Билет №2

1.Религиозно-философские оды Ломоносова.

2.Общие тенденции развития русской литературы в 20-е – 30-е годы 20 века.

3.Образ автора как организующая категория текста. Образ автора и авторское «я». Образ автора и лирический герой.

1.Религиозно-философские оды Ломоносова.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711 – 1765). Краткая творч.-биогр. справка. На всякий случай.Гордость отечественной культуры, универсальный ученый и мыслитель, крупный писатель – был сыном богатого государственного крестьянина-помора из Архангельской губернии, занимался самообразованием, затем ушел в Москву и учился в Славяно-греко-латинской академии; как один из лучших учеников, был направлен в Петербург в университет при Академии наук, а оттуда в Германию для обучения горному делу, химии и металлургии; учился и работал в Марбурге и Фрейбурге; по возвращении в Россию — адъюнкт, затем профессор и академик; сделал крупнейшие открытия в области химии и физики; инициировал создание Московского университета.

Поэтическое творчество Ломоносова начинает написанная ямбом ода «На взятие Хотина 1739 года», которая была им послана из Германии в Академию наук в виде приложения к «Письму о правилах российского стихотворства» (оно написано в 1739 г., но впервые опубликовано только в 1778 г., в силу чего стихотворное творчество Ломоносова-поэта по новым силлабо-тоническим принципам — основной его конкретно-исторический вклад в реформу русского стихосложения).

Важнейшие литературные произведения Ломоносова: «елисаветинский» цикл од, религиозно-философские оды («Ода, выбранная из Иова», переложения псалмов, «Утреннее» и «Вечернее» «Размышление о Божием величестве»), «Случилось вместе два Астронома в пиру... », «Я знак бессмертия себе воздвигнул... », «Письмо о пользе стекла» и др., цикл «Разговор с Анакреоном», незавершенная поэма «Петр Великий». Ломоносов был мастером зримой динамизированной метафоры (наподобие «Брега Невы руками плещут», «Там кони бурными ногами / Взвивают к небу прах густой» и т. п.).

Трагедии Ломоносова («Тамира и Селим», «Демофонт») — еще одно направление его писательского творчества.

«Малая» (1744) и «большая» (1748) риторики Ломоносова — бесценные памятники теории литературного стиля XVIII века. Это не краткий и развернутый варианты одного произведения, а вполне самостоятельные творения Ломоносова, богато проиллюстрированные им примерами из собственных стихов и переводов (нередко он создает в этих примерах новую редакцию того или иного своего уже написанного ранее стихотворения). Через несколько лет после издания «Риторики» 1748 года Ломоносов пишет свою «Грамматику». «Российская грамматика» Ломоносова — первая напечатанная внутри страны грамматика русского языка (1757).Учебные грамматики второй половины XVIII века почти неизменно подражают «Российской грамматике» Ломоносова. В.В. Виноградов имел все основания заявить: «Весь последующий период в истории разработки русского синтаксиса вплоть до 20 — 30-х годов XIX в., до появления грамматики русского языка А. Х. Востокова и грамматических руководств Н. И. Греча должен быть назван ломоносовским».

Религиозно-философские оды. Для ранней русской поэзии XVIII в. сам термин «ода» (в переводе с греческого — «песнь») был родовым понятием, обозначавшим лирич. произв-е вообще. Жанровая принадлежность произв-я определялась эпитетом к понятию «ода». Поэтому, хотя «торжественная» («похвальная»), духовная, анакреонтическая оды одинаково назывались «одами», их жанровые признаки весьма различны. В отличие от ораторской природы торжественной оды, духовная ода является чисто лирическим жанром, природа которого определяется прежде всего авторской позицией и формами проявления авторского личностного начала.

Если в торжественной оде Ломоносов очень часто подменяет личное авторское местоимение «я» формой его множественного числа – «мы», то это свидетельствует не о безличности образа автора в оде, но о том, что для торж. оды значима только одна грань авторской личности – именно та, которой он не отличается от всех других людей, но сближается с ними. В торжественной оде важно не индивидуально-частное, но общенационально-социальное проявление авторской личности, и в этом отношении голос Ломоносова в торжественной оде – это в полном смысле голос нации.

Иное дело — духовная, или религ.-филос. ода. В религ.-филос. одах авторское «я» становится полновесным лирич. воплощением индивидуальной авторской эмоции.

Духовная ода является формой выражения высокой лирической страсти. Стилистика и образность духовной оды очевидно тяготеют к понятийно-абстрактной, нематериально-символической образности высокого идеологического мирообраза русской литературной традиции.

Духовными одами в XVIII в. назывались стихотворные переложения псалмов – лирических текстов молитвенного характера, составляющих одну из книг Библии – Псалтирь. Для русского читателя XVIII в. Псалтирь была особенной книгой: любой грамотный человек знал Псалтирь наизусть, потому что по текстам этой книги учили читать. Поэтому переложения псалмов (собственно, стихотворный русский перевод старославянских текстов) как лирич. жанр были весьма популярны.

