все

большее дробление получает специализация труда. Расширяются организационные

формы управления. Возрастает объем публикаций. По мнению Тоффлера, все это

привело к чрезвычайной дробности показателей, что и обусловило появление

информатики.

Не подлежит сомнению, что разнообразие, на которое обращает внимание

Тоффлер, действительно расшатывает традиционные структуры индустриального

века. Капиталистическое общество прежде всего основывалось на массовом

производстве, массовом распределении, массовом распространении культурных

стандартов. Во всех промышленных странах - от США до Японии - до недавнего

времени ценилось то, что можно назвать унификацией, единообразием.

Тиражированный продукт стоит дешевле. Индустриальные структуры, учитывая

это, стремились к массовому производству и распределению.

.

Вместе с тем данная тенденция постепенно становилась объектом острой

критики со стороны противников "массовизации". Многие проницательные авторы

отмечали, что машины лишают людей индивидуальности, а технология вносит

рутинность во все сферы общественной жизни. Миллионы людей встают примерно в

одно время, сообща покидают пригороды, устремляясь к месту работы, синхронно

запускают машины. Затем одновременно возвращаются с работы, смотрят те же

телепрограммы, что и их соседи, почти одновременно выключают свет. Люди

привыкли одинаково одеваться, жить в однотипных жилищах. Тысячи

научно-фантастических романов и кинофильмов пронизывала мысль: чем выше

уровень развития техники, чем она сложнее, тем более стандартизированными и

одинаковыми становимся мы сами.

Тоффлер полагает, что тенденция к унификации породила контртенденцию.

Появился запрос на новую технологию. "Информационный взрыв" рассматривается

как порождение отживших структур. Однако почему прежние социальные структуры

стали разрушаться? Откуда взялись новые запросы и потребности? Что, вообще

говоря, порождает грандиозные технологические сдвиги? Тоффлер не отвечает на

эти вопросы в духе чисто технологического детерминизма, но подчеркивает

великую роль техники в истории человечества.

Американский исследователь стремится обрисовать будущее общество как

возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе.

Рассматривая историю как непрерывное волновое движение, Тоффлер анализирует

особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станут, по его

мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин

океана и биоиндустрия. Это и есть Третья волна, которая завершает аграрную

(Первая волна) и промышленную (Вторая волна) революции.

Тоффлер исследует общественные изменения как прямой рефлекс технического

прогресса. Он анализирует различные стороны общественной жизни, но при этом

берет за доминанту преобразования в техносфере (к ней Тоффлер относит

энергетическую базу, производство и распределение). Но это вовсе не

означает, будто американский теоретик отвлекается от изучения той роли,

которую общество играет в развитии техники. Он много и пространно рассуждает

о том, что техника должна соответствовать экологическим и социальным

критериям.

Можно согласиться с тем, что промышленная революция оказала разрушающее

воздействие на большую семью, которая составляла единое производственное

целое. Но так называемая нуклеарная семья (муж, жена, дети) стала

доминировать совсем не потому, что она экономичнее, рентабельнее. На ее

формирование повлияли многочисленные факторы - отделение трудовой жизни от

семейной, рождение иерархической структуры власти, изменение ценностных

ориентации. Вот почему крайне рискованно при изучении общественных процессов

исходить из техницистской логики.

Нет сомнений в том, что компьютеры углубят понимание

причинно-следственных связей нашей культуры в целом, на что указывает

Тоффлер. Обработка информации поможет создать осмысленные "целостности" из

бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае

окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет

продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

Книга Тоффлера поможет осмыслить те процессы, которые происходят сегодня

в России. Надо исходить из того, что к концу XX в. человечество завершает

переход к новому строю. И никто и ничто не может остановить этот объективный

процесс. Но что такое "новый строй"? В мире нет ни капитализма, ни

социализма.

Гавриил Попов пытается количественно описать экономику нового строя.

Можно условно говорить о трех ее частях: треть - государственный и

муниципальный сектор, треть - частный и треть - коллективный (от акционерных

обществ до кооперативов). Если органическим элементом капитализма и

социализма была идея противоположности классов и их борьбы "на уничтожение",

то органическим элементом строя, где нормально взаимодействуют разные формы

собственности, становятся сотрудничество, договоренности*.

Шарль Фурье назвал то общество, которое придет на смену капитализму,

строем "социального гарантизма". Постиндустриальный строй сам по себе

внутренне связан всеми своими структурами. Раз есть социальные гарантии,

значит, сохраняет свое значение государственное регулирование. Без частного

сектора нет конкуренции и, стало быть, нет динамики. Нельзя обойтись и без

демократии, ибо только она может быть инструментом взаимного согласования

всех сторон. Однако, и это показано в работе Тоффлера, демократия должна

развиваться дальше.

