Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Подборка по античному христианству / Казаков - Христианизация Римской империи.doc
Скачиваний:
153
Добавлен:
03.03.2016
Размер:
2.43 Mб
Скачать

Отечественная историография

Отечественную историографию по истории античного христианства и связанным с ним проблемам представляют преимущественно церковные авторы или историки, находившиеся под сильным влиянием церкви, а в советское время — исключительно авторы атеистического направления, почти не представленного в зарубежной историографии.

Из общих трудов следует в первую очередь назвать "Лекции по истории древней церкви" В. В. Болотова237. Введение к ним (т. I) представляет собой интересный источниковедческий очерк церковных источников, не лишенный критического подхода. Значительную часть своего труда автор посвящает истории христианской церкви в период вселенских соборов (тт. III и IV) и отмечает в ней три основных аспекта, выделенных в специальные отделы: I. Церковь и государство; II. Церковный строй; III. История богословской мысли. В. В. Болотов анализирует отношения церкви и государства в IV в. с позиций православной церкви, останавливается на борьбе христианства с язычеством "в жизни и мысли", исследует на основании законодательства Поздней Римской империи права и привилегии церкви в государстве. Особый интерес представляет исследование церковной организации в IV в.: клира, иерархии и форм церковного союза. История богословской мысли и догматической борьбы представлена Болотовым исключительно в теологической трактовке. В целом этот труд содержит интересную трактовку ряда проблем и основан на богатой источниковой базе. Он представляет собой типичный образец русской историографии начала XX века и содержит выводы, соответствующие тому уровню развития исторической науки.

Из предшественников Болотова отметим А. А. Спасского и В. Са-муилова, изучавших историю борьбы ортодоксального христианства с ересями, а также Н.Ф. Чернявского, посвятившего свой труд императору Феодосию.

А. А. Спасский рассматривает историю догматических движений и посвящает 1-й том своего труда тринитарному спору238. Автор подробно излагает историю арианской ереси с сильным акцентом на богословские аспекты и главное внимание уделяет вопросам, связанным с восточными церквами. Спасский очень тенденциозен и не скрывает своей враждебности к арианству и другим ересям, прямо выражает свое недоверие к западу, безоговорочно одобряя, например, отпор со стороны Феодосия и восточных епископов на письма западных епископов (Спасский. С. 636).

В. Самуилов исследует историю арианства в западной части Римской империи во второй половине IV—начале V в.239, и до сих пор эта книга остается наиболее полным изложением западного арианства на русском языке. Большая часть книги посвящена богословским аспектам борьбы, но автор уделяет внимание и политической стороне арианского спора, дает довольно широкий исторический фон, специально останавливается на борьбе против арианства западных церковных иерархов.

Обширное исследование Н.Ф. Чернявского посвящено рассмотрению правления императора Феодосия I с точки зрения той пользы, которую он принес христианской церкви240. Автор подробно анализирует законодательство Феодосия и широкий круг источников, имеющих отношение к эпохе. Это позволило нарисовать широкую картину религиозно-политической истории Поздней Римской империи конца IV в. В книге специально рассматривается отношение Феодосия к еретикам и язычникам, а также взаимоотношения императора с ортодоксальной церковью. Хотя труд имеет явную клерикальную заостренность и во многом содержащиеся в нем данные и выводы устарели, он до сих пор остается наиболее полным сводом фактического материала на русском языке по религиозно-политической истории конца IV в. и по истории правления и религиозной политике императора Феодосия.

Одной из самых значительных русскоязычных работ по истории христианства до сих пор остается монография М. Э. Поснова, которая была написана им в эмиграции в 1920-е годы, а издана спустя три десятилетия после его смерти в Брюсселе2411. Монография охватывает тысячелетнюю историю церкви, но основная ее часть посвящена античному христианству. Автор демонстрирует глубокое знание фактического материала, великолепное владение источниками и современной ему литературой и прекрасный стиль изложения. Монография охватывает широкий круг тем, связанных с историей христианства и церкви, включая многие вопросы, прямо относящиеся к теме нашего исследования: распространение христианства, союз церкви и государства и их отношения после Миланского эдикта, церковный строй и литургия, догматические движения, ереси и борьба за единство церкви, церковное законодательство и многие другие вопросы. Исторический материал в книге изложен на основе описания деятельности большого числа исторических лиц, имевших непосредственное отношение к событиям церковной истории. В целом, несмотря на то, что со времени опубликования книги прошло несколько десятилетий (и еще больше со времени ее создания), она не утрачивает своего значения до сих пор, хотя, разумеется, многие выводы автора не только устарели, но даже в его время вызывали определенные сомнения со стороны зарубежных историков.

