История ЭУ1 / Норс. Очерки о торговле

Я признаю, что деньги нередко даются взаймы из 3 и 4%, но это под закладные, с которых государство берет налоги и которые во все время действия права владения являются совершенно надежным помещением капитала. И это делается опять-таки по личному соглашению, а не по принуждению и приказу закона. Нечто подобное часто происходит здесь, когда бедные вдовы и си­роты обеспечивают себе пропитание и пунктуальную уплату, давая деньги взаймы на малые проценты тем, кто не нуждается в деньгах.

Не следует упустить здесь случай сказать кое-что о государ­ственных банках, какие имеются в некоторых местах за границей, как например в Амстердаме, Венеции и т. д., но на эту тему я не имею времени распространяться. Я скажу только, что это лов­кий способ снабжения правительства сразу большой суммой. И пока правительство держится, те, кто дает деньги, ничего не те­ряют и не испытывают никаких затруднений, так как все векселя

30i

Очерка о торговле

по закону оплачиваются банком, а те, кто желает получить свои деньги, не испытывают никаких затруднений при продаже своих облигаций, цены на которые поднимаются или падают в соответ­ствии со спросом, как и на другие предметы.

Я не считаю верным, что эти банки платят проценты. Действи­тельно, существуют различные фонды, а именно; монетный: двор в Венеции, торговая палата в Амстердаме и некоторые другие в этих и других городах, куда вносятся деньги на проценты на всю жизнь и другими способами и на различные проценты, большие или меньшие, в соответствии с кредитом, которым пользуются эти фонды и который является обеспечением. Такие учреждения могут по ошибке называться банками, но они ими не являются, представляя собою только то же, чем были торговая палата в Лон­доне, Ост-Индский торговый дом и т. д.

Я считаю, что ростовщик, согласно поговорке, возьмет скорее половину булки, чем совсем ничего, но я утверждаю, что высокая процентная ставка заставит извлечь деньги из запасов, в виде золота и серебра в изделиях, низкая же ставка окажет обратное действие.

Многие люди, обладающие крупной собственностью, хранят у себя для положения и чести большие количества золотой и се­ребряной посуды, драгоценных камней и т. д. Но они, конечно, более склонны делать это тогда, когда процентная ставка низка, чем когда она высока.

Те, которые не имеют на что существовать, кроме процентов на деньги, должны либо давать их взаймы, либо торговать на них сами и довольствоваться тем, что они могут за них получить. Но ото не мешает очень многим богатым людям, которые не находятся в таком затруднительном положении, превращать свои капиталы в золотую и серебряную посуду, драгоценности и т. п. в тех слу­чаях, когда процентная ставка низка, так как они не желают ни риска, ни беспокойства, связанных с ведением дел с нуждающи­мися и часто нечестными людьми, каковыми являются многие заемщики, и все ради незначительной пользы.

Так что нельзя отрицать, что снижение процентной ставки может и, возможно, действительно будет удерживать часть денег от вывоза за границу ради торговли. В то же время, наоборот, высокая процентная ставка, конечно, вызовет обратное явление.

Затем следует иметь в виду, что дела между заемщиками и заи­модавцами бывают двух родов: 1) под закладную или залог, 2) под личное обеспечение; и в этом случае либо под одно обязательство, либо с поручителями. Все эти случаи, поскольку они различны по надежности, должны, конечно, приносить различный процент. Должен ли кто-либо занимать деньги отдельному лицу на тех же условиях, на каких другие занимают под закладную или под совместное поручительство?

Следует также принять во внимание, что из денег, занимаемых на проценты в нашей стране, едва ли десятая часть попадает в руки лиц, занятых торговлей, и идет для их торговых дел. В большей

Дедлей Hope

Ш

своей части эти деньги идут на удовлетворение прихотей богачей и на поддержку тех лиц, кто, будучи крупными землевладельцами, тратит больше денег, чем земли их приносят им, и, не желая про­давать землю, предпочитают закладывать свои имения.

Так что, по существу, понижение процентной ставки окажется скорее поддержкой для роскоши, чем для торговли. Бедный ку­пец, имеющий лишь незначительный капитал иди не имеющий его вовсе, покупает товары у богатых at time (на срок) и таким образом платит не 5, 6 или 8%, но 10 или 12%, а то и больше. И никакая законодательная власть не в силах воспрепятствовать этому или изменить это. Можно на это возразить: пусть купец занимает деньги на проценты, а не покупает at time. Но тогда нужно найти людей, которые дали бы ему деньги взаймы. Законодательная власть должна выделить фонды, из которых можно занимать деньги.

