Ruslan_i_Ludmila

Руслан и Людмила. Песнь вторая.

ство, возможно вследствие того, что сами они остаются под властью той концепции, которая создана для их закабаления и ограничения в развитии. Схватка на берегу реки описывается так, будто дерутся не столько всад- ники, сколько кони. Из истории древней Руси известно, что от междоусо- биц военной языческой “элиты” больше всех страдал трудовой люд. “Эли- та” же, «переплетаясь членами» семейных уз, прежде всего обеспечивала свои узкокорыстные интересы.

Они схватились на конях; Взрывая к небу черный прах, Под ними борзы кони бьются; Борцы, недвижно сплетены, Друг друга стиснув, остаются, Как бы к седлу пригвождены; Их члены злобой сведены; Переплелись и костенеют; По жилам быстрый огнь бежит;

На вражьей груди грудь дрожит -

Ивот колеблются, слабеют - Кому-то пасть... вдруг витязь мой, Вскипев, железною рукой

С седла наездника срывает, Подъемлет, держит над собой

Ив волны с берега бросает.

Так Пушкин образно рисует борьбу двух уровней понимания. Руслан не убивает своего соперника, а лишь грозно восклицает:

“Умри, завистник злобный мой!”

Да, реальный соперник, даже брошенный в воду с берега, совсем не обяза- тельно должен погибнуть. Конечно, в поэме мы имеем описание лишь информационной гибели языческой военной “элиты”, лишившейся опоры в национальной среде. Но если внимательно анализировать историю ми- ровоззренческого (информационного) противостояния в России вплоть до революции и гражданской войны начала ХХ века, то можно увидеть и “материализацию” этого процесса: белогвардейцы на всех фронтах, и особенно в Крыму, были сброшены буквально в воду, то есть в море. В

71

Внутренний Предиктор СССР

какой-то мере это может служить доказательством верности угаданных нами образов. О том, что это образы, а не реальные исторические персо- нажи, Пушкин предупреждает читателя своим необычным предисловием, написанным им самим 12 февраля (по новому стилю 25 февраля) 1828 года. В нём он “странными вопросами” от имени г. NN сосредотачивает внимание читателя на ключевых образах поэмы. Есть среди них и такой:

«Каким образом Руслан бросил Рогдая, как ребенка, в воду,

когда

Они схватились на конях;

. . . . . . . . . . . .

Их члены злобой сведены; Объяты, молча, костенеют, — и проч.?

Не знаю, как Орловский1 нарисовал бы это».

Другими словами, Пушкин через “странные вопросы” г. NN поясняет, что никакой художник не способен отобразить в живописи борьбу двух уров- ней понимания. Этой схваткой символически показана победа того, кто лучше понял и яснее выразил мировоззрение простого Люда. Потерпев- ший поражение в этом информационном противостоянии уходит в небы- тие. Далее прямое обращение поэта связано надеждой на определенную меру понимания читателя:

Ты догадался, мой читатель, С кем бился доблестный Руслан:

То был кровавых битв искатель,

В последней строке слышится осуждение битв (в терминах достаточно общей теории управления) на уровне шестого приоритета обобщенного оружия.

Рогдай, надежда киевлян, Людмилы мрачный обожатель.

1 Орловский Александр Осипович, живописец-баталист и жанрист (17771832), славился в обществе в начале века своими рисунками и карикатурами.

72

Руслан и Людмила. Песнь вторая.

Он вдоль днепровских берегов Искал соперника следов; Hашел, настиг, но прежня сила Питомцу битвы изменила,

И Руси древний удалец В пустыне свой нашел конец.

Далее о том, как долго пугали “пустынных рыбаков” — христиан призра- ком язычества.

Ислышно было, что Рогдая

Тех вод русалка молодая На хладны перси приняла И, жадно витязя лобзая, На дно со смехом увлекла.

Идолго после, ночью темной Бродя близ тихих берегов,

Богатыря призрак огромный Пугал пустынных рыбаков.

“Пустынные рыбаки” — христианство.

Итак, судьба двоих соперников Руслана в какой-то мере определилась. Однако, основное внимание во второй песне уделяется встрече главного соперника Руслана, — Черномора — с Людмилой.

Друзья мои! а наша дева? Оставим витязей на час; О них опять я вспомню вскоре.