Следует также упомянуть еще один капитальный труд, созданный русским ученым-эмигрантом А. В. Карташевым и опубликованный после смерти автора в 1963 г. Книга посвящена истории первых Вселенских соборов и охватывает время с 325 по 825 г.242Автор использует богатый фактический и источниковый материал и рисует процесс формирования христианской догмы и превращения христианства в мировую религию. В разделах, посвященных двум первым Вселенским соборам, затрагивается целый ряд вопросов, имеющих отношение к проблеме христианизации.

Особый интерес представляет, по сути, единственный отечественный историографический труд об изучении христианства в мировой исторической науке с IV по начало XX в.243Его автор А. П. Лебедев стал первым в русскоязычной церковно-исторической науке, кто попытался осмыслить весь путь, пройденный церковной историографией, начиная с первого ее представителя Евсевия (Кривушин, 2000. С. 5). В первом отделе книги А. Лебедев анализирует произведения греческих церковных историков IV—VI вв. (от Евсевия до Евагрия), второй отдел посвящен немецкой протестантской церковно-исторической науке, и третий отдел содержит наблюдения и замечания относительно развития церковно-исторической науки в России. Труд А. П. Лебедева является образцом церковно-исторического научного исследования и содержит методы, гипотезы и концепции, которые остаются современными и в наши дни (Кривушин, 2000. С. 17).

Исследования советских ученых по истории Поздней Римской империи основывались исключительно на марксистско-ленинской методологии.

В 30—40-е гг., когда в советском антиковедении господствовал тезис Сталина о "революции рабов", IV в. в истории Римской империи рассматривался как стадия 2-й фазы этой "революции", во время которой антирабовладельческий фронт стал единым, объединяя все социальные слои, представлявшие интересы мелкого производства (Кац. С. 214-215). Сообразно этому представлению в конкретно-исторических исследованиях (С. И. Ковалев, А. Д. Дмитриев, Н.Н. Машкин) сильно преувеличивалась роль рабов и тенденциозно трактовались события интересующей нас эпохи. Однако в то же время появлялись общие труды (В. С. Сергеев, А. А. Тюменев), в которых предлагалась более широкая историческая картина, делался акцент на сложность и неоднозначность процессов в истории Поздней Римской империи.

В конце 40-х-начале 50-х гг. наблюдается отход от концепции "революции рабов" и начинается интенсивная разработка социально-экономических аспектов позднеримской истории, которая привела к дискуссии 1953—1956 гг., ставшей ареной для выступления ведущих советских уче-ных-античников и медиевистов: Е. М. Штаерман, А. П. Каждана, А. Р. Корсунского, С. И. Ковалева, А. Г. Темпа, М. Я. Сюзюмо-ва, Е. Э. Липшица, 3. В. Удальцовой. Дискуссия показала, что между советскими исследователями существовали серьезные разногласия в вопросе о степени разложения рабовладельческих отношений и развития феодализма в период Поздней Римской империи (Проблема падения. С. 3). В качестве вывода относительно IV в. в итоговой статье отмечалось: "В IV в. не произошло переворота в основах общественного и политического строя Римской империи. Развитие элементов феодальных производственных отношений в недрах рабовладельческого строя приняло в этот период довольно широкие размеры, однако рабовладельческая формация продолжала существовать. Лишь при условии устранения надстройки было возможно развитие и победа феодальных производственных отношений в масштабе всего общества" (Проблема падения. С. 10).

Большее внимание исследователей, участвовавших в дискуссии, к социально-экономическим аспектам проблемы привело к совершенно недостаточной разработке аспектов политических и идеологических, хотя некоторые суждения по этому поводу были высказаны. Так, Е. М. Штаерман считала государство Константина органом власти феодализирующейся земельной знати, состоявшей из собственников экзимированных латифундий (Проблема падения. С. 10), а А. П. Каждан и другие расценивали правление Константина как проявление рабовладельческой реакции244. На это А. И. Тюменев заметил, что "доминат Константина и его преемников представлял организацию власти переходного периода", причем он "усвоил определенные черты восточного деспотизма как в своей экономической политике, так и в способах управления и даже во внешних формах придворного ритуала" (Тюменев. С. 55).