Отправка судов с грузами товаров также в значительной части происходит на таких же основаниях, причем обычным процентом за пользование судном считается 36%. И этого нельзя изменить. А если бы удалось этого добиться, то это не только частично остановило бы судоходство, но и постройку судов. Между тем в настоящее время не только общество, но и отдельные лица только выигрывают от такого положения вещей.

Таким образом, если принять во внимание все изложенное, то окажется, что для страны лучше будет предоставить заемщикам и заимодавцам самим выработать условия сделок в соответствии с обстоятельствами*, в этом вы будете следовать примеру умных голландцев, так часто упоминаемых в связи с вопросом о процен­тах. Следствием будет то, что когда страна будет процветать и богатеть, то деньги можно будет получать на выгодных условиях, но совершенно обратное произойдет, когда страна будет все больше и больше беднеть.

Пусть хоть кто-нибудь ответит мне: почему законодательная власть в тех бедных странах, где процентная ставка достигает 10 и 12%, не вводит законов для удержания ее роста и для умень­шения ее для блага народа? Если бы она попыталась сделать это, то скоро стало бы ясно, что такие законы не достигают цели. Когда заемщиков больше, чем заимодавцев, как бывает в бедных странах, где на одного богатого человека, имеющего 100 фунтов для дачи взаймы, приходится 4—5 или больше желающих полу­чить их, то закон легко обойти тайными сделками, как например займы в товарах, выписка векселей и еще тысяча других способов, которым нельзя воспрепятствовать.

Весьма возможно, что тогда, когда законы ограничивают про­центную ставку на деньги ниже уровня, устанавливаемого усло­виями торговли, и когда купцы не могут обойти закон, либо если могут, то с большим риском и трудностью, и в то же время не имеют кредита для займа на законных процентах, — соответственно ограничивается и торговля. И нет большего препятствия к расши­рению торговли, чем такая мера. Рассмотрение всех этих данных

20 Меркантилизм.—28У1

306

Очерки, о торговле

доказывает известный афоризм, что как в том случае, когда поку­пателей больше, чем продавцов, цены на товары поднимаются, так­же и когда заемщиков больше, чем заимодавцев, процентная ставка повышается,

С таким же правом, с каким государство вводит закон о том, что деньги могут даваться взаймы не из 5%, а из 4%, оно может ввести закон и о том, что земля, которая до сих пор сдавалась в аренду по 10 шиллингов за акр, должна теперь сдаваться по 8 шиллингов, так как собственность, в земле ли, в деньгах ли, является все равно имуществом королевства.

Я не скажу ничего относительно теологических доводов против взимания процентов за деньги, но ведь с точки зрения этих доводов 3% не более законны, чем 4 или 12% . Но с политической точки зрения ясно, что если уничтожить взимание процентов за деньги, то будет уничтожен заем и дача взаймы. И в результате дворяне, нуждающиеся в деньгах, до какой бы причине это ни происходило, должны будут продавать свою землю и не смогут закладывать ее, что приведет к падению цен на землю. И купец, как бы искусен он ни был, не имея денег должен будет либо отказаться от торговли, либо покупать at time, что представляет собою те же проценты, но под другим названием. И те, кто беден, всегда будут бедны, и мы скоро должны будем вернуться к тому состоянию, в котором находились 1000 лет тому назад.

Денежные запасы страны считаются теперь большими, но если их правильно оценить, они окажутся гораздо меньше, чем кажется, так как все деньги, которые выданы под обеспечение землей, должны быть скинуты со счета, нето счет окажется неправильным. Ведь если дворянин, получающий 500 фунтов годового дохода, должен 8000 фунтов, а мы будем считать и стоимость земли и взятый им взаймы капитал, то мы дважды сочтем одно и то же.

И хотя мы считаем, что в стране много денежных людей, в действительности их совсем немного; предположим, что все, дав­шие деньги под закладную, имеют эту землю за свои деньги, как по существу закона и есть, в таком случае людей с деньгами в стране окажется совсем мало. Занимать деньги у одного, чтобы платить другому, называется грабить Петра, чтобы платить Павлу. А это именно часто практикуется в наши времена, и это заставляет нас считать страну богаче, чем Она есть.

