Тема 1. Предмет и задачи курса «Технологии социальной работы»

1. Технологический подход - черта современной социальной деятельности

2. Содержание и задача курса «Технологии социальной работы»

1. Технологический подход — неотъемлемая черта современной социальной деятельности

Учебная дисциплина «Технология социальной работы» в со­ответствии с государственным образовательным стандартом выс­шего профессионального образования представляет собой (наряду с учебными курсами «Теория социальной работы», «История со­циальной работы») основу профессиональной подготовки специалиста в области социальной работы. Овладение знаниями, предусмотренными со­держанием этого учебного предмета, — неотъемлемая часть лич­ностной и профессиональной готовности сотрудников органов социального управления, учреждений социального обслуживания населения к выполнению своих функциональных обязанностей, залог эффективности их деятельности. Однако применение тер­мина «технология» к социальным процессам — все еще довольно новое явление для социальной действительности в нашей стране, для наук, изучающих социальную действительность, и для про­цесса подготовки специалистов гуманитарно-управленческих про­фессий.

Между тем интерес к социальным технологиям, технологизации социальной деятельности можно считать закономерной со­ставной частью технологической революции, которая глубоко пре­образовала и продолжает преобразовывать мир. Проникновение технологизации в сферы преобразования живой и неживой природы, химию, физику, энергетику, генетику, биологию, информационные процессы, целиком построенные на научных ме­тодах поставили вопрос о проникновении тех­нологизации в сферу социальных процессов и явлений.

Осознанию необходимости этого способствовали катастрофи­ческие социальные потрясения XX в. и, в первую очередь, миро­вые войны, которые привели к колоссальным потерям человече­ских и материальных ресурсов при относительно скромных (по сравнению с затратами) результатах. С другой стороны, развитие кибернетики, информатики и средств машинной обработки ин­формации дало возможность математически моделировать доста­точно сложные процессы с высокой степенью достоверности по­лученных результатов.

Это породило надежду на возможность ис­следования социальных процессов с такой же точностью и одно­значностью, как и процессов, происходящих в неживой природе или в мире чисто биологических закономерностей, прогнозирова­ние последствий поведения людей в различных ситуациях с тем, чтобы минимизировать ошибки и неверные решения, а также управлять людьми и обществами, используя научно обоснован­ный, наиболее правильный способ.

Конечно, вся наша история — это история применения тех или иных способов управления людьми, побуждения их к тем или иным видам деятельности, контроля за исполнением или не­исполнением предписанных им норм и моделей. Однако эти меха­низмы побуждения или запрета всегда складывались стихийно, методом проб и ошибок, но далеко не всегда они были наилуч­шими. Сам критерий оценки в каждую эпоху и в каждой нацио­нальной культуре мог быть различным в зависимости от культур­но-исторических ценностей и стереотипов общества. Найденные регуляторы и мотиваторы закреплялись в традиции, что надолго снимало всякую возможность рационального подхода к ним.

Процесс модернизации, т.е. изживание неприкосновенных традиционных оснований жизнедеятельности общества, проник­новение эгалитарных, договорных начал во все стороны граждан­ских взаимоотношений, гуманизация сознания и деятельности, которая заключалась в понимании блага человека, индивида как высшей ценности общественного развития, сделал актуальным вопрос о пересмотре всех связей между людьми с рациональной точки зрения, об их переорганизации на началах эффективности, прагматизма, минимизации затрат.

Данный процесс развивается уже довольно давно, в связи с чем можно сделать определенные выводы о разработанности социальных технологий: достаточно разра­ботаны и весьма эффективны политические технологии (осо­бенно связанные с кратковременными предвыборными кам­паниями); широко используются различные психологические, информационные методы манипуляции сознанием людей (од­нако их относительная эффективность, возможно, объясняется как раз кратковременностью и одноплановостью: индивидам чаще всего приходится сделать выбор из двух (или несколь­ких) вариантов, причем по одному основанию); получили раз­витие также технологии разработки формы и содержания средств массовой коммуникации (включая специальный большой раздел технологий рекламы, военные, образовательные технологии, и т.д.).

