Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

С.Л.Ария Жизнь адвоката

.pdf
Скачиваний:
1175
Добавлен:
02.03.2016
Размер:
1.98 Mб
Скачать

«многолетняя трудовая деятельность и положительные характеристики». В определении указано далее:

«Колышницын за добросовестное отношение к работе имеет ряд поощрений, является членом народной дружины, агитатором, избирался членом совета ВОИР, являлся ударником коммунистического труда».

Все это позволяет защите возобновить просьбу об исключении из приговора ошибочного осуждения Колышницына за посягательство на жизнь жены и, соответственно, о квалификации убийства гр-на Кытманова по статье 103 УК РСФСР8.

Обстоятельства преступления

Причины преступления были неверно освещены в приговоре: суд исказил их, чтобы обосновать свое утверждение о хулиганских наклонностях подсудимого. Верховный Суд РСФСР исправил эту ошибку, справедливо указав на совершенно иные причины, повлекшие преступление.

Действительно, из материалов дела видно, что Колышницын, дружно прожив в браке с потерпевшей около 20 лет, в последние годы ссорился с женой из-за неправильного, по его мнению, воспитания дочери, которая не желала учиться, проявляла непослушание.

В начале 1969 года супруги разошлись и стали жить на разных квартирах. Колышницын мучительно переживал свое одиночество, продолжал любить жену и просил ее не спешить с выходом замуж. «Сам осужденный пояснил, — пишет Верховный Суд в определении, — что хотя брак между ними был расторгнут... он не терял надежды на восстановление супружеских отношений и неоднократно предлагал это потерпевшей» (л. 2 текста). На этой почве Колышницын ревновал жену ко всем мужчинам, которые могли бы помешать восстановлению его семьи. «Чувство ревности постоянно преследовало осужденного», — пишет Верховный Суд.

8Пункт «з» статьи 102 УК предусматривал ответственность за совершение умышленного убийства двух или более лиц. Этот отягчающий вину признак применялся также и в случаях совершения убийства одного человека и покушения на жизнь другого, как это видно из конструкции обвинения по данному делу. (Прим. ред.)

161

В августе 1969 года состоялась свадьба дочери Колышницына, на которую был приглашен и осужденный. Вернувшись домой, он заподозрил, что присутствовавший на свадьбе Кытманов и является претендентом на руку его бывшей жены. Взяв топор, Колышницын вернулся во двор дома, где происходила свадьба. После того как гости разошлись, Колышницын увидел в полутьме двора свою жену и Кытманова, близко стоявших друг подле друга. Подбежав, Колышницын нанес топором смертельное ранение Кытманову, а затем легко ранил жену.

По изложенным ниже основаниям защита оспаривает виновность Колышницына в умысле лишить жизни жену.

Основания обжалования

I

В приговоре действия Колышницына в отношении жены описаны следующим образом:

«Когда потерпевшая Колышницына закричала о помощи, подсудимый с поднятым в руке топором набросился на нее и с целью убийства пытался нанести ей сильный удар топором по голове. Колышницына успела вовремя схватить его за руки, отвела их в сторону и уклонилась от удара, в результате чего не было нанесено смертельного ранения и ей обухом слегка задело левую часть головы и углом лезвия порезало левое плечо».

В определении Верховного Суда РСФСР содержится подобное же описание.

«...он пытался ударить по голове топором Колышницыну, но она схватила его за руки и получила лишь незначительные травмы головы и плеча».

Если бы такой характер действий осужденного (нападение, замах топором, нанесение удара в голову потерпевшей) подтверждался по делу, защита не имела бы никаких оснований оспаривать оценку поведения осужденного как покушения на убийство жены. Однако описание это, принятое только по последнему варианту показаний потерпевшей, опровергается материалами дела.

162

Как утверждал Колышницын, он не нападал на жену: после нанесения им ударов Кытманову жена схватила его сзади за туловище, и он, чтобы освободиться от этого захвата, толкнул ее топором в руку и, вырвавшись, тут же убежал

(лл. 226, 348).

Объективные данные дела полностью подтверждают эти показания осужденного.

а) Свидетель Галышева показывала:

«В этот момент (после ударов по Кытманову) жен-

щина мужчину в плаще со стороны спины обхватила в обхват руками и мужчина через плечо имевшимся у него предметом нанес ей удар »(л. 76).

б) Потерпевшая Колышницына на предварительном следствии показывала следующее:

«Я не помню, с какой стороны схватила Колышницына, сбоку или сзади, но, почувствовав удар обухом, отпустила, и он от меня вырвался и убежал» (л. 119).