ОЧЕРК О МОНЕТЕ

В предыдущем очерке мы уже показали, что золото и серебро, благодаря недостатку их, по своей стоимости в малых количе­ствах равны большим количествам других металлов и т. д. Далее, благодаря легкости перевозки и хранения их, они получили все­общее признание, как мерило стоимости между людьми в их де­ловых взаимоотношениях, а также для оценки земли, домов и т. п., товаров и других предметов.

Дедлей Йоре

Ж

Для удобства и во избежание некоторых трудностей, которые были бы весьма неприятны, для оценки количеств и качества при взаимоотношениях между людьми государи и государства сочли необходимым принять меры к тому, чтобы каждый мог зпать пробу и вес отдельных кусков золота и серебра, которые мы называем монетой или деньгами. Эти монеты различаются по чеканке и над­писи, которые очень трудно подделать и за подделку которых платятся тяжелым паказанисм.

Таким способом мировая торговля значительно облегчилась, и стоимость всех бесчисленных разновидностей товаров имеет общее мерило. Кроме того, отчеканенное таким образом б монеты золото и серебро, ставшее в таком виде более удобным для обра­щения в торговом деле, чем когда оно было в слитках, всюду— кроме Англии со времени свободной чеканки — получило большую , стоимость, чем оно имело в слитках, и не только па сумму расхо­дов по их чеканке, но и сверх того, что является государственным доходом, хотя и не очень большим. Если бы серебро чеканное и нечекаппое имело одинаковую стоимость, как у нас в Англии, где оно чеканится за счет государства, то его часто переплавляли бы, о чем я пиже буду еще говорить.

Так как деньги являются общепринятым мерилом при по--, купках и продажах, то всякий, кто имеет что-нибудь для сбыта и не может найти- для своего товара соответствующего торговца, склопеп думать, что причипой этого является недостаток денег в королевстве или стране. И таким образом нужда в деньгах всеми признается единственной причиной такого положения, каковой взгляд является большой ошибкой, как будет показано ниже. Я признаю, что застой в торговле вызывается какой-то причиной, по это происходит пе от недостатка дспег; тому есть другие при-чины, и это станет ясно из последующего.

Ни один человек не становится богаче, если вес его состояние, превращенное в деньги и золотую и серебряную посуду, лежит у него без движения; наоборот, он от этого становится беднее. Тот человек богаче, имущество которого находится в состоянии роста, в виде ли сдаваемой в арепду земли, денег ли, приносящих проценты, или товаров в торговом обороте. Если бы кто-либо из каприза превратил все свое имущество в деньги и хранил бы их мертвым капиталом, он скоро почувствовал бы приближение бедности, по мере того как оп проедал бы наличный капитал.

Но рассмотрим ближе вопрос —чего желают те люди, которые нуждаются в деньгах? Я начну с нищего: ему нужны деньги, и он докучливо просит их. Что же он станет делать с ними* если будет иметь их? Купит хлеба и т. д. Тогда в действительности ему нужны не деньги, а хлеб и другие необходимые вещи. Но фермер жалуется на недостаток денег, конечно, не по той же причине, что нищий, т. е. не из-за отсутствия средств на поддержание жизни или на уплату долгов; нет, он думает, что если бы в стране было больше депег, он получал бы лучшие цепы за свои товары. Тогда, значит, не деньги, повидпмому, ему пужны, но хорошие цены на его

308

Очерки о торговле

зерно и скот, которые он хотел бы продать, но не может. Спросим теперь себя: а если бы не существовало недостатка в деньгах, то по какой причине фермер не мог бы все-таки получить хорошие цены за свои товары? Я отвечаю: это должно было бы произойти по одной из следующих трех причин:

1. Либо в стране имеется слишком много зерна и скота, так что большинство приходящих на рынок желает продавать так же, как и он, и немногие лишь желают покупать. 2. Лпбо вывоз за границу сократился, как бывает во время войны, когда торговля небезопасна или не разрешена. 3. Либо потребление падает из-за нищеты населения, которое не тратит столько, сколько оно тратило ранее. Таким образом, не увеличение количества денег в обра­щении усиливает сбыт фермерских товаров, но устранение любой их этих трех причин, которые в действительности вызывают застой рынка.