Вместе с тем достаточно отчетливо выявилась специфика тех­нологического подхода к социальной сфере, в которой преобра­зованию подвергаются само общество в целом, отдельные его слои и группы, отношения между людьми или их мысли и чувства. Процессы, происходящие в обществе, подчиняются статистиче­ским закономерностям, причины и следствия связаны в них от­ношениями вероятности. Конечно, это свойственно множеству явлений в живой и неживой природе (например, движение моле­кул или элементарных частиц, жизнедеятельность микроорганиз­мов, развитие популяции животных), однако в отличие от них в социальные процессы вовлечено множество индивидов, наделен­ных разумом и волей. В связи с этим люди не просто объекты воздействия закономерностей — они сознательные и своевольные субъекты социальных изменений.

В своей деятельности люди руководствуются целями, которые определяют в соответствии с собственными представлениями о том, что является для них благом. Формулировать масштабные цели, планировать и осуществлять объемные преобразования, об­ладать достаточно сильной волей, чтобы вовлечь в свою деятель­ность широкие массы людей — такое могут делать далеко не все; процессы развития инициируются, движутся и разрушаются в первую очередь лидерами, т.е. людьми, обладающими сильной внутренней энергией, представителями элиты — как бы ни назы­вали их теоретики, их всегда меньшинство. Остальная масса ин­дивидов следует за ними потому, что считает их выразителями своих интересов, убеждена в правильности их идей и призывов, находится под харизматическим воздействием этих личностей либо подчиняется им из страха. Соответственно, процесс управления, руководства, убеждения и других способов воздействия на людей неизбежно распадается на несколько потоков воздействия на раз­личные группы людей, каждая из которых воспринимает их в соответствии со своими возможностями и установками. Может быть, именно поэтому результаты всех больших социальных преобразо­ваний не соответствуют провозглашенным целям; из множества микро- и мезодвижений лишь в конечном счете складывается об­щий вектор, который рассматривается как направление общест­венного развития.

Само это направление также нуждается в рассмотрении. Чело­веческая деятельность по определению целесообразна — это глав­ное ее отличие от активности животных. Интеллектуально и пси­хически полноценные индивиды предпринимают определенные действия, имея цель, т.е. представление о результате, который они хотят получить по окончании этих действий. Кроме того, люди способны более или менее адекватно рассчитать средства и способы, при помощи которых они могут достичь цели. Люди, разделяющие современные демократические представления, схо­дятся во мнении, что человечество призвано развиваться в на­правлении всеобщего блага, причем средства его достижения не могут противоречить сущности поставленной цели. Однако, рисуя эту идеальную картину, с трудом можно объяснить, почему от­дельные индивиды избирают те или иные цели своей деятельно­сти.

Существуют по меньшей мере три варианта теоретических моделей, объясняющих целеполагание общественного человека. Во-первых, это некая объективная, надчеловеческая цель, которая при­тягивает индивидов и общество, как магнитный полюс — стрелку компаса. Внутри этой модели разброс теоретических кон­цепций весьма велик — от целей божественного разума, через целеосуществление абсолютной идеи к неизбежной реализации целей общественного прогресса. В соответствии со второй теорети­ческой моделью основой человеческой деятельности считается при­способление индивида к окружающей среде путем реагирования на ее воздействия; тем самым вопрос о сознательном целеполагании практически полностью снимается. Наконец, в соответствии с третьей теоретической моделью основой целеполагания является система ценностей, субъективное стремление к реализации общих представлении о благом и должном, которое разделяют все граж­дане современных демократических обществ.

Этот разброс мнений свидетельствует, в первую очередь, о сложности природы механизма, который определяет поведение индивидов, множественности причин человеческой активности и трудности воздействия на людей в направлении, желательном для социального технолога любого уровня. Люди далеко не всегда пред­почитают материальный достаток, бытовые удобства, т.е. далеко не всегда являются сторонниками приземленного прагматизма. Но и благородные идеалы, духовные ценности, моральные регулято­ры не могут считаться бесспорными инструментами воздействия на людей. В связи с этим тот, кому приходится по призванию или служебной обязанности работать с людьми, преобразовывать их поведение, социальные связи, самооценку или структуру лично­сти, должен очень хорошо осознавать всю сложность объекта сво­ей деятельности.