Личные лирические мотивы духовных од Ломоносова более всего очевидны в принципах отбора псалмодических текстов. Из всего состава псалтири Ломоносов выбирает такие тексты, которые наиболее адекватно могли бы передать его личные эмоции. Все духовные оды Ломоносова написаны в промежутке между 1743 и 1751 гг. Это время, когда Ломоносову пришлось утверждаться и утверждать свои научные взгляды в Петерб. Академии Наук, где большинство ученых и административных постов занимали ученые из европейских стран, главным образом, немцы. И, разумеется, для человека низкого сословного происхождения (из крестьян) да еще с характером, основу которого составляла «благородная упрямка и смелость в преодолении всех препятствий к распространению всех наук в отечестве», этот процесс самоутверждения проходил далеко не просто. Поэтому объективно наличествующие в переведенных Ломоносовым псалмах мотивы враждебности окружающего мира к человеку, уповающему только на Бога, звучат вполне автобиографически, как, например, в переложениях псалмов 26-гои143-го:

П. 26

Во злобе плоть мою пожрать

Противны, устремились;

Но злой совет хотя начать,

Упадши, сокрушились.

Хоть полк против меня восстань:

Но я не ужасаюсь.

Пускай враги воздвигнут брань:

На Бога полагаюсь.

П. 143

Меня объял чужой народ,

В пучине я погряз глубокой,

Ты с тверди длань простри высокой,

Спаси меня от многих вод.

Вещает ложь язык врагов,

Десница их сильна враждою,

Уста обильны суетою;

Скрывают в сердце злобный ков.

Мотив взаимоотношений человека и властителя в духовной оде имеет более непосредств. эмоц. характер, нежели в торжеств. оде:

П. 145

Никто не уповай во веки

На тщетну власть князей земных:

Их те ж родили человеки,

И нет спасения от них.

Этот лирический фрагмент из «Преложения псалма 145»вполне соотносится с теми представлениями об отношениях Ломоносова с властителями, которые складываются на основе документальных свидетельств самого поэта: «Не токмо у стола знатных господ, или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога». Другим критерием отбора псалмодич. текстов для переложения стала насыщ-ть библ. текста лирич. эмоцией человека, восхищенного величием, обширностью и разнообразием мироздания. 1743 - 1751 гг. - это время особенно интенсивных научных занятий Ломоносова. Поэтому библейские картины божественной гармонии мироздания были особенно близки Ломоносову-натурфилософу, и в переложениях таких псалмов тоже выразилась индивид-ть поэта-ученого. В таких духовных одах, как«Преложение псалма 103»и«Ода, выбранная из Иова», Ломоносов во всю мощь своего энциклопедического научного мышления создает грандиозные космические картины, в описании которых сливаются лирические эмоции человеческого восторга перед стройностью божественного творения, а также ощущение неисповедимое божественного Промысла и непознаваемости глубинных связей, конечных причин, лежащих в основе мироздания:

П. 103

Да хвалит дух мой и язык

Всесильного Творца державу,

Великолепие и славу.

О, Боже мой, сколь ты велик!

Одеян чудной красотой,

Зарей божественного света,

Ты звезды распростер без счета

Шатру подобно пред тобой .

Из Иова

Сбери свои все силы ныне,

Мужайся, стой и дай ответ.

Где был ты, как Я в стройном чине

Прекрасный сей устроил свет;

Когда Я твердь земли поставил

И сонм небесных сил прославил

Величество и власть Мою?

Яви премудрость ты свою!

Именно этот эмоц. диссонанс — с одной стороны, восторг, вызванный ощущ-ем божеств. гармонии и взаимосвязи всех элементов мироздания, с другой — смятение перед непознаваемостью мира, порождает в духовных одах Ломоносова сложную двойную интонацию. Они являются гимном и элегией одновременно. Особенно очевидно это в двух оригинальных духовных одах, которые не имеют библейского источника и навеяны научными занятиями поэта астрономией и физикой. «Утреннее размышление о Божием величестве»и«Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» (1743)являются характернейшими порождениями ломоносовского научно-эстетического сознания, поскольку представляют собой опыты создания научной картины мира поэтическими средствами. В «Утреннем размышлении...» преобладает утвердительная интонация гимна, соединяющаяся с научно-достоверной, как ее себе представляли в XVIII в., картиной солнечной поверхности:

Тогда б со всех открылся стран

Горящий вечно Океан.

Там огненны валы стремятся

И не находят берегов;

Там вихри пламенны крутятся,

Борющись множество веков;

Там камни, как вода, кипят,

Горящи там дожди шумят.

И ведущая лирич. эмоция этой духовной оды — восторг, в равной мере порожденный грандиозностью божественного творения и ясностью знания.

«Вечернее размышление...», напротив, представляет собой научную гипотезу об электрической природе северного сияния. И с гипотетическим характером научной мысли органично сливаются и вопросительная интонация духовной оды («Что зыблет ясный ночью луч? // Что тонкий пламень в твердь разит? // Как молния без грозных туч // Стремится от земли в зенит?»), и элегический характер лирической эмоции, выражающей смятение перед непознаваемостью законов мироздания:

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,

Как мала искра в вечном льде,

Как в сильном вихре тонкий прах,

В свирепом как перо огне,

Так я, в сей бездне углублен,

Теряюсь, мысльми утомлен!.

Из совокупности текстов духовных (религ.-филос.) од Ломоносова вырисовывается несравненно более индивидуализированный и более конкретный, чем в торжественных одах, облик личности их автора.

_____________________________________________________________________________