Следуя логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме

господствовали собственники одного ресурса - земли. При капитализме -

собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия как

целое стала коллективным собственником всей экономики. Тоффлер показывает,

что в постиндустриальном обществе продолжает господствовать бюрократия. Но

ее власть ограничена. Во-первых, в самой экономике - частным и коллективным

секторами. Во-вторых, сама бюрократия выступает не как единая структура, а

разрозненно. В-третьих, группы бюрократии переплетаются, сращиваются с

собственностью, причем в разной степени. Наконец, власть бюрократии

реализуется в условиях особого типа демократии.

Вместе с тем данная тенденция постепенно становилась объектом острой

критики со стороны противников "массовизации". Многие проницательные авторы

отмечали, что машины лишают людей индивидуальности, а технология вносит

рутинность во все сферы общественной жизни. Миллионы людей встают примерно в

одно время, сообща покидают пригороды, устремляясь к месту работы, синхронно

запускают машины. Затем одновременно возвращаются с работы, смотрят те же

телепрограммы, что и их соседи, почти одновременно выключают свет. Люди

привыкли одинаково одеваться, жить в однотипных жилищах. Тысячи

научно-фантастических романов и кинофильмов пронизывала мысль: чем выше

уровень развития техники, чем она сложнее, тем более стандартизированными и

одинаковыми становимся мы сами.

Тоффлер полагает, что тенденция к унификации породила контртенденцию.

Появился запрос на новую технологию. "Информационный взрыв" рассматривается

как порождение отживших структур. Однако почему прежние социальные структуры

стали разрушаться? Откуда взялись новые запросы и потребности? Что, вообще

говоря, порождает грандиозные технологические сдвиги? Тоффлер не отвечает на

эти вопросы в духе чисто технологического детерминизма, но подчеркивает

великую роль техники в истории человечества.

Американский исследователь стремится обрисовать будущее общество как

возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе.

Рассматривая историю как непрерывное волновое движение, Тоффлер анализирует

особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станут, по его

мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин

океана и биоиндустрия. Это и есть Третья волна, которая завершает аграрную

(Первая волна) и промышленную (Вторая волна) революции.

Тоффлер исследует общественные изменения как прямой рефлекс технического

прогресса. Он анализирует различные стороны общественной жизни, но при этом

берет за доминанту преобразования в техносфере (к ней Тоффлер относит

энергетическую базу, производство и распределение). Но это вовсе не

означает, будто американский теоретик отвлекается от изучения той роли,

которую общество играет в развитии техники. Он много и пространно рассуждает

о том, что техника должна соответствовать экологическим и социальным

критериям.

Можно согласиться с тем, что промышленная революция оказала разрушающее

воздействие на большую семью, которая составляла единое производственное

целое. Но так называемая нуклеарная семья (муж, жена, дети) стала

доминировать совсем не потому, что она экономичнее, рентабельнее. На ее

формирование повлияли многочисленные факторы - отделение трудовой жизни от

семейной, рождение иерархической структуры власти, изменение ценностных

ориентации. Вот почему крайне рискованно при изучении общественных процессов

исходить из техницистской логики.

Нет сомнений в том, что компьютеры углубят понимание

причинно-следственных связей нашей культуры в целом, на что указывает

Тоффлер. Обработка информации поможет создать осмысленные "целостности" из

бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае

окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет

продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

Книга Тоффлера поможет осмыслить те процессы, которые происходят сегодня

в России. Надо исходить из того, что к концу XX в. человечество завершает

переход к новому строю. И никто и ничто не может остановить этот объективный

процесс. Но что такое "новый строй"? В мире нет ни капитализма, ни

социализма.

Гавриил Попов пытается количественно описать экономику нового строя.

Можно условно говорить о трех ее частях: треть - государственный и

муниципальный сектор, треть - частный и треть - коллективный (от акционерных

обществ до кооперативов). Если органическим элементом капитализма и

социализма была идея противоположности классов и их борьбы "на уничтожение",

то органическим элементом строя, где нормально взаимодействуют разные формы

собственности, становятся сотрудничество, договоренности*.

Шарль Фурье назвал то общество, которое придет на смену капитализму,

строем "социального гарантизма". Постиндустриальный строй сам по себе

внутренне связан всеми своими структурами. Раз есть социальные гарантии,

значит, сохраняет свое значение государственное регулирование. Без частного

сектора нет конкуренции и, стало быть, нет динамики. Нельзя обойтись и без

демократии, ибо только она может быть инструментом взаимного согласования

всех сторон. Однако, и это показано в работе Тоффлера, демократия должна

развиваться дальше.