А то давно пора бы мне Подумать о младой княжне И об ужасном Черноморе.

Что же произошло с Людмилой после того, как волшебник страшный умчал её к своим горам высоким? Пушкин дает развернутый ответ на этот вопрос во второй песне:

Моей причудливой мечты Наперсник иногда нескромный,

73

Внутренний Предиктор СССР

Я рассказал, как ночью темной

Людмилы нежной красоты От воспаленного Руслана

Сокрылись вдруг среди тумана. Несчастная! когда злодей,

Рукою мощною своей Тебя сорвав с постели брачной,

Взвился как вихорь к облакам Сквозь тяжкий дым и воздух мрачный

Ивдруг умчал к своим горам, —

Ты чувств и памяти лишилась

Ив страшном замке колдуна, Безмолвна, трепетна, бледна, В одно мгновенье очутилась.

Ключевая строка этого фрагмента — “Ты чувств и памяти лишилась”. Ею же иносказательно показана главная причина всех бед русского народа. И получается, что тот, кто должен был сформировать концепцию развития Российской государственности в глобальном историческом процессе, аль- тернативную толпо-“элитарной”, библейской:

...Томился молчаливо, И мысль, и память потеряв.

Те же, кто мог бы её осознанно воспринять и проводить в жизнь, — «и чувств, и памяти лишились». Но этим причинам соответствует не менее опасное следствие — утрата Различения. Прямо нигде об этом в поэме не говорится, но по умолчанию, можно сказать, — кричится. И чтобы пробу- дить в душе читателя потребность к восстановлению утраченного Разли- чения, без которого не может осознанно восприниматься все происходя- щее в глобальном историческом процессе (включая и утраты народами концептуальной самостоятельности, образно представленной в поэме кар- тиной похищения Людмилы), Пушкин для сравнения дает бытовую сценку из сельской жизни, сопровождаемую в упоминаемом выше предисловии вопросами:

«Справедливо ли сравнение, стр. 45, которое вы так хвали- те? Случалось ли вам ЭТО видеть?»

74

Руслан и Людмила. Песнь вторая.

С порога хижины моей Так видел я, средь летних дней,

Когда за курицей трусливой, Султан курятника спесивый,

Петух мой по двору бежал

Исладострастными крылами Уже подругу обнимал;

Над ними хитрыми кругами Цыплят селенья старый вор, Приняв губительные меры, Носился, плавал коршун серый

Ипал как молния на двор.

Взвился, летит. В когтях ужасных

Во тьму расселин безопасных Уносит бедную злодей.

Напрасно горестью своей И хладным страхом пораженный, Зовет любовницу петух ...

Он видит лишь летучий пух, Летучим ветром занесенный.

Скорее всего современники поэта не обратили внимания на эти два от- рывка, и если судить по реакции критиков того времени, все описанное воспринималось ими как плод необузданной фантазии молодого поэта. Пушкин же наоборот этому сравнению придавал, видимо, важное значе- ние почему оно и отмечено им в предисловии. Но сами вопросы о спра- ведливости сравнения и возможности видеть “это” без раскрытия иноска- зания образов поэмы повисают в воздухе. Ибо если под “это” понимать сцену воровства коршуном цыплят, то современникам поэта, дворянской элите, в большинстве своем проводящей лето в деревне, безусловно это видеть удавалось. Если же под “ЭТО” понимать ход глобального истори- ческого процесса и причины трагизма исторических судеб многих наро- дов, то такое видение возможно лишь с порога “хижины” Пушкина. И только поднявшись на этот “порог” можно увидеть сходственность пове- дения злодея-коршуна и злодея-Черномора, спесивого петуха и воспален- ного страстью Руслана, бедной курицы и несчастной Людмилы. Перечи- тайте еще раз внимательно эти два отрывка и вы почувствуете, что речь действительно идет об “ЭТОМ”, после чего вы уже сможете ответить и на

75

Внутренний Предиктор СССР

вопрос поэта: “Да, сравнения действительно справедливы”. Но в основе такого понимания происходящего и будет лежать Различение. Неоднократно обращаясь к этому термину, мы еще не останавливались подробно на его содержательной сущности ожидая того момента, пока само повествование не представит наиболее удобный случай для серьезно- го разговора на эту важную для понимания всего иносказания поэмы тему. И здесь важно подчеркнуть, что обращение к проблематике выявления Различения и значимости этой способности для жизни человека — не новая тема.

