Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Gosy (1) / Bilet-23.doc
Скачиваний:
136
Добавлен:
08.03.2016
Размер:
62.98 Кб
Скачать

Билет №23

1.Роман м.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Сюжет и композиция.

2.Великая Отечественная война в русской литературе 40-х – 90-х годов 20 века.

3.Композиционная роль деталей (подробностей) в произведениях художественной словесности.

_____________________________________________________________________________

1.Роман м.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Сюжет и композиция.

По жанр. пр-кам – психолог. р-н, один из первых в истории РЛ; впервые полн-тью опубл. в 1840 г. в Пбг, достоверн. данных о предыст. замысла нет, сам. ран. часть «Тамань» б. очерком 1837 г. на автобиог. мат-ле, в «Отеч. Записках» вышли пов-ти Бэла 39, Фаталист 39, Тамань 40. В теч. 38-39 замысел усложн.: внутренне целост. цикл проз. пр-ий, «длин. рассказ», психол. р-н, в центре – не сюжетн. калейдоскоп, портр. галерея эпохи, а многогран. образ гл. героя. Мног. ситуации и люди им. биогр. параллели. Ист-ки и повл. на замысел книги – фр. беллетристика Шатобриана, Констана, Мюссе, де Виньи, Байрон, проза Гоголя, Карамзина, Жуковского, Марлинского; Печ. связ. с образом «лиш. чел-ка» (Карамзин, Гриб., Одоевский, Пушкин). Истин. последов-ть эпизодов: из Питера на Кавказ – Тамань, Кн. Мэри, служба в крепости – Бэла, Фаталист, через пять лет встреча с приятелем – ММ, смерть и публ-ция записок – Предисл-ие к дневнику; гл. герой близок типу байронич. изгнанников-скитальцев; комп-ция опир. на метафору «путь души»; образ видится глазами сторон. набл-ля, псих-ки малодостоверно, затем глазами издателя, псих-ки точно, далее субъективно-лично (отсюда стереоскоп-ть образа). Сложн. игра жанрами: Бэла – пут. очерк, новелла, стилизов. под ром. кавк. повести; ММ – психол. портрет; Тамань – пут. очерк ром. плана; Мэри – сатир. очерк нравов, авант.-люб. и свет. новелла, Фаталист – мистич. р-з, зарисовка станич. быта. Циклизация самост. пов-тей – не вокруг повест-ля, а вокруг раскрыв-ся образа центр. героя; основа психол. портрета Печ. – теория страстей Фурье (не нашедшие выхода в полож. деле душ. силы искажают хор. душу чел-ка); трагизм полож-ия гения д-вия, обреч. на бездеят. прожиг-ие жизни (эгоист поневоле). Второстеп. герои раскрыв. образ гл. героя, индивидуализированы, нек-рые – двойники (Вернер – холод. аналитик, Грушн. – пародийн. вар-т ром. изгнанника); особ. роль у ММ – цельн. миросозерц-ие, гармония, спок-вие, душ. красота, сострад-ие; в их отн-иях сход. проблемы сути нац. хар-ра, смеш-ие добр. и злых начал в чел-ке. Ключ. филос. проблема – вопрос о пределах свободы лич-ти. Особ. темат. линия – история любви, испыт-ия героя: от безымян. ундины через любовь-поединок (Вера, Мэри) к пораж-ию (Бэла); опред. проблема личности (что есть чел-к, что им движет, м. ли он отвечать за поступки…) Р-н б. восторженно принят совр-ками (Гоголь, Аксаков, Булгарин), стал вехой в истории РЛ.

_____________________________________________________________________________

2.Великая Отечественная война в русской литературе 40-х – 90-х годов 20 века.

Литературу о ВОВ следует делить на две категории: 1) написанное непосредственно во время войны и 2) послевоенная литра о ВОВ.