Купец и лавочник одинаково нуждаются в деньгах, вернее — нуждаются в сбыте товаров, которыми они торгуют, что про­исходит, когда рынки испытывают застой, являющийся всегда результатом какой-либо из указанных мною причин- Теперь, чтобы выяснить, что является истинным источником богатства или, как обычно говорят, обилия денег, мы должны взглянуть несколько навад и выяснить природу и развитие торговли.

Торговля, как уже было указано, возникает сначала из труда человека, но по мере того как запасы товаров увеличиваются, она расширяется все больше и больше. Если представить себе страну, не имеющую ничего, кроме земли и жителей, то ясно, что сначала люди будут иметь только плоды земли и металлы, добываемые из земли, и смогут торговать ими, либо вывозя их в другие страны, либо продавая их тем, кто придет покупать их, и благодаря этому они смогут снабжать себя иностранными товарами, в которых они нуждаются.

С течением времени, если люди будут трудолюбивы, они не только удовлетворят свои потребности, но и ввезут избыточное количество иностранных товаров, которые, после обработки, еще увеличат их торговлю. Таким образом, англичане будут продавать во Францию, Испанию, Турцию и т. д. не только продукты своей страны, как сукна, олово и проч., но и то, что они покупают у дру­гих, как сахар, перец, ситцы и т. п., покупая их там, где эти то­вары производятся и где они дешевы, и привозя их в места, где в них нуждаются, и получая на этом большую выгоду.

При таком ходе торговли золото и серебро ничем не отлича­ются от других товаров, но берутся у тех, кто имеет их много, и передаются тем, кто в них нуяздается и желает иметь их, что приносит такой же барыш, как и другие товары. Таким образом деятельная благоразумная нация богатеет, а медлительные лентяи беднеют. И не может быть никакой другой политики, кроме этой, которая, будучи введена и применена на практике, помогает уве­личению торговли и богатства.

Но ото положение, такое простое и единственно правильное,

Дедлей Hope

309

редко настолько хорошо понимается, чтобы быть принятым боль­шинством человечества. Люди думают силою законов удержать в своей стране все золото и серебро, которые приносит торговля, и таким путем надеются разбогатеть немедленно. Все это глубоко ошибочно и является лишь препятствием росту богатства во многих странах.

Изложенное будет яснее, если мы покажем ото на отдельном купце или, если желательно подойти ближе к сути, — на одном городе или графстве.

Пусть будет введен, закон и, что еще важнее, пусть такой за­кон выполняется, что ни один человек не имеет права вывозить деньги из определенного города, графства или округа, но поль­зуется правом вывозить любые товары, так что все деньги, которые каждый привозит с собой, должны оставаться в пределах этого города или графства.

Следствием будет то, что такой город или графство окажется отрезанным от остальной страны. Ни один человек не посмеет явиться в это место на рынок с деньгами, так как он должен бу­дет непременно купить что-нибудь на свои деньги, независимо от того, нравятся ли ему местные товары или нет. С другой стороны, жители этого места не смогут являться на другие рынки как по­купатели, но только как продавцы, так как им не разрешено вы­возить с собою деньги за пределы указанного места.

Не приведет ли такое устройство в скором времени город или графство в жалкое состояние по сравнению с их соседями, имею­щими право свободной торговли, которая дает возможность трудо­любивым зарабатывать на ленивой и падкой до роскоши части че­ловечества? Все сказанное верно и тогда, когда оно распростра­няется с отдельной отраны с несколькими округами или с города е его жителями на весь мир со множеством стран и правительств. И страна, ограниченная в своей торговле, в которой золото и се­ребро являются главной, если не существеннейшей отраслью, будет бедпеть, как отдельный город или графство в стране, о ко­торых я выше говорил. Страна в мире в отношении торговли на­ходится в таком же положении, как город в королевстве или семья в городе.

Теперь, если увеличение торговли следует считать единствен­ной причиной увеличения богатства и денег, я прибавлю еще не­которые соображения об этом предмете.

Главным импульсом к торговле или, вернее, к трудолюбию, и изобретательности являются чрезмерные аппетиты людей, которые они стремятся всячески удовлетворить, и это заставляет их рабо­тать так, как ничто другое не заставило бы. И если бы люди до­вольствовались только тем, что необходимо, мы имели бы бедный мир.