«О те, которые уверовали! Если вы будете благоговеть перед Богом <т.е. будете остерегаться вызвать неодобрение Божие>, Он даст вам Различение и очистит вас от ваших злых деяний и простит вам. По- истине, Бог — обладатель великой милости!» — Коран, сура 8:29.

Согласно этому кораническому сообщению в осознанном восприятии человека целостный мир (включая и каждое из подразделений — внеш- ний и внутренний мир индивида) распадается на две категории: в целост- ном мире выявляется «это» и «не это», а также оставшееся после выявле- ния «это» и дополняющее в мировоззрении «это» до полноты мировос- приятия. Такое разделение целостного мира в сознании человека пред- ставляет собой даяние ему Свыше одного бита информации, если говорить в терминах современной науки: 1 бит формально — мера количества ин- формации; а по существу — информация, необходимая для разрешения неопределённости 50 % против 50 %, т.е. информация, необходимая для разрешения неопределённости вида «это» — «не это», «да» — «нет».

∙«Один бит» для многих — оторванная от жизни абстракция, и по- тому на первый взгляд кораническое сообщение 8:29 им может по- казаться незначительно пустяковым. Но это далеко не пустяк — нехватка всего одного бита информации — в повседневной жиз- ненной практике может иметь весьма тяжкие последствия.

Способность человека «видеть различия» во всех смыслах этого термина и во всех проявлениях этого качества в жизни — следствие его душевного здоровья в смысле коранической нормы, но не неотъемлемое свойство индивида, и в частности, его ума. Только получив поток информации Свыше в двоичном коде вида «это» — «не это», индивид начинает ос- мыслять и переосмыслять свойства «это» и свойства «не это», выстраивая свое мозаичное видение Объективной реальности как совокупности разно- родных определённых «это» — «не это», обладающих своеобразием и иерархией взаимосвязей между ними.

76

Руслан и Людмила. Песнь вторая.

Если индивид отказывается от осмысления данного ему Свыше в Разли- чение, то неупорядоченная информация накапливается в его психике, а его мировоззрение превращается в калейдоскоп, непригодный для ос-

мысленного поведения в жизни на его основе.

Между «это» и отличным от него «не это» всегда есть некая «граница» (пусть даже в виде совокупности каких-то других «это» — «не это»). Если эту границу придать в качестве свойства и объекту, различаемому как «это», и объекту, различаемому как «не это», после чего «граница» пере- станет быть «ничейной полосой», то на самой «границе» «это» будет тож- дественно «не это».

Но после такого пограничного отождествления каждого «это» и

всех «не это», «калейдоскоп» разрозненных «это» — «не это» сло- жится в «мозаику».

Сказанное не означает, что пограничное отождествление должно устанав- ливаться раз и навсегда: жизнь изменяется, и «мозаика» должна изме- няться, отображая в себя её новый образ, иначе индивид отстанет от жиз- ни и растеряется в обстоятельствах, к которым он не готов. Однако такая изменяющаяся «мозаика» всё же неоспоримо отличается и от «калейдо- скопа», и от застывшей «мозаики», но не отсутствием взаимосвязей между её элементами, а подвижностью достаточно определённых взаимосвязей

и обновлением набора как элементов, так и взаимосвязей в ней.

После отступления об основах понимания Различения желательно еще раз вернуться к Введению и перечитать раздел, касающийся отличий дина- мичности символики и статичности аллегории.

После осмысления прочитанного можно прийти к выводу: первым в оби-

тель Черномора проник в своем внутреннем мире восемнадцатилетний Пушкин на основе данного ему Свыше Различения. Но передать читателю информацию, воспринятую им в этот внутренний мир, он мог в лишь лексических формах, доступных обыденному сознанию того времени. Эти формы носили знаковый, символический характер (отсюда выбранная им форма поэмы-сказки), содержательный смысл которых раскрывается по мере роста понимания в обществе.

Место расположения резиденции Черномора поэт рисует довольно точно, используя для этого видение происходящего одного из центральных пер- сонажей поэмы — Людмилы.