В целом дискуссия не столько решила, сколько поставила проблемы изучения Поздней Римской империи, дальнейшая разработка которых продолжалась в последующие годы. Изучение советскими учеными в 60—70-х гг. широкого круга вопросов античной истории позволило переосмыслить роль и место Поздней Римской империи во всемирно-историческом процессе на теоретическом уровне. Так, В. И. Кузи-щин, применяя понятие общественно-экономической формации к периодизации истории рабовладельческого общества, пришел к выводу, что поздняя стадия рабовладельческой формации, как и всякой другой, состояла из двух фаз. В первой фазе старая рабовладельческая формация еще сохраняет жизнеспособность, рабовладельческий уклад остается ведущим и еще конкурирует с новым, протофеодальным, и вся рабовладельческая общественно-экономическая система еще сохраняет способность к развитию. Во время второй фазы старый уклад уже не в состоянии конкурировать с новым, рабовладельческая формация переживает глубокий кризис и упадок, складывается революционная ситуация и начинается переход к новой формации (Кузищин, 1974. С. 85). Условной гранью между этими двумя фазами в истории Римской империи В. И. Кузищин считает 395 год. Таким образом, вопреки господствовавшему ранее мнению о Поздней Империи как эпохе сплошного разложения и упадка была выдвинута новая точка зрения о временной стабилизации рабовладельческой формации с установлением системы домината. Эта точка зрения была подтверждена исследованиями последних 20 лет, которые показали, что катастрофического упадка в Римской империи в IV в. не было, а в некоторых районах даже наблюдался подъем. Этот вывод представляется весьма важным для понимания общего социально-экономического исторического фона, на котором происходила христианизация Римской империи.

Из советских публикаций по истории Поздней Римской империи следует отметить совместную монографию А. Р. Корсунского и Р. Гюнтера245. Эпоху III—VI вв. авторы рассматривали как длительную революцию, в ходе которой произошел синтез элементов разлагавшегося родового строя у германцев и разлагавшегося рабовладения в Западной Римской империи, доказывая, что в этом процессе налицо было диалектическое единство противоречий, в число которых входят континуитет и дисконтинуитет (Корсунский, Гюнтер. С. 27). Особенностью эпохи авторы считают то, что "политическая борьба против гибнущего рабовладельческого общества велась преимущественно силами, которые первоначально классами не были, но в ходе революции и как ее результат сформировались в основные классы нового феодального общества" (там же. С. 7). Авторы называют доминат "высшей ступенью в развитии античной военной диктатуры", которая "должна была предотвратить дальнейший упадок государства", и придерживаются мнения, что "доминат привел к временному ограниченному восстановлению и консервации распадающейся системы господства" (гам же. С. 9). Таким образом, советская историческая наука в целом достигла некоторого прогресса на пути к пониманию особенностей процесса перехода от античности к средневековью. Определено место в этом процессе IV века, даны основные характеристики базисных и надстроечных явлений с позиций теории общественно-экономических формаций, намечены проблемы, требующие дальнейшей разработки. Вместе с тем, многие аспекты этого большого и сложного вопроса остаются дискуссионными, а некоторые — практически неразработанными.

К числу практически неразработанных в советской и постсоветской историографии аспектов относятся история и роль христианской церкви в поздней античности и проблема христианизации Римской империи. Советскими исследователями подверглась тщательной разработке история раннего христианства, которой посвящены десятки интересных и выполненных на высоком научном уровне работ246. Однако подавляющее большинство этих исследований ограничивается рамками I—II вв., и лишь малая их часть затрагивает III век и начало IV-го, обрываясь на эпохе Константина и Никейском соборе. Между тем, А. П. Каждан еще в 1964 г. отмечал: "Именно с IV веком и догматическими спорами, с придворными интригами, с организационными исканиями тех лет связано рождение христианской церкви; у ее колыбели стоят не Христос и Павел, а Афанасий, Василий, Амвросий и иные "отцы"IV в... Несмотря на актуальность проблемы, несмотря на обилие общих и частных исследований, наука все еще далека от понимания тех перемен, которые совершались в римском обществе в IV в. под влиянием побеждавшего христианства" (Каждан, 1964. С. 160). Нужно с сожалением констатировать тот факт, что это замечание А. П. Каждана остается актуальным для отечественной науки и по сей день.

Лишь небольшое количество трудов в современной отечественной историографии заслуживают внимания с точки зрения проблемы христианизации Римской империи.