Обжора тяжко работает, чтобы покупать себе деликатесы и насыщаться ими; игрок — ради денег для игры; скряга — чтобы копить, и так ше и остальные. В стремлении к удовлетворению этих чрезмерных аппетитов люди обогащают других, обладающих

310

Очерки о торговле

более скромными требованиями. И хотя можно подумать, что из скупца не много можпо извлечь пользы, все же, если мщ подумаем, то окажется наоборот, так как помимо того, что одному поколению свойственно расточать то, что другое накопило, польза может быть получена даже от самого скупого человека, так как если он работает сам, то его работа полезна тем, на кого он работает, если же он не работает, но извлекает доход из работы других, то это приносит пользу тем, кого он нанимает на работу.

Страны, где существуют законы против роскоши, обычно бедны, потому что когда люди, благодаря этим законам, вынуждены ограничиваться меньшими расходами, чем они могли бы и хотели бы нести, то тем самым у них отнимается охота к трудолюбию и изобретательности, обычно развивающимся для получения того, что они могли бы приобрести при полном объеме расходов, какие они желают нести.

Возможно, что отдельные семьи могут существовать и при таких обстоятельствах, но зато росту богатства страны это будет мешать, так как страна никогда не процветает лучше, чем при переходе богатства из рук в руки.

Более бедные, видя, что их соседи становятся богатыми и ве­ликими, — получают толчок к тому, чтобы подражать их трудо­любию. Купец видит, что его сосед обзавелся окипажем, и тотчас же все его усилия направляются на то, чтобы сделать то же самое, и часто он даже разоряется при этом. Однако чрезвычайные усилия, которые он делает для удовлетворения своего тщеславия, полезны для общества, хотя и недостаточны иногда для осуществле­ния его чрезмерных желаний.

Мне возразят, что внутренняя торговля ничего не дает для обогащения страны и что увеличение богатства происходит от внешней торговли. ⁶

Я отвечаю, что то, что обычно понимается под богатством, а именно изобилие, великолепие, изысканность и т. п., не может существовать без внешней торговли. Но и внешняя торговля по может существовать без внутренней, так как обе связаны друг с другом.

Я коснулся этих вопросов о торговле и богатстве вообще, потому что я полагаю, что правильный взгляд на них исправит много обычных заблуждений на их счет и особенно будет способ­ствовать пониманию того положения, которое я имею главным образом целью доказать, а именно — что золото и серебро и сде­ланные из них деньги являются не чем иным, как весом и мерою, с помощью которых легче и удобнее вести торговлю, чем без них, а также — что необходимо учреждение специального фонда, куда можно вносить излишек денег. ⁷

В подтверждение этого мы должны обратить внимание на то, что страны, которые очень бедны, едва ли имеют деньги, и в на­чале своей торговли часто используют что-нибудь другое. Так, шведьт использовали медь и продукты колоний — сахар и табак, но не без больших неудобств. Когда же богатство увеличилось,

Дедлей Hope

ЗЛ

было введено золото и серебро, и они вытеснили остальные виды денег, как теперь это происходит и в колониях.

Не обязательно иметь свой монетпый двор для того, чтобы в стране было много денег, хотя это и очень целесообразно. Там, где нет монетного двора, теряется часть дохода, так как было замечено, что в случае нужды в деньгах в обращение принимаются монеты других государей, как это имеет место в Ирландии и в ко­лониях, а также в Турции, где денег самой страны так мало, что их нехватает при больших платежах, вследствие чего турецкие владения снабжаются почти всеми монетами христианского мира, которые имеют здесь хождение наравне со своими.

Но страна, употребляющая иностранную монету, получает от этого большой ущерб, потому что она платит иностранцам за то, чтб могла бы делать сама, имей она свой собственный монетный двор. Монета стоит больше, чем неотчеканенное серебро того же веса вместе с лигатурой. Это значит, что вы можете купить больше неотчеканенного серебра той же пробы на деньги, чем эти деньги весят. Этот доход имеют иностранцы за чеканку.