Но вот Людмила вновь одна, Не зная, что начать, она

77

Внутренний Предиктор СССР

К окну решетчату подходит,

И взор её печально бродит В пространстве пасмурной дали. Все мертво.

Если кому-то приходилось бывать в швейцарских Альпах в пасмурный день, или видеть эти места в кадрах кинохроники, то он признает, что картина, описанная поэтом, никогда в Швейцарии не бывавшим, довольно точная.

Снежные равнины Коврами ярким легли;

Стоят угрюмых гор вершины В однообразной белизне

Идремлют в вечной тишине; Кругом не видно дымной кровли, Не видно путника в снегах,

Извонкий рог веселой ловли

В пустынных не трубят горах;

Лишь изредка с унылым свистом Бунтует вихорь в поле чистом И на краю седых небес Качает обнаженный лес.

Описание же внутреннего убранства резиденции карлы — это “пленитель- ный предел” мечтаний ненасытных в своем сладострастном потреблении “новых русских”, избравших в годы перестройки Швейцарию в качестве наиболее престижного местопребывания. Пересказывать всего этого не будем, так как лучше Пушкина этого не смог сделать даже Екклезиаст в Ветхом завете. Отметим лишь признаки глобализма владельца роскошных апартаментов, которые поэт тонко подметил в интерьере зимнего сада Черномора.

И наша дева очутилась В саду. Пленительный предел:

Прекраснее садов Армиды И тех, которыми владел

78

Руслан и Людмила. Песнь вторая.

Царь Соломон иль князь Тавриды.

Это о глобальности во времени. Далее — указание на то, что Предиктору не чужды претензии и на глобализм пространственный, поскольку, судя по картине описанной ниже, его потребности выходят за рамки библейской цивилизации.

Пред нею зыблются, шумят Великолепные дубровы, Аллеи пальм, и лес лавровый,

Иблаговонных миртов ряд,

Икедров гордые вершины,

Изолотые апельсины Зерцалом вод отражены; Пригорки, рощи и долины Весны огнем оживлены;

С прохладой вьется ветер майский Средь очарованных полей,

Исвищет соловей китайский

Во мраке трепетных ветвей

И, наконец, о “культурных” пристрастиях Черномора.

Летят алмазные фонтаны С веселым шумом к облакам:

Под ними блещут истуканы И, мнится, живы; Фидий сам, Питомец Феба и Паллады, Любуясь ими, наконец,

Свой очарованный резец Из рук бы выронил с досады.

Одним словом «истуканы» поэт обращает внимание читателя на то, что “культурные” пристрастия карлы далеки от ветхозаветных библейских деклараций. Назовем это неразрешимое противоречие библейской логики социального поведения “комплексом Екклезиаста” и раскроем его содер- жательную сторону через вторую главу “Книги Екклезиаста”.

79

Внутренний Предиктор СССР

«Я предпринял большие дела: построил СЕБЕ дома, поса- дил СЕБЕ виноградники, устроил СЕБЕ сады и рощи и наса- дил в них всякие плодовитые деревья... приобрел СЕБЕ слуг

ислужанок, и домочадцы БЫЛИ У МЕНЯ; также крупного и мелкого скота БЫЛО У МЕНЯ больше, нежели у всех быв- ших прежде меня в Иерусалиме; собрал себе серебра и зо- лота и драгоценностей от царей и областей; завел у СЕБЯ певцов и певиц и услаждения сынов человеческих — разные музыкальные орудия. И сделался Я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и муд- рость моя пребывала со мною. Чего бы глаза мои не поже- лали, Я не отказывал им, не возбранял сердцу никакого ве- селья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моей долею от всех трудов моих. И огля- нулся Я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился Я, делая их: и вот, все — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем» (Стихи

4 — 11).

Далее следуют стенания о соотношении мудрости и глупости и подводится итог:

«...Но узнал я, что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце моем: “и меня постигнет та же участь как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?” И сказал я в сердце моем, что и это — суета; потому что мудрого не будут пом- нить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто,

иувы! мудрый умирает наравне с глупым. И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые дела- ются под солнцем; ибо все — суета и томление духа! И воз- ненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня.

Икто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и показал себя мудрым под солнцем... И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем: потому что иной человек трудится много, с знанием и успехом, и должен отдать все человеку,

80