в) Судебно-медицинской экспертизой установлено у потерпевшей легкое, без расстройства здоровья, повреждение руки (верхней трети плеча), не установлено каких-либо признаков травмы головы, на которую ссылаются и суд, и кассационная инстанция (акт СМЭ, л. 34).

Таким образом, эти объективные доказательства опровергают все указанные в приговоре признаки покушения на убийство потерпевшей:

Колышницын не нападал на жену (что явствует из ее же показаний о том, что она схватила его «сбоку или сзади», и из показаний Галышевой о том, что она схватила его «со стороны спины»);

он не наносил ей удара в голову (никаких признаков подобного удара не обнаружено);

он не стремился убить жену (поскольку после незначительного ранения в руку «вырвался и убежал»).

Осуждение Колышницына за попытку убийства жены при таких данных о его действиях может быть объяснено только стремлением суда вопреки обстоятельствам дела отягчить

163

квалификацию преступления для применения исключительной меры наказания.

II

Не располагая доказательствами, которые подтверждали бы покушение на убийство потерпевшей, суд мотивировал приговор рядом рассуждений, не выдерживающих даже поверхностной критики.

Суд указывает:

«То обстоятельство, что подсудимый нанес потерпевшей только один удар и не предпринял дальнейших попыток к доведению преступления до конца, вовсе не свидетельствует об отсутствии у него умысла на убийство, так как и этого одного удара было достаточно для наступления смертельного исхода» (л. 4 текста, абзац 6).

Таким образом, по логике приговора отказ Колышницына от причинения жене иных травм был вызван достаточностью для ее смерти одного незначительного пореза руки.

Ошибочность этого довода не требует комментариев, поскольку отсутствие в подобной травме какой-либо угрозы жизни потерпевшей вполне очевидно, не говоря уже о «достаточности» такого пореза для ее убийства. Зная, что никаких иных травм он жене не причинил, Колышницын убежал с места происшествия, так как не имел умысла на причинение более серьезных ранений жене.

Вступая в противоречие с приведенным выше утверждением о причинах ухода с места происшествия, суд пишет в приговоре, что покушение не было доведено Колышницыным до конца по «независящим от него» причинам: ввиду мер самозащиты потерпевшей и появления бегущих к ней людей (л. 4 текста, абзац 6).

Это утверждение не соответствует материалам дела. Из показаний свидетелей Рыжковой и Галышевой (лл. 76 и 86) вытекает, что они, единственные находившиеся во дворе люди, после крика потерпевшей бросились бежать от нее в дом, а не к ней, то есть оставили Колышницына наедине с потерпевшей.

Что же касается «мер самозащиты» потерпевшей от Колышницына, вооруженного топором с длинной рукоятью, то

164

действенность подобной самозащиты была достаточно четко опровергнута показаниями самой потерпевшей, которая дважды указывала:

«Он имел возможность убить меня» (л. 233). «Убить меня он имел возможность» (л. 354).

Изложенный краткий анализ позволяет сделать вывод о несостоятельности мотивов приговора в этой части.

Необходимо учитывать также, что поступки Колышницына как в период, предшествовавший преступлению, так и в момент его совершения диктовались болезненно владевшей им навязчивой идеей: восстановить супружеский союз с женой. Устранение соперника совпадало с этой целью, а убийство потерпевшей было полностью несовместимо с нею.

Приведенные соображения позволяют защите утверждать, что для осуждения Колышницына за покушение на убийство жены оснований не имелось.

Из материалов дела видно, что потерпевшая пыталась пресечь нападение Колышницына на гр. Кытманова. В связи с этим Колышницын и нанес ей удар, причинивший легкую травму плеча, после чего вырвался и убежал.

Исправляя ошибку в квалификации по аналогичному с настоящим делу Бутырева, Верховный Суд РСФСР указал, что подобные действия надлежит квалифицировать не по статье 102, а по части 2 статьи 193 УК РСФСР9. (См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1975. № 4. С. 7.)

Поэтому прошу в порядке статьи 371 УПК РСФСР опроте­ стовать приговор и кассационное определение на предмет:

переквалификации действий Колышницына в отношении потерпевшей на часть 2 статьи 193 УК РСФСР,

а также соответственно — о квалификации совершенного им убийства Кытманова по статье 103 УК РСФСР с определением наказания в рамках санкции этого закона.