Если мне скажут, что иногда случается наоборот, и чеканные деньги идут по цене меньшей, чем слитки, я отвечу, что когда бы это ни случалось, потерявшие свою ценность чеканные монеты будут переплавляться в слитки для немедленного получения пользы от этого.

Таким образом оказывается, что если вы не имеете монетного двора для чеканки своих денег, по если вы все-таки богатый на­род и ведете торговлю, вы не нуждаетесь в монете для обслужи­вания ваших надобностей при торговых сделках.

Следующее, на что мы должны указать, это то, что если ваша торговля не дает вам много пользы, то вы имеете не больше пользы от золота и серебра в виде денег, чем имели бы от них, если бы уто были слитки, кроме разве того, что для перевозки деньги в мо­нете удобнее, чем в слитках.

Когда деньги имеются в большем количестве, чем требуется для торговли, они становятся не дороже, чем нечеканенное се­ребро, и потому время от времени расплавляются снова.

Так не дадим же заботам о монете мучить нас так сильно. Ведь народ, который богат, не может в ней нуждаться, а если он и не чеканит монету, он снабжается монетой других стран. И сколько бы монеты ни привозилось из-за границы, сколько бы ни чекани­лось ее у себя в стране, — все, что больше, чем требуемся тор­говлей страны, является лишь слитками и будет рассматриваться как таковые, и монета, подобно подержанной золотой или серебря­ной посуде, будет продаваться по количеству в ной чистого золота или серебра.

Я ссылаюсь на огромные суммы, которые чеканились в Англии со времени установления свободной чеканки. Что произошло со всей этой массой денег? Никто не поверит, что они сохранились в стране, не могли они также все быть вывезены, так как за это полагалось слишком большое наказание. Дело просто: вывезено

312 Очерки о торговле

было, как я полагаю, очень немного, остальное попало в пла­вильную печь.

Такая практика очень легко осуществима, выгодна и без­опасна в отношении возможности быть обнаруженной, и это всякий знает. И я знаю, что ни один человек не сомневается, что новые деньги уходят таким путем.

Серебро и золото, как и другие товары, имеют свои приливы и отливы. По прибытии больших количеств их из Испании монет­ный двор обычно дает лучшие цены, т. е. за чеканное и нечекан­ное серебро — вес за вес. Зачем его везут в Тоуэр и чеканят? Немного времени спустя появится спрос на слитки для вывоза. Л если их нет, и все они пошли в чеканку, что тогда? Монету снова плавят, и в этом нет никакой потери, так как чеканка не стоит собственнику ничего.

Таким образом страна терпит злоупотребления и вынуждена платить за кручение соломы на корм ослам. Если бы купец должен был платить за чеканку, он не посылал бы свое серебро в Тоуэр без размышления, и монета всегда была бы по стоимости выше нечеканного серебра, чего сейчас мы не видим, так как часто монета значительно дешевле, и обычно испанские монеты здесь стоят на 1 пенни на унцию дороже наших новых денег.

Наша страна за последние годы стонала, и стонет и теперь, из-за широко распространенного злоупотребления ■— обрезывать монеты. Принимая во внимание мудрость нашего народа, боль­шой ошибкой является то, что мы миримся с этим. Ирландцы же, над которыми мы столько смеемся, когда не воюем с ними, оказа­лись не такими глупцами п простаками: они взвешивают свои мо­неты штуку за штукой. Эта наша ошибка возникает из того же источника, что и остальное, и не нуждается в другой мере, кроме прекращения приема в обращение неполноценной монеты. Об этом я и хочу высказать свое мнение. ⁸

Существует большое опасение, что если не станут принимать обрезанную монету, то не станет денег вообще. Я уверен, что до тех пор, пока принимаются обрезанные монеты, будет мало других. И не странно ли, что едва ли одна страна или народ во всем мире принимает обрезанные деньги по их номинальной стоимости, кроме Англии.

По какой причине новая монета в полкроны с обрезанным краешком не принимается, в то время как такая же старая монета, обрезанная со всех сторон и имеющая ценность не более 18 пенсов, принимается?

Я не знаю, по какой причине одни принимаются, а другие нещринимаются. Я уверен, что если бы новые монеты принимались обрезанными, то таких скоро было бы много. И я не имею ни ма­лейших сомнений в том, что если только не прекратится обраще­ние обрезанных монет, скоро не останется ни одной старой монеты, которая не была бы обрезана.