Следуя логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме

господствовали собственники одного ресурса - земли. При капитализме -

собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия как

целое стала коллективным собственником всей экономики. Тоффлер показывает,

что в постиндустриальном обществе продолжает господствовать бюрократия. Но

ее власть ограничена. Во-первых, в самой экономике - частным и коллективным

секторами. Во-вторых, сама бюрократия выступает не как единая структура, а

разрозненно. В-третьих, группы бюрократии переплетаются, сращиваются с

собственностью, причем в разной степени. Наконец, власть бюрократии

реализуется в условиях особого типа демократии.

В конце XX в. усилился интерес к проблемам культуры и цивилизации. Обострение интереса к этим проблемам всегда продиктовано определенной ситуацией.

В последней четверти XX в. человечество вступило в новую стадию своего развития — в эпоху информационного общества со всеми его достижениями, противоречиями и конфликтами. Идею информационного общества предложил еще в середине 40-х гг. ХХ в. японский исследователь Й. Масуда, и тогда эта идея не нашла особой поддержки. Но спустя несколько десятилетий человечество стало свидетелем информационной революции, естественным итогом которой стало формирование информационного общества и информационной культуры.

В 70-е гг. ХХ в. доктрина постиндустриального (информационного) общества стала одной из господствующих в западной социологии. Термин «информационное общество», введенный в начале 60-х гг., фиксирует одну из важнейших характеристик формирующегося общества как объединенного единой информационной сетью. Развитие информационных технологий стало в 80-е гг. и особенно в 90-е гг. определять экономический потенциал любого государства.

Основу теории информационного общества заложили Д. Белл, З. Бжезинский, Э. Тоффлер. Именно в их фундаментальных трудах, вышедших в 70-80-е гг., были сформулированы основные черты этого общества, которое Э. Тоффлер назвал «третьей волной». Так, Д. Белл основными признаками нового общества считает превращение теоретических знаний в источник инноваций и определяющий фактор политики. Это общество, в котором господствует сервисная экономика, причем быстрее растет число сервисных работников, связанных с системой здравоохранения, образования, управления. Р. Инглегарт замечает, что в «Соединенных Штатах, Канаде и Западной Европе значительная часть работников трудится сегодня вне фабричных стен. Большинство людей уже не живет в механистической среде, а проводит большинство своего производственного времени в общении в людьми и символами. Усилия человека все меньше оказываются сегодня сосредоточенными на производстве материальных товаров,

[120]

вместо этого акцент делается на коммуникации и на обработке информации, причем в качестве важнейшей продукции выступают инновации и знания» [1].

Таким образом, основным объектом человеческой деятельности становится обмен информацией. Свободная циркуляция информации в обществе позволяет ей стать важнейшим фактором экономического, национального и личностного развития.

Формулируя основные принципы «кода» новой цивилизации, Э. Тоффлер противопоставляет их принципам индустриальной цивилизации (второй волны). Эти принципы, по мнению Тоффлера, следующие: дестандартизация, деспециализация, десинхронизация, деконцентрация, демаксимизация, децентрализация. Они характерны для всех сфер, на которые Тоффлер разделяет общество: техносферы, социосферы и инфосферы — системы производства и распределения информации. Считая, что возникающая цивилизация противоречит старой традиционной индустриальной цивилизации, Тоффлер утверждает, что она является одновременно и высокотехничной и антииндустриальной цивилизацией. Информационное общество (третья волна) несет с собой новые институты, отношения, ценности, то, что Тоффлер называет новым строем жизни. Этот строй жизни основан на разнообразных возобновляемых источниках энергии; на методах производства, отрицающих большинство фабричных сборочных конвейеров; на новых не-нуклеарных семьях; на новой структуре, которую Тоффлер называет «электронным коттеджем»; на радикально измененных школах и объединениях будущего.

Информационная цивилизация радикально преобразует социокультурное пространство, формируя так называемую информационную культуру. Само это понятие достаточно многогранно и используется в самых различных значениях. Например, говорят об информационной культуре кого-то или чего-то, о культуре информации и т.д. Мы употребляем этот термин в широком смысле, подразумевая под ним культуру информационного общества. Э. Тоффлер, анализируя культурологические проблемы этого общества, прежде всего обращает внимание на демассификацию «массового сознания» в условиях третьей волны. Новые, демассифицированные средства информации ускоряют процесс движения общества к разнообразию. Новая культура характеризуется фрагментарными, временными образами, клипами, блицами. «По сути дела, мы живем в «клип-культуре» [2]. Естественно, что не все способны быстро адаптироваться в новых условиях, «вписаться» в новую культурную среду.

[121]

Некоторые ломаются, другие, напротив, постоянно растут и становятся более компетентными и грамотными людьми. По мере демассификации цивилизации демассифицируется и человек, люди становятся более индивидуализированными.