Адвокат С. Ария

9Статья 193 часть 2 УК РСФСР предусматривает, в частности, нанесение легкого телесного повреждения гражданину в связи с его участием в пре­ дупреждении, пресечении преступления. (Прим. ред.)

165

Настоящая жалоба была по протесту удовлетворена Президиумом Верховного Суда РСФСР полностью.

Прокурору Украинской ССР

ЖАЛОБА в порядке надзора 

по делу Хромчика А. М. (изуверская секта)  1984 год

Настоящее дело было возбуждено прокуратурой Харьковской области по статье 209 УК УССР (организация изуверской секты) ввиду обнаружения при обыске в квартире, где проживал с семьей Хромчик, видеомагнитофона и 47 кассет с видеофильмами заграничного производства.

Проведенным расследованием было установлено, что из числа имевшихся у Хромчика видеофильмов четыре — «Бархатные руки» (комедия с участием А. Челентано), «Рокки» (о профессиональном боксе), «Укрощение строптивого» и «Алибаба» (последние два известны, так как шли на экранах в

СССР) — просмотрели у Хромчика в разное время его знакомые Рыжиков и супруги Причинины.

Фактов просмотра у Хромчика иных фильмов, а также иных лиц, смотревших фильмы, в ходе следствия установлено не было.

Облпрокуратурой была сформирована «комплексная» эк­ спертная комиссия, которая дала заключение, что как принадлежащие Хромчику фильмы, так и вообще все фильмы зарубежного (буржуазного) происхождения являются вредными для советского зрителя и должны рассматриваться как орудие идеологической диверсии.

На этом основании Хромчику и было предъявлено обвинение в том, что он в течение 1983 года показал Причининым

166

иРыжикову указанные выше четыре фильма. Эти его действия были квалифицированы как организация и руководство группой, «под иным предлогом» (каким именно, в обвинении не уточнялось) причиняющей вред здоровью граждан и посягающей на право отдыха.

При вынесении приговора суд изменил формулировку обвинения: из него были исключены ссылки на конкретные фильмы, показанные Хромчиком знакомым, а также перечень конкретных лиц, смотревших у него «вредные» фильмы. По приговору Хромчик осужден за то, что он приобрел видеомагнитофон, 47 кассет с заграничными фильмами и демонстрировал их (кому — не указано).

Втаком виде это новое обвинение было признано доказанным и содержащим состав статьи 209 УК.

Областным судом приговор оставлен без изменения (по имеющимся сведениям, один из членов кассационного состава приобщил особое мнение, содержание которого защите неизвестно…).

Приговор по делу не может быть назван правосудным, он не имеет ни законного, ни доказательственного основания

иоблечен в форму, напоминающую решения Особого совещания, недопустимую для процессуального акта сегодняшнего дня.

Эти утверждения защиты опираются на следующие до­ воды.

I.Отсутствие признаков состава статьи 209 УК УССР 

вдействиях Хромчика

Диспозиция статьи 209 УК предусматривает следующие признаки состава преступления:

организация группы или руководство ею,

деятельность этой группы,

причинение деятельностью группы указанного в законе конкретного вреда гражданам.

Ни один из этих признаков в действиях Хромчика не установлен.

1. «Организация группы — разъясняет пункт 3 комментария к статье 209 — предполагает действия, направленные на создание такого объединения... вербовку участников... раз-

167

работку плана» и т. д. (Научно-практический комментарий. Уголовный кодекс Украинской ССР. Киев: Политиздат, 1978).

«Под руководством группой следует понимать активную деятельность лица, объединяющего усилия ее участников...» (Там же. П. 4).

Однако ни организующих, ни руководящих действий Хромчика, направленных на просмотр фильмов, не выявлено. Смотревшие их лица случайно, по своей инициативе зашли к Хромчику, присоединились к нему при просмотре кассеты, а после просмотра не получили от него приглашения прийти снова с этой целью.

Свидетель Причинин показал:

«Пошли с женой к брату в гости и по дороге зашли к Хромчику. Хромчик смотрел фильм с участием Челентано. Мы тоже его просмотрели... — отрывок “Бархатные руки”. Хромчик, после того как ушли, не приглашал к себе в дом. Смотрели добровольно, Хромчик не на-

стаивал» (лл. 227, 228).

Такие же показания дали он и его жена на предварительном следствии (лл. 24, 41, 154).