Во время ВОВ – и проза, и поэзия, и публицистика. Проза. В годы ВОВ получили развитие не только стихотв. жанры, но и проза. Она представлена публиц. и очерков. жанрами, военным рассказом и героич. повестью. Война диктовала и новые ритмы писат. работы. Со страниц книжных изданий литература перемещалась на газетные полосы, в радиопередачи. Писатели стремились на фронт, в гущу событий, чтобы оказаться среди тех, кто вступил в смертельный бой с гитлеровскими захватчиками. И очень скоро лучшие литературные силы сосредоточились в армии и на флоте. Писатели и поэты становились военными корреспондентами газет (типа «Красной звезды», где работал К. Симонов), своим пером несли они боевую службу, создавая новый жанр русской литературы – фронтовые корреспонденции и очерки. Весьма разнообразны публиц. жанры: статьи, очерки, фельетоны, воззвания, письма, листовки. Статьи писали: Леонов, Алексей Толстой, Михаил Шолохов (очерки «На смоленском направлении», «По пути к фронту», «Военнопленные», 1 из очерков про пленного танкиста немецкого, его танк связкой гранат наши подбили, и фашист сожалеет, что его карьера прервалась), Вс. Вишневский, Николай Тихонов. По настроению, по тону военная публицистика была либо сатирич., либо лирич. В сатирич. статьях беспощадному высмеиванию подвергались фашисты. Излюбл. жанром сатирич. публицистики стал памфлет. Статьи, обращенные к родине и народу, были весьма разнообразны по жанру: статьи - обращения, призывы, воззвания, письма, дневники. Публицистика оказала огромное влияние на все жанры литературы военных лет, и прежде всего на очерк. Из очерков мир впервые узнал о бессмертных именах Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Александра Матросова, о подвиге молодогвардейцев, которые предшествовали роману «Молодая гвардия». Очень распростр. в 1943-1945 годах был очерк о подвиге большой группы людей. Так появл-ся очерки о ночной авиации «У-2» (К. Симонов), о героическом комсомоле (Вишневский), и многих других. Очерки, посвященные героическому тылу представляют собой портретные зарисовки. Причем с самого начала писатели обращают внимание не столько на судьбы отдельных героев, сколько на массовый трудовой героизм. Наиболее часто о людях тыла писали Мариетта Шагинян, Кононенко, Караваева, Колосов. Оборона Ленинграда и битва под Москвой явились причиной создания ряда событийных очерков, которые представляют собой худож. летопись боевых операций. Об этом свидетельствуют очерки: «Москва. Ноябрь 1941 года» Лидина, «Июль – Декабрь» Симонова. В годы ВОВ создавались и такие произв-я, в которых главное внимание обращалось на судьбу человека на войне. Человеч. счастье и война – так можно сформулировать основной принцип таких произв-й, как «Просто любовь» В. Василевской, «Это было в Ленинграде» А. Чаковского, «Третья палата» Леонидова.

Документальные очерки служили многим писателям основой для создания рассказов, повестей и даже романов. Литературный закон о дистанции времени, необходимой для создания художественных произведений, касающихся исторических событий, в данном случае оказался недействительным. От краткого описания военных событий писатели переходят к нравственному их осмысливанию, к созданию художественных образов героев своих очерков и статей (например, роман «Они сражались за Родину» Шолохова, (начат в 1943, публик-ся частями во время войны, продолжен после войны, все написанное опубл. в 1969), его же расск. «Наука ненависти», 1942; Симонов, повесть «Дни и ночи» (1943-1944), дневник писателя на войне, опублик. под назв. «Разные дни войны», послуж. источником материала для «Живых и мертвых»). Алексей Толстой после ярких публицистических статей создает худ. цикл «Рассказы Ивана Сударева». В этот цикл вошел очерк-рассказ «Русский характер», полюбившийся многим поколениям читателей. Его главный герой – танкист Егор Дремов. Дома у него в деревне остались родители и невеста – красавица Катя. Егор Дремов храбро сражался на фронте, пока не был тяжело ранен. Во время битвы на Курской дуге его танк был подбит и загорелся. Егор выжил и даже не потерял зрения, но лицо его было все обуглено. Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали пластические операции, но лицо осталось изуродованным. «Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. Тогда он пошел к генералу и сказал: «Прошу вашего разрешения вернуться в полк». «Но вы же инвалид», - сказал генерал. «Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью…» Егор получил двадцатидневный отпуск для полного восстановления здоровья и поехал домой к отцу с матерью… Но не смог признаться, что это он, назвался чужим именем. Потом вернулся в часть. А мать и невеста его разыскали, признались, что догадались о его обмане. Егор Кате: типа, ты себе другого найдешь, - а она ему: люблю, никуда от тебя не уйду. «Да, вот они, русские характеры! Кажется прост человек, а придет суровая беда, в большом или малом , и поднимается в нем великая сила – человеческая красота».

Универсальный литератор-идеолог (его функция схожа с политруком) – Илья Эренбург («Убей немца!») – и очерки, и стихи в массовой печати.