По мнению Э. Тоффлера, новая инфосфера третьей волны создает новую интеллектуальную среду, благодаря быстрому распространению компьютерного интеллекта. Безусловно, это несет с собой определенные опасности. Но Тоффлер, будучи оптимистом, считает, что «у нас есть интеллект и воображение, которыми мы до сих пор ее не начали пользоваться» [3]. В конце концов наступит время, когда человек освоится в интеллектуальной среде и начнет легко и просто пользоваться компьютерами. Размышляя о последствиях компьютеризации, Тоффлер пишет, что компьютеры «помогут нам и не только нескольким «супертехнократам» — гораздо серьезнее думать о самих себе и о мире, в котором мы живем» [4].

§14. ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Понятие "цивилизация" первоначально появилось во французском языке в середине XVIII в. Просветители называли цивилизацией идеальное общество, основанное на разуме и справедливости.

Во второй половине XVIII - начале XIX вв. утвердилось три подхода к пониманию цивилизации: 1) унитарный (цивилизация как идеал прогрессивного развития человечества как единого целого); 2) стадиальный (цивилизация как этапы прогрессивного развития человечества как единого целого); 3) локально-исторический (цивилизация как качественно различные уникальные этнические или исторические общественные образования).

В России в это время проблемами цивилизации занимался Николай Данилевский. Он отрицал существование "человечества" как целого, как "единой цивилизации", признавая лишь отдельные "культурно-исторические тины"; народы с их самобытными цивилизациями, не подлежащими передаче и заимствованию. Культурно-исторические типы, находясь в непрерывной борьбе друг с другом и внешней средой, проходят определенные стадии: от этнографического состояния к государственному и от государственного к цивилизованному. Ход истории выражается в смене вытесняющих друг друга культурно-исторических типов. Наиболее перспективным Данилевским был назван противостоящий культурам Запада - "славянский тип", полнее всего выраженный в русском народе.

Другой, не менее известной концепцией, которая проливает свет на цивилизацию, является теория культурно-исторического круговорота, разработанная Освальдом Шпенглером и описанная в книге «Закат Европы». Он утверждал цикличность развития множества разрозненных, но равноценных по уровню достигнутой зрелости культурных миров. Выделив в развитии культурно-исторических миров три стадии: юность (мифологическая, ранняя культура), расцвет (религиозная высокая культура) н упадок (поздняя окостеневшая культура), Шпенглер считал, что последняя переходит в цивилизацию. Поэтому цивилизации везде обладают одними и теми же признаками: затухание одушевляющей ее культуры, этнический хаос и вырожденность.

Словарь "Американское наследие" (The American Heritage, 3-е изд.) сообщает, что цивилизация - это " 1. Продвинутое состояние интеллектуального, культурного и материального развития в человеческом обществе, отмеченное прогрессом в искусствах и науках, интенсивным использованием письменности, появлением комплекса политических и социальных институтов; 2. Тип культуры и общества, развитый отдельной нацией или возникший в определенном регионе или в конкретную эпоху: "цивилизация майя", "цивилизация Древнего Рима"; 3. Акт или процесс совершенствования или обогащения цивилизованного состояния; 4. Культурное или интеллектуальное совершенствование. 5. Современное общество с его комфортом.

Цивилизация, таким образом, является множеством и системой средств (способов, технологий, орудий и т. п.) деятельности человека. возникающих начиная с определенной ступени совершенствования общества. 

Цивилизация связана с городом, государством, гражданственностью. Очевидно, что цивилизация проявляется в урбанизации, в распространении индустриального производства и технологий, основанных на механических (не кибернетических или биологических) технических комплексах. Именно механическая, индустриальная техника и связанные с нею изменения в обществе (такие, как формирование механической дисциплины у рабочих, предрасположенность к механистическому мироощущению, омассовление сознания и быта. широкое распространение в массовом сознании жесткого меркантильного рассудочного рационализма, ориентированного на потребление, причем ведущее место отводится потреблению материальному), позволили О. Шпенглеру связать цивилизацию с упадком, "закатом", гибелью, деградацией.

Классифицировать цивилизации очень сложно. Здесь я приведу наиболее распространенную типологию цивизаций на основе технократического подхода. Выделяют аграрную (донндустриальную), промышленную (индустриальную) н информационную (постиндустриальную) цивилизации (У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер).

"Аграрная цивилизация" - это общество с примитивным сельскохозяйственным производством, иерархической социальной структурой и властью, принадлежащей земельным собственникам, церковью и армией как главными социальными институтами.

"Индустриальная цивилизация" - общество, которое характеризуется бурным развитием тяжелой промышленности, широким внедрением достижений науки н техники, резким повышением уровня капиталовложений, увеличением доли квалифицированного труда, изменением структуры занятости, преобладанием городского населения.

"Постиндустриальная цивилизация" - общество "высокого массового потребления", в котором основными становятся проблемы развития сферы услуг, производство товаров массового потребления и теоретического знания.