Более того, социальные технологии — это, вероятно, единст­венный тип технологического процесса, основанный на отноше­ниях не объекта и субъекта, а в значительной степени на отноше­ниях «субъект — субъект». Без содействия участников социального процесса, без содействия и согласия индивида, семьи, груп­пы, которым оказывается профессиональная помощь, невозмож­но преобразовать те обстоятельства, которые послужили причи­ной применения социальных технологий. В связи с этим можно сказать, что каждый индивид является социальным технологом для себя и своих близких; он участвует в осуществлении социаль­ных технологий различных уровней, содействуя проводящимся преобразованиям или уклоняясь от них, разделяя цели и средства деятельности органов социального управления или противопос­тавляя им какие-то иные цели и средства.

Поэтому, вероятно, любая социальная технология обязатель­но имеет некий фундамент, наиболее важный блок которого — постоянное и углубленное изучение как общества в целом, так и его структурных элементов, являющихся объектами воздействия. Это объясняется не только тем, что наши знания законов обществен­ного функционирования далеки от полноты и совершенства, по и тем, что само общество и люди, образующие его, постоянно из­меняются, и то, что вчера было влиятельным и действенным, сегодня может выглядеть смешным и устаревшим.

Второй важный блок фундамента социальной технологии — операционализация процессов и единство процедур. Конечно, каж­дое явление уникально и неповторимо, однако всем им присущи некоторые повторяющиеся, общие, типичные черты, которые позволяют отнести определенное явление к тому или иному клас­су, группе, Классификация в соответствии с определенной типо­логией, произведенная на основе углубленного изучения факта или явления социальной жизни, создает основу технологического подхода. Невозможно и нерационально «изобретать велосипед» в каждом случае социального изменения. Типичные ситуации тре­буют использования типичных процедур. Некоторые типичные процедуры превращаются в алгоритмы — системы последователь­ных действий, причем каждое последующее действие обусловле­но предыдущим, а в совокупности они определяют эффектив­ность решения задачи. Иногда алгоритмы закрепляются в норма­тивных и законодательных документах (например, последователь­ность действий при определении судьбы детей, оставшихся без попечения родителей, проведении медико-социальной эксперти­зы и т.д.); иногда те или иные этапы социальной технологии могут быть проигнорированы, если они не нужны или неэффек­тивны в данных условиях. Но в любом случае необходимо знать последовательность действий и уметь их использовать.

Третий блок фундамента социальной технологии — высокое субъективное содержание социальных технологий, значение лич­ности, производящей воздействие, и личности, испытывающей воздействие. В связи с этим люди, занимающиеся социальной ра­ботой, должны иметь не только теоретические знания, но и уме­ния и навыки взаимодействия с клиентами.

Социальная работа в полной мере демонстрирует «блеск и нищету» социальных технологий. С одной стороны, социальная работа просто обречена быть технологичной, ибо в условиях огра­ниченных социальных ресурсов и огромного количества социаль­ных дроблен воздействие может быть эффективным только при условии последовательности и профессиональности технологиче­ского подхода. С другой стороны, никакой технологический под­ход не гарантирует 100-процентной эффективности. Более того, большинство проблем социальной работы относится к неразре­шаемым, т.е. к таким, которые вновь и вновь воспроизводятся с каждым новым этапом развития общества, в каждом последую­щем поколении, жизнедеятельности каждой семьи и т.д. В связи с этим, если целью социальной технологии глобального масштаба может быть устранение того или иного социального зла (голода, болезней, наркотических зависимостей и т.д.) и человечество ока­зывается в состоянии (хотя и не всегда, и с огромными трудно­стями) выполнить свою задачу (например, полная ликвидация такой опасной болезни, как оспа, и взятие под контроль многих эпидемий), то цель социального работника — помощь конкрет­ному индивиду, семье, группе, испытывающим жизненные труд­ности, устранение явлений, которые отягощают их социальную ситуацию, а вовсе не разрешение социальных проблем в целом.

Наконец, социальные технологии, и технологии социальной работы в особенности, как правило, всегда являются комплекс­ными. Для того чтобы изменить социальную ситуацию клиента, необходимо произвести воздействие социального плана, практи­чески обязательно — психологическую коррекцию, очень часто — оказать консультационную и медико-социальную помощь и т.д. В связи с этим социальный работник — специалист весьма широ­кого профиля; его знания должны не только быть адекватными требованиям профессии, но и непрерывно пополняться на протя­жении всей его деятельности.

Соседние файлы в папке ____________ Содержательная часть _____ Модуль 1