Стихи публиков. центр. и фронтов. печатью, транслиров. по радио наряду с информацией о важн. военных и полит. событиях, звучали с многочисл. импровиз. сцен на фронте и в тылу. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи «Жди меня» Константина Симонова, «Землянка» Александра Суркова, «Огонек» Исаковского породили многочисл. стихотв. ответы. Поэтич. диалог писателей и читателей свидетельствовали о том, что в годы войны между поэтами и народом установился невиданный в истории нашей поэзии сердечный контакт. Душевная близость с народом является самой примечательной и исключительной особенностью лирики 1941-1945 годов. Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии. В стихах Тихонова, Суркова, Исаковского, Твардовского слышится тревога за отечество и беспощадная ненависть к врагу, горечь утрат и сознание жестокой необходимости войны. В дни войны обострилось чувство отчизны. Оторванные от любимых занятий и родных мест миллионы советских людей как бы по-новому взглянули на привычные родные края, на дом, где родились, на самих себя, на свой народ. Это нашло отражение и в поэзии: появись проникновенные стихи о Москве Суркова и Гусева, о Ленинграде Тихонова, Ольги Берггольц, о Смоленщине Исаковского. Видоизм. в лирике военных лет и характер лирического героя: прежде всего он стал более земным, близким, чем в лирике предшествующего периода. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми её батальными и бытовыми подробностями в поэзию. "Приземление" лирики не помешало поэтам передавать грандиозность событий и красоту подвига нашего народа. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеч. лишения и страд-я: Впору поднять десяти поколеньям // Тяжесть, которую подняли мы. (А. Сурков). Любовь к отечеству и ненависть к врагу – это тот неиссякаемый и единственный источник, из которого черпала в годы ВОВ свое вдохновение наша лирика. Наиболее известными поэтами того времени были: Николай Тихонов, Александр Твардовский, Алексей Сурков, Ольга Берггольц, Михаил Исаковский, Константин Симонов. В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: лирическую (ода, элегия, песня), сатирическую и лирико-эпическую (баллады, поэмы).

Цитаты. 1. Мы знаем, что ныне лежит на весах // И что совершается ныне. // Час мужества пробил на наших часах,// И мужество нас не покинет. («Мужество». Ахматова)

2. В грязи, во мраке, в голоде, в печали, // где смерть, как тень, тащилась по пятам, // такими мы счастливыми бывали, // такой свободой бурною дышали, // что внуки позавидовали б нам. («Февральский дневник». Берггольц)

3. Что-то очень большое и страшное, — // На штыках принесенное временем, // Не дает нам увидеть вчерашнего. // Нашим гневным сегодняшним зрением. («Словно смотришь в бинокль перевернутый...». Симонов)

4. Но в час, когда последняя граната // Уже занесена в твоей руке // И в краткий миг припомнить разом надо // Все, что у нас осталось вдалеке, // Ты вспоминаешь не страну большую, // Какую ты изъездил и узнал. // Ты вспоминаешь родину — такую, // Какой ее ты в детстве увидал. // Клочок земли, припавший к трем березам, // Далекую дорогу за леском, // Речонку со скрипучим перевозом, // Песчаный берег с низким ивняком. («Родина». Симонов)

5. Она была в линялой гимнастерке, // И ноги были до крови натерты. // Она пришла и постучалась в дом. // Открыла мать. Был стол накрыт к обеду. // «Твой сын служил со мной в полку одном, // И я пришла. Меня зовут Победа». // Был черный хлеб белее белых дней, // И слезы были соли солоней. // Все сто столиц кричали вдалеке, // В ладоши хлопали и танцевали. // И только в тихом русском городке // Две женщины, как мертвые, молчали. («9 мая 1945». Эренбург)

После войны: осмысление, в первую очередь. Героич. пафос меняет окраску, героев оплакивают, ужасы войны из сознания не изгнать. Несмотря на призыв писать о восстановлении нар. хоз-ва, пишут о войне, но уже в несколько ином ключе, чем в военное время, когда надо было воодушевлять. Конечно, задачи послевоенн. лит-ры – разоблач. герм. фашизма и прославл-ю героизма сов. людей. Но худ. лит. не могла огранич. агит.-пропаг. функциями.

1946 – появл-ся «Я убит подо Ржевом» Твардовского и законч. его же «Дом у дороги» (1942 – 1946), выход. повесть Некрасова «В окопах Сталинграда» - 1-я книга так наз. лейтенантск. прозы, т.е. тех, кто прошел войну в небольших чинах (будни войны), рассказ Платонова «Семья Иванова» (потом переим. в «Возвращение»). Осмысление, но и неодолимое чувство вины перед погибшими, и беспокойство о том, а конец ли, и разрушенная войной жизнь, семьи, страна.