Свидетель Рыжиков показал:

«Хромчик мой знакомый... Я пришел проведать его — он смотрел “Укрощение строптивого”. Второй раз я пришел — он смотрел “Бархатные руки”. “Рокки” я смотрел несколько минут, видел один бой. Хромчик не приглашал для просмотра. Смотрел я добровольно. “Рок­ ки” разоблачает нравы буржуазного общества, вызывает чувство отвращения к нему. Наш спорт на этом фоне выглядит лучше и выше» (лл. 229, 230).

В показаниях этих лиц нет и намека на организующие и руководящие действия Хромчика.

2. Состав группы, деятельностью которой якобы руководил Хромчик, в приговоре не указан. Видимо, имеются в виду те же свидетели — Причинины и Рыжиков.

Упомянутый в формуле обвинения гр-н Овсянников Ю. В. к составу преступной группы отнесен быть не может, так как

168

роль его в «деятельности» ограничилась тем, что он как телевизионный мастер настраивал у Хромчика телевизор и взял у него для просмотра известный мультфильм «Ну, погоди!» (см. его показания на л. 105).

Что касается свидетелей Причининых и Рыжикова, то описанное ими пассивное созерцание фильмов не может быть приравнено к «деятельности группы», указанной в законе.

3.Из числа вредных последствий деятельности группы Хромчику вменяется вред здоровью граждан и посягательство на их конституционное право отдыха (см. мотивировку квалификации по приговору и формулу обвинения).

В чем именно выразился вред здоровью граждан Причининых И. А. и А. Н., а также Рыжикова В. И. от просмотра указанных ими фильмов, в приговоре не сообщается и на доказательства такого вреда ссылок нет.

Упомянутые лица на подобный вред в своих показаниях не жаловались, а Причинин пояснил: «От просмотра никакого вреда я не ощущал» (л. 228).

Ввиду того, что состав статьи 209 УК предусматривает действия, реально повлекшие вред здоровью, а также вызвавшие такие последствия (п. 6 комментария к ст. 209 УК), защита обратилась к суду с ходатайством о назначении соответствующей экспертизы лиц, смотревших видеофильмы у Хромчика (л. 210).

Суд безмотивно отказал в такой проверке (л. 211), предвидя ее исход.

В результате никаких доказательств причинения Хромчиком вреда физическому или психическому здоровью какихлибо граждан в деле нет.

4.Посягательство на конституционное право отдыха граждан, в котором обвинен Хромчик, предполагает активные действия виновного, выражающиеся в запрещении пользоваться этим правом или в агитации против его использования (см. там же п. 6 комментария к ст. 209 УК).

Из приведенных выше показаний Причининых и Рыжикова следует, что никаких запретов или предложений в их адрес со стороны Хромчика не имело места, что просмотр носил

169

добровольный характер и к продолжению его Хромчик их не призывал.

Что имел в виду суд, ссылаясь на ущемление права на отдых этих лиц, понять из приговора невозможно.

Таким образом, в действиях Хромчика нет ни одного элемента состава статьи 209 УК УССР.

Изложенное позволяет сделать вывод, что органы обвинения и суд сочли возможным пренебречь волей законодателя и осудить Хромчика исходя не из буквы закона, а из своего личного представления о социальной опасности его действий.

Подобное использование уголовного закона вопреки его тексту представляет собой попытку восстановить в советском уголовном праве порочный метод аналогии, давно отвергнутый законодателем (см. комментарий к ст. 3 УК УССР).

Не действия Хромчика, а обвинение и приговор, противоречащие и закону, и здравому смыслу, наносят подлинный вред интересам государства, дискредитируя правосудие и законность.

II. Несостоятельность общих оценок видеофильмов,   показ которых вменяется Хромчику

В предъявленном Хромчику обвинении содержались ссылки на его конкретные действия, послужившие основанием для вменения ему вреда здоровью граждан Причининых, Рыжикова, Овсянникова «и других», а также нарушения им права на отдых этих лиц путем показа названных в обвинении фильмов.

Как отмечено выше, описывая в приговоре установленные судом действия Хромчика, суд исключил из обвинения ссылки на конкретные действия и ограничился общей оценкой принадлежавших осужденному видеофильмов как вредных вообще и особенно для молодежи... В результате изложенное в приговоре обвинение оказалось полностью лишенным фактического основания: ни даты демонстрации фильмов, ни их наименования, ни лица, смотревшие их, в описательной части приговора не указаны, что лишает приговор конкретности.

Однако, судя по ссылкам на показания подсудимого и свидетелей, можно догадаться, что Хромчик осужден за по-

170