Так, труд Г. Г. Майорова247представил собой первое в советской литературе исследование философии эпохи возникновения и утверждения христианства в Римской империи. Автор привлек богатый и практически неосвещенный советскими исследователями материал и дал анализ учений "отцов церкви" с точки зрения марксистской философии. Большой интерес вызывает введение, в котором автор попытался показать социально-экономические основы новой идеологии и сделал важный вывод о предпосылках ее возникновения: "То, что Римская империя в социально-экономическом отношении к V в. превратилась в общество с ярко выраженными протофеодальными чертами, служит опосредованным основанием того факта, что именно в этот период формируются классические образцы средневековой идеологии, именно на этот период приходится жизнь учредителей средневековой духовной культуры" (Майоров. С. 27). Автор дает весьма интересный и основательный анализ учения лидеров христианской церкви, включая деятелей IV в., а некоторые его наблюдения и выводы заслуживают серьезного внимания при изучении проблем христианизации.

Следует отметить весьма основательное и интересное исследование истории раннего христианства до Константина включительно, осуществленное в 1980-х годах И. С. Свенцицкой248. Одна часть этого труда посвящена анализу апокрифической литературы, а вторая — исследованию процесса формирования христианской церкви из раннехристианской общины. Автор анализирует широкий круг источников и доводит свое изложение до эпохи Константина, не уделяя, к сожалению, внимания последующему развитию христианской церкви. Большой интерес для изучения христианизации представляет статья И. С. Свенцицкой, посвященная анализу отношений язычества и христианства в провинциях во II—III вв.249

Проблемы истории христианства в III и начале IV в. получили весьма основательную разработку в трудах белорусского исследователя В. А. Федосика250. Особый интерес представляет его трактовка проблемы гонений на христиан.

В ряде работ советских ученых затрагивались проблемы религиозно-политической борьбы в IV в. на конкретно-историческом уровне. Н. Н. Розенталь попытался проанализировать социально-политические воззрения языческой интеллигенции Поздней Империи, главным образом Либания и Аммиана Марцеллина251. Н. И. Голубцова посвятила статью анализу полемики между язычниками и христианами по вопросу о "вечности" Рима до и после 410 г., рассматривая в ряду других авторов Симмаха и Амвросия252. А. П. Каждан исследовал судьбы христианства при Константине с точки зрения советской исторической науки253. С. С. Аверинцев, рассматривая судьбы европейской культурной традиции при переходе от античности к средневековью, высказал мнение, что вехой между языческой древностью и культурой средневековья следует считать правление Константина254. Интересный анализ процесса становления христианства как мировой религии предложил Д. Е. Фурман255, который также занимался в конце 1960-х гг. изучением правления и творчества Юлиана Отступника. 3. В. Удаль-цова исследовала основные направления развития византийской культуры в IV—VII вв. и в том числе взаимодействие и борьбу язычества и христианства, а также творчество последних античных историков и первых историков церкви256. Т. М. Баженова попыталась показать место христианской церкви в политической системе Римской империи в IV в., главным образом во время правления Константина и его сыновей257. Ряд статей советских ученых был посвяшен исследованию отдельных аспектов борьбы ортодоксальной церкви с ересями: манихейством258, пе-лагианством259и арианством260. Эти статьи содержат некоторые интересные наблюдения и важные методологические замечания. К этому перечню следует добавить целый ряд рецензий на работы западных авторов по истории Поздней Римской империи. В этих рецензиях иногда можно встретить важные выводы и замечания, касающиеся интересующих нас проблем.

В последнее десятиление в отечественной историографии по истории христианства в Поздней Римской империи преобладает церковный православный уклон. При этом следует заметить, что чаще публикуются не столько новые исследования, сколько переиздаются труды авторов конца XIX—начала XX в.

Таким образом, проблема христианизации Римской империи в IV в. в данной нами трактовке никогда не была предметом специального исследования ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Исследовались лишь отдельные ее аспекты, причем преимущественно в зарубежной историографии и лишь некоторые из проблем, обозначенных в настоящем исследовании. До сих пор не дана достаточно полная и объективная оценка роли этого процесса в истории поздней античности и при переходе от античности к средневековью, не освещались во всей полноте события и исторические процессы, связанные с христианизацией, не выявлены все аспекты этого исторического феномена. Вместе с тем, ни в одной зарубежной работе нам не удавалось встретить ни одного обобщающего исследования всей проблемы в целом и в той трактовке, как это предлагается нами.

Все это делает нашу задачу весьма актуальной, сложной и ответственной.