Во 2-й полов. 50-х гг. в лит-ру пришли вчерашние лейтенанты, расцвет т.наз. лейтенантской, окопной прозы: Г. Бакланов (вып. Лита, семинар Паустовского; 1-е военные повести "Южнее главного удара" (1957), "Пядь земли" (1959), в 1961 – 1 из лучших его произведений, повесть "Мертвые сраму не имут"), Ю. Бондарев (вып. Лита, 1-я повесть – «Юность командиров», 1956, затем – «Батальоны просят огня», 1957 и др.), В. Быков (оч. любил жанр повести, считал его наиб. емким, до конца жизни верен этому жанру; произведения - "Журавлиный крик", (1961); "Третья ракета" (1962, принесла известность); "Альпийская баллада", 1964; "Мертвым не больно". 1966; "Атака с ходу". 1968; "Круглянский мост". 1969; "Сотников", 1972; "Волчья стая", 1975; "Пойти и не вернуться", 1978; "Знак беды", 1983 и др.), В. Курочкин (вып. Лита, повесть «На войне как на войне», «Железный дождь»). Развив-ся преим. жанр повести и рассказа, хотя и романы появляются. Дискуссии в критике о правомерности «окопн. правды», горяч. читат. отклик. Отказ от показной героики, панорамн. изображ-я военн. событий, изображ-е трагич. ситуаций. Эта тенденция дает о себе знать и в творч-ве писателей – не лейтенантов: Шолохов, «Судьба человека» (1956 – 1957) - судьба не героя, а обыкн. человека; и т.д. Все, однако ждут эпич. полотна, сравнимого с «Войной и миром». Симонов начинает писать свою эпопею «Живые и мертвые» (1 кн. 1955-1959, 2 кн. 1960-1964, 3 кн. 1965-1970). «Жизнь и судьба» Гроссмана (1948 – 1960), тоже роман-эпопея, но рукопись была арестована, опубликовали только в 80-е. Леонов, роман «Русский лес», 1953.

В 60-х гг. «Лейтенанты» обращаются к роману, все-таки эпоса хотят о войне (ИМХО – это невозможно, такой масштаб, что любые попытки собрать все вместе обречены на провал; эпосом о войне я бы назвала свод произведений о войне, написанных разными авторами, в разное время, т.к. только в этом случае возможно более или менее объективное освещение событий). Бакланов (1964, роман "Июль 41 года", затем роман "Друзья"), Бондарев ("Тишина" (1962), "Двое" (1964), "Горячий снег" (1969), далее пишет преим. романы). Возможной станов-ся отрицат. изображ-е команд. состава => описыв-ся ситуации, когда напрасно гибнут люди.

70-е гг. – Бакланов (В 1979 вышла повесть "Навеки девятнадцатилетние"). Дальнейшее снятие стереотипов, подним-ся вопрос о понятии «подвиг» (учитель Мороз в «Обелиске» Быкова, разделивш. гибель с учениками, – герой или нет?), показывается многомотивность поступков в экстрем. ситуациях. Читатель не долж. торопиться с осуждением, он должен понять и того, кто был неправ.

В 80-х – тема связи военного прошлого с настоящим, нет взрывов мостов и героизма. Персонаж показ. в час между жизнью и смертью. На исходе 80-х стал возможным рассказ о войне, встреч. в советск. лагерях, о неприглядн. стороне солдатск. жизни, нечеловеч. условиях подготовки к военным д-ям и т.д. (Астафьев «Прокляты и убиты») .

Еще можно отметить Л.Леонова «Взятие Великошумска» - повесть, кажется, но – с чертами эпоса. Обязательно – К. Воробьев («Убиты под Москвой», 1963, «Это мы, Господи», напис. в 1943, опубл. позднее, «Крик» - вслед за Шолоховым, раскрывается тема плена»). Еще Виктор Богомолов, «В августе 44-го». Кондратьев «Сашка». Семин – «Нагрудный знак Ост» - тоже про неволю (автобиогр., мальчик, увезенный в Германию).В общем – море.

Последнее-недавнее: Астафьев «Прокляты и убиты», «Пастух и пастушка», кто-то (он же?) «Веселый солдат». Плюс – «Генерал и его армия». «Нагрудный знак Ост», 1976.

И – поэзия фронтовиков: Левитанский, Самойлов, Окуджава...

_____________________________________________________________________________

Соседние файлы в папке Gosy (1)